«Амбиция построить следующий если не Google, то хотя бы Facebook»: основатель DataSine о том, как создать бизнес на стыке психологии и big data

Синдеева: Программа «Синдеева. Сделай сам», программа, в которую я приглашаю разных предпринимателей, иногда очень опытных, иногда совсем молодых, из разных совершенно областей. И хочу понять, собственно, иногда бизнес, в котором вообще не понимаю, но при этом я понимаю, что мы каждый день с этим сталкиваемся. У меня сегодня в гостях Игорь Волжанин, основатель компании DataSine, это стык между большими данными, big data и психологией. Мы сейчас, конечно, живем в мире, в котором, как нам кажется, все всё про нас знают. И при желании, узнать про меня, что я люблю, мои запросы, чем я увлекаюсь, очень легко, отследив просто, не знаю, мою жизнь в соцсетях, мои покупки и так далее. Я так понимаю, что в вашем проекте еще к этом добавляется психология, то есть уже можно будет и понять, какой у меня психотип, опять же моим следам, которые я оставляю в сети. Правильно?

Синдеева: Вот вы попробуйте рассказать мне и зрителю, что же все-таки такое DataSine, и с чем его едят. И как мне, как потребителю, не бояться, а конечно, такие страхи у многих людей есть, как раз того, что мир настолько стал транспарентным, открытым, что все про меня известно.

Волжанин: Хорошо. Добрый день. Компания DataSine лондонская компания, нам сейчас уже четыре года, мы работаем на нескольких рынках, в том числе и Россия. Чем мы занимаемся? Когда вы приходите в магазин, если продавец хороший и знает свое дело, он под вас подстраивается, то есть он может поменять свою манеру разговора, то, как он разговаривает, какие слова он использует, под своего клиента. Это происходит за счет так называемого психологического феномена как mirroring, то есть у нас нейроны, которые помогают нам общаться с людьми и выстраивать отношения. И вопрос очень часто в интернете возникает, как сделать, как взять вот эту функцию, или как сделать так, чтобы бизнес тоже мог подстраиваться под клиента. Очень часто это выглядит как предложение какого-нибудь продукта, то есть что вам порекомендовать как клиенту. Но пока что еще никто не решал вопрос, как преподнести этот продукт, то есть какой цвет использовать в этом e-mail, допустим, или картинку показать вам, ассоциированную с продуктом, или хотя бы даже слова и предложения, должны быть они длинные или короткие, и какие вообще использовать, много цифр — мало цифр. Это то, чем занимается DataSine.

Синдеева: И вы должны учитывать как раз, условно, психологический портрет конкретного пользователя, который составляется на основе…

Волжанин: Того, как вы общаетесь с бизнесом. То есть мы берем активность клиента и бизнеса.

Синдеева: А давайте, смотрите, чтобы было просто и мне, и нашим зрителям, я, правда, почему я заинтересовалась вами, когда я получила резюме и информацию о компании, я подумала «О, мы продаем подписку». Более того, звучит это крайне неприятно, продажа подписки. На самом деле, конечно, мы продаем не подписку, а доступ к контенту, к независимой информации, к журналистике. И модель наша paywall. И я подумала, что, наверное, мне было бы интересно понять, что вы делаете, потому что вдруг мы могли бы тоже как-то это использовать. Вот давайте прямо на наших примерах попробуем это все объяснять и рассказывать. Как сейчас мы осуществляем контакт с нашей аудиторией? Есть несколько каналов. Например, ты знаешь о том, что такое телеканал Дождь, ты просто заходишь на сайт, если тебе это интересно, ты осуществляешь подписку. Кстати, у нас сейчас действуют региональные специальные цены, я должна об этом сказать. Второй канал, один из основных, это когда мы рассылаем, например, письма подписчикам. Эти письма, как правило, бывают двух типов, либо это я сама пишу письмо, и это такой, как правило, отчет перед подписчиками, либо это обращение к подписчикам, либо это просто какие-то цепочки разных писем по удержанию или по привлечению подписчиков. Вот давайте на нашем конкретном примере, как мы могли бы использовать такой инструмент, но так, чтобы опять же нашим пользователям не было противно это, потому что в этом есть, когда так звучит, какая-то манипуляция.

Волжанин: Вот давайте второй сценарий возьмем, когда у вас есть рассылка, которую вы отправляете клиентам. Возможно, это раз в месяц, или с какой-то регулярностью. Мы берем данные этой рассылки за прошлый год, то есть мы смотрим, кому это было, кому эта рассылка пришла, и их реакция, то есть может быть, они нажали на e-mail, может быть, они его прочитали. Мы не тестируем, мы даже смотрим ретроспективно на рассылку за год. Мы смотрим на то, какие e-mail вы послали, какие там были заголовки, сам шаблон e-mail, сколько картинок там было, какие это были картинки. И дальше мы смотрим, кто на них нажал. И за счет того, как клиент, скажем так, реагирует, мы начинаем выстраивать…

Синдеева: А как он реагирует? Ну вот открыл, прочитал.

Волжанин: Вот открыл, прочитал. Нажал на кнопку. И вот уже за счет этого мы начинаем понимать, что ему нравится.

