В гостях у Натальи Синдеевой — актриса театра и кино Светлана Устинова. Она рассказала о случайной встрече с Петром Бусловым, режиссером фильма «Бумер», которая перевернула ее жизнь и положила начало ее актерской карьере (04:39), а также о фильме «Лето» Кирилла Серебренникова (02:02) и других своих проектах (19:07).
Синдеева: Наконец лето пришло, мы в бутике BORK на Смоленке. У меня сегодня в гостях молодая красивая актриса Светлана Устинова, актриса и театра, и кино. Света, привет.
Устинова: Здравствуй, Наталья. Спасибо большое, что пригласили меня к себе, в такую замечательную студию.
Синдеева: Света, с тобой мы точно уже на «ты», так что давай на «ты».
Устинова: Договорились, на «ты».
Синдеева: Илья Стюарт, продюсер фильма «Мученик» Кирилла Серебренникова, он же продюсер фильма «Лето», которая сейчас едет в Канны.
Устинова: В основной конкурс. Фильм «Лето» снят полностью на частные деньги. И вообще, мне кажется, это правильно — снимать фильмы, которые более востребованы у населения, то есть которые более массовые, для того, чтобы снимать небольшие авторские фильмы, для того, чтобы обязательно давать молодым режиссерам, дебютантам, возможность себя проявить и снимать. Не всегда появится такая удача, например, как на фильме-блокбастере Ромы Волобуева, он был дебютант, можно сказать, в режиссуре, его государство поддержало, и тоже нам дали деньги на фильм-блокбастер, которые мы вернули.
Кирилл Серебренников
Синдеева: Собственно, это, конечно, невероятная и продюсерская, и режиссерская победа, то, что фильм «Лето» взят в основную программу Каннского фестиваля.
Устинова: Да.
Синдеева: И в той ситуации, в которой сейчас находится Кирилл, в общем, это очень круто.
Устинова: Это невероятно круто, это просто победа, это счастье, это справедливость. И бог, он все видит.
Синдеева: Да. И будем на самом деле мечтать, хотя шансов практически уже не осталось, что его выпустят.
Устинова: Я надеюсь.
Синдеева: Но мы будем, скажем так, все надеяться и об этом думать.
Устинова: Все надеяться, все в это верить, в то, что эта «ошибка», назовем ее так, она будет все-таки направлена в позитивную сторону, и все разрешится хорошо.
Синдеева: А вот скажи, ведь Кирилла забрали тогда прямо со съемок из Питера и увезли. А вы были там в это время вообще или нет?
Устинова: Нет, я не была. Я была в Москве, у меня были съемки.
Синдеева: А вообще, когда ты узнала об этом, что ты почувствовала?
Устинова: Мне показалось, что я нахожусь в каком-то фильме, и что это происходит, просто я смотрю кино, что такого не может произойти. То есть, как это произошло, как это все разворачивалось, ночью, со съемок увезли…
Синдеева: А Ильи не было тогда там тоже?
Устинова: Илья был.
Синдеева: Илья там был рядом?
Устинова: Нет, они были все … Это была ночь, то есть наутро встали, и режиссера нет.
Синдеева: А скажи, вот было какое-то, не знаю, вы в семье не обсуждали, вообще страх был?
Устинова: Вы знаете, тревога, переживания и настолько сложные, смешанные чувства обуревали. Конечно, было и страшно, и все переживали, и все надеялись, что сейчас, вот сейчас это все закончится, и все вернется на круги своя. Так же, как мы сейчас надеемся, что сейчас все это закончится и вернется все на круги своя. И мы будем встречаться все в кафе, все вместе, и Кирилл Семенович сможет вернуться к своей работе в театре, в кино, в опере, в балете, что он также будет дальше продвигать нашу русскую культуру, которая благодаря ему также сейчас на Западе громкое имя, о нас говорят, о России говорят как о культурной стране, с театрами, с кино, с балетом. То есть благодаря ему мы звучим.
Покорение Москвы
Синдеева: У тебя такая совершенно, мне кажется, голливудская история твоего прихода в кино. Я не знала этого, и вот прочитала, когда ждала тебя в гости.
Устинова: Да. История Золушки, да?
Синдеева: История, на мой взгляд, конечно, Золушки, и я очень хочу, чтобы ты про это рассказала. Значит ты, после своего прекрасного города Северодвинска приехала в Москву, поступила в технический вуз, потом перешла в Финансовую академию, то есть в принципе ничего не предвещало того, что ты окажешься вдруг востребованной и такой популярной актрисой. И вот ты в кафе знакомишься с Петром Бусловым, режиссером фильма «Бумер. Фильм второй».
Устинова: Сначала он был первый пока что.
Синдеева: Ну, тогда еще да.
Устинова: Тогда еще да, нашумевший.
Синдеева: Вот ты можешь рассказать, как это происходило. Почему вдруг он решил попробовать тебя актрисой? Почему ты этого не испугалась?
