В новом выпуске «Психологии» семейный психотерапевт и детский психолог Екатерина Бурмистрова рассказывает про то, как формируется личность человека и какую роль в становлении ребенка играет семья. Действительно ли мы повторяем модели поведения наших родителей? Когда это происходит, возможно ли этого избежать и как понять, чего ждать от семейной жизни со своим партнером?
Здравствуйте. Я Екатерина Бурмистрова, семейный психотерапевт, детский психолог, писатель, хозяйка онлайн-школы, блогер. Сегодня мы с вами будем говорить об одной из базовых тем, системной семейной психологии, «сундук с психологическим наследством». Что это такое, про что это, зачем это, сейчас я вам расскажу.
Мы думаем, что мы свободные люди. И мы действительно свободные люди, мы сделали много в свое время, чтобы отделиться от родителей, построить собственную самостоятельную жизнь, и делать именно то, что мы хотим. Но есть нечто у нас, что мы можем не осознавать, не хотеть иметь в своем хозяйстве, но оно есть, потому что мы выросли не в вакууме, а в социуме, мы выросли в конкретной семье или в конкретном детском доме, но мы выросли в конкретных отношениях, у конкретных людей, и эти вещи не могут не влиять.
Смотрите, у человека длинное детство, человек в восемнадцать, а то и в двадцать лет, живет в семье, живет среди людей с определенными характерами, проблемами и особенностями, и он пропитывается всем этим самым содержанием. У психологов есть такое высказывание, это поговорка на самом деле, которая очень хорошо характеризует то, что происходит в семье, что дети как огурцы, в какой рассол положишь, в таком и засолятся. Ребенок, этот огурец, не может выбирать свой рассол, хотя в разных религиях, в разных религиозных культах разные представления, но мы считаем, что ребенок рождается, и родителям по факту нужно принять данность ребенка, кто у них родился, психофизическую данность, эмоциональную данность, кто ребенок по полу, какой он. И ребенку потом тоже нужно будет принять, кто такие его родители, но это будет гораздо позже, лет через 15-18.
И вот люди начинают вместе жить. Считается, что для «сундука с наследством» важны образцы поведений, образцы эмоциональных реакций, истории и выборы трех-четырех поколений семьи. Три-четыре поколения это примерно сто лет, сто с чем-то. То есть на то, как мы себя проявляем в наших близких отношениях, влиять может поведение, и решения, и реакции нашей бабушки, которой давно уже нет на свете, но которая нас воспитывала, и соответственно, мы в этом эмоциональном рассоле ее реакций засолились, и в определенные моменты они выскакивают.
Смотрите, тут надо понимать очень хорошую штуку — то, что относится к семье, обычно в семье и проявляется. Вот человек мог вырасти в семье, где все орали по любому поводу, летали сковородки, было очень много эмоций, такое итальянское кино. На работе он выдержанный, контролирующий себя прекрасный сотрудник, хороший начальник, утешит, никаких сверхэмоций. В своей текущей семье, в семье с женой и своими детьми, он проявляется очень похожим образом на семью, где он вырос, на семью происхождения. На работе нет, в семье — да. Почему? Потому что это то, что переносится, транспонируется, проявляется именно в самых близких отношениях, и если орали дома, у человека будет предрасположенность орать дома, не вообще везде, а именно в бытовых конфликтах.
Значит, как работает «сундук с наследством», это будет, конечно, очень упрощенное описание, можно говорить об этом гораздо дольше и гораздо подробнее, и с языком использования терминов, но мы говорим максимально просто, чтобы это было понятно каждому. Смотрите, вот ребенок растет. Он относится к родителям без критических фильтров, он просто воспринимает то, что есть. И он видит, что когда падает на пол чашка, его мама реагирует определенным образом, например, громко орет мужу: «Ах, ты, такой-сякой, опять чашка разбилась». Или мама поджимает губы, замолкает и два дня не разговаривает с разбившим чашку, такое тоже бывает, разные реакции. И то, и другое без критических фильтров запечатлевает ребенок, и это ложится в ту же самую стопку моментальных фотографий. Он вырастает, ему становится примерно столько лет, сколько было маме или папе. Разбивается чашка, и из этой стопки фотографий вытаскивается нужная, автоматически, по логике эмоциональных ассоциаций. Не потому, что ребенок хочет орать, взрослый теперь уже ребенок, плюс 25-30 лет проходит, не потому, что он хочет поджимать губы, а потому что он на уровне таком вот первичном, базовом запомнил, как себя ведут люди в схожей ситуации. Понятно это объяснение или нет, я не знаю, давайте еще один пример приведу. Например, конфликт. С чашкой маленький пример, но тут на самом деле очень смешно, потому что именно в таких вещах люди видят, насколько же они, оказывается, зависимы, обусловлены реакциями тех людей, которые их в свое время воспитывали. И это происходит автоматически, там нет блоков, там нет решения делать так же, до определенного момента. Это так называемые психологические эмоциональные модели, которые воспроизводятся без решения.
