Актриса Яна Троянова, будучи ребенком, верила, что в роддоме их с Кристиной Орбакайте перепутали и она на самом деле является дочью Аллы Пугачевой. Она рассказала Наталье Синдеевой, когда она это поняла и как это повлияло на ее отношения с мамой.
Полную версию программы смотрите здесь.
Также на съемках программы Яна Троянова впервые встретилась с певицей Кристиной Орбакайте — интервью с ней смотрите на Дожде 26 мая.
Путеводная звезда
Соответственно, у меня вопрос просто первый: а ты с Аллой Борисовной в итоге-то уже во взрослой жизни встретилась? Со своим кумиром, собственно, с тем, кем ты хотела быть.
Да, повезло встретиться. Кстати, на 9 мая это было, буквально, да, у нас тоже прошло сейчас 9 мая. У общих знакомых. Да, повезло встретиться. Ну что значит повезло…
Она правда для тебя была вот кумиром? Ты долго о ней…
Ты знаешь…
Почему, откуда ты, маленький ребенок, почему ты именно про Аллу Борисовну?
Да. Она, наверно, не кумир, этого мало, да, чтобы что-то говорить про меня и связь с этой звездой. Скорее всего, это была путеводная, да, это я дальше уже, когда подросла, анализировала, думала: что действительно она была для меня, почему я так нагло предавала свою мать, говоря, что меня подменили, произошла ошибка? Я же не обвиняла, опять же, в том, что это было намеренно, была ошибка, мне казалось. И это была путеводная.
Мама меня в четыре года сводила на фильм «Женщина, которая поет», накрыла плащом и провела на вечерний сеанс в надежде, что я усну и дам ей посмотреть фильм, то есть еще пока меня дома не оставляли. Бабушка тогда уже умерла, и, в общем-то, меня было некуда деть. Я попала таким образом на картину. Мама потом знакомым своим, подругам рассказывала: «Она, рот раскрыв, смотрела фильм. Мы всё ждали, что уснет, нет, не спит, смотрит».
Меня поразил этот образ тогда в картине, и почему-то я непременно решила, что вот мой путь. Я тогда еще не могла понять, что это путь артиста, да, это был непременно путь артиста. И мама, будучи тоже артисткой, пела в группе, поступала на режиссуру, но сложный характер, везде она вылетала. А моя задача была непременно стать. И поэтому для меня как для ребенка было правильно ориентироваться на Аллу Борисовну. Это не означает, что она мой кумир, это в прямом смысле путеводная.
Я, в принципе, всю жизнь так и двигалась, и, поступая в театральный институт, с утра, допустим, мы должны уже увидеть списки, ночью мне снится Алла Борисовна в яблоневом саду.
Так.
То есть я у нее спрашиваю, я понимаю, что я выглядываю в сад не из своего дома, какой-то большой дом. И я ей говорю: «А что это вы тут делаете?». Она говорит: «К тебе пришла». И наутро я узнавала, что я поступила.
То есть каждый раз она появлялась во снах, когда я правильно двигалась, путь артиста я проходила.
То есть это не один раз было.
Это не один, она всегда такой была знак. Видимо, вселенная для меня тоже ее выбрала как путеводную, через которую я понимаю все сигналы, да. И когда я с ней познакомилась и рассказывала: «Вы мне снились», она говорит на полном серьезе: «И яблоневый сад у меня теперь есть». Я думаю: «Ну, хорошо».
То есть это, конечно, просто был путь артиста, путь актера, который сориентировался.
Вот ты сама же сказала, что это было предательство по отношению к маме. А мама тоже так это воспринимала?
Да, она даже ходила к психологу. Ей психолог, не знаю, что там был за психолог интересный такой, сказал: «Да, ваша дочь вас ненавидит». И опять же с разговоров, с рассказов ее подруг я узнавала эту информацию.
Я маму ненавидела, да, за то, что она не стала той, которая мне, видите ли, была нужна, вот той Аллой Борисовной, да, тоже, кстати, Овен, сильный очень характер, да. Почему я никогда не люблю про Аллу Борисовну говорить, что это кумир? Потому что это всегда большее, это какая-то сила всегда была в этой стране, в Союзе, да, то есть это что-то было извне. Всё, что я чувствовала, но не понимала, почему так манит и почему ее страна, да, обожала. Ведь надо быть каким-то очень внутри непростым, да, человеком, чтобы всю страну в себя влюбить.
И мне не нравилось, что мама не становится таким человеком. Я видела, что все задатки есть. И когда маме уже оставалось немного жить, мы с ней об этом разговаривали. Она задала вопрос: «Что ты в итоге мне не простила?». Ведь считается, что я недолюбленная, мама много занималась собой (и дай бог, и правильно, я потом словила совсем другое).
К тебе это вернулось?
А?
К тебе это вернулось?
Нет, я словила то, что мне такая любовь и нужна была, такая странная мамина. К чему же я вела, скажи, пожалуйста? Вела к тому, что да, я ей так и сказала: «Я не простила тебе то, что ты не реализовалась».
Но она же не реализовалась не из-за тебя, ведь такое же, знаешь, бывает у детей, когда чувство вины еще.
Не из-за меня, конечно, поэтому я ее и винила. Я могла же себя винить: «Моя мама не реализовалась, потому что я родилась». Как часто в наших семьях случается, да, «я на тебя потратила всю жизнь».
Конечно, это не про меня рассказ. Про меня рассказ, когда я не мешала как раз маме заниматься собой. И я не понимала, почему она этого не делает. То есть она делала всё другое, всё наоборот. Поэтому моя была задача уже с подросткового периода начинать не выполнять программу мамы, а выполнять как раз программу Борисовны, то есть идти поступать куда-то, да, потом ждать какие-то свои звездные часы, тот же театральный, та же встреча с Сигаревым, да. То есть выход, путь.
И все это был путь, и путь был не дешевский, я умудрилась высидеть до 29 лет. Весь фокус в этом, что так хотеть, знать, что ты артист, родившись уже, и петь весь ее репертуар уже в детстве, да, и все просили только сейчас не это, потому что уже уставали от моих песен, «Айсбергов» и так далее. Но меня это всё вело, и вело очень терпеливо.
Как оказалось-то, я выдержала, я не впала во все тяжкие, как говорится. Я же могла себе начать карьеру очень некрасиво, с каких-то дурацких сериалов или плохих фильмов, бездарных, да, я имею в виду. И тогда что это за путь? Путь очень серьезно готовился, и нельзя было промахнуться, нужно было войти очень громко в российский кинематограф.
Ты маму в итоге простила?
Конечно.
А когда? Вот когда ты отпустила всё?
Ну да, конечно, когда она слегла и оказалась на моих руках, когда она стала моим ребенком, когда я поняла, что это я отталкивала всю жизнь, а не она, она пробивалась через это, а это было невозможно, потому что Борисовна слишком долго жила для меня эталоном.
Удивительно. И сколько таких, интересно, девочек, для которых Алла Борисовна могла быть такой путеводной звездой? Я не актриса, но я всё время к ней тоже тянулась, ты знаешь.
Она непростая просто, да.
Мне тоже всегда хотелось как-то с ней в какой-то момент познакомиться и сказать: «Вы такая, какую я вас себе и видела».
Да.
Вот я всё жду ее к себе в программу, потому что мне очень хочется с ней про это поговорить.