Устинова: Да, опять же, ощущение, оглядываясь назад, что это все не со мной, не про меня и это какое-то кино.
Синдеева: Это тоже кино?
Устинова: Либо я читаю книгу, или как будто интересную статью о чужой жизни, потому что я на самом деле с детства любила сказки. И вот то, что со мной произошло, наверное, можно назвать вот такой историей Золушки из сказки.
Синдеева: А ты себе рисовала в сказках такую, например, перспективу? Ты когда-нибудь мечтала об этом?
Устинова: Вообще не мечтала, я даже не думала. Я всегда любила кино, мы смотрели всегда фильмы с друзьями, то есть мы такие были киноманы. Но о том, что я буду актрисой, то есть у меня даже в голове этого не было, этой мысли не было. И у меня единственное желание было всегда уехать из действительно замечательного города Северодвинска, потому что я понимала, что вот все, сейчас я школу закончу, и все, для меня здесь все понятно. И я уехала, я поступила в экономико-статистический университет, тоже какое-то было озарение, потому что я по складу вообще не математик, я гуманитарий. Я хотела поступать на лингвистический, то есть быть переводчиком, у меня был английский, второй немецкий и факультативный испанский. А потом вдруг папа сказал, так, стране нужны экономисты, это был 1999 год, и давай поступать на экономический, язык у тебя уже есть. Я такая, что, математика? А математика в вузах очень сложная, нужно поступать, а финансово мы не были настолько подкованы, чтобы поступить на платный, поэтому нужно было как-то пробиваться в бесплатный институт, на бесплатное обучение. Я стала заниматься математикой усиленно.
Синдеева: То есть все-таки родители сделали неправильно? Или непонятно?
Устинова: Вообще мы тут недавно с папой разговаривали, и я сначала, вот, папа, если бы ты не настоял, может быть, я бы так не мучилась. Потом я говорю, нет, папа, спасибо тебе большое, что ты меня отправил действительно вот таким путем, потому что все-таки математика настолько развивает тебя, и ты, как говорят, выстраиваешь новые нейронные связи, ты себя обогащаешь только и становишься многограннее и интереснее. То есть это был для меня сложный этап, который был пройден, поступление, то есть все, я выдохнула, я в Москве. Потом я еще перевелась в Финансовую академию, потому что я знала, что для папы это будет важно, и я вам честно признаюсь, я мучилась там, то есть для меня это была каторга, учиться вот в этих вузах. Статистика, высшая математика, бюджетирование, это было ну просто…
Синдеева: Но ты шла…
Устинова: Но я шла, закусив удила.
Синдеева: Потому что папе пообещала.
Устинова: Нет, потому что у меня была цель. У меня была цель, мне надо было здесь закрепиться, остаться. Мне нужно было получить образование, мне нужно было остаться работать. Папа, конечно, думал, что я буду с ним в бизнесе.
Синдеева: То есть он надеялся, что ты вернешься к нему…
Устинова: Он надеялся, что я вернусь.
Синдеева: И поможешь ему развивать бизнес.
Устинова: Да. Может быть, вместе. То есть это в принципе было уже на тот момент неважно. Но душа моя где-то все время бродила в стадии творческой, гуманитарной все-таки стези. И вообще меня однажды нашли в метро, это был первый позыв к творчеству, причем я думаю, господи, вот где голова. Подошел ко мне молодой человек, сказал: «Девушка, нам нужен ангел для клипа. Может быть, сниметесь у нас?».
Синдеева: То есть вот просто на улице?
Устинова: Просто, да, в метро. Я говорю: «Да, конечно, очень интересно». Он говорит: «Вы знаете, группа такая, Bad Balance, вот мы клип снимаем». Я такая: «Замечательно». Он говорит: «Возьмите белую одежду, приходите». Там ВДНХ, какие-то павильоны.
Синдеева: Ты не испугалась? Ты не подумала, что это какой-то аферист, который тебя куда-то затаскивает, девочку из провинции красивую?
Устинова: Нет. Я подумала, как интересно, да. Я приехала, действительно были съемки клипа, я снялась. Мы там сидели на стекле, мы летали, я была ангелом. Потом меня позвали сниматься в группу Децл, был такой исполнитель.
Синдеева: Децл, да, и он даже есть.
Устинова: Мы его все знаем, Децл замечательный. «Пати», вот это, помните, вечеринка у Децла дома, вот я там снималась тоже.
Синдеева: То есть тебя уже заметили в клипе, позвали.
Устинова: Да, меня уже заметили. И снималась в еще одном клипе. Ну, снялась и снялась.
Синдеева: А деньги платили за это?
Устинова: Да, еще и платили какие-то деньги, обязательно. Но дальше моя карьера не развилась. То есть я еще поснималась в каких-то рекламных проектах как фотомодель, ну, собственно говоря, на этом моя карьера закончилась. Я дальше продолжала учиться, и случилась, собственно говоря, знаменательная встреча.
