Николай Усков об уходе из Forbes: «Пришлось жертвовать лояльностью Федотову и бороться за редакционную независимость»

Синдеева: Коль, конечно, я начну с конфликта, который недавно начался, после твоего увольнения из Forbes. Ты очень много по этому поводу уже комментировал, рассказывал. Позиции издательского дома и Федотова практически не слышно нигде, поэтому я сегодня постараюсь в данном случае побыть, ну, не Федотовым, а издателем, потому что для меня ваш конфликт и вообще ваша история, как для медиа-менеджера, конечно, очень важна. Потому что я точно так же управляю журналистским коллективом, сложным, со сложным форматом, и поэтому она не могла меня оставить равнодушной. И в данном случае это не чистое любопытство, а как бы понять вообще, что происходит. У тебя, значит, увольнение с формулировкой «неудовлетворенность качеством работы и систематические нарушения трудовой дисциплины».

Усков: Это в пресс-релизе. А в приказе — за отсутствие на работе в течение часа 15 мая, за что мне был вынесен выговор, и за отсутствие на работе 29 мая, в течение часа.

Синдеева: Ну, это, я так понимаю, было тоже сделано для формальных оснований к увольнению, да?

Усков: Ну, вообще, поскольку все это выглядит достаточно бредово…

Синдеева: Тебя вызвал Федотов? То есть, что происходило?

Усков: Ну, сначала он мне предложил деньги, чтобы я ушел тихо. Я отказался, сказал, что вижу в этом, это уже не первый случай, когда он предлагал деньги, что я вижу в этом давление на редакцию. И действительно, это было давление, которое началось массированно с рейтинга зарплат топ-менеджеров, но были случаи и до этого. И соответственно, мне приходилось в конечном итоге жертвовать своей лояльностью Федотову и бороться за редакционную независимость, за наши редакционные стандарты. У нас очень либеральный Устав редакции, который действительно защищает редакцию и дает ей возможность противостоять собственнику, но в конечном итоге я истратил свой ресурс на этот бой, в течение нескольких лет, что я был редактором.

Синдеева: У меня есть информация, что ты, когда тебе предложили уволиться, ввиду разных причин, и мы сейчас это тоже можем обсудить, что на самом деле сумма компенсации, о которой ты говорил, что это ты предложил эту сумму, ты сказал: «Окей, я готов уволиться, меня устроит вот такая сумма». Вы ударили по рукам, а на следующий день ты пришел и сказал: «Нет, я отказываюсь и начинаю войну».

Усков: Мы не ударяли по рукам, я просто хотел выяснить…

Синдеева: Но ты предлагал?

Усков: Нет, я хотел выяснить, какую сумму он мне предложит. Собственно, я предлагал не компенсацию, я хотел выяснить, сколько он мне предложит.

Синдеева: То есть сумма, которую ты озвучил, это не то, что ты предложил, которая бы тебя устроила, а потом ты от этого отказался?

Усков: Нет-нет. Ну, как, мы с ним договорились, мы с ним встретились в понедельник 28-го, в шесть часов вечера, я хорошо помню. И, собственно, договорились, что встретимся. Я сказал, что я должен подумать, посоветоваться с командой и посоветоваться с друзьями, и…

Синдеева: А вы, когда встретились, он сказал: «Я хочу тебя уволить»? Или что?

Усков: Ну да, он сказал что нам надо расстаться, он мне сказал, в очередной раз, это был уже не первый случай. И мне просто хотелось выяснить, какую сумму он мне предложит. Это важно, это интересно, у всего есть цена. Эта сумма мне показалась большой, безусловно. Это хорошая сумма, и я совершенно не говорю, что мне этого недостаточно. Просто я, подумав в течение нескольких часов, которые у меня были, с 28 на 29, принял решение отказаться от этой суммы и пойти на открытый конфликт, потому что из соображений работоспособности журнала, из соображений того, что прежде всего надо сохранить команду и нормальную здоровую атмосферу, я этот конфликт не выносил за пределы редакции, хотя редакция, конечно, в курсе была наших конфликтных отношений.

Синдеева: А в чем был конфликт, ты можешь сказать?

Усков: Я об этом уже писал подробно. Все началось с попыток влиять сначала на какие-то небольшие материалы, потом конфликт вокруг зарплаты Костина. Я был в отпуске, перед отъездом он вроде бы согласился с моими доводами, с доводами Николая Мазурина, моего заместителя, и Елены Березанской, автора рейтинга. Но затем, воспользовавшись моим отсутствием, он таки надавил на Мазурина и заставил эту зарплату снять.

