Боно из U2 попросил встречи с президентом, Пол Маккартни — покататься на велосипеде по Красной площади, а Марайя Кэри — три бутылки шампанского по полторы тысячи долларов

Мое почтение, драгоценные зрители телеканала Дождь. Очередная передача из моего цикла «Как все начиналось», меня зовут Михаил Козырев.

Давайте я вам сначала просто назову список артистов, которые за последние двадцать, тридцать лет приезжали в нашу страну: Пол Маккартни, Элтон Джон, Стинг, Depeche Mode, U2, Джастин Тимберлейк, Леонард Коэн, Тина Тернер, Sade, Уитни Хьюстон, Джо Коккер, Лучано Паваротти… Я мог бы продолжать несколько минут подряд.

Меня всегда восхищают люди, которые не попадают в прожектора софитов, которым мы обязаны вот этими гастролями великих международных звезд. Это люди, которые проходят по названию профессии, наверное, промоутеры. Но всего несколько человек в стране, ― и их реально можно пересчитать по пальцам одной руки, ― благодаря которым мы имеем возможность видеть этих артистов на крупнейших концертных площадках. Они, эти люди, эти промоутеры, обычно не появляются в софитах, не дают интервью, и, только лично зная их, можно уговорить их на то, чтобы рассказать какие-то увлекательные истории. А они-то общаются со всем экипажем звезды напрямую.

Один из этих людей, ― едва ли не самая главная концертная компания в нашей стране, SAV Entertainment, ― сегодня у меня в программе. И я постараюсь выдоить из него как можно больше всего того, что будет для вас интересно. Дамы и господа, у меня в студии Владимир Зубицкий. Наконец-то. Через тернии мы до этого дошли.

Слушай, давай тогда вот прямо по свежим следам. Depeche Mode в «Олимпийском». Все мои друзья там были. Я, к сожалению, просто не смог быть, потому что у меня в этот вечер был спектакль. Depeche Mode у меня в какой-то момент, я несколько лет назад продекларировал, что это группа, которую можно реально привозить в Россию каждый год, или, как я понимаю, уже каждый месяц просто, потому что эта группа как будто была создана для нашей страны. И тем не менее, как ты мне только что сказал перед эфиром, и этот концерт стоял под вопросом.

Depeche Mode, как мы ее называем, это российская народная группа. Мы рискнули, мы в течение года сделали два концерта. Один концерт был на стадионе «Открытие».

Вот на нем я был как раз, да.

Второй был в «Олимпийском», концерт потрясающий. Ну, я не буду говорить про концерт, потому что он на самом деле потрясающий, 30 тысяч, все были очень довольны, все было очень здорово. Но концерта могло не быть. Причем так очень странно, да.

Я приехал перед концертом, ну, как правило, я приезжаю с утра, а потом, где-то за 2,5–3 часа мне говорят, что нужно будет за полтора часа до начала концерта подойти на сцену, потому что их менеджер хочет встретиться с промоутером, с представителем площадки, есть большая проблема. Я спрашиваю нашего продакшна: «Скажите, что такое?». Он говорит, проблемы с температурой. А у нас в контракте прописано обязательство, что 24 градуса должна быть температура на «языке», куда выходит Гаан.

Вот на этом участке сцены, куда он — I am taking a ride with my best friend, вот это?

Да-да. Но так как «Олимпийский» — довольно большая площадка, огромное пространство, мы заранее на всех совещаниях предупреждали, что нужно отключить вентиляцию перед концертом. Ее отключили, но половину. Вот та половина, которая сзади сцены, она была отключена, а впереди нет, потому что нужно продувать, нельзя это делать, в том числе и по пожарной безопасности.

И когда я раньше нашей встречи вышел на «язык», реально дуло, и было точно не 24 градуса. И в это время появляется их менеджер Кесслер с продакшн-менеджером Тони, наш продакшн-менеджер. Я вызываю представителя площадки, руководителя, он чуть опаздывает, на сцене происходит крик и ор, я отменяю концерт, они достают термометр, на термометре 22 градуса. И я реально понимаю, что холодно.