Синдеева: Подожди, вот смотри, в этом письме есть, например, ссылка «Ребята, у нас сейчас специальные цены» или «У нас там такая клевая программа», и вот есть ссылка. Но если я зашла, открыла, не знаю, я и еще там, допустим, тысяча человек, нажали одну и ту же кнопку, то как вы видите…

Волжанин: Да. Поэтому мы используем несколько e-mail. Вот, например, есть e-mail со скидкой. Для некоторых скидка будет интересна, для некоторых клиентов не будет сама скидка интересна, потому что на самом деле некоторые люди психологически реагируют на слово «скидка», некоторые нет. И вот это то, что мы делаем, мы позволяем смотреть на то, кто кликает, и почему они это делают. То есть вот этот сегмент клиентов именно отзывается, когда вы говорите «скидка», а вот этому сегменту больше интересна информация, а вот этому сегменту более интересно, когда вы расписываете более детали. И вот за счет того, как человек реагирует на предыдущий и на каждый e-mail, за счет этого мы начинаем выстраивать, кто он и что ему нравится.

Синдеева: Так. Вы выстроили. Что вы мне, например, что я увижу? Я, как телеканал Дождь. Вот все, вы сделали, посмотрели ретроспективу, дали нам какую-то информацию. Что дальше с этим делать?

Волжанин: Дальше самое интересное. У нас есть платформа, которая дает рекомендации по тому, как изменить ваш следующий e-mail. Мы конкретно…

Синдеева: Под конкретно, условно, вот эту когорту этих людей вот так…

Волжанин: Вот для этих людей сделайте ваш e-mail красного цвета, вот для этих людей измените вот эту картинку на какую-то другую картинку, возможно, покажите картинку с собакой, а не с кошкой, а вот для этих людей сделайте предложения более длинными и не используйте слово «скидка», а наоборот, скажите что это вот сейчас «уникальная возможность». И вот за счет того, что мы знаем, к какой когорте принадлежит клиент, мы можем под него дальше помочь вам подстроить следующие коммуникации.

Синдеева: Но это именно все-таки когортами, да? То есть это же не сто тысяч, условно, рекомендаций, да?

Волжанин: Скажем так, здесь уже вопрос, сколько e-mail мы можем создать. И то, что мы пытаемся решить в будущем, вообще к чему мы идем, это к тому, чтобы машина сама создавала следующий e-mail.

Синдеева: Вот, это у меня как раз был следующий вопрос. Сейчас, как я понимаю, после того, как мы получили эти данные, после этого, условно, садится человек, и вот для этого переделывает в красненькое, тут зелененькое, тут пишет другие слова.

Волжанин: Это работает стадиями. Первая стадия — он загружает e-mail и видит рекомендации: возможно, несколько слов заменить, некоторые предложения подчеркиваются или фотография, или картинка, и дается выбор из других картинок. Это первый этап. Второй этап, это когда это начинается делать автоматически, то есть машина уже понимает…

Синдеева: Но сейчас этого этапа еще нет?

Волжанин: Этот этап тренируется, то есть с каждым новым клиентом проходит от трех до шести месяцев, когда это делает человек, создает несколько, и дальше уже мы понимаем, какие изменения делаются для каких когорт, и дальше уже это делается в более автоматическом режиме. Следующий этап, это когда сам e-mail генерируется с нуля. И это, конечно, пока что научная фантазия, но я думаю, в течение следующих пяти лет это будет. То есть, к чему мы идем, это мы следим за клиентом, постоянно, то есть смотрим, как он реагирует, на что, где он…

Синдеева: Звучит со стороны, конечно, это ужасно. Хотя я не боюсь ничего, но в целом звучит ужасно.

Волжанин: То есть в целом это скорее больше его поведение.

Синдеева: «Большой брат» все время за мной наблюдает.

Волжанин: И когда случается в жизни человека что-то, что для него интересно, и вы можете ему что-то предложить, создается новый e-mail, допустим, который написан специально для этого человека, используются картинки, слова, которые нравятся этому человеку, и это объясняется так, чтобы он это понял. И дальше этот e-mail посылается клиенту. Вот, по сути, что мы делаем. Мы работаем с картинками и текстом. Сейчас это применялось и для заголовков, и для СМС, и для e-mail, и для вэб-сайтов, вплоть до колл-центров, где агенты общались по-разному с разными клиентами, опять-таки в зависимости от того, что нравится клиенту.

Синдеева: А как в колл-центре, у них тоже как бы люди поделены по каким-то когортам, то есть уже после изучения и анализа?

Волжанин: Да.

Синдеева: Вот эти попадают в эту когорту, вот с этими, пожалуйста, мягко, уговаривая, а вот с этими коротко, по делу, рационально.

Волжанин: Именно так. С этими более формально, с этими менееформально, и так дальше. То есть что получается…

Синдеева:Ужас! Манипулируют нами все.

