Во время большого интервью Наталье Синдеевой актриса Юлия Ауг рассказала о том, как встретилась и поцеловалась с Квентином Тарантино прямо на сцене.
Синдеева: Юль, совсем уже финал программы. Можешь мне рассказать, но это тоже очень интересная история, про поцелуй с Тарантино. Вот он недавно тут был в Москве, я тебе позавидовала, честно тебе скажу, потому что мне кажется, это интересный факт биографии. Это же не просто был поцелуй в щечку.
Ауг: Ну, это интересный факт биографии, но мне иногда кажется, что вот я умру, и об этом будут вспоминать. А я столько другого полезного сделала.
Синдеева: Ну, пожалуйста, расскажи. Ну, вдруг наши зрители об этом не знают?
Ауг: Ну, это был Венецианский кинофестиваль.
Синдеева: Да, с «Овсянками».
Ауг: С «Овсянками». Это была победа фильма «Овсянки». Несмотря на то, что мы не взяли там главный приз, но мы взяли пять призов, включая приз ФИПРЕССИ, за лучшую операторскую работу, Золотую Озеллу мы взяли. То есть, это очень хороший результат для российского кино, потому что в то время был очень долгий период, когда российских фильмов вообще не было в программе международных кинофестивалей. Это сейчас практически каждый год российское кино в программе фестивалей А, класса А. А тогда этого не было, и это прямо была реально такая победа. И сначала я очень хорошо помню, что, когда мы показали этот фильм, весь зал встал и аплодировал там 15 минут стоя. И Тарантино вместе со всеми стоял и аплодировал. А потом уже, когда раздали все призы…
Синдеева: Тарантино был членом жюри?
Ауг: Да, он не просто членом, он был председателем жюри. И когда мы победили, когда мы получили все призы, после финального вот этого от награждения, церемонии награждения, всегда есть такая вечеринка закрытая. Она только для тех, кто победил. И на ней нет журналистов. Поэтому все ведут себя, как хотят.
Синдеева: Вот! И никто не сфотографировал? Нету кадра?
Ауг: Нет, есть. У Леши Федорченко есть эти кадры, да. Я думаю, что есть у Леши Федорченко, и мне кажется, что еще у Мэри Назари это тоже есть. Может быть, у Мишина тоже еще есть. Вот. Потому что мы все были на этой закрытой тусовке. Ну, и, в общем, так получилось, что сначала Леша Федорченко общался с Тарантино, и Тарантино спрашивал у Леши, а вот это вот твоя актриса, она же не актриса? Она же просто человек, да? Она же не актриса? И Леша сказал: «Да нет, она актриса». Вот. А потом вообще как бы познакомила нас моя дочь, потому что…
Синдеева: Она подошла за автографом?
Ауг: Она подошла за автографом. И Тарантино ей подписывал и спросил, в общем, как написать? И она сказала, что вот, значит, Aug Junior, моя мама «Овсянки». И он сказал: «Fuckin cinema family!» И, в общем, короче говоря, Полина прибегает и говорит: «Мама, там Тарантино с тобой познакомиться хочет!» Стоит такое услышать в жизни. И я действительно пришла. Там была еще Ингеборге Дапкунайте. И мы, что удивительно, если бы ему действительно было все равно, он бы, наверное, 40 минут не разговаривал.
Синдеева: О чем вы разговаривали?
Ауг: Мы разговаривали о кино, о том, что такое театр док. Ему было невероятно интересно, он слышал, что самое смешное, он слышал об этом. И он спрашивал, как это работает? В общем, мы как-то вот разговаривали, разговаривали, и вокруг нас собралась прям, ну, практически все, кто был на этой вечеринке, собрались вокруг нас. И мы стояли, и мы уже видели, что вот прям все люди смотрят, потому что у Тарантино невероятная энергетика. Невероятная! Когда с ним начинаешь общаться, ты понимаешь, почему он такой режиссер, и он добился такого уровня. У него, у меня ощущение, что если он захочет, он сквозь стену пройдет. Это вот как в «Чародеях». Преграды не вижу! Вот он реально такой. И подошел Марко Миллер, который сказал, что уходит последний трамвайчик, и, в общем, надо уходить. И мы стали прощаться. И вот эта, это совершенно такая актерская история и партнерская история. Когда ты прощаешься, и ты чувствуешь разочарование зрителей.
Синдеева: Что нету точки?
Ауг: Что нету какой-то точки. Ты это чувствуешь. И Тарантино это чувствует.
Синдеева: Режиссер с актрисой встретились на площадке и?
Ауг: И он говорит: «Ну, что, поцелуемся?» Я говорю: «Конечно!» Вот. Мы поцеловались. Но поцеловались как-то так коротко, коротко поцеловались. И прямо вот это разочарование такое, оно прямо аж возросло. И вот удивительная штука. Он такой оказался, то есть, я-то это чувствую, но и он это чувствует. Он говорит: «Ну, что, давай по-настоящему еще раз?» Я говор: «Давай». И дальше мы уже целовались так долго.
Синдеева: Сколько вы целовались?
Ауг: Что зрители стали считать. Ну, в общем, досчитали до десяти.
Синдеева: Удивительно. Можно на поцелуе с Тарантино мы закончим эту программу? А вы потом не встречались?
Ауг: Нет, мы потом не встречались. И, кстати, вот когда он сейчас приезжал, то есть, был какой-то шанс там встретиться, можно было там на пресс-конференцию прийти, все это можно было. Но я просто подумала…
Синдеева: А вдруг не будет вот этого опять?
Ауг: Вот! Вот! Я подумала.
Синдеева: Все правильно, пусть останется поцелуй.
Ауг: Да! Я подумала, ну, ерунда какая. Я приду и скажу: «Квентин, я «Овсянки». И что? Вот. В общем, решила не портить историю.
Не бойся быть свободным. Оформи донейт.
Фото: Eric Gaillard / Reuters