В это время по звонкам отключают вентиляцию, мы стоим на сцене. Температура начинает подниматься, но не сразу. Приходит представитель «Олипийского», начинаем объяснять. Ему долго объясняли, он говорит: «Ничего не верю». Я: «Отменю концерт». А отмена концерта, реально, потому что нет температуры, мы подписались под это, это не возвращается ни гонорар, ничего, но это проблема огромнейшая. Я, конечно, пережил в эти три минуты… Даже не знаю, в общем, но серьезно очень.

И руководитель площадки пригласил своего инженера, чтобы он пришел со своим градусником. Причем издалека такой мужчина, одет в специальную одежду, он потихонечку пришел вот с таким вот прибором. Пока он шел, все нагрелось, на приборе было 24,5 градуса, причем он залез на сцену. Кесслер, их менеджер, начал, потом говорит: «Твоя ответственность, меньше будет — мы уйдем со сцены».

Ну, это сейчас говорить смешно, а так могло, в общем… То есть большой праздник мог и не состояться. И вот от таких вещей зависит очень серьезно.

Потрясающе.

Кажется — мелочь, но это не совсем мелочь.

То есть я вот сейчас от тебя первый раз в жизни услышал, что температурный режим на определенном участке сцены может быть внесен в контракт.

Потому что он на нем. Он не на определенном участке, там написано — не ниже 24 градусов на сцене, но он здесь больше находится. Это на самом деле, это же вынесено вперед, вот этот «язык».

Секундочку. А как это учитывается, например, если открытая площадка и все зависит от погоды? Вот как на «Открытии»?

Все зависит от погоды. На «Открытии», во-первых, было тепло, это было лето, да. Но мы были готовы поставить горелки, реально горелки.

То есть нагревательные приборы, которые подключают.

Да, и так мы иногда делаем, когда бывает… Дело в том, что никогда нельзя обманывать артиста, нельзя продакшн-менеджера обманывать. Лучше объяснить ситуацию, что у нас этого нет, что-то можно заменить, потому что когда ты ставишь перед фактом, возникают проблемы. Вот такое бывает, мы ставили горелки на сцену. У нас, например, когда был день города, на Лубянской площади…

С Aerosmith?

Да, с Aerosmith, у нас были, мы привозили горелки.

Я был на этом концерте, стоял чуть-чуть справа от сцены. У меня было ощущение, что артисты получают большое удовольствие от того, что было. А кроме того, толпа была прямо до Манежной площади с Лубянки.

Как говорят, по сводкам, было больше ста тысяч, концерт был потрясающий. Они с удовольствием приехали на этот концерт, и там же, на этом же концерте, мы решили вопрос о прощальном концерте, который состоялся в прошлом году.

Как в общении группа? И насколько она сложна или капризна? Aerosmith.

Опять, возвращаясь к тому, что я сказал, мы же заранее… В общем, до момента подписания контракта мы получаем райдеры. Существуют два райдера, технический и бытовой. Это такая большая книга…

Технический оговаривает все технические параметры того, чтобы группа выглядела и звучала. Вот все?

Технический все параметры оговаривает, да. Бытовой — это жизнь, это их гримерки, это питание, машины и так далее. И если ты правильно относишься к этому и все пункты исполняешь, а если что-то не можешь исполнить, то ты ставишь заранее в известность, находятся компромиссы. Как правило, когда все исполняется, все происходит нормально.

Но именно Aerosmith, они очень хотели приехать. Вообще это была такая грандиозная штука, День города, американская группа, непростая ситуация в мире, они на этой площади.

На Лубянской.

Причем съемка была на фоне ФСБ, ну просто здорово. Но они очень хорошо к этому отнеслись. Я говорю, Тайлер очень любит Россию, и с удовольствием приехали, когда был прощальный тур.