Волжанин: На самом деле из-за чего, как это все начиналось. Сейчас очень много данных, и вот новый продукт, который предоставляется клиентам, это все делаются какие-то модели. Но в основном как это, то есть как собирается тот же e-mail, это сидит человек, и он придумывает. Он придумывает, вот сегодня весна, например, поэтому мы будем весеннюю картинку ставить. Нравится весенняя картинка, не нравится, мы не знаем, но давайте. Поэтому сами коммуникации очень редко в нашем мире сейчас именно подстраиваются под клиента, в основном все клиенты все равно получают в конечном итоге…

Синдеева: То, что придумал какой-то человек на другой стороне.

Волжанин: Какой-то человек, скорее всего, воспроизведя внутренний мир, то есть как они сейчас.

Синдеева: Свой?

Волжанин: Да. Поэтому мы запустили сейчас ряд продуктов, и один из продуктов, это любой человек, любой маркетолог может зайти, закачать туда картинку или несколько картинок, и наш продукт ему скажет, что вот эта картинка сыграет лучше всего, а вот эта картинка сыграет не настолько хорошо. То есть мы используем данные всех наших клиентов. Мы также проводим, у нас есть психологи, которые проводят научные работы, мы собираем много данных о том, что людям нравится. И дальше это может то, что мы называем general appeal, то есть это может быть, что нравится среднестатистическому человеку, может быть для определенного психотипа, может быть для мужского пола, то есть для любой категории. И дальше вы можете выбрать, как маркетолог, я хочу общаться, допустим, с мужским полом. Вот у меня десять картинок, выберите, пожалуйста, правильную картинку. Или же вы туда загружаете свои данные, и уже получаете информацию о ваших клиентах, как лучше общаться именно с вашими клиентами.

Синдеева: Видео?

Волжанин: Видео пока мы не делаем. С видео там намного сложнее…

Синдеева: Где уже есть удачный опыт применения этой технологии, чтобы был результат, и вот вы видели после того, как это стало использоваться, поменялось.

Волжанин: У нас публичных есть три разных use-кейса. Первый это был во Франции, где мы именно с колл-центрами работали, с банком, где колл-центр агенты, мы их обучили, как по-разному общаться с клиентами, и так же мы подбирали психотип клиента и психотип агента в колл-центре. И это увеличило количество продаж страхового продукта на 71%, то есть практически в два раза это увеличилось. В Бельгии мы персонализировали веб-сайт и e-mail. То есть как это выглядело, разные клиенты получали разные e-mail, разные картинки, разные тексты, кликали на кнопку и шли на веб-сайт, который тоже был персонализирован. Там мы увеличили количество клиентов, которые подписались на конкурс, который банк устраивал, на 80%. И тест, который мы делали непосредственно в России, это было с «Тинькофф банком», в прошлом году, мы увеличили количество продаж по e-mail на 59%.

Синдеева:А это дорого или нет? Вот если я приду к вам как заказчик, скажу, вот мне надо разобраться с нашимиe-mail.

Волжанин: Очень сильно зависит от, скажем так, что именно вы хотите делать. То есть мы сейчас предоставляем некоторые бесплатно, это вот можете закачать картинку, и вам скажут, насколько эта картинка полезна.

Синдеева: Нет, вот я хочу чтобы ретроспективно проверили все наши e-mail, у нас сотни тысяч рассылок, их миллион, разных всяких и так далее, и получить рекомендации.

Волжанин: Здесь зависит от количества клиентской базы. Обычно это стоит, мы берем за каждого клиента в год один доллар, и дальше дешевле в зависимости от количества клиентов после полумиллиона.

Синдеева: Окей. Ладно, я про это подумаю, потом познакомлю вас с digital-директором.

Волжанин: Хорошо, с удовольствием.

Синдеева: Может быть, вы нам бесплатно все сделаете. Я должна же что-то извлечь полезное и хорошее. Игорь, у вас, я вот почитала вашу биографию, очень интересно. Вы родились во Львове, потом уехали, еще маленьким мальчиком, в Канаду, потом вы заканчивали университет в Канаде. Потом вы работали в миссии ООН в Нью-Йорке, потом в Албании что-то делали, в Азии, то есть у вас такая богатая биография. Сейчас вы припарковались в Лондоне. Вот просто расскажите, как молодой человек, который увидел много, где лучше всего? Где вам было интереснее всего? Куда бы вы хотели опять вернуться? И почему вообще вот так вас носило?

Волжанин: Носило меня, потому что в 12 лет, когда я переехал в Канаду, я хотел оттуда уехать.

Синдеева: И опять вернуться назад?

Волжанин: Ну, изначально назад. А потом просто уехать и найти свой дом, свое место. И вот первые восемь лет, когда я учился в Канаде, я постоянно ездил даже по Канаде, то есть учился в одном университете, потом в другом конце Канады.

Синдеева: А вам не нравилось в Канаде? Почему?

Волжанин: Знаете, это не мое. Ну вот даже я вот часто задумывался раньше, многие спрашивали, откуда ты, кто ты, и меня всегда этот вопрос очень волновал, потому что, конечно, я родился в Украине, то есть я со Львова, и когда я туда приезжаю, я чувствую себя дома. С другой стороны, я…

Синдеева: То есть вы чувствуете еще себя дома, несмотря на то, что в 12 лет уехали? Или вы регулярно возвращались?

