Татьяна Арно: «Политика все равно рулит даже в таком издании, как „Сплетник“»

Синдеева: Программа «Синдеева» опять в бутике BORK, и по многочисленным просьбам телезрителей…

Арно: Серьезно?

Синдеева: Которые задают вопросы: «А где наша красотка? Где наша любимица? Где наша блондинка Татьяна Арно?», я пригласила тебя сегодня в программу. Привет, Танечка.

Арно: Привет, Наташ. Прямо пишут, да?

Синдеева: Зрители спрашивают, спрашивают. Ты знаешь, не то что нам там устраивают бойкот: почему, где Таня? Но, конечно, зрители скучают по многим нашим ведущим. И вот я даже таким способом иногда пытаюсь как-то вернуть вас в эфир.

Тань, ты ответишь на вопросы в том числе телезрителей. Таня уже несколько месяцев главный редактор.

Арно: Год уже.

Синдеева: Год?

Арно: Год прошел.

Синдеева: Вот! Таня уже год как главный редактор… Как это правильно, журнал?

Арно: Нет, сайт spletnik.ru.

Синдеева: Сайт «Сплетник», spletnik.ru. И для Тани это такой карьерный был шаг, потому что Таня, в общем-то, была всегда ведущей, всегда лицом, огромный прошла путь и вдруг первый раз оказалась по ту сторону, в общем-то, экрана, стала руководить редакцией.

Тань, как ты себя чувствуешь в роли теперь главного редактора, у которого есть подчиненные, журналисты, ответственность, жалобы читателей и ньюсмейкеров? Рассказывай.

О работе главным редактором Spletnik.ru

Арно: Я, во-первых, хочу тоже сказать, что я очень скучаю по зрителям Дождя. Куда это, в какую? Какая моя? Какая моя? Дайте мне чуть-чуть. Я очень скучаю, правда. Мне снится иногда, что я сажусь в эфир, что мне там что-то нужно сказать, что у меня что-то там, не знаю, ломается или что вот сейчас уже вдруг начинается, значит, эфир, мне нужно говорить, вот.

Поэтому я очень жду возвращения, я сразу… Я понимаю, что этим надо программу заканчивать, но для меня совершенно не закончена эта история, потому что мне кажется, если ты телевизионный человек, да, я не люблю это выражение «телевизионное животное», но тем не менее что-то в тебе такое закрадывается, что от этого невозможно отказаться. Но на время можно!

Синдеева: Да.

Арно: На время можно. И на самом деле год назад для меня это был вообще просто как гром среди ясного неба, когда мне предложили это. И я что-то подумала, как-то посоветовалась с правильными людьми, со своими близкими и решила, что я очень хочу это попробовать и сделать. И сейчас, через год, я могу сказать, что, по-моему, получается. Я не очень люблю какие-то там сейчас выкладывать свои цифры, как некоторые коллеги делают.

Синдеева: Да.

Арно: Там в фейсбуке невзначай, знаешь, когда «посмотрите, что вот у нас идут дела».

Синдеева: А в итоге всё равно результат всё-таки давай скажем. Это же…

Арно: Результат ― у нас было в июле четыре миллиона уников.

Синдеева: Это выросло вот с твоим…

---

Арно: Это просто уже цифра четыре миллиона была, это было неплохо. Ну, соответственно, какие-то истории были цитируемости, чего «Сплетник» до меня, наверно, не имел. Это то, чему я научилась на Дожде, да. Это когда ты…

Синдеева: Находишь эксклюзив.

Арно: Находишь эксклюзив, долго его высиживаешь и потом его выпускаешь. И какие-то еще моменты, не знаю, когда я прочувствовала аудиторию, да, какой-то поймала цайтгайст, именно что хотят женщины. И в этом смысле очень круто, когда ты понимаешь, что вот эту тему надо проработать, сейчас она выстрелит, по-моему ― да, и бах, она выстреливает. И это такое чувство, прямо ух.

Синдеева: Слушай, а ты до этого читала «Сплетник»? Вот только по-честному. Я, знаешь, почему? Потому что вот я, опять же, у тебя, по-моему, где-то в интервью увидела, что все скрывают, но все читают «Сплетник», а многие в этом не признаются.

Арно: Я не то что была читателем «Сплетника», я была героиней «Сплетника», про которую писали всякие гадости. И чудовищные комментарии были всегда, что я старая, какая-то там толстая, неказистая и так далее. И на самом деле я когда-то, десять лет назад, уже одиннадцать лет в этом году «Сплетнику», в самом начале все читали, когда он появился, естественно, все про себя искали комментарии, что про них. И у меня был вот этот вот, меня сразу обозвали старой, и я жила под этим…

Синдеева: Даже одиннадцать лет назад.

Арно: Да, да. Вот как-то почему-то там.

Синдеева: Вообще. Нечестно.

Арно: Кто-то содержанка, кто-то, да.

Синдеева: Ты обижалась?

Арно: Слушай, я переживала какое-то время. Я помню, что это было, знаешь, когда еще не было соцсетей десять лет назад, когда тебе вдруг незнакомые люди, тебе кажется, что ты вроде нормально выглядишь, ты пошел повеселиться, тебя сняли, а потом все обсудили, тридцать человек, что у тебя не так, естественно, это было тяжело.

И потом как-то я исчезла с этих радаров, потому что я в то время там больше дружила с Друяном, поэтому я ходила на все вечеринки. Потом у меня как-то появился другой круг, потом я пошла работать на Дождь.