А вот это маленькое видео, где он с уличным музыкантом вдруг начинает петь, это было постановочное или реальное?

Это вообще никакая не постановка. Мало того, он, первое, совершенно случайно. Он любит шопинг, зашел в магазин, а там был Зверев.

Сергей Зверев?

Да. И там спонтанная была история, тоже в интернете это все было.

Они жили в «Хаятте», специально мы так поселили, и он ходил, на репетиции они ходили пешком, и он спустился в переход. Это на самом деле нам так повезло, просто…

Ну, это же был хит вообще! То есть Стивен Тайлер натыкается на уличного музыканта, который поет его песню, он присоединяется и поет песню с ним. Это изумительно вообще.

Да. Это вообще была такая…

Все были уверены, наверняка это страшный умысел организаторов.

Нет-нет. Я скажу так, я сам это увидел в интернете. Нет! Они сами ходили пешком, у них была охрана, которая сопровождала. Но он такой, он ходил, народ снимал, это один из тех артистов, который… Во-первых, очень много людей к нему подходили с автографами, на улице, с фотографиями, он совершенно всегда это все делал. Есть артисты и менеджмент, которые не пускают, а здесь все это было очень нормально.

Хорошо. Давай тогда, окинув эту совершенно невероятную карусель событий, которая сопровождает твою жизнь за последние тридцать лет, а кто был самым тяжелым пассажиром из артистов? Вот прямо осталось такое вот ощущение — блин, если бы я прямо это знал, я бы это не делал.

Я скажу так, наверное, из большого количества артистов, с которыми мне посчастливилось работать, самый проблематичный артист, или назовем «группа», это группа Scorpions. Несмотря на то, что мы с ними дружим, причем реально дружим, я был у них в Германии, был у Клауса, у Рудольфа, но с точки зрения бытового райдера ничего круче нет.

Да ладно?

И неисполнение любой вещи, которая в райдере, ведет за собой отмену концерта. Плюс технически тоже, есть там такие серьезные проблемы, группа на сцене очень давно, они очень такие педантичные, они же немцы.

В общем, было несколько случаев, когда прямо вот были проблемы. Хотя вот последняя история, наш прошлогодний тур Scorpions, в райдере стояло… Они очень щепетильно относятся к еде, они любят поесть и очень много спиртных напитков. Тур начинался в Сочи, у них стоял в райдере семизвездочный ром. Ром семь звезд!

Я и знать не знал вообще, что есть ром семь звезд, я знаю коньяк там, пять-три. Семь звезд ром должен быть. Ну, у нас занимаются, я подхожу к ребятам, они все ― вот такие шары! Продакшн-менеджер приехал…

С посольством Кубы связаться?

Продакшн-менеджер пришел, сказал: «Ребята, есть ром?» ― «Нет». ― «Вы знаете, не найдете, возможно, будет проблема с концертом». Где ты в Сочи найдешь…

Семь звезд. В Сочи.

Семь звезд. На самом деле есть такой ром, семь звезд, он есть в дьюти-фри.

Он так и называется? Ром «Семь звезд»?

Нет, семь звездочек на этикетке.

В общем, решили вопрос, поехали. Решили вопрос с таможней, зашли в дьюти-фри, и все это было нормально. Оказывается, он нужен для того, чтобы… У Клауса есть проблемы с горлом, со связками, да, и ром что-то расщепляет, и он перед концертом рюмочку выпивает. И теперь мы взяли две бутылки, и в тур мы возили, у нас всегда был ром семь звезд. Вот такие вещи.

Это удивительно, что такая требовательность и педантичность встречается у группы, которая, в общем, русская национальная группа. Scorpions — это русская национальная группа.

Она русская национальная группа, и мы готовы…

Я бы не удивился, если бы это была звезда уровня Мэрайи Кэри, например, да, с сумасшествиями какими-то. Но Scorpions! Где им еще в мире гастролировать?

Нет, у них огромное количество гастролей.