Волжанин: Я каждые два года, раз в два года всегда возвращался. И для меня как бы всегда это, даже сейчас, приехать, это всегда удовольствие, у меня там друзья, у меня там бабушка живет. И это как бы нормально. С другой стороны, в Канаде, когда я приезжаю, я себя тоже чувствую вполне канадцем, то есть у меня есть канадские друзья, я говорю спокойно на английском языке, я много там работал. И там я себя не чувствую некомфортно в этом смысле. С другой стороны, я когда туда приезжаю, архитектура, не знаю, погода, вот выхожу из аэропорта и понимаю, слава богу, что я здесь всего пару недель, и я уеду. Поэтому всегда было желание уехать и найти себя. Сначала я поехал в Америку, на стажировку в ООН, тоже не мое. Надо было куда-то дальше.

Синдеева: Нью-Йорк не мое, или Америка, или ООН?

Волжанин: Скорее из этого всего, наверное, все три. Нью-Йорк оказался для меня, он очень подвижный город, там прямо я истощился.

Синдеева: Да. Это Москва. Для меня очень близкий город. Как человек, который очень любит Москву, я обожаю Нью-Йорк как раз.

Волжанин: Ритм, ритм не мой. И Америка тоже. Как канадцу, там всегда идет вот это противостояние между Канадой и Америкой, поэтому это всегда чуть-чуть не мое. И вот дальше я начал ездить и работать именно в международном развитии, работать на разные проекты, на разные страны и искать. Я могу сказать, что вот Лондон меня более чем устраивает. Я там сейчас уже пять лет, и я вижу себя там дальше, хотя бы еще пару лет.

Синдеева: Как вы пришли к созданию компании? То есть, я так понимаю, что до этого все-таки вы все время работали по контракту где-то, да?

Волжанин: Ну, это были и контракты, и постоянная работа.

Синдеева: Ну, так или иначе, это не был собственный бизнес.

Волжанин: Нет.

Синдеева: Ну, и как вы так решились? У вас образование компьютерный специалист, да, и PhD по психологии?

Волжанин: Да. Там получилась ситуация таким образом. Я жил в Германии и работал в консалтинговой компании. Я думал, что я достиг того, чего я хотел, то есть я работал в Европе, на консалтинговую компанию, ездил по миру. Это вот то, что я мечтал, это было мое. И тут я понял, что это совершенно не мое. Вот я достиг этого, и все, и пустота.

Синдеева: Как вы это поняли?

Волжанин: В том, что я не ощущал от этого… Я сидел и думал, если это все, то как бы какой смысл в этом, что здесь такого? Где дальше, где смысл жизни, если вот эта была мечта, она сбылась, и вот результат. И я понял, что надо что-то дальше, надо куда-то ехать и что-то делать. И вот как раз шанс что-то был, мне тогда 25 лет было, и еще можно было спокойно что-то поменять.

Синдеева: Двадцать пять лет, уже такие экзистенциальные вопросы: что делать, в чем смысл жизни? Круто.

Волжанин: Был, я всегда это задавал, но вот именно… И я понял, что, скорее всего, надо будет ехать куда-то учиться, ехать учиться, причем на тот момент я уже закончил магистратуру. Как бы снова идти куда-то поступать в магистратуру не хотелось. То есть, наверно, надо будет в аспирантуру, то есть на PhD, докторскую диссертацию писать.

Круг стран очень сильно уменьшился, потому что я хотел в англоязычную страну, то есть Австралия, Новая Зеландия ― слишком далеко, Канада и Америка не мое, значит, Англия. В Англии я себе не представлял жизнь в каком-то маленьком городке, поэтому Кембридж и Оксфорд ― нет. Значит, Лондон.

И я нашел профессоршу в Лондоне. А, и дальше я спросил у своего друга. Я говорю: «Куда мне идти учиться, на кого?». Он говорит: «Я не знаю, это твой выбор». Но он мне посоветовал, он сказал: «Игорь, возьми и начни читать научные статьи вот в той отрасли, в которую ты бы хотел пойти». Я начал читать экономику, политику, все это мне не нравилось совершенно, научные статьи были не интересны.

И тут я посмотрел на свой iPad, где я читал все свои книги, и понял, что очень много книг было связано с психологией, то есть как люди принимают решения, рациональны мы или нет. И мне прямо это нравилось. И я начал читать именно статьи по психологии, хотя я никогда ее толком не изучал, и мне очень понравилось.

Я нашел одного профессора, профессоршу в Лондонском университете, которая занималась похожими вещами. Я ей написал и сказал: «Я Игорь Волжанин, сейчас живу и работаю в Германии, хочу писать с вами докторскую диссертацию». Она ответила, мы с ней переписывались где-то три месяца, и под конец она говорит: «Хорошо, приезжай, пройдешь интервью, и дальше посмотрим». И под конец этого интервью мы с ней заканчивали предложения друг друга, то есть это было прямо… Я мог что-то добавить, прямо такая дискуссия с ней была, хотя она этим занимается 20–25 лет уже.