Синдеева: Смотри, ты же всегда, все это время, пока ты работал, ты действительно, скажем так, выступал на стороне Федотова, и в конфликтах, и в публичных конфликтах, и в том числе в моей программе. Ты уже, правда, об этом говорил, то есть ты как бы взял тогда всю ответственность на себя, сказал, что это было твое решение, обманул меня тогда. Но, окей, ты защищал своего…

Усков: Я защищал Мазурина в конечном итоге.

Синдеева: Ты его тогда защищал, но вот у меня тогда к тебе все равно вопрос. Вот ты в тот момент вернулся из отпуска, ты узнал, что это случилось. Вернее, ты быстрее об этом узнал. Снимается публикация, опять же, для сохранения журналистских принципов, о чем ты сейчас говоришь, ну мне казалось что в этой ситуации ты должен был, для того, чтобы опять же защитить Мазурина, подать в отставку. Сказать, чуваки, я с этим не согласен, как главный редактор, я увольняюсь. И это как бы сигнал и акционеру, и рынку. Но ты этого не сделал, ты прикрываешь Мазурина. Почему ты тогда этого не сделал? Значит, ты же пошел тогда на этот, в общем-то, с собой компромисс?

Усков: Нет, это не компромисс. Здесь есть две стратегии. Одна стратегия, действительно хлопнуть дверью при появлении каких-то трудностей. Другая стратегия — попытаться тем не менее эту ситуацию взять под контроль и, если есть возможность, продолжать отстаивать свои принципы. Я выбрал вторую стратегию, и в принципе, полтора года у нас было достаточно спокойно.

Синдеева: В чем еще было давление на редакцию? Вот ты все время говоришь, что это было не один раз.

Усков: Далее, как я уже говорил, тоже была попытка заставить меня подписать другой устав редакции, который существенно, фактически, ликвидировал нашу автономию. Я его в свое время опубликую, как только адвокаты мне это разрешат сделать, тот проект, который мне прислал Федотов.

Синдеева: А это был устав именно Forbes или Forbes.ru?

Усков: Это не важно, у нас объединенная редакция. У нас и журнал, и сайт, в нем работают одни и те же люди, поэтому не играет роли, чей это устав. Да, это формально был устав Forbes.ru, но так или иначе…

Синдеева: А он отменял основной устав?

Усков: Он отменял действие основного устава, который у нас был, который был еще принят при немцах и вполне себе защищал действительно редакцию от вмешательства собственника. Далее основная базовая идея господина Федотова заключалась в том, чтобы иметь какой-то круг партнеров, которым он гарантирует некое особое отношение в журнале Forbes. В чем заключается это особое отношение? В том, что мы каким-то образом, так или иначе, гадости про них не пишем. Это называется «джинса» в просторечии, когда мы так или иначе должны согласовывать нашу позицию с интересами, коммерческими интересами издателя. Он так и писал, что он будет оценивать работу редакции, у меня есть это его письмо, в соответствии с интересами бизнеса.

Синдеева: Опять же, в моей программе ты говорил тогда, как раз когда мы затронули этот конфликт из-за снятия рейтинга зарплат, ты тогда сказал, что я, как главный редактор, у меня уже большой опыт и мудрость, я понимаю, что издатель, акционер, владелец и главный редактор должны находиться по одну сторону баррикад.

Усков: Да.

Синдеева: И только тогда как бы конфликта этого не будет, потому что интересы в общем-то одни — сделать сильный…

Усков: А ты не думаешь, что я обращался, в том числе, к нему в этот момент, когда я это говорил?

Синдеева: Не знаю. Хотела уточнить.

Усков: Именно так.

Синдеева: Но вы тогда были по одну сторону баррикад или нет? Ведь смотри, ведь там же была ситуация, когда ушел Муртазаев Эльмар, собственно, он ушел ровно по причине, что он боялся давления Федотова. Может быть, он с ним сталкивался, может быть, не сталкивался. Когда пришел ты, ты как бы априори принял некую ситуацию, что Федотов, скорее всего, как человек, который никогда не занимался вот такой журналистикой, что он, возможно, будет, не из плохих побуждений даже, а из-за того, чтобы сохранить бизнес, что он как-то видит, как его развивать, что он будет, в том числе, каким-то образом оказывать это влияние. Ты же наверняка это понимал, но ты же пошел. Опять же, ты тогда с этим согласился, как бы внутри себя принял.