Синдеева: И вообще как-то, да.

Арно: И уже журналистская история засосала, и всё такое. И сейчас, когда я появилась на самом деле на «Сплетнике» уже в качестве главного редактора, вот сплетницы наши…

Синдеева: Вот ты вспоминаешь. А есть постоянный какой-то круг этих сплетниц, которые всё время?

Арно: Конечно, да, у них есть старожилы, бесспорно. Смотри, во-первых, для них это коммьюнити. То есть для них это, как я это называю, к сожалению, мы не можем такой сделать слоган, но это антидепрессант для многих, я думаю. Он может быть такой, знаешь, ты наработалась, пришла, вдруг налила себе бокал вина там или здоровый какой-нибудь шот.

Синдеева: Коктейль.

Арно: Да. И ты читаешь про знаменитостей, ты перемываешь им кости, ты обсуждаешь это со своими подружками, которые онлайн, которых ты никогда не видела, но вы уже настолько близки, что можете друг другу там вообще всё вывалить. И это такой, знаешь, такая история на самом деле уникальная, то, что они… Они же еще создают собственный контент. Был пост сразу «Что мы знаем про нашего главного редактора?». Естественно, там было всё собрано. Кстати, довольно профессионально это получилось.

Синдеева: Да?

Арно: Да. Они и википедию, и что-то еще. Ну и всё, я, собственно, моя позиция была, что я пришла к ним, и я начала с ними общаться. Вот до этого, я так понимаю, другие главные редакторы…

Синдеева: И ты продолжаешь общаться со своей аудиторией, да?

Арно: Да, да. Я всегда с ними на связи. Они мне могут написать в личку. То есть я тоже зарегистрирована, glavred я там.

Синдеева: А сколько таких вот постоянных, не знаешь? Вот этот круг.

Арно: Наташ, он очень большой. Есть те, которые готовы выйти в оффлайн, которые приезжают на наш день рождения или у нас день блогера, они приезжают все, успешные, нарядные женщины.

Синдеева: А расскажи, пожалуйста, вот имея тот опыт, когда тебя это расстраивало, обижало, уже будучи главным редактором, ты думала про это? Ты думала, например, что вот те публикации, которые сейчас появляются в «Сплетнике», точно кого-то тоже обижают и расстраивают? И что происходит с этими ньюсмейкерами, которых это расстраивает? Не все же такие молчаливые, там пообижались и пошли дальше.

Арно: Смотри, конечно, вот с моим приходом, я не знаю, как там было до этого, но вот мои правила были такие, что всё, что касается семьи, детей, ― это сразу… У нас модератор существует, который жестко это выпиливает, да. Потому что вы можете обсуждать внешность,, потому что если это публичные люди, почему бы не обсудить, как они выглядят? И то, оскорбительный тон непозволителен, если там начинаются, я не знаю, мат или какие-то совершенно…

Есть группа модераторов, которые смотрят. Они смотрят, да, они могут что-то там, не знаю, убрать этот коммент, да, или убрать какое-то слово. То есть на самом деле понятно, что это не может быть в автоматизированном режиме, к сожалению, да, потому что приходится, что это такой человеческий фактор, что сидит группа людей, которые отслеживают, читают.

Синдеева: То есть детей нельзя трогать, семью.

Арно: Семью, детей, оскорбления.

Синдеева: Ведь сам жанр сплетни предполагает отсутствие проверки факта. Это же сплетня, это некие слухи, и, в общем-то, вы своим форматом это заявили. То есть вот насколько есть требование, условно, внутри редакции, даже внутри блогерского сообщества, что, не знаю, вы должны проверять, что вы должны делать факт-чекинг? Вы же не можете…

Арно: Смотри, нет, всё, что касается контента на главной странице, вот, пожалуйста, пример. Вот сегодня ночью…

Синдеева: То есть здесь фактчекинг.

Арно: Разумеется. Вот у нас сегодня ночью вышел материал, что Ксения Собчак беременна вторым ребенком.

Синдеева: Да.

Арно: Вижу, что у нас эта новость. У меня просто волосы дыбом, потому что я видела Ксению Собчак…

Синдеева: Ты позвонила Ксении Собчак?

Арно: Нет, я ее видела до этого. Прекрасно, с коктейлем в руке на Tatler. Я думаю, вряд ли беременная женщина может себе позволить. Не знаю. И потом, она выглядела очень стройной. Если я неправа, дай бог Ксении здоровья, пусть родится в прекрасной семье Виторганов еще один малыш, но, по моим ощущениям, она не была беременной женщиной. И когда мое издание пишет, что она беременна, то они получают взбучку и сразу же делается перезаг, фактчекинг, дописывается, переписывается новость, как это произошло сегодня.

Синдеева: Но фактчекинг, значит, не пытались сделать. Просто…

Арно: Я тебе скажу, как было. В два часа ночи Super.ru выпустил эксклюзив.

Синдеева: И ваши перепечатали?

Арно: И наш ночной редактор, да, решил повторить за ними, сославшись на них, понятно.

Синдеева: Понятно, то есть здесь условные догмы, правила и так далее существуют. Всё, что касается редакции.

Арно: Нет, конечно, всё, что касается контента на главной, ― это всё юристы…

Синдеева: Как часто ньюсмейкеры жалуются, звонят, требуют снять, поменять, изменить?

