Скульптор, художник и галерист Айдан Салахова рассказала о том, как ее в Нью-Йорке домогалась известная женщина-критик, о скандале с депутатом Леонидом Слуцким и движении #MeToo в России и на Западе.
Полную версию программы смотрите здесь
Синдеева: Сейчас очень актуальная тема движение #MeToo, «Слуцкий-гейт», обвинения женщин в домогательствах со стороны мужчин публичные, даже если это произошло давно. Вот как для тебя эта тема?
Салахова: Знаешь, мне не очень близка эта тема, я как бы не поддерживаю. Меня сейчас будут гнобить за это, но у меня были случаи, когда ко мне домогались, и у меня совершенно не было проблем а) твердо сказать «нет», а если человек продолжал это делать, то раструбить это среди своих друзей, что человек делает такие вещи, не составляет труда, это должна быть сразу реакция, как бы протест против этого. Мне не очень понятно, если честно, почему двадцать лет спустя люди поднимают эту тему.
То есть я думала, что все-таки женское сообщество на Западе, оно более продвинутое. Для меня это было сюрпризом, что они как бы осмелились высказаться какое-то время спустя. Мне это непонятно, если честно. Может быть, я неправа. В нашем обществе я понимаю, почему идет задержка с обвинением. Почему в американском обществе это происходит? Мне вот это непонятно, честно. Я думала, там более развито женское самосознание, чувство свободы, прав и так далее.
Синдеева: Скажи, пожалуйста, ты на себе испытывала когда-нибудь дискриминацию вот именно потому, что ты женщина?
Салахова: Честно говоря, нет.
Синдеева: Я сейчас задаю почти всем этот вопрос, потому что мне тоже, когда задают этот вопрос, я говорю — нет. Я говорю, я тоже никогда не испытывала. И у меня тоже были в моей жизни случаи, если кто-то меня домогался, это только от тебя зависит, ты либо встаешь и уходишь, или ты резко реагируешь…
Салахова: Я помню, у меня был случай, была выставка в Нью-Йорке, галерея Фариде Кадо, и у нас была вечеринка, нас Франческо Клементе пригласил в клуб Palladio. Женя Митта тогда был, я помню, у нас была там выставка совместная с Женей. И в ложе было много народу, я стояла, смотрела, как внизу танцуют, и вдруг меня обнимает, как бы сзади подходит женщина, оказалось, что она известный критик и так далее. И я так поняла, что она начала ко мне приставать.
Синдеева: То есть критик в арт-среде, соответственно, в общем-то ты зависишь…
Салахова: Да, то есть от нее зависело, была бы статья, я не помню, в New York Times или нет. Она начала ко мне приставать…
Синдеева: Имя давай.
Салахова: Я не помню, как ее зовут. Какая-то мерзкая женщина. Я повернулась, отодрала ее руки и сказала что-то, типа, что вы тут делаете вообще? И мне потом сказали: «О, тогда теперь уже не будет статьи».
Синдеева: Была статья-то?
Салахова: Нет, не было.
Синдеева: Не было, то есть…
Салахова: Но я не буду это скрывать для того, чтобы была… Мне это, ну просто неприятная женщина стала распускать руки, я ее одернула очень резко. Мне было плевать, кто она. То есть у меня такая позиция, кто бы ко мне ни приставал, получит просто по полной.
Синдеева: Знаешь, у меня по этому поводу тоже похожая на твою позиция…
Салахова: Нет, конечно, можно вникать, почему девочки молодые не говорят или что-то такое, но внутренне для меня это очень странно. Я не знаю, у меня другой психотип.
Синдеева: Общество очень, конечно, странно отреагировало на всю эту историю с депутатом. Ну, потому что СМИ объявили бойкот сейчас Государственной Думе.
Салахова: Очень правильно сделали. Конечно.
Синдеева: Комиссия по этике не признала нарушений в его действиях. И при этом в обществе вообще нет дискуссии.
Салахова: Не знаю даже, не анализировала это. Вот дискуссия в западном обществе, все продолжающаяся, и то, что я смотрела в Италии, когда…
Синдеева: А как итальянцы-то? Они же вообще другие.
Салахова: Нет, там это мусолилось просто в течение месяца.
Синдеева: Американская история? Или своя?
Салахова: Нет, у них же своя. И там два режиссера известных просто, у них разрушена жизнь, семья, это мусолилось каждый день, каждый день про них, без… Я не знаю, кто прав, кто виноват, но это просто была истерика…
Синдеева: Хотя в Италии вообще считается матриархальное общество, там же женщины везде главные, да?
Салахова: Всех этих режиссеров уничтожили просто.
Фото: Brendan McDermid / Reuters