Усков: Ну, я согласился с предложением о работе в журнале Forbes. И более того, я отправил американцам, меня должны были утверждать американцы, и Федотову, и тогдашнему гендиректору Гандуриной, свое видение редакционной политики. Первым пунктом шла независимость редакционной политики, то есть для меня это был принцип базовый. Forbes журнал прибыльный, и на самом деле, если просто правильно делать этот бизнес, тебе не нужно печатать никакую «джинсу». Этот журнал читают, этот журнал один из самых влиятельных в стране, если не самый влиятельный, его цитируют постоянно. Наш рейтинг зарабатывает по 700 тысяч долларов, я имею в виду номер с рейтингом, там огромное количество рекламы. То есть, просто честно делая свою работу, ты делаешь прибыльный журнал. Есть другой путь, можно пытаться чем-то торговать, но этот путь ошибочный, потому что деловое издание очень быстро теряет свою репутацию. Как только начинают шушукаться, что это стоит столько-то, это стоит столько-то, мы это наблюдали с РБК в свое время, до Прохорова, и со многими другими деловыми изданиями, бизнес просто разрушается. И я полагал, что я, может быть, своим опытом, своим авторитетом, возможно, как-то повлияю на ситуацию. Во всяком случае, я достаточно всегда конструктивно настроен и понимаю, что в наше время, скажем, делать абсолютно независимый журнал очень трудно, ты вынужден так или иначе лавировать между большими силами, прежде всего между государством и госкорпорациями и так далее, и читательской аудиторией. Но есть какие-то вещи, на которые я в принципе не могу пойти, вот в частности, я считаю совершенно недопустимым какое-либо особое отношение к тем или иным компаниям в журнале, на том основании, что у тебя есть какие-то специальные непрозрачные с ними отношения. Такие компании есть, это прежде всего компании господина Минца, банк «Открытие» и так далее. У меня достаточно много свидетельств того, как господин Федотов пытался влиять на редакционную позицию по этим, например, компаниям, до скандала еще вокруг банка «Открытие». Там была еще история с Аэрофлотом тоже, мелкая, с моей точки зрения, была с «Роснефтью» история. То есть вот это вещь, на которую я уже пойти не мог, я понимал, что здесь есть некая красная черта, за которой заканчивается нормальный журнал Forbes, и начинается помойка.

Синдеева: Хорошо. Давай тогда я чуть-чуть вернусь все-таки, возможно, даже не к конфликту вашему, а причинам. Есть главный редактор Николай Усков, известный на рынке и так далее, очень дорогой. Ты можешь сказать, какая у тебя была зарплата?

Усков: Ну, ее можно посчитать, но я не буду, наверное, говорить, это некрасиво.

Синдеева: Ну, это большая зарплата.

Усков: Нормальная.

Синдеева: Окей, для нас, я считаю, и вообще для этого рынка, это большая зарплата. Но окей, тебе платят, ты стоишь этих денег. Дальше, действительно, очень многие коллеги говорят о том, что Коля выполнял прежде всего представительские функции, что для этого журнала, для главного редактора, наверное, даже неплохо, вернее, даже хорошо, но что основная твоя задача — это проведение закрытых мероприятий Forbes, на которые приходят очень известные крутые люди, это «торговать лицом», в хорошем смысле, а всю работу ведет зам Коля Мазурин. И, собственно, твое отсутствие на рабочем месте или не та вовлеченность, которую видел бы акционер, возможно, эмоционально приводят его к решению — надо резать косты, ситуация все равно там не очень хорошая, хоть он и прибыльный, Forbes. Большая зарплата, делает все зам, плюс периодически геморрой все время возникает, потому что он все время там что-то сопротивляется каким-то действиям. И вот у него появляется вполне себе такая менеджерская логика — Коль, давай расставаться.

Усков: Ну, это я и Федотову сказал, что если бы я работал в нормальной, здоровой компании, где ты бы не пытался постоянно что-то сделать с журналом, то я бы даже и не стал сопротивляться. Ради бога, господи, не сошлись характерами, надоели друг другу, исчерпал какой-то там, я не знаю, свой ресурс, или, может быть, задачу какую-то решил, и достаточно. Но поскольку речь идет о стратегии компании, которая для меня неприемлема, и поскольку все эти два года, два с половиной года, я находился практически в состоянии постоянной войны с ним за независимость редакционной политики, то я и рассматривал попытку меня уволить прежде всего через эту призму, поэтому я и отказался от денег. Кстати, одна из еще тем, постоянно возникавших в наших отношениях, это невыплата гонораров, я постоянно требовал.