Арно: На главной вообще не жалуются, всегда жалуются просто на комментарии в блогах или комментарии на главной.

Синдеева: И что делаешь?

Арно: Значит, смотри. К счастью, так получилось, что из наших постоянных героев, я имею в виду российских знаменитостей, нет, пожалуй, ни одного, который был бы из моего такого ближнего круга, который бы сказал мне: «Знаешь что? Сейчас, Арно, ты либо стираешь, либо наша дружба закончилась».

Синдеева: А, то есть вот личного пока… Повезло, да?

Арно: В данном случае, к счастью, мне повезло, что нет такого, чтобы… Про Антона Желнова, знаешь, не пишут ничего.

Синдеева: Понятно.

Арно: Но даже в случае Антона Желнова было бы так, разумеется. И, конечно, есть какие-то мои хорошие знакомые, приятели и так далее. По звонку ничего не снимаем. Если это клевета и если, условно, есть такое-то решение суда, а там опять раскручивается тема, что люди занимались незаконной деятельностью, да, тогда мы будем сносить этот пост, потому что есть решение суда, и просто тогда к нам могут прийти юристы, да, Роскомнадзор и так далее.

Какие-то моменты, когда мне просто звонили люди и говорили: «Арно, я что-то не поняла там, давай сейчас…» ― это всё вообще до свидания сразу, потому что либо диалог, да, либо…

Синдеева: Но вот если бы с другом-то случилось такое?

Арно: Если бы с Желновым, например?

Синдеева: С Желновым, с Антошей Красовским.

Арно: А что бы случилось, расскажи?

Синдеева: Не знаю, слушай, вот у нас есть тоже друг, у вас. Антон Красовский. Понимаешь, не самый спокойный парень, понимаешь?

Арно: Да, у нас с ним уже было в блогах интервью.

Синдеева: Да.

Арно: Сами блогеры сделали с ним.

Синдеева: Хорошо, вот если бы была такая ситуация, тебе звонит Антоша с утра и говорит: «Арно, ты чего, с ума сошла? Быстро убирай!».

Арно: Смотри, я ему скажу так: «Антош, вот я сейчас уберу, и будет еще больше от этого шума, потому что сплетниц не проведешь, они же всё секут. Они сейчас сразу скажут: „А, ну понятно, вы затираете“. И будет еще десять постов».

Синдеева: Понятно.

Арно: Поэтому я всегда стараюсь как-то договориться.

Синдеева: А были ситуации, когда приходилось всё-таки что-то снимать? Вот не по суду, а всё-таки по каким-то…

Арно: Что-то снимать не по суду…

Синдеева: Я почему, сейчас зрителям объясню, почему я задаю такие вопросы. Потому что даже такое, казалось бы, безобидное глянцевое издание всё равно испытывает на себе давление такого уровня.

Арно: К вам-то всё-таки приходят, наверно, уже сразу юристы? Или тебе тоже звонят именно ньюсмейкеры?

Синдеева: Ты знаешь, мне сейчас уже практически никто не звонит, потому что тоже стало понятно, что это бесполезно. Но я каждый раз готова, конечно, к звонку, то есть что такой звонок будет.

Арно: Ну да. Надо быть всегда готовой к звонку.

Синдеева: Знаешь, у нас был недавно очень интересный эпизод. Надо сказать, что он вел себя очень достойно. Вышел репортаж про подземку, метро и про Ликсутова. И вдруг мне позвонил Максим Ликсутов, с которым мы лично так, так «здрасьте-здрасьте». Я говорю: «Ой, Максим, нужно было нам сделать большой сюжет, чтобы вы вдруг решили мне позвонить».

Он был очень корректен, он просто сказал: «Да, я смотрю Дождь. Я посмотрел этот материал, у меня вот возникли какие-то вопросы. Мне кажется, там много неточностей, не проверено что-то».

Арно: Ага. «Приходите на интервью».

Синдеева: На что я говорю: «Максим, вы знаете, как я вас понимаю как ньюсмейкер, когда журналисты точно так же выдают какой-то материал и, например, я вижу, там правда есть неточность, там правда не все, может быть, корректно. Или не всё, как было на самом деле».

Я говорю: «Я, например, для себя выработала правило. Оно одно: если ты хочешь, чтобы хоть как-то твоя позиция отразилась, ты должен дать комментарий, ты должен дать интервью. Журналист всё равно может написать, как он считает нужным, потому что он может доказать что-то, да. Но ваша позиция должна быть. Поэтому», ― я говорю, ― «понимаете, сколько раз мы просили у вас комментарий, интервью и так далее. Приходите. Мы же не отказываемся, мы как раз готовы. Вы можете опровергнуть все слова журналистов своей прямой речью».

У вас было несколько резонансных таких уже материалов, таких, которые вызывали обсуждение.

Арно: Один с вашей помощью, кстати.

Синдеева: Это какой? Какой из них?

Арно: Это когда DailyMail нас процитировал, что это наше интервью, а это было твое интервью с Яной Рудковской.

Синдеева: А, с Яной Рудковской. Нет, ладно, это не считается. Да, это было. По-моему, самая цитируемая программа вообще за последние не знаю сколько лет.

Арно: Да.

Синдеева: Нет, а вот скажи, вот когда была история про роман Ульяны Сергеенко с Сечиным.

Арно: Ага.

Синдеева: У тебя рука-то дрожала выпускать этот материал, скажи? Как это было?