И я потом поступил в университет и переехал через Лондон в год писать докторскую диссертацию по психологии. И так получилось, что как только я переехал в Лондон, то я понял со своего опыта в Германии, что я больше не хочу ни на кого работать. Я хочу свой бизнес. У меня нет опыта бизнеса, до этого я никогда этим не занимался, я даже не представлял, где начинать, а тут еще и новый город, докторская диссертация по абсолютно новой специальности, которую я никогда не изучал.

И я просто начал с людьми общаться, я начал общаться с людьми, говорить. Каждому человеку, которого я встречал, я говорил: «Мне интересно создать бизнес».

Синдеева: Какой?

Волжанин: Неважно было.

Синдеева: Ресторан пойдем откроем!

Волжанин: Вот! И самое интересное, что люди тоже, некоторые люди отзывались и говорили: «Мне тоже интересно». И было предложение… Ой, самые странные. «Давай откроем ресторан на Кубе, поехали». «Давай торговать нефтью! ― Давай».

Синдеева: А на что вы жили это время все?

Волжанин: Вот это тоже был очень интересный момент. Значит, я, когда переехал в Лондон…

Синдеева: Дорогой город, один из самых дорогих.

Волжанин: Да. Я тратил где-то 80 фунтов в месяц на все про все.

Синдеева: Это как вы так? Где вы жили, на каком вокзале?

Волжанин: Жил я в общежитии, мне здесь родители очень сильно помогли, они профинансировали именно учебу, первый год. А саму жизнь ― это были мои сбережения из Германии. И денег было всего лишь на…

Синдеева: На 80 фунтов, ребята! У нас у всех есть шанс.

Волжанин: То есть я практически ничего не тратил.

Синдеева: А ели?

Волжанин: С общежитием, то есть это вот базовое было, где спать, жить и кушать два раза в день в общежитии. Все остальное ― как повезет.

Синдеева: Метро.

Волжанин: Да, все это ― вот 80 фунтов.

Синдеева: 80 фунтов.

Волжанин: Да. То есть я пешком ходил много.

Синдеева: А сейчас так возможно?

Волжанин: Я бы, наверно, не смог.

Синдеева: Нет, вообще да, хорошо. А вот для… Ведь эта программа, почему я ее люблю делать с предпринимателями, потому что это, конечно, в том числе какой-то шанс, например, у ищущего молодого, не знаю, человека или девушки, да, попробовать себя в чем-то где-то. Поэтому сейчас мог бы кто-то приехать и так?..

Волжанин: Если брать… То есть в месяц у меня уходило, это было на общежитие, тогда это стоило где-то 850 фунтов в месяц.

Синдеева: 80 вы же сказали.

Волжанин: 80 ― это все остальное. То есть само общежитие было покрыто отдельно.

Синдеева: А, то есть вот общежитие стоит 850 фунтов.

Волжанин: Общежитие тогда стоило 850.

Синдеева: Еда и?..

Волжанин: Еда и проживание.

Синдеева: И спать.

Волжанин: Да.

Синдеева: И 80 фунтов вы тратили на все остальное.

Волжанин: Все остальное, да.

Синдеева: Как долго вы так жили?

Волжанин: Первый год. Это просто так получилось, что как бы программа три года, денег не было на три года. Родители сказали: «Первый год оплатим учебу, а остальное ― все». И я не работал, я учился, вообще не было понятно, что дальше. Поэтому первый год по минимуму все было.

Синдеева: Так, а потом что случилось?

Волжанин: А потом повезло, как, наверно, во многом в жизни мне. Летом мой супервайзер, профессорша мне сказала: «Ты знаешь, в компьютерных науках, в информатике, у них на кафедре сейчас есть scholarship. Они как раз ищут или психолога, или биолога. Подайся». Я подался. Не было никакого ответа три месяца, и дошло уже до очень критической ситуации, то есть мне нужно было уже за новый год заплатить четыре тысячи за учебу, за первый семестр, жить уже не на что, я переехал жить вообще на матрас к другу и жду-жду-жду.

И вот в последний момент, буквально за день до того, как это все рухнет, мне приходит ответ, говорят: «Приходи на интервью». Я пришел на интервью уже на кафедру программирования, рассказал, что я не знаю программирования, но с удовольствием, значит, буду заниматься программированием, писать докторскую.

Синдеева: Вообще не знали?

Волжанин: На первом курсе я начал изучать разные языки программирования. Как информатику, как науку ― нет.

Синдеева: Понятно.

Волжанин: Им как раз нужен был психолог, то есть они как раз пытались, и сейчас это довольно популярно, совместить именно компьютерную науку с чем-то другим, чтобы это было более популярно и интересно как раз. И меня взяли, меня взяли, мне полностью оплатили учебу на три года.

Синдеева: Ничего себе!

Волжанин: И дали даже 16 тысяч фунтов в год на жизнь.

Синдеева: Чем вы их так убедили?

Волжанин: Не знаю. Если совсем честно, то подавалось три человека на две стипендии, то есть они не могли даже людей найти.

Синдеева: Ясно, таких просто не было специалистов.

Волжанин: Повезло.

Синдеева: Так, вернемся к бизнесу.

Волжанин: Да.

Синдеева: Так вот, вы стали задавать всем вопросы.

Волжанин: Да.