Да? Что, они и в Америку даже ездят?

Огромное, можно посмотреть их тур.

Да? Несправедлив я к ним?

Нет-нет, они большие артисты. Ну, они вот так к этому относятся. Сейчас ты сказал про Мэрайю Кэри, с Мэрайей Кэри тоже была очень интересная история.

Так-так.

Она опять связана была с напитками. Когда мы делали, у нас было два концерта Мэрайи Кэри, было смешно. Значит, она захотела пойти на Красную площадь, охрана не нужна была, типа, один охранник. А как-то так сложилось, что через журналистов узнали, что она пойдет на Красную площадь. Там было несколько сотен поклонников, в общем, кое-как там разбегали. Надежда Юрьевна, моя партнерша, она там была и охранником, мы там орали вместе, расталкивали, чтобы ее, да-да-да.  

Но связано еще с райдером. Это было где-то в начале двухтысячных годов. В райдере у нее написано — три бутылки шампанского «Кристалл». Почему три? Потому что одна бутылка должна стоять в гостинице, одна бутылка должна быть в машине, когда она едет, и третья у нее в гримерке в Кремле. В Москве мы нашли одну, то есть реально, ни в одном ресторане, только в одном магазине была в винном бутылка «Кристалла». Одна!

Сколько она стоила? Сколько тысяч долларов?

Я не помню, по-моему, полторы, что ли, тысячи долларов бутылка стоила. А нам сказали, реально, не будет, ну проблема.

Нет трех «Кристаллов» — нет Мэрайи Кэри.

В общем, в это время один наш очень хороший товарищ, друг был во Франции, мы позвонили, привез две бутылки. Привез, мы заплатили, чуть-чуть дешевле, конечно. В общем, из трех бутылок она выпила только половину одной. Но две забрала с собой.

Нормально, хорошо. Скажи, пожалуйста, а какой самый безумный бытовой райдер тебе приходилось читать и выполнять?

Ну, в общем, безумных-то не было…

Кстати, про Мэрайю Кэри, по-моему, мне Надя рассказывала, что у нее должны были быть определенные цвета везде в гримерке, какие-то цветы расставлены, вот эта вот вся фигня.

Это бывает у многих артистов, у некоторых. В свое время драпировали гримерки для Элтона Джона.

Это почему?

Ну, вот надо было так, какого-то определенного цвета. Потом обязательно должен быть определенного размера диван всегда у него в гримерке, с определенной подушкой.

У Элтона Джона.

Да. Дело в том, что Элтон Джон практически никогда не ночует после концерта. Он прилетает и улетает. Он предпочитает жить дома.

Где бы он ни был, он любит возвращаться домой.

Ну, если у него, например, два концерта, Москва, Питер, конечно, он не улетает в Лондон. Но, как правило, у него тур состоит ― там концерт, там концерт.

Точечно, да.

Да. И он, как правило… Поэтому ему нужно, чтобы и цветы, и деревья, все ставится в гримерку, это для того, чтобы он ощущал как будто бы у себя дома. Это так, вот то, что происходит, например, мы ставим в этих гримерках, это так по всему миру, во всех гримерках делается, практически все одинаково. Они же все время на гастролях.

Это же какое-то психическое отклонение или…

Да никакого нет. Миш, нет, никакого нет.

Или это просто воссоздание ощущения домашнего уюта в любой точке земного шара?

Да. Я могу сказать, я музыкант, у меня был момент, когда я тоже ездил на гастроли в свое время. Я это хорошо понимаю. Каждый день новая гостиница, новое все такое, по каким-то городам, где этого нет. Сейчас хорошо, практически во всех городах нормальных, больших в России существуют и гостиницы, и транспорт. Раньше этого не было. Многое в свое время пришлось возить из Москвы.

Это не привилегия, я считаю, это абсолютно нормально.

То есть ты к этому относишься не как к капризам звезд, а как к нормальному, естественному требованию человека, который тяжелую работу делает, путешествуя все время и испытывая себя на прочность?