Синдеева: И вот как?
Устинова: Вообще случайно.
Синдеева: Ты сидишь в кафе.
Устинова: Да, я пришла со своей подругой в кафе. Она была с друзьями, и к ним зашел Петр Викторович Буслов. Я помню, он был на костылях, потому что…
Синдеева: Ты, конечно, не знала, кто он, что он.
Устинова: Нет, мне сказали.
Синдеева: Тебе сказали.
Устинова: Мы как раз, мы ходили, смотрели фильм «Бумер», это был хит, у всех на мобильниках стояло вот это «турум-турум», все посмотрели. Ты видел? — Не видел. Значит все, с тобой не о чем разговаривать. И тут сказали, вот сейчас зайдет тот самый режиссер, нужно что-то ему было просто передать кому-то, не знаю.
Потом он меня увидел, а там, я помню, висели такие лампы, в ресторане, был такой очень приглушенный свет, а я только еще посмотрела фильм «Троя», с Бредом Питтом, и я очень эмоционально рассказывала про свои впечатления об этом фильме. Не помню, что я, какие у меня были впечатления, но я что-то эмоционально рассказывала, он меня как-то задел, этот фильм. И потом я помню, Петр Викторович взял этот светильник, на меня в лицо посветил так: «Ты кто?». Я вот, так и так. Он такой: «Понятно, ладно». И все, на этом, собственно говоря, закончилось наше знакомство, и потом через знакомых, друзей, мне позвонили, сказали, тебя там ищут, кастинг-директор, приглашает на пробы.
Синдеева: Сказка.
Устинова: Я так, ну, хорошо, пусть мне. Они мне позвонили, а я человек такой любопытный, мне все интересно, мне все надо увидеть, попробовать и узнать. Вот так же, как я пошла в клипе сниматься, ангелом. Я думаю, ну, почему нет, это же так интересно. Пошла на пробы, два месяца меня пробовали.
Синдеева: А он тебя спросил, ты вообще актриса, есть ли у тебя образование какое-то?
Устинова: Потом меня, конечно, да, спросили.
Синдеева: Это потом, а вот в моменте он не знал этого?
Устинова: Нет, по-моему, он сказал, ты где учишься. Я ответила, в финансовой академии, как бы и все. Все знали, я пришла, девочка с улицы, не актриса. И я помню, меня пробовали-пробовали, потом финальные были пробы, это нужно было на камеру рассказать о своей мечте. Я пришла, что-то рассказала, и я помню, девочка, кастинг-директор, такая: «Так, Свет, нет. Иди посиди, подумай и вот расскажи мне честно». И я помню, я думаю, ну, ладно, вот расскажу честно.
Синдеева: И что?
Устинова: И я рассказала честно.
Синдеева: А честно что? Что за мечта была?
Устинова: У меня мечта была о доме, о семье, о муже, о собственном доме где-то на море… Я вот так, ну, вот это честно, у меня какая-то внутренняя мечта была. Я рассказала, и мне позвонили, сказали спасибо. Но, в общем, другую девочку утвердили.
Синдеева: Так. Ты расстроилась? Или ты относилась к этому…
Устинова: Я расстроилась очень, потому что я уже так прикипела к этому процессу, мне так все нравилось, я как-то так завелась, и мне сказали — нет. Ну и я, ну, ладно, хорошо, я ко всему пытаюсь относиться философски, нет — значит, будет что-то другое. И потом через неделю мне перезвонили и сказали: «Свет, слушай, тут, в общем, твои пробы пересмотрели, и на общем собрании решили, что все-таки "да", что тебя утверждают». Я подумала, ну нет, ну, розыгрыш, наверное. Потом мне сказали, да, все точно, ты утверждена. Это, конечно, было вообще для меня…
Синдеева: А вот что было дальше? Вот ты приходишь на съемочную площадку, первый раз, тебя ничему не учили. Ты такой пластичный материал, что режиссер из тебя все лепит?
Устинова: Я? Я Буратино. Наташа, я пришел на площадку, чтобы ты понимала, просто Буратино. Нет, полено пришло.
Синдеева: Полено.
Устинова: Полено. Пришло полено просто, которое смотрело на всех этих людей, на пробах там по нескольку человек, а тут вдруг пятьдесят человек за кадром, пленка. Мы снимали на пленку, все серьезно. Владимир Вдовиченков, как бы звезда-звезда, Петр Буслов там, Саша Симонов оператор, в общем, все люди стоят, и мне что-то надо. А у меня текст просто…
Синдеева: Я вот пытаюсь представить, я не понимаю.
Устинова: Это страшно было. Я помню, как Саша Голубев, который играл моего брата, со мной ходил, я помню рельсы, и он ходил со мной, учил вот эту сцену, где я ему говорю: «Давай поедем, давай все бросим». Там open-air, Гоа, и он со мной терпеливо учил эту сцену. Потом Володя Вдовиченков со мной терпеливо, пытался со мной какие-то сцены.