Синдеева: «Хочу создать бизнес». Ресторан на Кубе мог бы даже быть.

Волжанин: Да.

Синдеева: Как оказался?..

Волжанин: Нефть тоже. И здесь тоже профессорша говорит: «Игорь, есть тут у меня студент Богдан, вам бы стоило познакомиться, мне кажется, у вас будет интересный»…

Синдеева: Богдан тоже из Украины?

Волжанин: Богдан был тоже из Украины, но он был меня в два раза старше, у него уже была семья тогда. То есть он работал в банке и как раз уходил из банка на пару месяцев, чтобы вот передохнуть, понять, чем заниматься.

И мы с ним пообщались. И так получилось, что мы как раз попали на одну и ту же лекцию по программированию. Это было машинное обучение, психология. И вот мы сидели и подумали: может быть, что-то в этой отрасли сделать? Ну, давай. И у него был знакомый в банке, мы пошли к знакомому, он говорит: «Ой, у вас очень интересная идея, психология, машинное обучение, я такого никогда не видел. Создайте, вам нужно обязательно создать компанию».

Мы неделю создавали имя компании, думали, как же ее назвать. Создали, через две недели пришли к нему. Он уже про нас забыл, уже были совершенно другие приоритеты у бизнеса, и мы поняли, что теперь у нас есть имя и надо что-то делать.

Синдеева: То есть денег вам этот банкир не дал, да?

Волжанин: Нет, просто так, к сожалению, не дают.

Синдеева: Ага.

Волжанин: Мы сели, мы подумали, где здесь, в этой идее, может быть что-то интересное, и дальше просто постепенно начали создавать первый алгоритм, который бы мог высчитывать именно психометрику, начали общаться с людьми, ходили на конференции.

Синдеева: Сами уже создавать алгоритмы.

Волжанин: Да, все учиться с нуля. Я просыпался, это был… Я обычно до этого, до DataSine я просыпался в девять утра и шел, там, к десяти. Я начал сам просыпаться в полчетвертого утра без будильника. Это был уникальный случай.

Синдеева: Потому что нужно было…

Волжанин: Вот организм прямо хотел. Я просыпался, с четырех до восьми утра…

Синдеева: Сколько прошло времени до первого, не знаю, привлечения денег? Или вообще как все дальше развивалось?

Волжанин: Дальше это вот летом было. Мы начали компанию в феврале, летом, то есть где-то полгода прошло, мы выиграли, мы поехали в Париж, выиграли там хакатон, который устраивал банк, и уже оттуда нам дали первые деньги, потом данные, и как-то вот оттуда уже все пошло дальше.

Синдеева: То есть сейчас компании четыре года.

Волжанин: Сейчас уже да.

Синдеева: Так, как правильнее спросить? Во сколько оценивается компания? Или сколько привлекли денег? Как правильно понять?

Волжанин: Да.

Синдеева: Вы же стали миллионером или нет?

Волжанин: Бумажным нет. Или бумажным да, но не этим. Скажем так, сейчас вот последний раунд, мы привлекли пять, почти пять с половиной миллионов долларов, всего за четыре года где-то, наверно, около семи миллионов долларов. И последний раунд ― это у нас были инвесторы из Америки, Англии, России и Франции, то есть у нас был уже довольно обширный раунд. Это называется series A, то есть первый такой серьезный раунд. До этого мы поднимали миллион где-то полтора года назад.

Синдеева: Амбиции какие, мечты какие? И что дальше сейчас вы будете делать?

Волжанин: Дальше… То есть эти деньги… Мы находимся в такой интересной фазе, называют product/market fit. То есть сейчас нам главное ― создать именно технологию, уже не просто поговорить про нее, а именно иметь продукт, который подходит под рынок, и научиться его продавать и масштабировать. И сейчас главное для нас ― это понять, не просто понять продукт, а его создать, и как его продавать, то есть что именно, какие каналы и как это быстрее сделать, и дальше уже продавать.

Синдеева: Какая амбиция?

Волжанин: Амбиция? Пока что амбиция построить следующий если не Google, то хотя бы Facebook. То есть и у нас, и у наших инвесторов амбиция действительно выйти на мировой рынок, стать компанией, которой практически все пользуются в мире.

Синдеева: А есть конкуренты какие-то? Кто-то в этой области уже что-то делает?

Волжанин: У нас конкуренты делятся на несколько разных сторон. Первое ― это…

Синдеева: Facebook же придет и купит вас, в принципе, в какой-то момент, может быть.

Волжанин: Возможно.

Синдеева: Продадитесь?

Волжанин: Есть ряд клиентов, которым бы мы хотели продаться, а есть ряд клиентов, которым бы мы не хотели.

Синдеева: И что, и даже наплюете на свою амбицию стать вторым или каким-то своим собственным Facebook или Google?

Волжанин: Вы знаете, то есть есть…

Синдеева: Вот Дуров-то не продает себя никому.

Волжанин: Это правда. Мне кажется, что если брать именно DataSine, то это определенный этап моей жизни и я буду этим заниматься, пока я, скажем так, вижу рост для себя, личный рост. То есть все, что мы делаем, я учусь, мне это очень нравится, и я буду этим заниматься до тех пор, пока я учусь и узнаю что-то новое.