Задача зрелого возраста, задача взрослого возраста, иногда люди, которые выросли в конфликтных семьях, берут на себя эту задачу еще раньше, потому что уж очень сложный рассол, очень негативные эмоциональные образцы в «сундуке с наследством», и они пытаются осознавать, что же это. Но вообще эмоциональные реакции «сундука с наследством» выскакивают по умолчанию, и иногда ваши реакции будут слабее, чем реакции вашей мамы или бабушки, тех, кто вас растил, иногда, в силу возраста, обстоятельств, вашей психофизической данности, эти реакции будут даже сильнее. То есть вы орете еще громче, когда разбивается чашка, потому что вы просто нервный, у вас холерический темперамент. Иногда они смягчаются, потому что ваш темперамент более спокойный, вам очень не нравилось, как орала мама, и вы всячески сдерживаете эту реакцию.
То, что модели из так называемого «сундука с наследством» проявятся, это не вопрос, они проявятся раньше или позже, сильнее или не так сильно, но они обязательно будут. Обычно это происходит не в первые годы жизни брака, не в первые годы жизни отдельно от родителей, а где-то попозже. Примерно, вот опять же, четких специфических исследований на русскоязычной популяции нет, но обычно где-то третий-седьмой год брака это те моменты, когда человек действительно думает: «Боже мой, я столько сделал, чтобы не быть похожим на свою семью, а вот же, я веду себя точно так же».
Есть несколько таких вот моментов, когда у человека прямо такой какой-то вызов, вызов воспроизведения моделей из семьи. Первый момент, это первые годы жизни пары. Как ни странно, если вы застали в роли ребенка первые годы жизни ваших родителей, обычно это эмоционально очень горячий период, вы можете начать воспроизводить то, как они себя вели, конфликтно, бурно или наоборот, тихо. Следующий момент, это начало обучения в школе. Как ни странно, люди переживают вот этот момент, когда первый ребенок идет в школу, как момент необыкновенного прилива реакций, источник которых это «сундук с наследством». Вдруг ты открываешь рот, видишь этот крючок кривой, и говоришь совершенно не то, что ты собирался, не то, что ты считаешь, а примерно то, что орала мама или бабушка или то, что шипел папа. И иногда это настолько неожиданно, и настолько не совпадает с позицией самого человека, что просто вот, ну что это, пожалуйста, привет из «сундука с наследством». Это я все описываю короткие реакции, их проще описать.
А еще есть модели долгоиграющие. Когда мы работаем с семейной парой или с человеком в такой длительной терапии, мы смотрим на историю жизни поколений, и мы видим вещи из «сундука с наследством» совершенно другого калибра, о существовании их коротко расскажу. Например, что вот уже четыре поколения в этой семье первый брак неудачный, короткий, заканчивается разводом, вторые браки стабильные. И очень похожий расклад у каждого поколения. Если посмотреть на это взглядом даже не психолога, а сценариста, кажется, что это такое некое повторение, но с вариациями. Или, скажем, можно посмотреть, что в этой семье алкоголизм, наследственный алкоголизм, возникающий примерно на одной стадии развития мужчины, скажем, в среднем возрасте человек приходит к какому-то кризису и не решает его позитивно, а приходит к алкоголизации, утрясает его через алкоголь. И это повторяется уже третье поколение, мурашки по коже немножечко могут бежать от таких открытий. Никакой мистики, никакой парапсихологии, тут действительно, если анализировать модели из «сундука с наследством», можно увидеть, как устроен вот этот вот сценарий, то есть моделируются и большие жизненные сценарии. Это не сказки, я могу привести много-много разрешенных к пересказу сюжетов из жизни людей, с которыми я работала.
Зачем нам может быть полезен термин «сундук с психологическим наследством»? Во-первых, я верю в то, что предупрежден, значит, вооружен. Сейчас, конечно, браки не заключаются по знакомству с семьей жениха или невесты, что в некоторых случаях было бы хорошо, но я вот могу сказать, что тем, кто только на стадии выбора партнера, выбора спутника жизни, все-таки посмотрите на семью, в которой вырос ваш избранник или избранница. Да, это не фактор для решения сейчас никакой, но скорее всего, что-то из того, что вы увидите, вам придется проживать и прорабатывать как паре. Понимаете, люди строят пары на моменте максимальной отдельности, и кажется, что никакие модели из родительской семьи, из этого «сундука с наследством» вы не привезете в свой новый дом. Но эмоции работают по-другому, вы их запечатлели, вы их запомнили, вы в этом рассоле засолились в свое время, и рано или поздно, больше или меньше, вы будете с этими моделями иметь дело.
Следующий момент. Через этот период проходят все, столкновения с моделями поведения, но это именно период, его можно и нужно пройти насквозь. Да, вы ведете себя, скажем, истерично, как ваша мама в конфликтах, и это точно поведение родом из «сундука с наследством», потому что так же орала и бабушка, или вы точно так же замолкаете, как отец, а в свое время молчал и дед. Но вы находитесь на совершенно другой степени осознанности. Во-первых, вы уже это услышали, у вас уже есть эта информация, и у вас есть огромное количество литературы, блогов, подкастов, всего чего угодно, рассказывающих о психологии популярно. Вам есть что почитать, если вы хотите в эту тему углубиться. Есть очень качественные вещи, можно пройти личную терапию, и вы можете понять лучше, как это работает. Чем больше к теме повторения моделей из «сундука с наследством» подключен мозг, интеллект, тем более контролируемыми могут стать эти реакции.