Арно: Ты знаешь, я же его не написала, не знаю, за один день и выпустила. Это была такая долгая история, которая… Когда мы выпустили ее? В конце февраля. А первые упоминания о романе поступили в начале января. То есть мы начали как бы прорабатывать эту тему, соответственно, два месяца. И все правила, знаешь, когда источник такой, источник сякой, подтверждение. Потом мы заморозили, написали «рыбу». Сделали коллаж, всё. Потом это висело. Кто-то ― бах! ― заходит в админку: кошмар! Там висит, но это не выпускается.

И потом, когда уже как бы пришли подтверждения и когда по всем журналистским правилам уже можно было выпускать, тогда мы и выпустили. И, собственно, самое главное, что потом Ксения Собчак мне, в общем, кинула перчатку, что якобы вы такие непрофессионалы, вы здесь налажали, вот, а потом признала, что, в общем-то, всё так и есть.

Синдеева: Так всё подтвердилось. А сейчас роман-то есть?

Арно: Я думаю, да.

Синдеева: Это эксклюзив? Или это предположение?

Арно: Да вообще, по-моему, на самом деле уже все знают.

Синдеева: Буквально несколько дней назад было десятилетие Tatler, который, как мне кажется, поправь меня, вот мне со стороны кажется, что вы в чем-то, особенно с твоим приходом, с Tatler начинаете конкурировать.

Арно: Мы не считаем себя конкурентами с Tatler, потому что, во-первых, это всё-таки печатное издание, которое выходит раз в месяц, а мы 24/7. Потом у нас наш пул героев, которые больше всего собирают цифр, ― это всё-таки западные звезды.

Синдеева: И меня это удивило, я подумала: неужели про западных звезд людям интереснее?

Арно: Да, да, Наташ.

Синдеева: Но это просто совершенно противоречит вообще всем другим трендам, которые внутри России. То есть интересны российские всегда темы и звезды.

Арно: Нет, я тебе сейчас… Вот это тоже для меня стало абсолютным открытием, что, оказывается, среднестатистическая российская женщина, которая, не знаю, приходит с работы, или во время работы иногда ей хочется расслабиться, и она заходит на наш сайт, ей гораздо более интересно почитать про королевскую семью, про голливудских актеров, про движение #metoo, чем про условную Яну Рудковскую. Это правда так. То есть вот тема. Обсудить потом, возможно, позлословить про условныхit-girls, которые в формате Москвы, ― да. Но…

Синдеева: Посмотреть… То есть ты видишь…

Арно: Большая часть перейдет из поисковиков, в которых наберут: «Меган Маркл новости». Вот это удивительно, но это так.

Синдеева: Ты в самом начале сказала, что ты научилась понимать, что нужно женщинам. Что нужно российской женщине, читательнице «Сплетника»? И если их четыре миллиона человек, а в основном, наверно, это всё-таки женская аудитория, что их интересует, что их волнует? Кроме, окей, мы поняли, западные звезды.

Арно: Вот даже знаешь как? Это такой вопрос, на который сложно ответить односложно, но я сейчас постараюсь объяснить. Вот практически на наших глазах, на моих глазах происходит какое-то невероятное изменение и раскол в обществе, да, я имею в виду именно в женском, в женском коммьюнити. Кто принимает условные феминистические законы, а кто нет. Кто поддерживает #metoo, а кто не поддерживает.

Синдеева: Вот хотелось, вот я хотела с тобой поговорить про это.

Арно: Да, и на этом на самом деле очень многое завязано, потому что вот, знаешь, не нужно никаких «Левада-Центров», а просто ты пишешь там про очередного Харви Вайнштейна…

Синдеева: Да. Вот как реагирует твоя аудитория?

Арно: Да-да-да. Вот 60/40, 50/50, 30/70 ― это вот так вот в течение этого года варьировалось…

Синдеева: Ну а куда больше? Или всё-таки нельзя сказать?

Арно: Ты знаешь, по-разному. Вот пока колбасит людей. Вот я не могу сказать, что россиянки там за этот год, не знаю, очень сильно продвинулись глобально в феминистической повестке. Нет, они могли, знаешь, как? Вот действительно туда-сюда. Пока еще нет четкого, точного ощущения, что женщина всегда права, знает себе цену, не может мужчине что-то возразить и так далее.

Но когда у нас вышел заголовок «Барышня должна молчать, а джигит решать», что-то там такое, Татьяна Черниговская дала интервью. Это был просто какой-то невероятный резонанс. Но я тебе скажу, вот были 50%, которые сказали: «Это кошмар».

Синдеева: Которые одобряли?

Арно: А 50%, да, которые сказали: «Это нормально, надо сидеть дома».

Синдеева: Но у нас же это всё равно вообще не стало резонансным, понимаешь? Ну да, пообсуждали, да. То есть не случилось ни одного скандала. А я думаю, что если вскрыть этот ящик Пандоры, то мы такое можем узнать с точки зрения…

Арно: Я общалась.

Синдеева: Да?

Арно: Обсуждала, просто не могу сказать, offtherecord, с некоторыми известными артистками это. И все сказали: «Да, у нас, конечно же, это бывает. Но это вот у нас. И мы не можем возмутиться, потому что у нас пока так».

Синдеева: У тебя есть, как у редактора, задача всё-таки найти какую-то такую историю, эту историю вскрыть, доказать и посмотреть?.. Ну, не то что даже посмотреть, это не эксперимент, да, а понять вообще, случится ли волна потом вот этих дальше каминг-аутов каких-то.

