Екатерина Шульман рассказала о том, как познакомилась со своим мужем.
Шульман: Замуж звали, было дело. Это всегда вызывает острое чувство неловкости. Как-то же надо объясняться, человек же хороший, хочет хорошего, а как-то надо ему рассказать, что это невозможно.
Синдеева: А как вы за своего мужа тогда замуж вышли?
Шульман: А это вы его спросите? Нелегко ему было.
Синдеева: Он долго настаивал?
Шульман: Мне трудно было объяснить, что он от меня хочет, зачем это нужно и как это вообще может иметь ко мне отношение. Но как-то, видите, ему это удалось.
Синдеева: А что было триггером все-таки? Почему вы согласились?
Шульман: Он писал очень хорошо и продолжает писать. Мы в «Живом журнале» познакомились.
Синдеева: И переписывались?
Шульман: Помните, был такой.
Синдеева: Конечно, я помню, переписывались.
Шульман: Конечно, да.
Синдеева: То есть роман случился письменно?
Шульман: Ой, роман, боже мой.
Синдеева: Хорошо, заинтересовал он вас.
Шульман: Да. Он был модератором сообщества ru_nabokov.
Синдеева: Да.
Шульман: Как же можно было мне не заинтересоваться. Он книжку про Набокова написал, совершенно великую книжку. То, что у него есть еще другие разнообразные интересы, он мне тогда не рассказывал. Это я потом уже узнала. Но тексты, понимаете, это очень обаятельно.
Синдеева: Но с текстом-то, простите, жить-то невозможно. Все-таки что еще было?
Шульман: Вот это и была его, так сказать, функция объяснения мне того, как это связано одно с другим. Нет, я долго думала, что просто а поговорить как-то, может быть, а еще лучше переписаться. Это даже лучше, чем поговорить. Зачем это все остальное нужно? Но как-то, видите.
Синдеева: Трое детей.
Шульман: Как-то, да.
Синдеева: Ему удалось вас…
Шульман: Да, только думаешь, что ты думаешь, что ты вступил в интеллектуальную переписку о Набокове, а потом глядишь ― и трое детей.
Синдеева: Трое детей.
Шульман: Да, вот так, да. Так бывает, оказывается.