Синдеева: А был кто-то, раздражался на тебя за то, что привели и совершенно не умеющую девочку на площадку? Молодую, красивую, но ничего не умеющую. То есть наверняка кто-то выражался.
Устинова: И срывались, и Петр Викторович срывался. И Володя Вдовиченков один раз сорвался на меня, но это прямо по-честному, потому что я вошла в какой-то клинч и как будто бы назло все делала, что у меня не получалось. И он такой, да ты что, ты не понимаешь, ты куда попала, это же просто… А я действительно не понимала, куда я попала, что это такое. Я сейчас могу понять, как мне повезло, и что эта роль реально мечты. Они пробовали просто всю Москву, ладно, но еще Польшу, Чехию. И все, я помню в какой-то один момент… Половина съемочного периода меня просто вытесывали и обрубали, но очень-очень терпеливо, а потом, в какой-то один момент, я его помню, я вдруг поняла, что я не могу подвести всех этих людей. У нас был первый период, мы заканчивали съемку, нужно было переписывать сценарий, и потом начинался другой период. И я понимала, что если вот сейчас, в какой-то важный момент, если я сейчас что-то не пойму, что-то не сделаю, а была съемка, когда я передавала Коту ключи, говорила, вот тебе Коля свою жизнь подарил. И тут я вдруг как-то поняла вообще, что нужно делать, я как-то это почувствовала. Я просто подошла, я поняла, что я просто живу.
Синдеева: Вот открылось, да?
Устинова: Вот я не знаю, открылся какой-то портальчик, что ли, я не понимаю. Вот я просто подошла к нему, сказала, и как будто бы я эту жизнь прожила, как будто я от ее имени сказала, Даши, со всем этим бэкграундом, который с ней случился. И вдруг я почувствовала, как мне это легко, как это здорово. И я помню, как подбегает Петя и говорит: «Сейчас еще один дубль. Пожалуйста, еще один дубль. Ты же сделаешь, да?». И я так: «Да-да». И мы еще делаем дубль, и все получается, и я помню, какое это было прямо… Все выдохнули, что что-то щелкнуло. И все, мы потом начали следующий период, и это было уже, конечно, другой момент, то есть из полена выстругали Буратино, который уже стал жить своей жизнью. Но это было удивительное просто приключение.
Синдеева: А вот как Буслов это объяснял потом вообще, не знаю, тебе, людям на площадке? Вот что, он увидел в тебе как бы образ этой Даши? Или он разглядел, что слепить, что актриса?
Синдеева: Вот как, как он объяснял себе, почему он тебя выбрал?
Устинова: Я не знаю, честно сказать.
Синдеева: Никогда ты не задавала ему прямого вопроса?
Устинова: Да, я не задавала. Наверное, сейчас, через какое-то время, я увижу его и, наверное, я задам ему этот вопрос, почему все-таки они выбрали меня. Не знаю, что они во мне разглядели. Может быть, они увидели во мне вот этого персонажа, который действительно как я, так же, как я, Дашка хотела куда-то вырваться. Я так же из Северодвинска пыталась куда-то вырваться, куда-то что-то заказать, какую-то новую другую жизнь, потому что там мне было тяжело.
После «Бумера»
Синдеева: Но у тебя много таких ролей, чуть-чуть даже, немножко, не биографичных, нет, но тоже когда провинциалка, девочка, приезжает в Москву. А скажи, когда ты все-таки приехала в Москву, до вот этой судьбоносной встречи, ты о чем мечтала? Вот в последнем фильме.
Устинова: «Купи меня»?
Синдеева: «Купи меня». Вот там прямо история двух девчонок, провинциалок, потому что я сама из провинции, я все это тоже помню, как мне надо было вырваться, как я приехала покорять Москву.
Устинова: Надо выжить.
Синдеева: Да, выжить. И вот там эти девчонки мечтают о красивой жизни, которая для них рисуется через образ машины, автомобиля, принц на белом коне. Кем ты хотела бы быть, что в этом городе делать, как его покорять? Потому что понятно, что все мы приезжаем покорять.
Устинова: Покорять, да. У меня даже не было цели покорить, у меня была цель закрепиться и остаться. Я поработала в банке «Никойл», я помню, в отделе со связями с общественностью. Я помню 2000-2005, когда тут просто творилось что-то невероятное, примерно о том, что описано в «Купи меня», просто феерия, клубы, много всего. Я почему-то помню, что в противовес я ходила в широких штанах, каких-то майках, я такой был, гранжер, наверное, в этом плане. Как покорять, я не знала. Я поняла, что мне надо как-то закрепиться, и я знала, что для этого мне нужно учиться. То есть мне нужно было выучиться, и что с профессией я точно как-то где…
Сндеева: Как-то найдешь.
Устинова: Найду выход, чтобы здесь остаться.