Синдеева: Так, я инвестор, я проинвестировала.

Волжанин: Да.

Синдеева: Вы этим занимаетесь и занимаетесь, в какой-то момент говорите: «Что-то все, у меня рост мой закончился, в общем, все нормально, пойду-ка я чем-то другим позанимаюсь, уеду на Кубу ресторан открывать». Такое может быть?

Волжанин: Я думаю, что это будет гармонично. То есть у меня есть обязательства.

Синдеева: Это вы мне как инвестору расскажите.

Волжанин: У меня есть обязательства. Почему я, кстати, если вернуться к PhD, я его закончил, я его сдал три недели назад, то есть параллельно с бизнесом. Был один мужчина, в банке который работал, вот он правильно сказал мне. Он говорит: «В тебя поверили. В тебя поверили, тебе дали деньги, грубо говоря. Университет на тот момент или инвесторы. Ты им обязан, ты им должен. Ты им должен доказать, что они не ошиблись». И я это прямо чувствую, поэтому для меня есть обязательства перед инвесторами, перед людьми сделать этот проект.

Синдеева: То есть не бросите их.

Волжанин: Нет, нет.

Синдеева: Да?

Волжанин: Нет. То есть это, наверно, главное. Есть люди, которые поверили.

Синдеева: Что самое сложное сейчас как в бизнесе, уже как в бизнесе? Как в машинке, которая должна что-то делать. Какие кризисы были?

Волжанин: Ой, очень много.

Синдеева: Какие основные? В чем?

Волжанин: В основном это человеческие. Тут, наверно, все делится на этапы. Я всегда думал, что мы такие уникальные и бедные, мы проходим прямо через все кризисы, которые никогда никто не прошел. И чем больше я общаюсь, я понимаю, что это этапные кризисы.

Первый этап ― это всегда люди. Наверно, это всегда, все этапы люди.

Синдеева: Да, мне кажется, везде люди, да.

Волжанин: С людьми. Но вот первый кризис, например, был с моим… С Богданом, когда он ушел из компании. И это был личный кризис роста, потому что мы все делали вместе, и вдруг человек уходит, и мне нужно вырасти и стать настоящим CEO, а не просто СЕО, у которого это на карточке написано, и тем не менее закончить эти отношения так, чтобы это не повлияло на компанию, потому что очень многие компании разваливаются, когда фаундер…

Синдеева: Ну да. А почему он решил уйти?

Волжанин: Компания очень долго не приносила никакой прибыли, зарплаты не было, семья, обязанности. И, конечно, я его совершенно понимаю. Он вернулся в банк где-то через год после того, как мы начали компанию.

Синдеева: Он сейчас жалеет?

Волжанин: Я не знаю.

Синдеева: Вы не общаетесь?

Волжанин: Нет.

Синдеева: То есть все-таки вы сложно расстались.

Волжанин: Мы расстались так, чтобы компания продолжала существовать, но личных отношений у нас практически нет.

Синдеева: Но он не остался акционером.

Волжанин: У него доля существенно уменьшилась.

Синдеева: Уменьшилась.

Волжанин: Да.

Синдеева: А сейчас вы зарабатываете что-то уже?

Волжанин: Компания… Во-первых, у нас инвестиции, это четыре миллиона.

Синдеева: Да, инвестиции. Но инвестиции же на развитие.

Волжанин: Да.

Синдеева: Или в том числе на вашу зарплату?

Волжанин: Инвестиции на все. То есть когда… И вообще американские и английские инвесторы понимают, что очень важно, чтобы человек, люди были, чтобы им было, скажем так, не совсем комфортно, но и не некомфортно. То есть если человек задумывается о том, где кушать, то это плохо всем. Поэтому, конечно, эти деньги уходят и на зарплаты, и на все остальное, на содержание компании.

Сейчас у нас, то есть в прошлом году выручка была около 200 тысяч, в этом году это будет от полумиллиона до миллиона и дальше.

Синдеева: В год.

Волжанин: Да, да. Но все понимают, наши американские инвесторы сказали прямым текстом, что выходить на прибыль ― это никому не интересно.

Синдеева: Развивайтесь.

Волжанин: Модель Uber, да, это намного более понятно и интересно.

Синдеева: Там с Uber знаете, что сейчас, за эти несколько…

Волжанин: Там главная мысль того, что можно тратить миллиард, выбрасывают, сгорает, да, миллиард в четверть или в квартал, и тем не менее это нормально. Давайте вот дальше, потому что рынок. Главное ― клиент, главное ― рынок.

Синдеева: Игорь, а вы хотите продолжать жить в Лондоне?

Волжанин: В ближайшие, я думаю, три года, да.

Синдеева: А сложно было открывать как бизнес именно вообще в Лондоне? А в России вы никогда не хотите?

Волжанин: В России мы работаем через представителя здесь, то есть у нас есть интегратор, через которого мы работаем именно в России. В Европе можно спокойно работать из Лондона, то есть нам не нужно ничего в разных странах. В Лондоне открыть бизнес очень легко, это занимает 24 часа и 20 фунтов. Вы просто…

Синдеева: У вас программисты работают в основном в компании или психологи?