Арно: Ты знаешь, я сразу скажу: волна не случится. Потому что вот как условный Антон Красовский, который признался, что он гей, и потом об этом пожалел. Это то же самое. Наше общество, я считаю, пока не готово к тому, чтобы, условно, одна артистка сказала, а потом ее коллеги ее поддержали. Ее коллеги потом скажут: «Блин, ну вообще, да». А потом пойдут и будут так же у режиссеров на коленках сидеть, потому что нужно роль получить.

Синдеева: Думаешь?

Арно: Мне кажется, Наташ, вот чтобы массово мы выступили ― нет. Должно еще пройти, мне кажется, лет пять точно.

Арно: Мы с тобой к этому относимся спокойнее, Наташ. Другой вопрос, что когда нас харрасили, мы говорили: «А не пошел бы ты?».

Синдеева: Да.

Арно: Но не все так могут.

Синдеева: Мне кажется, здесь так всё легко, понимаешь?

Арно: Не все так могут сказать. Не все так могут сказать. И тоже это на самом деле не аргумент вообще. Сказать: «Вы не можете за себя постоять». Кто-то не может.

Но ты права, что юное поколение, конечно же, вообще в общей массе прямо вот не терпит и воспитано на других идеалах. Допустим, не знаю, скажешь ей: «Не ругайся матом, девочкам нельзя!» ― «А что, мальчикам можно?». Да, то есть такие аргументы пятнадцатилетней девочки.

Синдеева: Вот недавно мне рассказали, что приезжал какой-то известный то ли режиссер, то ли актер, то ли кто-то, который был замешан в одном из таких скандалов. И продюсер, девушка, сказала: «Я не буду работать с ним». Отказалась просто, хотя она один из лучших продюсеров. Она сказала: «Нет, я не пойду».

Я забыла, это вот было буквально на днях. Это очень интересный такой факт, знаешь. То есть позиция, всё. Я не пойду. Увольте меня, но я не буду.

Арно: Браво, браво. Но я думаю, что сразу же нашлась ей замена.

Синдеева: Это да.

Арно: И кто-то даже фыркнул за спиной.

История успеха

Синдеева: Хотела тебе рассказать короткую смешную историю. Значит, сегодня завтракаю с моим сыном, вот, а он говорит: «Кто у тебя сегодня на съемках?». Я говорю: «Таня Арно». Он такой: «Таня Арно. Арно, Арно… А, та самая Таня Арно?» ― он мне говорит. Я такая, я говорю: «Какая?». И жду, что он мне скажет. Он говорит: «Ну…». Я думаю, сейчас скажет: «Ведущая твоя».

Арно: Да.

Синдеева: Нет. «Ведущая „Розыгрыша“ на „Первом канале“». Или на СТС какое-то. Нет. «А, мам, подожди секунду». Бежит за телефоном, приносит мне телефон и говорит: «Подожди, сейчас, у меня здесь всё в телефоне есть». И открывает мне твою фотосессию в журнале Maxim.

Арно: Maxim.

Синдеева: 2012 года.

Арно: Господи, а сколько сыну лет?

Синдеева: 15. 16 сейчас будет.

Арно: Боже мой, катастрофа!

Синдеева: Это была одна такая съемка, скажи? Какая красотка вообще, не оторвать глаз. Тебе предлагали еще сниматься? В Playboy звали?

Арно: Ну да, звали.

Синдеева: А ты не жалеешь, что отказывалась?

Арно: Ты знаешь, какое-то время назад я даже подумала о том, что сейчас мне 37 в этом году и что сейчас последний какой-то момент, когда можно еще сняться, а потом уже как бы, наверно, нет. И даже так пожила с этой мыслью. Потом думаю: да ну его нафиг, нет, не буду.

Синдеева: Да? Я почему спросила? Потому что в свое время мне несколько раз предлагали сняться, и в Playboy, и в Maxim. Я всё время отказывалась, тогда мне еще Савицкий, мой муж тогда, генеральный директор «Серебряного дождя», сказал: «Послушай, вот представь, ты снялась в Playboy. А потом ты приходишь на переговоры как генеральный продюсер и коммерческий директор, да, и вот сидишь, ведешь переговоры. Человек там журнал достает, а ты»…

Арно: Да.

Синдеева: Но я могу сказать, что сейчас, в свои 47 лет, я пожалела о том, что я не участвовала в этих съемках.

Арно: Ну да, на тот момент, кстати, я хочу сказать, что, когда эта съемка вышла, она сразу очень мне помогла в новогодних корпоративах. Да.

Синдеева: Да?

Арно: Да. Сентябрьский номер. Прямо весь декабрь был забит.

Синдеева: Таня, смотри, ты там девять лет ― я не знала, что это девять лет ― вела программу на «Первом канале», «Розыгрыш» с Пельшем, вся страна тебя узнавала, наверно, просто. Вот скажи, когда ты ушла с «Первого канала», попала на Дождь, потом вообще ушла как бы в тень… Когда тебе больше нравилось?

Арно: Ты знаешь, я тебе скажу. Вот самое счастливое время помимо того, что сейчас происходит, просто то, что происходит сейчас, я, наверно, потом, чуть позже осмыслю и смогу сказать, да. Я не могу сейчас этот момент оценить, сказать, что я сейчас супер всем довольна. У меня был, когда я работала на Дожде и вела программу с Парфеновым на «Первом». Это было идеально. Потому что приход на Дождь был очень важен, потому что, во-первых, это было, правда, вообще… Ну, ты помнишь, да?