И мало того, стараешься не просто это сделать, а сделать это таким кайфом, может быть, что-то еще сделать лучше, интереснее. У них иногда бывают такие просьбы, да, и хочется это исполнить.

Я помню, мое первое интервью с большой западной звездой было благодаря Надежде Соловьевой, благодаря компании SAV Entertainment. Это был Стинг в Кремле. И я помню, что у него в гримерке, ― и она меня заранее предупредила, ― там курились вот эти благовония, везде были расставлены свечи, он занимался йогой, читал мантры и уделил мне десять минут своего времени. Стинг был в этом состоянии абсолютного какого-то дзена.

Я сейчас про Стинга тебе добавлю. В один из приездов, но это было частное мероприятие, перед мероприятием заказчик пригласил Стинга, мы вместе, да, в определенный ресторан закрытый. Он выпивал и так далее. И вдруг Стинг увидел камин.

Камин?

Камин, камин с дровами.

Так.

Он говорит: «Можно?». Берет спички, начинает зажигать, все это начинает гореть. Все как-то обалдели. А оказывается, Стинг костровой еще, у него это как хобби, он даже книгу написал.

Про костры.

Да, как разжигать камины.

Офигеть.

Это на самом деле было.

То есть его тайная страсть ― это розжиг каминов.

Да. Это можно узнать только в каких-то… Мы бы и знать не знали.

Да.

Вот так сложилось.

Абсолютно потрясающе, конечно.

Да.

А скажи, пожалуйста, можешь ты составить свой такой вот персональный, индивидуальный вишлист, то есть список пожеланий тех артистов, которых тебе всю жизнь, например, хотелось пригласить и хотелось сделать им концерт, но до сих пор как-то не сложилось? Условно, тройка артистов твоей мечты.

Главный артист, которого мы всегда хотели, хотим, но это уже не состоится, ― AC/DC.

Это я догадывался. Я догадывался, что ты о них скажешь.

Практически всё…

Почему не состоится? Я был в Лондоне на Акселе Роузе, который пел все вокальные партии. Это, конечно, уже не Брайан Джонсон.

Это уже не то. И там же еще болеет… В общем, навряд ли что-то состоится.

Да.

Поэтому в том составе это уже…

То есть ты всю жизнь мечтал привезти в свою родную страну AC/DC.

Хотелось бы, да.

И не дождался.

Да. Но я не про список хочу сказать. У меня есть два знаковых проекта. Моя жизнь делится на до концерта Пола Маккартни и после концерта Пола Маккартни, потому что для нас всех The Beatles ― ну что тут говорить, да? И вдруг вот это складывается.

Этот проект готовился несколько лет. Несколько лет шли переговоры. Это очень было серьезно.

Сейчас. Это просто отдельная такая масштабная страница.

Компания SAV Entertainment привозит в нашу страну из года в год первый эшелон звезд. И я вам так скажу, зная, как происходит этот бизнес: есть огромное количество сиюминутно появляющихся промоутерских компаний, которые, резко доставая где-то бюджет, пытаются этим бюджетом соблазнить западных звезд.

Я думаю, что в основном, в большинстве случаев промоутеры это даже не рассматривают как серьезное предложение, потому что в этом бизнесе самое главное ― это репутация. Я могу назвать навскидку две промоутерских фирмы, ― это Эдик Ратников и TCI и компания SAV Entertainment, которая работает с артистами первого эшелона, ― чьи предложения рассматриваются безоговорочно, сразу всерьез. С ними можно соглашаться, можно не соглашаться, но именно им дается приоритет в отношении того, кто будет привозить артиста в Россию.

И сейчас мы в разговоре подходим непосредственно к эпохальному концерту, о котором мы, кстати, недавно вспоминали в программе с Андреем Макаревичем. Это концерт Пола Маккартни на Красной площади. Владимир Зубицкий провел две недели на Красной площади безвылазно перед тем, как это произошло. Рассказывай.

