Композитор Анна Друбич некоторое время работала в Голливуде. Она рассказала, как там пишут музыку к фильмам, за что могут уволить из Disney и почему не принято идти против старшего композитора.
Синдеева: А какой западный опыт? В Голливуде же живете.
Друбич: В Голливуде, да.
Синдеева: Какие там были знаковые, яркие проекты вообще? Или их планируете?
Друбич: В Голливуде я, очень интересно, потому что здесь у меня уже параллельно шла довольно большая карьера, а туда после учебы, где мне показали все с парадного входа, мне показали индустрию, и совершенно это сносит мозг, и кажется, что так должно быть всегда, и больше никак, потому что тебя, когда ты учишься, тебя представляют всем известным композиторам, ты смотришь, как они работают, какие студии, потом записываешься с большим оркестром на Warner Brothers.
Синдеева: Во время учебы?
Друбич: Да. И ты как бы после этого года образования совершенно сам не свой.
Синдеева: Сталкиваешься с реальностью циничной.
Друбич: Да, потом я вернулась в Москву, сделала какие-то… приняла решение и решила, что да, надо попробовать там поработать. И уже входишь с другого входа, где ты начинаешь изучать всю индустрию. Мне повезло, наверное, потому что я очень… я делала какие-то проекты с молодыми режиссерами, независимое кино, какие-то студенческие работы, короткометражки, и параллельно занималась так называемым ghostwriter, это я как бы работала на композитора известного…
Синдеева: Что это такое, расскажите.
Друбич: Какой-то очень известный композитор, который пишет много картин и блокбастеров, естественно, он не может написать весь этот объем музыки, все это сдать в нужные сроки. Он нанимает как бы…
Синдеева: Помощников?
Друбич: Подмастерьев, которые пишут за него музыку.
Синдеева: Он дает хотя бы идеи, не знаю, напел им мотив?
Друбич: В зависимости от… Иногда он пишет тему, и говорит, вот, нужно эту тему использовать в сцене погони или чего-то. Иногда как бы он говорит, вот эти сцены, там непонятно какая должна быть, не то что тема главного героя, просто вот ты пишешь. Я вот так вот работала, работаю уже несколько лет, я считаю, что это очень интересная и серьезная тоже школа, похлеще всех университетов.
Синдеева: Жесткая такая школа, тем более у вас же такая амбиция на то, чтобы все-таки быть собой.
Друбич: Ну, для меня сложно, да, я наверное, такой человек, тщеславный.
Синдеева: Чувствовать это здорово.
Друбич: Нет, на самом деле там есть огромное количество композиторов, которые так живут.
Синдеева: Нет-нет, про вас. Вам же это сложно? Это вопрос, ради денег или ради опыта, или возможностей…
Друбич: Нет, это вопрос, он как бы все вместе, то есть и деньги нормальные платят, и это опыт, и ты записываешь всегда с оркестром, и все, но было пара моментов, по которым я поняла, что, конечно, это не мое, подкатывало, но…
Синдеева: И что, вы наступили себе на горло?
Друбич: Нет, ну, например, мы писали один фильм с очень известным режиссером, и я должна была написать сцену, одну из ключевых, какую-то такую очень эмоциональную, большая, четыре минуты музыки, оркестр, все играет, и это полностью была моя тема, все я сделала сама. И мы сидим, записываем эту музыку, и режиссер сидит, мы уже несколько дней записываем, уже все привыкли друг к другу. И вдруг начинаем записывать эту сцену, и режиссер вскакивает и начинает говорить, что это, вот эта моя самая любимая тема, и вообще вот в этой музыке весь смысл, и какой ты, чувак, гений, говорит он.
Синдеева: Это он говорит?...
Друбич: Чувак, ты гений! Вот ты можешь…
Синдеева: А этот чувак что?
Друбич: Нет, ну как, ну кто же глупый бы сказал, знаете, это моя ассистентка.
Синдеева: Ну это же общепринятая практика, и все это знают. И все равно он не говорит?
Друбич: Нет, он, конечно, говорит «спасибо». Ну он мне так, подмигнул, что я ему тоже подмигнула. Ну это не всегда, он прекрасную, тоже очень грандиозную пишет музыку, но вот такой был момент какой-то, вдруг его эта тема почему-то, этого режиссера, как-то ему пришлась. И вот в такие моменты сложно, а так…
Синдеева: Ну вот, смотри, все же говорят, что Голливуд, Лос-Анжелес, все достаточно циничны. Опять же, ваша фраза, что определяет только успех, и неважно, кто ты, национальность и так далее. Вот в этой ситуации можно было представить, что после вот этой сцены вы подходите к режиссеру и говорите: «Это не он, это я написала»?
Друбич: Нет, что вы. Это просто расстрел был бы.
Синдеева: Это вы, исходя из вашего… Расстрел и вам бы потом дальше этот композитор не дал бы работу? Или это не принято все-таки, несмотря на весь…?
Друбич: Нет, во-первых, это не принято, во-вторых, ну как-то тоже странно, человек же мне дал работу, он же понимал, что я…
Синдеева: Хорошо, это ваши человеческие, вы порядочный человек, вы так не сделали. А вот в принципе возможна такая ситуация?
Друбич: Я не знаю, наверное. У меня вот один приятель, прекрасный композитор, с которым я училась вместе, француз, он действительно очень талантливый композитор, он сразу тоже после окончания устроился работать ассистентом к одному известному композитору. И они записывали какой-то мультик для Disney, я не знаю что, что-то такое. И в какой-то момент после окончания записи этот основной, главный композитор позвал всех в ресторан, там были какие-то продюсеры Disney, какие-то музыкальные супервайзеры и так далее, огромный стол народа. И он, этот молодой мальчик, он сидел с каким-то, не знаю, продюсером и кем-то рядом, и они начали говорить про мультипликацию, а ему 21 год, ну совсем… И он говорит, вы знаете, я вырос на Disney, на мультиках, это так я люблю, я так много пишу, сам для себя, для мультиков, я иногда тренируюсь, беру какую-то сцену и пишу, из Аладдина… Он говорит, можно я вам как-нибудь пришлю, что я пишу. Настала гробовая тишина, на следующий день его уволили, и даже продюсеры позвонили этому основному композитору и сказали, что вообще как это так, у вас ассистент, он должен окучивать ваш талант, а не продвигать свои работы. Такие тоже бывают.
Фото: Jelson25, собственная работа, Общественное достояние