Синдеева: А после фильма, я так понимаю, ты бросила Финансовую академию к чертовой матери наконец-то?
Устинова: Бросила, да.
Синдеева: И поступила во ВГИК?
Устинова: Да. У меня родители просто, спасибо им большое, маме и папе, которые меня поддержали, а я такой партизан, я им не рассказывала до последнего, что я буду сниматься, вообще. Пока я не сказала: «Мама, я уезжаю в Серпухов и буду сниматься в кино». — «В смысле, в каком кино?». — «Ну вот "Бумер" же видели, в продолжении». Они такие: «Как, Света, а Финансовая академия?» Я говорю: «Мам, я возьму академ, а потом, может быть, вернусь». В общем, мы год снимали, и я говорю: «Мам, я поступаю во ВГИК». — «А как же Финансовая академия?». — «Ну, я еще продлю академ». Они ко мне возвращались с вопросом, может быть, все-таки, я говорила, что когда-нибудь, если что, четвертый курс, я на четвертом курсе ушла, может быть, я вернусь к этому вопросу. Ну, в общем, я закончила ВГИК.
Синдеева: Свет, это правда удивительная история, спасибо, что ты рассказала. Мне кажется, она такая, вдохновляющая, в том числе, что надо просто быть в гармонии с собой, хотеть того, чего ты хочешь, даже если иногда мы вынуждены подстраиваться под желания, в том числе, наших родителей.
Устинова: Да, рисковать
Синдеева: А вот скажи, в Северодвинске ты бываешь, регулярно? Ездишь? Родители там?
Устинова: У меня родители в основном здесь живут. То есть мама здесь постоянно живет, папа туда-сюда ездит, потому что у него там небольшой бизнес, и он туда-сюда, на колесах. А там я давно не была. Но я люблю туда ездить, раньше чаще, потому что для меня…
Синдеева: Вот после того, как ты уже стала вот такой звездой, когда тебя показали все экраны страны, в «Бумере», ты приезжала туда? Как тебя воспринимали?
Устинова: Приезжала.
Синдеева: Твои одноклассники, соседи?
Устинова: В принципе, это была такая интересная пора, когда друзья, одноклассники, соседи очень по-разному воспринимали. Были какие-то и радостные моменты, были какие-то очень болезненные события. Было по-разному, и я очень благодарна моим однокурсникам, которые вместе со мной это прошли, потому что я, честно говоря, не понимала, что со всем этим делать. Потому что это так свалилось, узнаваемость, очень неожиданная для меня, и я не знала, как с этим быть.
Синдеева: А как ты с этим справлялась? Было тяжело вообще? Это был груз в тот момент для тебя?
Устинова: Честно признаться, я спряталась. Я спряталась, я ушла в учебу, в институт, я не выныривала. Мне было сложно поехать на какую-то фотосессию. Я помню, моя подруга близкая, Лика говорит: «Езжай, ты должна сняться для этого». Я говорю: «Нет, я боюсь». — «Тебе надо!». Честно признаться, я закрылась, я спряталась, я не подходила к телефону, я практически не ездила на пробы на какие-то. Я решила, что я должна учиться, и я должна понять эту профессию до конца. В общем, залечь на дно.
Синдеева: Но ты все-таки начинала как киноактриса, и в основном снималась в кино.
Устинова: Да.
Синдеева: И потом пришла в театр.
Устинова: Я мечтала попасть в театр, это правда. То есть, с момента, когда я играла на сцене еще во ВГИКе, я поняла, что это какая-то магия, которая мне интересна. Мне интересен этот обмен энергией, мне интересно это существование именно здесь и сейчас, на сцене. То есть в кино ты приходишь на премьеру, все, ты уже все сделал, и от тебя ничего не зависит, все на экране. А в театре наоборот, вот все время, которое ты нарепетировал, все, что ты взял, все, что ты в себе открыл, сделал, вот премьера — вперед, вот сейчас ты должна показать все, что ты можешь. И потом дальше, дальше, каждый спектакль ты должна проявляться и доказывать. Вообще мне педагог мой сказал, что актер каждый день должен доказывать, что он имеет право называться актером, то есть он каждый день должен быть в форме, тренировать, так сказать, свои актерские мышцы, потому что чуть-чуть ты стагнируешь — все, ты что-то упустил, ты уже не такой пластичный. Поэтому, конечно, кино — это один мир проживания, это одна энергия, а театр — это совершенно другое умение себя распределить, партнерство, материал, вообще в себе найти, быть разной.
Синдеева: А бывает такое, когда зал не чувствуешь? Бывает, когда вдруг не рождается эта химия?