Обычно, если очень поверхностно описать, что происходит в терапии, происходит так. Человек смотрит на вот эту вот сценарную карту, на генограммму, на то, как выстраивалась траектория членов его семьи, какие были основные сюжеты, проговаривает это, продумывает, иногда описывает. Он видит повторяющиеся логические цепочки, и вот это видение и проговор увеличивают дистанцию между тем, кто смотрит, и происходящим. И он говорит: «Так, стоп, я же ору на ребенка, как орал на меня отец, в момент именно физики, приготовления уроков по физике». И мне это не нравилось, я его ненавидел, я ему не доверял, отцу, я так не буду делать. То есть как только мы знаем, что эта модель есть, и мы понимаем, как она работает, мы можем, у нас появляется выбор, повторить или попробовать не повторить. А если повторили автоматически, взять в рамку, извиниться, объяснить, что произошло. Только очень важно опять же не уходить в осуждение родителей, если вы будет уходить в осуждение родителей, что значит, что ах, они вас травмировали, это будет энергия, направленная не туда.
Модели из «сундука с наследством» могут быть еще более глобальные, это вообще отношение к себе. Скажем, бывает глобальная жизненная модель героя, вот в семье в каждом поколении был некий герой, который совершал подвиг, спасал других, или приносил много добра своей структуре, и вот рождается, вырастает человек в семье с героическим мифом. У нас в России с героическими мифами огромное количество семей жило, потому что действительно были периоды, эпохи, когда это было очень-очень сложно, и нужен был героизм просто чтобы выжить. И вот родился человек, а он не герой, он спокойный, ему этот героический миф не близок никак, ни личностно, не психоэмоционально, он другой. И он будет чувствовать себя неудачником, если он не осознает, что вот есть героический миф, а он к этому мифу не хочет принадлежать. Сложная тема, такие вещи, конечно, нужно объяснять больше и дольше.
Очень важно знать, есть ли в «сундуке с наследством» негативные жизненные сценарии. К этому относятся сценарии развода, алкоголизма, депрессии, которая не была пролечена и разрешена, сценарии эмоциональных разрывов в значимых отношениях матери и дочери, в общем, все такие глобальные события, которые приводят либо к изменению статуса либо к изменению отношений, должны быть, мне кажется, проанализированы и изучены. Потому что, смотрите, вот у нас есть медицинская карта, в медицинской карте написано — склонность к астме, слабый желудочно-кишечный тракт, отличная координация. У нас отмечены наши зоны риска и наши сильные с точки зрения здоровья качества. С точки зрения психологии отношений, семейной психологии, примерно такую же карту можно было бы составить для фактически любого человека, почти для любой пары.
Вот, скажем, приходят на прием девушка и юноша, или мужчина и женщина в возрасте сорока лет, и они оба из разведенных семей, у них там в разном возрасте развелись родители. Вот, пожалуйста, в «сундуке с наследством» у них невозможность сохранения брака. И я могу знать, предполагать, я ничего не знаю наверняка, что у них есть предрасположенность к конфликтам, ведущим к разрыву. Если они это знают тоже, они будут более внимательны, и могут этот период конфликтов пройти и на развод не выйти. И много других случаев, например, разрыв отношений между матерью и дочерью во взрослом возрасте, три поколения разрывов, там не разговаривали двадцать лет, там не разговаривали до смерти, не помирились. Конечно же, будет висеть над третьим поколением, в третьем поколении модель из «сундука с наследством» делается фактически автоматической, она предлагается на уровне автомата, человек вообще не понимает, больше всего нужно его демонтировать. Если мы знаем, что такая предрасположенность есть, можно и нужно быть особенно внимательным, и может быть, не дойти до самой точки разрыва отношений. Но все равно испытание и вызов будет.
Что можно сказать в качестве рекомендации. Смотрим на «сундук с наследством», анализируем, находим самые тяжелые сюжеты. Разговариваем, если есть возможность, если все еще живы, с теми, кто проживал, проходил этот этап, и делаем свои выводы. Потому что очень может быть, что у нас будут довольно сильно похожие реакции и внутренние такие модели реагирования. Если мы успеем поговорить с мамой, как это было перед разводом, или с папой, как это было, когда он перед увольнением, как он принимал это решение, возможно, как бы у нас будет больше маневра в ситуациях, если они случатся, похожих. Предопределения нет, я не верю в то, что работает карма повторяющихся ситуаций, но есть совершенно четкая запечатленная склонность к воспроизведению эмоциональных моделей. Если мы предупреждены, мы вооружены и можем не повторять автоматически.
Не бойся быть свободным. Оформи донейт.