Синдеева: Да.

Арно: Это был ежедневный кайф.

Синдеева: Да.

Арно: Не знаю, когда ты видишь, учишься, когда ты вообще не спишь, потому что ты ушел с работы вечером, а утром ты уже вернулся, а до этого ты веселился со своими же коллегами, потому что ты не можешь с ними расстаться, потому что вам так классно, да. И вот этот момент, конечно же, когда я совмещала федеральное телевидение, еще тем более с Парфом, и работала в новостях у тебя, это было очень круто.

Конечно же, я тебе честно скажу, федеральный эфир тогда, когда не было соцсетей, ― это было, конечно, совсем другое. Когда вот этот расцвет «Розыгрыша», когда таблоиды тебя снимают, чтобы публиковать в журнале, потому что нет еще в интернете ничего, да. «Сплетник» там только-только появляется и так далее. То есть интернет только растет. Соответственно, ты в журналах, ты на обложках.

Сказать, что я очень от этого кайфовала? Так, насколько можно кайфовать и получать от этого удовольствие и дивиденды ― нет. У нас даже, я помню, был разговор с Малаховым, который говорит: «А почему ты как-то не используешь это всё, ресурс?». Я говорю: «Ты знаешь, Андрюш, мне как-то всё время немножко неудобно». Он говорит: «Ты, что, с ума сошла?».

И вот это ощущение на самом деле, что мне хотелось быть в телике, хотелось заниматься профессией, но вот то, что тебя как бы сопровождает эта публичность, я не очень публичность люблю.

Синдеева: Не очень, да?

Арно: И мне поэтому был этот переход в Дождь, вдруг показать, что я могу в прямом эфире сесть, задавать вопросы, да, и разговаривать с нормальными профессиональными журналистами именно, а не со звездами шоу-бизнеса, для меня было очень важно. И, конечно, если бы не было Дождя, не было бы «Сплетника» сейчас.

Синдеева: Да?

Арно: Конечно. Я совместила всё: гламур и журналистику.

Синдеева: А ты можешь вспомнить, какой был какой-то, не знаю, твой любимый розыгрыш или, наоборот, самый ужасный, который ты вспоминаешь в ужасе? Потому что там же тоже много было и скандалов, и обид, и в суды подавали.

Арно: Я могу тебе сказать другое, это, мне кажется, даже будет поинтереснее.

Синдеева: Скажи.

Арно: Что мы же помимо того, что у нас были вот эти вот студийные истории, у нас были иногда по мотивам «Розыгрыша»…

Синдеева: Корпоративы?

Арно: Какие-то корпоративы.

Синдеева: Так.

Арно: И вот там был один случай.

Синдеева: Ну, расскажи.

Арно: С одним очень, да, представительным, так сказать, человеком и его друзьями. Заказали такую историю, что якобы они приезжают в стрелковый клуб мужской компанией, вот, и стреляют из разных этих каких-то орудий.

Синдеева: Понятно.

Арно: И инсценировали, как будто они завалили вертолет. Потому что летел вертолет, там бросили дымовую шашку, и он набок приземлился за горой. Они не понимают, мужики, которые стреляли, вдруг они подбили вертолет. У них шок. А в этот момент потом по сценарию…

Синдеева: А заказали друзья?

Арно: Там кто-то заказал, я не буду озвучивать.

Синдеева: Доброжелатели это заказали или?..

Арно: Да, естественно, доброжелатели.

Синдеева: Доброжелатели.

Арно: Да, это всё шутка.

Синдеева: Типа по-дружески.

Арно: Да. И в этот момент, значит, нужно было, чтобы они, естественно, порешали, что им делать, как. У них там совещание, их снимают скрытые камеры. И дальше я вместе со спецназом, тоже в костюме спецназа должна прийти их брать, а потом снять эту шапку и сказать, что это программа «Розыгрыш».

А я сижу и уже понимаю, что что-то, наверно, не так, потому что как бы вообще-то они, наверно, сейчас думают о том…

Синдеева: Как спрятаться.

Арно: Как спрятаться, какие у них частные борты сейчас взлетят и их отвезут за границу. Вот, и всё. И когда мы, в общем, «Стоять! По местам!». Всё, вышел этот спецназ, и я такая, значит, как в рекламе, снимаю шапочку, волосы…

Синдеева: Тебя не убили?

Арно: Они так матерились! Они так орали! То есть никакого вот этого не вышло эффекта вау.

Синдеева: Да.

Арно: У них был стресс, они потом все страшно набухались. И я уж не знаю, как там, что они сказали этому человеку, который заказал так своих друзей, но вот.

Арно: После программы «Розыгрыш» было много разных агентств, которые перенимали эту практику.

Синдеева: Ну, это же еще фильм «Игра» в свое время вышел.

Арно: Да.

Медиа сегодня

Синдеева: Мы уже с тобой чуть-чуть коснулись этой темы. Новые звезды, новая реальность. На мой взгляд, на мой взгляд, инстаграм, пока инстаграм как минимум, да, потихонечку убьет глянец вообще как таковой, да. И как бизнес, и просто как один из источников информации. Условную Олю Бузову читает больше, чем все наши СМИ вместе взятые. Это же всё на вас влияет, так же как и на нас.

Арно: Наташа.