Устинова: Бывает. Бывает, и тогда, я, например, для себя, наверное, пока что открыла такой момент, тогда нужно отключиться, не зависеть от зала. То есть бывает такое, что ты знаешь, что вот сейчас, в этом моменте, будет смешно. И вдруг зал не смеется. А потому что сегодня другой зал, а потому, что ты сегодня другая, как-то по-другому вообще сегодня рождается история. И как, например, говорит Константин Юрьевич Богомолов, он говорит, что вы даже каждую репетицию, каждый подход к сцене не должны повторять ваш успех либо пытаться забыть о неудаче, вы просто должны быть здесь и сейчас, каждый раз новой, каждый раз живой и свободной, чтобы уметь контролировать этого своего персонажа.
Синдеева: Сейчас вся театральная, и не только театральная, Москва ждет премьеры Константина Богомолова «Трех сестер», где ты играешь Наташу. У вас там очень интересный состав.
Устинова: Да, это правда.
Синдеева: Понятно, не хочется совсем мучить тебя вопросами, что же там будет. Но хоть что-нибудь можешь рассказать? Не знаю, что возможно.
Устинова: Я могу сказать, что ни одного чеховского слова не пострадало.
Синдеева: Так. То есть все по пьесе.
Устинова: То есть все соблюдено, все по пьесе. У нас сидит прекрасная Ольга Михайловна, наш второй режиссер, она нас блюдет, там каждая запятая, каждая буква, она на своем месте, на чеховском. И, конечно, безумно интересно работать с Константином Юрьевичем.
Синдеева: А он у тебя первый с ним спектакль?
Устинова: Да, у меня первый с ним спектакль.
Синдеева: Он отличается сильно от многих режиссеров, именно на площадке.
Устинова: Ты знаешь, Наташ, так как я не так много играла в театре, то есть у меня был дебют вообще давно, в Центре драматургии Казанцева и Рощина, я там играла в «Пер Гюнте», и у меня был «Заговор чувств» назывался, по Юрию Олеше. Потом у меня был перерыв, и вот сейчас у меня на Новой сцене «Мальва», по Горькому, и как раз работа с Константином Юрьевичем. Но это, конечно, очень интересно, он потрясающий режиссер, как он разбирает, как он, во-первых, видит и человека, актера, то есть он не просто так берет его на роль.
Синдеева: А у него же было как-то, он по две актрисы выбрал на каждую роль. А дальше он выбирал или он оставил два состава?
Устинова: Там не на все роли. Знаете, он как дирижер, он как слушает музыку, вообще сочетание людей, психологических типов, то есть, как кто с кем звучит, подходит ли к его ощущению данного спектакля, на данный момент его творческой карьеры, ощущения мира, себя. Он так слушает, и он мог перекидывать с роли на роль, но потом он в принципе закреплял уже, и человек шел.
Синдеева: Какой сейчас закрепился состав?
Устинова: У нас, как ты знаешь, я играю Наташу, Саша Ребенок играет Ольгу, на роль Маши у нас три девушки прекрасные.
Синдеева: И они будут меняться? Или он выберет все-таки?
Устинова: Это будет состав, пока никто не знает, но пока что это состав. Это Соня Райзман, Маруся Фомина и Соня Евстигнеева. И на Ирину у нас Соня Эрнст.
Синдеева: Очень интересно.
Устинова: Очень интересно, очень.
Синдеева: И вы каждый день репетируете?
Устинова: Каждый день, да.
Синдеева: И ты не можешь сейчас сниматься?
Устинова: Я отказалась от съемок на репетиционный период, потому что я еще человек не настолько уверенный в себе в театре, и поэтому я решила посвятить себя полностью театральной сейчас судьбе, чтобы полностью и глубоко с этой ролью прожить.
Синдеева: А бывают моменты, когда хочется, не получается что-то, когда хочется встать и сказать, все, больше не могу, ухожу, не знаю, с роли?
Устинова: Раньше посещали такие мысли, вот как раз на первом «Бумере», на втором, я помню.
Синдеева: Ну, это понятно.
Устинова: У меня один раз, один был такой, я себе позволила момент срыва, который все, я ухожу, я собираю вещи. Мне все такие — ты куда, вернись. И все, я себя собрала. А так, нет, внутренне бывают неудачи, не получается, разное бывает. Но я понимаю, а зачем ты тогда сюда пришла? Что, просто так тебе все дастся? Ты такая вышла на сцену, МХАТа, дебют, и у тебя все сразу получилось? Нет, только через сломы свои внутренние, надломы, там что-то новое может выскочить в тебе, что-то такое. Ага, вот что интересное во мне есть, надо это использовать, надо идти дальше, прямо как танк.
Синдеева: Ты в фильме «Мученик» выступила, хоть ты и говоришь — я не совсем продюсер, сопродюсером, привлекала деньги и помогала, видимо, Илье и Кириллу, в том числе, в реализации этого правильного и клевого проекта. И мне показалось, то, что я наблюдаю, что тебе амбиции продюсера в общем-то близки.
Устинова: Близки.
Синдеева: Тебе хочется сюда попробовать. Вот ты рассматриваешь дальше такой уход, больше в продюсирование? Или все-таки актерство — это главное?