На самом деле это был один из знаковых концертов вообще в нашей истории, и в истории нашей компании, и вообще в истории всего бизнеса в новой России. Несколько лет готовился этот концерт, пока мы пришли к подписанию.

Несколько лет. Красная площадь ― была идея самого Пола или ваша?

Красная площадь ― была идея совместная. Он хотел, чтобы концерт был какой-то знаковый, знаковое место.

Отличающийся от всего того, что было.

Отличающийся от всего, да. У него был большой тур, в общем, мы решили вопрос с Красной площадью.

Для этого надо было на уровень премьер-министра, или президента, или кого выходить? Или мэра Москвы?

Нет, Красная площадь принадлежит государству.

Президент, да.

И реально писалось письмо на президента, понятно, в канцелярию. Разрешение дает президент, а администрация президента дает… В общем, нам это разрешили, это был большой тур.

Это был огромный продакшн. О таком в то время никто мечтать не мог.

Я помню эти экраны.

Тогда было порядка семидесяти 18-метровых грузовиков. Это продакшн, который приезжал. В то время у Пола Маккартни была самая большая в мире сцена, огромнейший продакшн.

Это же ведь на самолетах не привезешь.

Нет-нет. Семьдесят грузовиков, которые ехали.

Это перегон из Британии или из последнего места концерта.

Да. Но у него было два комплекта оборудования, один шел в Москву, другой туда.

Да.

Причем в том туре, когда он был первый раз, Питера не было, была только одна Москва. Питер был через какое-то время, мы делали концерт в Питере на Дворцовой площади. Вот это все оборудование, вначале монтировались наши какие-то вещи, задействовано было порядка пятисот человек со стороны нашей, это техники, грузчики и так далее, и так далее. Много очень было всего.

Для нас было поставлено две самых главных задачи. Полу Маккартни мы предлагали многие вещи. У него должна быть гримерка. Мы ― куча палаток и так далее. Но у него должен быть прямо вот либо дом построен, либо это какой-то большой гримваген и так далее. Но у него должен быть стоящий правильный туалет. Не вот эти поставленные пластмассовые будочки.

Кабиночки.

А тогда у нас еще VIP-туалетов не было. Это 2003, по-моему, год.

Третий или четвертый.

Да. Ну не было такого, как сейчас есть всякое.

Все, что твоей душе угодно.

Да. И должен был быть проведен вай-фай. То есть интернет, должна быть раздатка вай-фая.

Да.

Значит, с вай-фаем мы как-то все-таки договорились с одной из телефонных компаний, мы поставили автобус, в общем, все это сделали.

А туалет?

Но этим с вай-фаем все не закончилось, он был слабый, и пришлось тянуть оптоволокно. Вопрос был связан с ФСО и так далее, это все сделали.

А с туалетом мы долго обсуждали, в общем, нам опять же ответственные работники… Это же все режимная история, не просто так сделаешь. В общем, поставили его гримваген рядом с определенным колодцем, оттуда работники, те, кто этим занимается, вывели всякие правильные пластмассовые трубы, и стоял нормальный настоящий унитаз в определенной кабинке.

Такая трогательная деталь по поводу великого музыканта!

Нет, это, с одной стороны, смешно.

Это же рядом с Василием Блаженным.

Это чуть подальше было от Василия Блаженного.

Никто никогда не справлял, пардон, нужду в этом конкретном месте.

Нет, был правильно сделан туалет, все было нормально. Я это к чему говорю? Такие вещи, и этим приходится заниматься, это делаешь.

А мало того, у него потрясающий его агент Барри Маршалл, один из крупнейших агентов в мире, и для меня это была колоссальная школа, когда я увидел. Значит, пресс-конференция была на Красной площади, и когда Барри пришел, мы сделали так, он говорит: «Всё сделали неправильно». Он сам все делал, все носил, все таскал. А как он разговаривал с Полом Маккартни! Они очень близкие, он много лет с ним. Пол Маккартни ― сэр, и это говорит об этом: «Йес, сэр», и все стояли по стойке смирно просто, когда он пришел. Хотя он такой нормальный парень, но вся его группа…

С подчеркнутым уважением, да.