Волжанин: У нас 20 человек сейчас. Треть компании ― это программисты, треть компании ― это дата-сайентисты и психологи, и треть компании ― это маркетинг и сейлз.

Синдеева: А что такое дата-сайентисты?

Волжанин: Это машинное обучение. То есть они как бы программисты, но занимаются не созданием платформы, как программное обеспечение, а именно моделями.

Синдеева: А кто в основном сотрудники? Это кто, они откуда?

Волжанин: Ой, у нас очень международная компания. Это одна из наших целей и задач ― иметь как можно более международную. У нас есть программисты, которые заканчивали музыку, у нас есть, скажем так, психологи, которые работали клиническими психологами и сейчас перешли в то, что мы делаем. То есть мы берем людей из разных отраслей. Два человека, с которыми мы сейчас как кофаундеры, мы ведем компанию, оба закончили Оксфордский университет, физику, и дальше закончили Лондонский университет по машинному обучению. И вот я.

Синдеева: Очень быстро пробежало время. Я много чего поняла, может быть, даже мы попробуем это на практике. Игорь, в будущем… Я была недавно на одном таком круглом столе, где говорили про искусственный интеллект и вообще что нас всех ждет. И что главное меня зацепило, потому что это уже фактически сегодня, вот, еще чуть-чуть, будем считать, что это сегодня. Это голосовые помощники. И у меня там возникали разные вопросы, когда я представляла. С одной стороны, например, я нажимаю и говорю: «Дорогой Вася, мне надо завтра, пожалуйста, не знаю, отвезти ребенка в школу, созвониться с водителем, купить молоко вот такое соевое, там еще что-то». И дальше этот помощник должен все это обеспечить. И говорят, что это, в принципе, буквально уже будет не в кино, а в нашей жизни.

Как в этом случае опять же ваш инструмент будет, например, это использовать? Сейчас, я, наверно, сама даже отвечу на этот вопрос, но ответьте вы.

Волжанин: Этот инструмент позволит любой цифровой технологии, то есть этим машинным системам, подстраиваться под человека. То есть все равно каждый человек хочет какой-то теплоты и близости, хочет, чтобы не просто функции делались, а это делалось так, чтобы это ему было полезно, и главное, приятно и комфортно. И вот подстроить…

Синдеева: То есть голосовой помощник будет под меня подстраиваться? То есть он будет у меня такой, а у кого-то другой?

Волжанин: Он будет, да, то есть у вас будет свой голосовой помощник. Это будет как не просто робот, который это выполняет, а это будет робот, который это может делать так и общаться с вами так, чтобы вам это было приятно, в конце концов.

Синдеева: Но это завтрашний день? То есть это уже близко?

Волжанин: Я общаюсь со многими инвесторами в Силиконовой долине, они считают, что это уже вчера. То есть в Америке уже эта проблема решена.

Синдеева: А что в Америке завтра?

Волжанин: В Америке завтра, наверно… Что, про что они мне рассказывали? Завтра ― это всякие 3D-голограммы, вот это все, только вот совсем в нас.

Синдеева: Но уже даже без очков?

Волжанин: Уже даже без очков, да. Вот это уже завтрашний день. То есть сейчас идет мощное финансирование проектов по голосу как раз там. Поэтому я уверен, что через пять лет будут уже компании, которые будут это внедрять полностью, то есть эффективно и масштабировать это.

Синдеева: Что будет через сорок лет?

Волжанин: Вы знаете, я прочитал уже давно книгу одну, и там человек сказал: «Если меня спрашивают про будущее, я смотрю на прошлое. И чем больше вещи с нами остаются, тем больше шансов, что они будут дальше». Поэтому он говорит: «Посмотрите вокруг себя, будет вот так же».

Синдеева: Хорошо. В программе «Синдеева. Сделай сам» был Игорь Волжанин, основатель компании DataSine, сочетание данных, цифровых следов, которые мы оставляем везде и всюду за собой, и психологии. Если вдруг вы начнете получать наши email-рассылки, которые будут отличаться от текущих, знайте и имейте в виду: это мы как-то договорились с Игорем и он помог нам что-то сделать и поменять. Но вообще это, конечно, ужасно все интересно.

Спасибо вам, Игорь. Ну что, я вам не желаю продаваться. Я хочу, чтобы вы мечтали и амбиция была о том, чтобы сделать в своей области Facebook или Google. Хотя сейчас все, как вы понимаете, такие тренды на то, что плохо, когда возникают такие огромные монополии.

Волжанин: Да, понимаю. Спасибо большое, что пригласили. Было очень приятно.

Синдеева: Спасибо. О! У нас есть подарок.

Волжанин: А, ух ты!

Синдеева: Да, у нас есть партнер, компания DeLonghi. Они делают суперкофемашины, умные, управляются, например, с приложения, с телефона. Это очень красивые чашки, они прямо вот такие. Я эстетическое получаю удовольствие. Вот вам от меня и от них подарок.

Волжанин: Спасибо большое.

Синдеева: Отвезете к себе в Лондон.

Волжанин: Да, спасибо, обязательно.

Синдеева: Спасибо.