Устинова: Мне это интересно, безусловно. И мне интересно, когда ты один раз попробуешь, создать свой какой-то мир, рассказать историю, которую ты сидел, рождал за столом, а потом ты приходишь, и ее смотрят зрители. И ты читаешь отзывы, то есть до кого-то достучался, до кого-то нет, это безумно интересно. Это адски сложно, но уже это как наркотик, уже это часть жизни. И я сейчас стараюсь тоже разрабатывать несколько проектов.
Синдеева: Сама? Вот самостоятельно, как продюсер? Или как помощник Ильи?
Устинова: Нет-нет, я не хочу отделяться, то есть мы так же с Дашей пытаемся что-то разработать.
Синдеева: Даша Чаруша, еще был один очень яркий проект, мы о нем рассказывали в программе, у Ромы Волобуева, где он выступил режиссером.
Устинова: Да, и соавтором.
Синдеева: «Холодный фронт». И там вы с Дашей Чарушей тоже были не просто актрисами, а вы там, в том числе, вы там писали сценарий.
Устинова: Да, то есть это была наша идея с ней, мы ее придумали, у нас был некий посыл, мы хотели рассказать о людях, которые… Мне кажется, нам всем свойственна история, что иногда хочется пожить чужой жизнью. Думаешь, вот у меня-то, как же мне…, а вот у них-то, у них все интереснее, вот мне быть бы на их месте… И нам именно вот этот посыл хотелось реализовать. И потом подключился Роман Волобуев.
Синдеева: У которого тоже были амбиции сделать собственный наконец проект.
Устинова: Да-да, у Романа Олеговича тоже были амбиции, причем мы дружим давно, я знаю, что он пишет сценарии, замечательные, и он даже что-то пытался, а что-то снял.
Синдеева: Снял как раз сериал «Завтра», это был его на самом деле дебют, первую серию пилотную.
Устинова: Да-да, я просто ее посмотрела и думаю, вау, как это круто. Роман Олегович, да вам надо снимать! Он говорит: «Да я хочу». И вот, когда мы с Дашей написали нашу историю, расписали, придумали, мы поняли, что надо найти сценариста. И все, к Роману Олеговичу. Мы пришли к Роману Олеговичу, он говорит: «Да, мне интересно». Все, мы написали вместе сценарий. Кто будет снимать, Роман Олегович, вы? Он снял, и это получилась, мне кажется, такая честная, тонкая, красивая история.
Синдеева: Вот как ты считаешь, «Блокбастер», он получился или нет? В принципе, с ним много чего было связано, с этим фильмом.
Устинова: «Блокбастер», да, такой оказался для нас всех чертой, так сказать, и в наших отношениях, и в нашей, наверное, какой-то…
Синдеева: Роман тоже был режиссером «Блокбастера».
Устинова: Да, и сценаристом.
Синдеева: Перед премьерой на «Кинотавре» Роман там снял свое имя.
Устинова: Илья красиво сказал, что мы, те, кто с гордостью оставляют свои фамилии в титрах, мы будем рады показать вам это кино.
Синдеева: Вот как ты думаешь, почему? Что здесь не срослось?
Устинова: Я до сих пор пытаюсь понять, разобраться. Уже эмоции ушли на второй план, и всегда есть две стороны: есть наша сторона, есть сторона Романа Олеговича, есть его какие-то внутренние мытарства, его вопросы к нам, у нас, соответственно, к нему. Поэтому, я думаю, когда-нибудь мы сядем за стол переговоров, и просто все это еще раз холодным носом…
Синдеева: Или за бокалом вина, наоборот, не с холодным.
Устинова: Или за бокалом вина, да.
Синдеева: Надо просто в какой-то момент.
Устинова: Я думаю, что мы как-то все это обговорим и решим.
Синдеева: Но пока отношения не восстановлены.
Устинова: Я думаю, да. Мы просто все, каждый идет своим путем, мы — своим, Роман Олегович — своим. И я думаю, нам нужно набраться какого-то опыта всем, чтобы понять друг друга и осознать, что произошло.
Синдеева: Был какой-то российско-американский проект, в 2008 году, что это такое было?
Устинова: В 2008 году? Да-да, был, назывался он «Биовульф», я даже ездила в Лос-Анджелес.
Синдеева: Вот что это такое было?
Устинова: Это была, кстати, очень интересная история, когда на остров высаживается группа спецназа, и они находят биовульфа, то есть такой оборотень. И потом вдруг они находят девочку, маленькую девочку, которая как будто бы там была, с этими волками жила. Они ее спасают, а на самом деле она оказывается самой главной, вот этой маткой биовульфов, которая потом, ее была задача перенестись на материк и там дальше продолжать, собственно говоря, плодить этих биовульфов.
Синдеева: Так и что, этот проект не пошел?
Устинова: В 2008 году, если мы вспомним, случился кризис, и поэтому не состоялось достаточно большое количество проектов.