Синдеева: У меня тоже в связи с этим вопрос. Коль, а ты получал зарплату вовремя?

Усков: Я получал зарплату, перебои начались только в этом году, где-то с марта, они коснулись всех.

Синдеева: Так у меня к тебе тоже вопрос. Смотри, я вот этого тоже не понимаю, честно тебе скажу. Ты, как главный редактор, получаешь высокую, большую зарплату, а твои сотрудники не получают зарплату, им задерживают зарплаты.

Усков: Я тоже, мне точно так же задерживали зарплату, как и всем.

Усков: Авторам не выплачивали систематически, начиная с осени 2016 года. И у меня огромное количество гневных писем Федотову, где я просто уже угрожаю остановить производство журнала, потому что мы можем столкнуться с ситуацией, когда у нас не будет обложки, например, мы не сможем купить фотографию.

Синдеева: А скажи, мне, пожалуйста, ты можешь мне объяснить, почему такая ситуация?

Усков: Весь бизнес так устроен. Это хорошо там, в Forbes, более-менее все прозрачно, а половина издательского дома все в конвертах получает, это хорошо всем известно, по-моему. Там куча людей увольнялись, и все эти рассказывали истории. Так устроен весь этот бизнес. Я не знаю, это не бизнес в принципе, когда у тебя в издательском доме есть только один прибыльный журнал, а все остальное непонятно зачем и непонятно для чего и на какие деньги.

Синдеева: Почему ты начал об этом говорить спустя два года? Смотри, ну ты же это знал.

Усков: Почему я должен из всего устраивать публичный скандал?

Синдеева: у меня в программе, когда мы вспоминали Прохорова, покупку РБК, ты тогда сказал, что, да, вот есть тип журналистов, которые, когда они чувствуют неспокойность ситуации, они начинают брыкать ножками, биться, вести себя, как истерики. И, собственно, мы знаем все, к чему это привело, к тому, что редакция ушла, начались у Миши проблемы, в других бизнесах, и в итоге это привело все к смене акционера, и мы видим, что произошло сейчас с РБК, это уже не то РБК, которое было там при Лизе Осетинской. Вот ты сейчас, в этой ситуации, немножко похож на вот этих журналистов, которые брыкаются ножками, кричат и пытаются обратить внимание на то, что не все в порядке. Но, не смущает ли тебя, что подставляя Федотова, в данном случае, все это в итоге к чему приведет? Федотов там хоть и пытается порулить, потому что они его друзья, я не оправдываю это, но допустим, это мотивировано не звонками сверху, не давлением власти, а вот его собственными, человеческими какими-то просто обязательствами или интересами. А приведет это к тому, например, что журнал Forbes купит какой-нибудь прокремлевский олигарх, и в принципе Forbes тогда вообще перестанет быть тем Forbes, который он есть.

Усков: Ну, тут как, тут ситуация все-таки отличается немножко от РБК, и мой расчет, и желание этого конфликта, и обострение, связаны именно с тем, что у Forbes другая ситуация. Есть лицензия, есть лицензионное соглашение, которое господин Федотов, по моему утверждению, грубо нарушает, неоднократно нарушал. Это касается не только вмешательства в редакционную политику, но и невыполнение обязательств перед контрагентами, в частности, перед типографией, как мы теперь знаем. Сейчас они будут переезжать из здания, из офиса нашего, потому что там тоже, видимо, проблемы с выплатами арендной платы. Это многократное нарушение разных пунктов лицензионного соглашения. Шансов на то, что Федотов получит эту лицензию вновь, практически нет, я в этом практически уверен. Возможно, американцы, если они сочтут целесообразным, начнут расторжение лицензионного соглашения раньше, до истечения его срока, 2020 год. То, что очень мало вероятно, что Forbes попадет в руки каких-то прокремлевских олигархов, тоже я почти уверен, потому что для американцев очень важно, чтобы журнал находился в нейтральных руках.

Усков: Насколько я знаю, господин Березкин пытался уже купить, например, Forbes, но американцы сочли, что он, насколько я знаю, что он политически немного токсичен. Не знаю, я опираюсь на те слухи, которые циркулировали в нашей среде. Так что американцы будут решать, конечно, это их дело.

Фото:  Стоян Васев / ТАСС