Синдеева: Ютьюб стал нашим основным конкурентом.

Арно: Конечно. Мы думаем, у нас в инстаграме более трехсот чего-то там, триста с чем-то. И у нас постоянные совещания, летучки, SMM-щики, как зарабатывать на инстаграме, схемы. Мы сидим, мы читаем, как это делает BuzzFeed, мы ходим в ютьюб консультироваться. То есть понятное дело, что обязательно нужно садиться в этот вагон, иначе куда нас увезут, непонятно, да.

Поэтому вся эта новая повестка, разумеется, очень важна. И, например, вот я расцениваю, как у нас есть сайт, это отдельное СМИ. У нас есть инстаграм, это отдельное СМИ. У нас есть ютьюб-канал, это отдельное СМИ.

Синдеева: Ну да. Нет, мы тоже с этим…

Арно: Вот. И так, и мы, конечно же, у нас схожий контент, но в то же время мы понимаем, что это по визуальному ряду сюда ложится, а это нет. То есть как бы мы сейчас все живем в этой повестке. Я вообще не понимаю, как Константин Львович Эрнст уживается со всем этим. Как можно…

Синдеева: У него пока есть одна кнопка, и она всё равно покрывает…

Арно: Да, Наташ, но как можно всё равно, после того как ты всегда был номер один, всё, все включали, а теперь ― бах! ― и сейчас что-нибудь еще изобретут. Я тоже всё время думаю, сейчас инстаграм, ютьюб. Сейчас еще что-нибудь изобретут, и всё, и мы вообще просто не уснем.

Синдеева: Да, работать стало тяжелее. Интереснее, но тяжелее.

Кто основные сейчас опять же российские героини или герои, которые интересуют аудиторию «Сплетника»? Вот я опять, я хочу понять вот этих женщин, да, ваших.

Арно: Ты знаешь…

Синдеева: Вот кто их больше всего интересует? Ольга Бузова или всё та же Яна Рудковская?

Арно: Нет, Ольгу Бузову у нас нельзя на главной.

Синдеева: Почему?

Арно: Она у нас персона нон грата.

Синдеева: А почему?

Арно: Вот у нас такая позиция.

Синдеева: А, интересно. А кто еще? То есть черные списки есть.

Арно: Просто есть позиция редакции.

Синдеева: Да. А вот можешь объяснить? То есть тебе же как-то сформулировать, почему.

Арно: Ты знаешь, когда Ольга год назад пробовала себя в качестве ведущей «Первого канала», это всё-таки федеральный эфир, мы так уже немножко навострились, что да, придется писать про нее. Но не случилось, кстати, цифр хороших не было.

Синдеева: Так.

Арно: И мы поэтому поняли, что вот пусть она живет прекрасно в своей повестке, у нее и без нас хорошо идут дела, но вот мы не хотим ее видеть на главной странице, рядом с Кейт Миддлтон условной или там Татьяной Навкой. Не видим ее.

Синдеева: Вообще это прямо цензура у вас, Татьяна.

Арно: Не цензура, это просто как мы… Она прекрасно, в блогах о ней иногда пишут. Там что-то у нее происходит в личной жизни, да.

Синдеева: А кто еще? Есть еще такие персонажи, которые не могут появиться на главной?

Арно: Есть те, которые, например, хотят, пытаются взятки дать, и мы их не ставим.

Синдеева: Да?

Арно: Да, конечно.

Синдеева: А кто?

Арно: Я не могу сказать, не буду их озвучивать.

Синдеева: Черт.

Арно: Но там вообще катастрофа.

Синдеева: Что, прямо люди готовы дать денег, чтобы встать на главную?

Арно: Конечно. Чтобы встать в хронику просто, чтобы даже не на главную, а чтобы просто фотку в хронику поставили.

Синдеева: Это очень субъективное, такое вот ваше редакционное мнение.

Арно: Про Бузову ― да.

Синдеева: То есть ты не можешь объяснить чем-то, да?

Арно: Нет, что я тебе объясню? Это ни в коем случае не личная неприязнь.

Синдеева: Да-да-да.

Арно: Мы с Ольгой не представлены. Я ее очень уважаю, она суперуспешная. Но просто вот зачем? У нас всё-таки, правда, сайт больше про западных звезд, и про наших мы пишем… Мы, например, пишем, вот удивительная история, интервью с Таней Фельгенгауэр ― 400 тысяч просмотров, Наташа. Максимовская взяла. Вот как? Понимаешь?

Синдеева: Ну да, это интересно.

Арно: Вот.

Синдеева: Если у вас появится информация, например, что наш президент наконец-то решил жениться…

Арно: Ох!

Синдеева: Уже даже не знаем сейчас, на ком, не будем гадать.

Арно: Так. Я мечтаю об этом.

Синдеева: Может быть, он постоянный, да, может, не очень. И вот у тебя есть информация, ты узнаешь. И у тебя даже есть возможность получить оттуда фотографию.

Арно: Так.

Синдеева: Опубликуешь?

Арно: Ты имеешь в виду без…

Синдеева: Конечно, без согласования. Конечно, у тебя нашелся кто-то, кто сказал: «Таня, я тебе всё»…

Арно: Я думаю, что я приду к издателю, к юристу и, конечно, к Полине. Скажу: «Давайте решать и думать». Я сама такое решение не приму, хотя, конечно, хочется.

Синдеева: Хочется, да?

Арно: Но, знаешь, так можно вылететь с работы.

