Игорь Григорьев рассказал, как в детстве проявлялись его цыганские корни и как это привело к тому, что его на ночь оставили привязанным к черешне.
Полную версию интервью смотрите здесь.
Синдеева: Да, я вот хотела узнать, у тебя уровень твоего образования-то, он какой был?
Григорьев: После школы?
Синдеева: В деревне. Сколько вас человек в школе училось?
Григорьев: Там большая школа, там были со всех деревень, большая школа. Понимаешь, слушай, нас мучили, я не знаю, как тебя, но нас же мучили, это же какое было образование, отбили охоту от литературы, от русской. Я сейчас, спустя много лет, все это читаю, как сказать, снова, заново, не перечитываю. Знаешь, как мы говорим, перечитываю Толстого. Что перечитываю, когда ты его читал-то? Тогда, в школе, по этой школьной программе? Что ты там помнишь? Я сейчас вот… И вот это все, конечно, ужасно. То есть у меня школа была, но это я потом осознал, потом понял, что она меня больше учила тому, как не надо, как не надо жить, как не надо общаться с людьми.
Синдеева: А вот характер твой что воспитывало? Ты дрался с деревенскими?
Григорьев: Да, я шальной был. Но у нас, ты знаешь, драк как-то не было. То ли это деревня, то ли это были те годы, когда я воспитывался, в семидесятые. Может быть, это в городах было? Знаешь, в деревне все знают, нет такого, как было в городах, стенка на стенку. Такого не было у нас, все же знают друг друга. Но я был шальной, я был очень шальной, маме говорили, вот взяла на свою голову, или бандит будет, или ворюга, тюрьма по нему плачет.
Синдеева: А в чем выражалось? Что ты делал? Воровал?
Григорьев: Воровал.
Синдеева: А что ты воровал?
Григорьев: Ну, не знаю, сад, огород обнести. Зачем? В своем огороде полно, но вот нет, ему туда надо полезть, обнести там черешню.
Синдеева: Цыганские, видно, корни.
Григорьев: Цыганское, цыганское, черешню чужую обнести. Меня один раз привязали веревками к черешне, на ночь оставили. Такой кипеж был в деревне страшный, ну, дите пропало. А оно *** черешню, ты понимаешь.
Синдеева: И привязали?
Григорьев: Да, меня веревкой привязали и оставили на ночь.
Синдеева: Друзья твои?
Григорьев: Хозяин.
Синдеева: А, типа поймал.
Григорьев: Да, вышел, поймал. Привязал веревкой. И они с факелами искали дитыну по всей деревне. Короче, ужас.
