Главный редактор The New Times Евгения Альбац и Наталья Синдеева обсудили кандидатуру Ксении Собчак на грядущих президентских выборах, ее соперничество с Алексеем Навальным и политические амбиции на ближайшие шесть лет.
Коснулись женщин. Вообще возможна в России женщина-президент?
А чем, скажите мне, Россия отличается от любой другой страны? Никакого особого пути России, Наташа, нет. Люди, которые давно занимаются политическими науками, хорошо знают: никакого особого пути нет. Есть люди, правители, которые приходят и начинают использовать эту байку про особый путь.
Вы посмотрите, вся Европа вокруг нас: президенты, премьер-министры ― все женщины. Вся северная Европа ― женщины. Прибалтика ― женщины.
То есть нет какого-то здесь гендерного перекоса в нашей стране? Вот как вы это понимаете?
Абсолютно.
Нет, мне-то тоже кажется, что нет.
Я абсолютно убеждена, что здесь… Более того, я думаю, что для России очень хорошо бы, чтобы женщина была во главе государства. Мне не нравится идея президента, потому что мне не нравится идея президентской республики.
Но чтобы женщина была лидером государства ― мне кажется, это очень важно, потому что у женщин, особенно в нашей стране, есть знание, как тяжело поднимать детей. Те из нас, кто прошел через девяностые с маленькими детьми, а у меня в 1991 Лёльке было три годика, мы хорошо помним, какая это была проблема ― поднимать ребенка. Мы хорошо помним, как многие близкие нам партнеры, мужья и так далее переживали потерю статуса и позволяли себе лежать на диване, когда стоял вопрос о том, как кормить детей.
Ну вспомните, как женщины…
Да нет, и потом, женщины всё равно защищают, да.
Сокращались эти министерства. Они уходили, начинали: кто-то пирожки делал, кто-то вязал, кто-то ещё. Маленькие бизнесы в Москве ― это же всё были женские. Почему? Да потому что детей надо было поднимать! Я помню, как мне замечательный муж Ярослав говорил: «Слушай, какие чудесные на Лёльке платья! Но сколько это всё стоит?». И я хохотала и думала: «Какой ты счастливый человек, что тебе не надо об этом думать!».
Поэтому женщина… Вот эта необходимость любыми способами поднять ребенка…
И опять же, и сохранить, и удержать, и защитить. Это тоже, конечно, наверно, такие женские.
Всё вместе, да. Просто вырастить ребенка.
И я с вами согласна.
Понятно, это самое важное.
Женщина в политике. Конечно, я не могу с вами не поговорить про Собчак. И даже дело не в том, что вот опять есть повод кинуть в наш огород, сказать, что вот оппозиция не может никогда договориться, вот сами друг друга мочат, что правда, и это ужасно ― за всем этим наблюдать.
Но есть же ещё человеческая какая-то история. Ведь дружили Ксения, я знаю, дружили с Лёшей, общались семьями. Что произошло, как вы считаете? Вообще возможно их как-то, не знаю, примирить, убедить их обоих, что надо прекратить уже, не знаю, закидывать друг друга яйцами? И кто в этой ситуации должен оказаться сильнее или мудрее?
Ну, вы уходите совершенно в сексистский вариант. Кто должен быть мудрее, сильнее? Я с вами совершенно согласна, абсолютно неважно, что у тебя между ногами, когда это касается политики. Вообще неважно. Важно, что у тебя тут, в голове.
Я писала об этом. С моей точки зрения, Ксению Собчак использовали для того, чтобы снять страхи Кремля, которые были связаны с отказом в регистрации Навального. Кремль очень боялся, что молодняк по всей стране ― у него 84 штаба в разных городах страны ― выйдет на улицу. Поэтому они так боятся и 28 января.
И ровно для этого, с моей точки зрения, была использована Собчак, для того, чтобы она часть… Этому молодому электорату можно было бы сказать: «О чем вы говорите? Ну нет Навального, вот вам Собчак. Чем хуже?».
А как вы считаете, она…
Сработало. Это сработало.
Сработало?
Безусловно, сработало. Но это и социология левадовская показывает, да, что часть электората Навального ушла к Собчак. Сработало. Другой вопрос, что то, что Ксения себе позволяет говорить на первом, втором и так далее канале, мальчики и девочки, которые помнят по «Дому-2» и которые, так сказать, сразу её узнают, они впервые слышат, и это очень важно.
Надо честно признать, что то, что Собчак столь откровенно говорит и по поводу Крыма, и по поводу несменяемости власти, и о том, что невозможно столько лет иметь одного и того же, значит, авторитарного лидера у власти, и так далее ― это важно, что она это говорит на общедоступных каналах и что люди впервые вообще, впервые слышат о том, что аннексия Крыма была нарушением международного права. Это очень важно.
Реакция на это Навального понятна абсолютно. Она по-человечески понятна. Он обижен, потому что они друзья. Она понятна с политической точки зрения: конечно, Ксения во многом ему испортила игру на последнем этапе. При этом, мне кажется, он очень хорошо держался, но вот в последнюю неделю мне кажется, что она была избыточна, мне она совершенно не понравилась, вот эта истерическая реакция.
Это именно истерическая. И вот как раз в этот момент-то и задаешь себе тоже вопрос, да? Я, например, предполагаю…
Наташа, он играет… На карте у Навального его жизнь. Не только его свобода. Жизнь. Мы отлично понимаем, что для Путина и для Кремля Навальный ― это единственный, кого они боятся, реально боятся. И на карте стоит его жизнь. И в этом смысле, конечно, Алёше многое можно простить.
А как вы думаете, зачем Собчак пошла в эту историю?
Я не хочу гадать. Я, наверно, что-то знаю, но я не хочу гадать. В любом случае, понимаете, Ксюша ― человек очень талантливый. Вот я её люблю, я вот могу вам честно сказать. Для журналиста это неправильно, но вот она мне нравится. В ней есть яйца. Понимаете, она так… Она ничего не боится, она действительно готова соперничать с любым мужиком, и она многим даст фору. В этом смысле она мне очень нравится.
Она очень талантлива, она замечательный манипулятор, в том числе она умеет использовать нас с вами.
Да, да.
И делает это так, что ты потом только думаешь: «Черт побери, ну что ж это такое?». Но я должна признать, она талантлива. Я очень люблю талантливых людей. Ксюша талантлива.
Но амбиции президентские у нее есть? Не про эту кампанию, а через шесть лет.
Не думаю. Я думаю, что…
А почему вы так не думаете? А мне вот как раз кажется, что есть. У неё сильные гены папы, мне кажется, вот так вот наблюдая.
Я думаю, что она сильнее отца.
Ну так тем более.
Собчак был очень интересным, сильным политиком, но я думаю, что Ксения сильнее. Вот по умению выживать, и пробиваться, и биться она сильнее отца. Иначе бы Собчак в 1996 году не проиграл бы выборы в Санкт-Петербурга. Начальником штаба его, кстати, тогда был Путин, напомню я.
Так вот, мне кажется, что… понимаете, это игра вдолгую, это игра с большими издержками. Мне не кажется, что Ксения готова нести эти издержки. А закладываться на президентство через шесть лет ― этим надо заниматься сейчас.
