Актриса Лиза Боярская рассказала, как относится к своей роли в одноименном сериале «Анна Каренина» и каково ей было работать вместе с мужем в роли Вронского.
Когда Шахназаров вас пригласил сыграть в «Анне Карениной» и, собственно, опять же, случайно ваш муж тоже пробовался, и в итоге и его утвердили, и вас. Муж Максим Матвеев, красавец, очень талантливый тоже артист.
Удовлетворились ли вы, сыграв в этом фильме, в сериале? Хотелось бы вам ее сыграть уже на театральной сцене? И вообще ваше отношение к «Анне Карениной»? Потому что у меня очень специальное отношение, и я ненавижу этот роман прям активно, я три раза его читала в разном возрасте и думала, что у меня будет меняться отношение и конкретно даже не к роману, а к ней.
К Анне, я понимаю.
Да? Какая она для вас?
Я понимаю, о чем вы говорите. Для меня сейчас это такой объемный вопрос, попробую ответить. Но, во-первых, тоже Карен Георгиевич меня даже не пригласил, а пригласил меня на пробы, потому что проб тоже было на самом деле энное количество, долго мы пробовались и утвердили меня через какое-то время. И так же, как сначала я пробовалась с энным количеством Вронских, и опять потом вернулись к Максиму, и потом уже сложилась пара. Что касается моего отношения к Анне. Нет, сначала так, удовлетворилась ли я? Да, я сыграла Анну так, как я ее видела, как я сейчас ее вижу на свои 32 года, только начинала, когда мне было 30 лет.
Сегодня, сейчас довольна на все 100%. Тут, к счастью, у нас было время подробно снимать, и я ответственна за каждый взмах ресниц, потому что простроено все. То есть, было время сесть, написать пухлую ролевую тетрадь, проработать каждую ремарку Толстого, вспомнить лекции театральные, почитать дневники Толстого, лекции Набокова, там все. То есть все, чтобы все это как-то сложилось, и плюс с моим личным впечатлением, плюс, естественно, с взглядом Карена Георгиевича на Анну, и мы очень совпали с ним в этом смысле.
У меня тоже менялось, но у меня менялось… Я помню, что, когда я прочитала в 17 или 18 лет, я помню, что мне она так нравилась, мне казалось, что, как это романтично — бросить ребенка ради мужчины, как это, а еще и потом под поезд, ох, прям эта страсть, и все это такая романтика. Потом я читала уже в 20 с лишним лет, читала немножко с другим отношением, я все-таки ее осуждала, мне было как-то сложно, хотя все равно романтические представления, наверное, больше преобладали.
Сейчас же, когда я прочитала, на мой взгляд, это очень неоднозначный персонаж, и тоже просто, сейчас у меня нету ни единой иллюзии о ней, как о романтичной жертве, которую так довели мужчины, что она бросилась...
Мне кажется, она всех довела.
Так это правильно. Вы на самом деле, мне кажется, что вы очень верно рассуждаете, и просто это очень, как бы сказать, это тоже, у нас существуют стереотипы, заложенные…
Да, это не очень такая типичная оценка ее.
Так а почему? Я не знаю, это то, что написано в романе. Последнюю сцену, если прочитать, когда она едет, она пишет, как она всех ненавидит, как она ненавидит людей, которые стоят вокруг ее, как она хочет… Она превращается в саморазрушающее существо и разрушает всех вокруг, она причина смерти дочки, несчастного сына, муж умер из-за нее, карьера у него посыпалась, и сам умер. Вронский, у него зубы все испортились его прекрасные после того, как она умерла, и вообще стал несчастным человеком. Это такая натура. Может быть, она как вулкан, может быть, если бы его не разбудили, стоял бы он красивый, покрытый красивыми деревьями, и все бы любовались и говорили: «Какой красивый».
Но он кинул туда эту спичку — и понеслось. Поэтому у меня сейчас абсолютно такое ощущение, и это не значит, что я ее осуждаю, это натура такая, она настолько страстная, настолько сильная, в 100 раз сильнее Вронского. Вронский жеребенок рядом с ней просто, который если бы он знал, мне кажется, что он разбудит такие чувства, он бы не пошел никогда в жизни на этот роман. И я думаю, что он жалел тысячу раз об этом, то есть и любил, и боялся ее, и этой ее огненности, и мы все это вложили туда.