Синдеева: Да даже дело не в вылететь с работы. Может быть, ты-то вылетишь, и ничего страшного, вот так условно. А в том, что, к сожалению, это может быть риск для всего издания и издательского дома, это да.

Арно: Да, конечно.

Синдеева: Но вот и живем мы в таких сложных категориях, да, что даже внутри, казалось бы, такой светской глянцевой журналистики у нас тоже есть ограничения. Какую ты себе ставишь цель?

Арно: У меня есть четкое представление, что я хочу сделать с изданием и к чему я стремлюсь каждый день. Во-первых, мне очень хочется, чтобы у нас была стабильная цитируемость, да. То, к чему я привыкла, на что меня подсадили и так далее.

Синдеева: То есть эксклюзивы тебе надо.

Арно: И так далее, да. И это очень важно, потому что я смотрю даже по «Медиалогии», когда мы выпустили новость про Сечина, мы были там на четвертом месте, а сейчас на шестнадцатом. Вот, соответственно. Я очень хочу быть на четвертом. И на первом хочу. И сказать, что есть такие ресурсы, ― нет, но я работаю над этим, я думаю, каким образом мы можем. То есть мне это важно, потому что это репутация, да, потому что это когда на тебя ссылаются.

Синдеева: Но получается, что твоя эксклюзивность практически всё время в плоскости такой вот желто-светской тематики, ну так, понимаешь?

Арно: Не знаю, не всегда. Я думаю, что если бы, например, Тимакова согласилась бы дать интервью и можно было бы ее разговорить…

Синдеева: Пока нет, да.

Арно: Нам тоже отказала, да, понимаешь?

Синдеева: Да, отказала, отказала. И нам тоже.

Арно: Тогда это тоже была бы цитируемость. Это, наверно, не желтая совершенно, Наташа.

Синдеева: А вот тимаковское интервью попадает в формат «Сплетника»?

Арно: Конечно. Да, я ее давно уже пасу и все пасут.

Синдеева: А почему? Потому что тебе это интересно. А зрителям, читателям?

Арно: Ха-ха-ха. У нас материалы про моду и стиль женщин из российской политики знаешь как собирают?

Синдеева: Да?

Арно: Вообще, да.

Синдеева: То есть политика всё равно рулит даже в таком издании.

Арно: Рулит, потому что, в отличие от других коллег, никто… Вернее, в отличие от нас, никто из коллег не писал, Наташ. Я сама когда работала на Дожде, и Путин, я прекрасно это помню, вышел в каком-то алом галстуке на послании Федеральному собранию. И я тогда позвонила, мы дежурили с Желновым. Я позвонила тогда главному редактору мужского журнала, женского, мода и вообще, как бы глянец такой. Я говорю: «Ребята, можно прокомментировать, это стиль или это какой-то сигнал?». ― «Нет, ты что, мы не будем». И меня так это разозлило! Когда я пришла на «Сплетник», я поняла: я буду всё писать. У нас вчера вышел ― Виктор Золотов иллюстрирует покраску волос для мужчин. И это нормально.

Синдеева: Когда листала сейчас «Сплетник», так, знаешь, идет: западные звезды, западные, западные, чуть-чуть наши и потом вдруг неожиданная цитата Дмитрия Медведева.

Арно: Ага.

Синдеева: Вот тоже, знаешь, как бы… Вот как ты себе этот формат определяешь?

Арно: Да потому что всем интересно, потому что Медведев собирает. Потому что никто из наших коллег не напишет. Потому что сплетницы обсудят, они еще фору дадут, еще скажут: «Вы это не написали, то, то, то».

У нас день рождения в октябре. Мы над этим работаем.

Синдеева: А, у вас сейчас.

Арно: Да, у нас 11 лет, вот, и мы хотим сделать какую-то классную вечеринку.

Синдеева: Танечка, спасибо тебе большое. Мне кажется, что мы частично запрос аудитории удовлетворили, потому что ты будешь сейчас в эфире Дождя.

Как это я уже тебе сказала за кадром, я так устала от того, что нам всё время приходится резать, тут экономить, тут сокращать и так далее, потому что, понимаешь, я бы всех сейчас вернула опять в эфир Дождя, притом сделала бы это и в утреннем, и в дневном эфире, чтобы все мои любимые ведущие и лица вернулись. И всё ждешь: ну когда же, когда, знаешь, вот этот прорыв случится для того, чтобы опять можно было позволить себе, да?

Арно: Случится, Наташ.

Синдеева: Слушай, я тоже верю. Уже столько сил в это вложено, столько энергии. Поэтому я тоже надеюсь, что мы тебя увидим, а сейчас я тебе желаю удачи. У нас есть подарок. Компания BORK дарит тебе. Значит, это новая модель специальногомассажера для глаз. У меня старая модель.

Арно: Так.

Синдеева: Значит, это очень удобно, я тебе сразу могу сказать.

Синдеева: Это лучше модель еще, потому что она полегче и у нее так сделано всё, чтобы макияж в это время не смазывался.

Арно: Прекрасно.

Синдеева: Вот, это правда очень приятно. И совсем недолго нужно этим пользоваться.

Арно: Спасибо.

Синдеева: Так что, Танечка, спасибо. Тебе удачи.

Арно: Спасибо, это очень круто. Я очень была рада прийти, я очень люблю зрителей Дождя. Дождитесь меня!

Синдеева: Дождитесь, дождинки! Спасибо.