Директор Мультимедиа Арт Музея Ольга Свиблова объясняет, с какими трудностями — финансовыми и креативными — сталкивается музей.
Синдеева: Как, расскажи, финансирования сейчас вообще стало меньше?
Свиблова: Понимаете, я получала два раза знак о том, что у меня есть Департамент. Там телеграммы, тогда еще были телеграммы, с Новым годом и с 8 Марта. А здесь я каждый день получаю пять посылок от страшной системы, которая называется ЭДО.
Синдеева: Это что это такое?
Свиблова: Электронного бумагооборота, то есть я не знаю, кто сидит на другом проводе. Это не то, что я могу позвонить и сказать, что эта анкета абсурдна, а эта как бы дублирует ту, которую я уже восемь раз заполнила. Мне идут бесконечное количество абсолютно абсурдных бумаг, абсурдных. Я же не против отчетов, я не против количественных отчетов. Я не могу, например, собственный контракт, я первый раз в жизни прочитала несколько месяцев назад, а я привыкла, я прирожденная отличница, якобы я могу руководить, но я солдат, сказали — я делаю. А у меня отчет, количество предметов выставочных. Я говорю, все, я заканчиваю работу, я выставляю только фотооткрытки, потому что фотооткрытки это тоже единица музейной коллекции, но она вот такая. Значит, если я выставила, условно говоря, пятьсот фотооткрыток, это приблизительно как одна среднего размера нормальная современная работа, не важно, фотографическая ли, живописная и так далее. Мне что выгодно? Я перехожу на фотооткрытки вместо предметов. Все попытки…
Синдеева: Это что, ты должна отчитываться просто за это?
Свиблова: Да. Даже моя зарплата от этого зависит, потому что мой контракт зависит от того, чтобы он стопроцентно выполнялся. Мне даже все равно, но они берут…
Синдеева: Скажи, но здравый смысл-то какой? Он может возобладать? Ты же ходишь на эти встречи в Департамент, ты же пытаешься…
Свиблова: Невозможно. Я сегодня честно выступила, лучше бы я молчала, потому что все молчали, а я выступила. Я задала простые вопросы, у нас совещание, деловое, нормальное такое, проходное, в Департаменте. Называется «Высоко», о том, как развивать лучше московскую культуру. Она, кстати, намного улучшилась, ничего не могу сказать, правда, и театры, и музеи, и библиотеки, все приведено в порядок, то есть стало намного легче жить. С другой стороны, мы заполняем каждый год госзадание. Там написано, что если я выставляю произведения из музейной коллекции, то это выставка. А если я делаю произведения не из своей коллекции, что нормально, потому что ты работаешь с живыми художниками, ты работаешь с другими музеями, ты работаешь с зарубежными партнерами (потому что если мы перестанем делать зарубежные выставки, мы опять станем как бы страной закрытой), то это, оказывается, мероприятие.
Но непонятно, откуда это растет, потому что мы растим его от федералов, федералы растят его от Минфина, Минфин, которому мы уже тысячу раз говорили, президент Российской Федерации, на встрече с президентским советом, при мне, на моих глазах, на глазах всей страны, это прямая трансляция, сказал совету президентскому — измените закон по культуре. Мы не услуга, это невозможно, считать нас услугами, мы не прачечная, нас нельзя считать количеством, сколько вещей мы приняли.
Синдеева: И ничего не было сделано?
Свиблова: Пока прошло, вот уже больше полгода прошло, ничего не сделано. Вот мы в этом существуем. Бюджет, девять лет у меня нет изменений бюджета. Раньше он менялся на цену инфляции. Надо быть здоровым человеком, чтобы понимать, какая инфляция была за девять лет, официально и неофициально, как выросли коммунальные платежи. Я еще выполняю президентские указы, майские, еще те, а это значит увеличение зарплат. Как это можно сделать, когда у тебя бюджет не изменился? Как это можно сделать?
Синдеева: Оль, как ты это делаешь? Не рассказывай про проблемы, потому что сейчас мы погрязнем в них. Как ты все равно решаешь?
Свиблова: 32% я зарабатываю на билетах, а дальше я ищу партнеров. А их найти все сложнее. Наташа, партнеры — это дико сложное обязательство, которое мы на себя берем. Это то, что съедает, да, если бы я была агентством, я бы была вот так вот просто вся в бриллиантах. Я же, видишь, не в бриллиантах, пластик, за пятнадцать евро колечко, игрушка. Поэтому ты работаешь, как большое агентство, у нас есть зарубежные партнеры, мы много лет, на самом деле уже семнадцатый год, работаем с MasterCard.
Синдеева: С MasterCard, которые просто дай бог, чтобы они…
Свиблова: И принимает это решение их центральная квартира, то есть мы даем отчет, и их, видимо, это устраивает, это реально огромная работа. Мы работаем с Volvo, это тоже не российская компания. Мы отчитываемся, мы зажаты вот в такие тиски отчета. Но мы эти обязательства берем, думаем вместе с ними креативно, что могло бы быть интересно партнерам автомобильным, Volvo, что интересно партнеру Tele2, телекоммуникационному партнеру. Каждый раз это огромный креатив, над которым ты работаешь ничуть не меньше, чем когда ты составляешь план выставок.