Поэтому я знала и осознанно, в общем, шла на такую Анну, потому что я не представляю ее себе другой, не представляю. Да, причем вначале мне было важно, чтобы была дорога от начала к концу тоже. Вначале мне хотелось как раз совершенно другого, потому что первое появление героини, то есть ты должна повернуться — и вот она Анна Каренина, то есть вся уже. Тоже неправда. Она легкой походкой выбежала из вагона, грациозно обняла брата, нежная, прекрасная, юная, 24 года ей, 23, 26 в конце. Нет, 24, 26, а это Вронскому 22, то есть вообще.
Юное, прекрасное существо. Любящая своего сына, любящая своего мужа, просто не знала с ним страсти, но любящая, уважающая, прекрасная. Чем-то отличающиеся друг от друга, но в целом просто милая женщина, которая притягивает внимание в обществе всегда своим присутствием. То есть у меня было две таких, если глобальных задач, там их было очень много, но вначале быть наиболее милой, легкой, не выдающей никаких… То есть не появиться героиней, которая: о, поезд, смотри-ка. Нет, наоборот, чтобы казалось, что к этому концу невозможно, чтобы такая изящная, нежная женщина пришла к такому концу.
И в конце прийти к абсолютной противоположности. Мне кто-то из коллег тоже говорил, что она у тебя получилась, даже в какой-то момент начинаешь ее ненавидеть и осуждать, и испытывать к ней неприязнь какую-то. Да, так и есть, потому что по-другому никак.
Я пыталась найти сочувствие и какое-то понимание к ней, и у меня не получилось.
Но я испытываю, наверное, это просто потому, что пришлось самой пережить. И я вспоминаю съемки, конечно, энергетически работа вынула из меня все, что во мне было, потому что я очень хотела этого, я очень готовилась, я очень включена была максимально чувственно в эту историю. И под конец у меня именно, я была как пустыня, в которой так вся влага ушла, и мне уже нечем было играть. Слава Богу, в конце были самые такие изящные сцены по изобразительному ряду: театр, бал, но не такие сложные эмоционально.
Но коллизия еще в том, что Вронского играл ваш муж. И хоть вы и сказали в интервью, что нет, это не муж, это актер, мой партнер на площадке, но я не понимаю, как это разделить. С одной стороны, там же опять любовная история, роман и страсть, которую вы это уже проходили, и как здесь?
Но нам было очень интересно работать друг с другом. Это было такое, в общем, упоительное партнерство, но на площадке абстрагируешься, потому что мы слишком не похожи в жизни на наших персонажей. На мой взгляд, Максим гораздо более взрывной, чем я. То есть он более вспыльчивый, эмоциональный. Я штиль, доброжелательность, спокойствие, хотя Максим тоже доброжелательный. В плане того, что он просто более темпераментный. Я абсолютное спокойствие и такая вода, он огонь, я вода. Хотя я тоже огонь, но это надо тоже подкинуть много дров.
А тут наоборот. И поэтому мы совершенно абстрагировались. И мне была крайне интересна эта ярость, яркость, неистовость, влюбленность наотмашь такую в себе взрастить, и это исполнить в полной мере. И настолько же Максиму было интересно сделать такого парня, который рос без отца, воспитанный мамой, любимчика такого, который успешный военный, но он не знает, что такое ответственность. Он не знает, что такое ответственность за семью, за ребенка, за женщину, который захотел, чтобы она была его, так неси ответственность и попытайся как-то это. Который этого ничего не знает, он вообще не понимает.
Он вообще даже не понимает, что такое любовь и взаимоотношения мужчины и женщины, потому что он рос с матерью, которая все время имела связи, не более того. И эти взаимоотношения, их нам было очень интересно простраивать. И, наверное, одно из самых больших удовольствий для нас было — это после съемочного дня, после хорошо сыгранной сцены, когда все довольны, все случилось, приходили домой, укладывали ребенка, и мы садились на кухню, раскладывали ролевые тетрадки, роман, чтобы сверить со сценарием все ремарки, сценарий и прорабатывали завтрашнюю сцену, выстраивая нюансы: чуть-чуть сюда, тут это. Но это уже такая актерская кухня, но, в общем, выстраивая петельку и крючочек. Это безумно интересно.
Для меня вообще, для меня самое интересное — это репетиции и в театре, конечно, здорово выйти, хорошо сыграть спектакль, тем более, если он идет сегодня, и как-то все ладится, но репетиции, разборы — это самое интересное.
Фото: Kinopoisk