Устинова: Я успела только сняться в небольшом ролике для этого фильма, тоже подпольном, где-то там на пляже, с камерой, но с американским режиссером и оператором. Они даже смоделировали этого биовульфа, то есть это был небольшой тизер, где-то он у меня даже есть. Это было очень интересно, на этом и закончилось.
Синдеева: Но у тебя же, я так понимаю, хороший же английский. В принципе, есть такая мечта или желание, поехать сняться там, поработать?
Устинова: Я не исключаю такой возможности. То есть у меня нет какого-то безумного — все, я должна, я хочу туда. Мне это, безусловно, интересно тоже, попробоваться в английском, например, кинематографе, во французском, в голливудском.
Синдеева: А ты что-то делаешь для этого?
Устинова: Я записала шоу-рил. Я смотрю много фильмов на английском, то есть я пытаюсь держать уровень английского «в форме». Конечно, вопрос в акценте встает, но я верю, что коучи и все такое, с этим справятся. То есть активно я туда не продвигаюсь, я туда не езжу. Может быть, надо, но как-то я сейчас чувствую себя очень комфортно и стабильно. И я понимаю, что сейчас мне нужно развиваться здесь, в плане театра, кинематографа. Ну и как-то надо российский кинематограф поднимать, а кто?
Синдеева: А никогда не хотелось вам с Ильей уехать? Вот сейчас, на фоне всего происходящего, событий, настроений?
Устинова: Но это же тогда самый простой путь, взять и уехать. А как же здесь, вот все бросить и уехать? Здесь же прекрасная огромная страна, замечательные люди. В кинематографе столько разных историй, которые можно рассказать здесь, и рассказать здесь всем людям посредством фильмов, сцены. Наша история, если посмотреть на всю историю, мы всегда в какой-то борьбе. На самом деле, если заглянуть, мне кажется, в любую страну, в любую историю любой страны, всегда есть какие-то вот такие моменты тяжелые, которые нужно преодолевать и идти, расти дальше в будущее. Это так всегда бывает.
Синдеева: А можно я вернусь к твоей мечте, о которой ты рассказала, и было видно, у тебя, мне кажется, даже слезы появились, такие слезы именно хорошие, когда ты рассказывала на этих пробах о своей мечте. Она исполнилась?
Устинова: Да. Вот поэтому, как говорил мой папа, обязательно мечтай. Вот у меня внутренне такое семейное счастье и спокойствие, что, конечно, это из разряда мечты. Никто не отменял, что всегда нужно над отношениями работать, то есть это не то, что вдруг на тебя свалилось, это полноценный рост внутренний и, конечно, семейный. Когда у тебя появляется семья, муж, а у него еще своя семья, это же так круто, когда у тебя есть такая банда целая.
Синдеева: Да, правда, ваша семья — это банда, в хорошем смысле, это так и есть.
Устинова: Да, такой тыл, это такая сила, когда ты можешь прийти и чувствуешь эту поддержку.
Синдеева: А о чем ты сейчас мечтаешь? Давай, мечтать же надо.
Устинова: Да, мечтать надо. Сейчас я бы мечтала, чтобы с нашим общим другом, Кириллом Семеновичем все было хорошо, чтобы он смог дальше вернуться в театр, ставить свои замечательные спектакли. И чтобы я могла и у него когда-нибудь сыграть, в его постановке, в его фильме. Я бы мечтала, чтобы все, что ты сейчас сказала, чтобы наше правительство посмотрело внутрь. Как сказать, посмотри глазами внутрь, и увидело то, что происходит, и начало разворачивать эту машину. Не сразу, я понимаю, все сразу не произойдет, но постепенно, крупица к крупице. Чтобы люди начали, от которых это зависит, потихоньку, один за одним, начали верить в то, что можно по-другому, и стали бы, чтобы в ту сторону мы пошли, потому что, мне кажется, Россия — это такая замечательная, честная, сильная страна, и что мы сможем как-то все вместе пойти в правильном каком-то светлом векторе, чтобы это была цивилизация таких, других людей, нового уровня.
Синдеева: Светлана Устинова у меня была в гостях.
Синдеева: От компании BORK у меня подарок. Это коптильный пистолет.
Устинова: С ума сойти.
Синдеева: Я тебе потом за кадром объясню, как им пользоваться. Так как у вас большая банда, я знаю, как вы все дружно живете, ездите друг к другу в гости, вместе путешествуете. Угостишь их мясом или рыбой с дымком.
Устинова: Ой, с удовольствием. Спасибо большое. Эмилия Сергеевна, это едет к вам! Спасибо. Спасибо большое за прекрасную беседу, за то, что ты меня пригласила. Это было прямо чудесно, поговорить с тобой и, конечно, за подарок фирме BORK.
Синдеева: И мечты пусть сбываются.
Устинова: Пусть мечты сбываются, да. И эволюция с нами.