С подчеркнутым уважением абсолютно.

А это правда, что из-за вегетарианства сэра Пола и из-за того, что он категорически не приемлет кожу, вам пришлось…

Да. Там еще с ним связано два момента. Во-первых, у него по райдеру автомобиль должен быть стрейч.

То есть длинный, удлиненный вариант либо линкольна, либо лимузина.

Нет ни одной машины без кожаного салона. Нет такой машины! Они дорогие. Ну нет. Но мы договорились с хозяевами этой компании, они сшили специальные чехлы, были чехлы.

Когда они прилетели, мы их встретили в аэропорту. Жили они в «Балчуге».

Недалеко.

Да. Все это специально. Тогда еще не было «Ритц-Карлтона», не было «Хаятта» еще.

Нет, ну просто куда селить, если мирового уровня звезда? В «Балчуг», да.

Да, вообще практически все артисты там жили, да.

Я приходил интервьюировать артистов у Нади как раз в «Балчуг» всегда.

Значит, они приехали. А у нас была наша секьюрити, компания с большими артистами всегда работает с компанией «Карат», это очень профессиональные ребята. Они приезжают, они заходят в центральный вход, он со своей женой, они еще тогда жили. Они выходят, с нашей охраной его секьюрити, они выходят, проходят, и мы обращаем внимание. А мы даже не обратили внимание, сел он в лифт или нет. Ну все, приехал Пол Маккартни, встретили, все нормально.

Оказывается, он выходит, они договорились уже, что наши секьюрити, с ним едут два охранника, они пересаживаются в их микроавтобус и едут на Тверскую. Они по путеводителю еще у себя дома, был китайский ресторан на втором этаже, рядом с «Мариоттом». Я сейчас не помню, как он называется.

Не так важно. Так.

И они едут в этот китайский ресторан.

Маккартни едет туда?

Маккартни едет с женой.

С Хизер.

И с двумя охранниками нашими.

Так.

Они так договорились, чтобы его не трогали, чтобы не было ни папарацци, ничего. Они приходят туда, садятся на втором этаже и заказывают. Подходит официант, он видит, что это Пол Маккартни. Ему стало плохо. Это мы потом узнали, ну нет Пола Маккартни, мы потеряли его, нигде нет, менеджер говорит: «Нету». Это первая история.

Вторая ― люди сидят за соседним столом, увидели, подошли, взяли автограф. Вот он посидел там пару часов, потом вернулся назад.

Пошел в люди.

Совершенно спокойно, да. Когда это все делается таким образом, никто и внимания не обращает. Он вот покушал в этом ресторане.

Чудесно.

«Пекинская утка»!

А, да. Есть такое блюдо. Послушай, еще фантастическая история, две детали, которые я вычитал. Одна ― это то, что горел фонарь над ГУМом, и этот фонарь нужно было отключить до концерта, потому что он прямо горел. И ты там выбегал, выяснял, какой человек может нажать на кнопку и выключить фонарь, которым освещен весь  ГУМ, чтобы была полная темнота и чтобы всё было видно.

А выключили.

Да. И вторая вещь ― это то, что Василий Блаженный был в лесах.

А вот тут другая история. Этот концерт, вышел же фильм об этом концерте.

Да.

Это не был концерт, там была куча фрагментов и так далее.

Это был такой докьюментари. Рокьюментари.

Первая история ― мы приехали в леса. Наполовину леса сняли разово, потом поставили. Мы этот вопрос решили. Потом следующая история: по сценарию этого фильма они с женой должны были кататься на велосипеде на Красной площади. Причем это так, это должно быть, это не обсуждается. Нельзя?

В сценарии есть ― должно быть.

На Красной площади и фотографироваться-то нельзя. Это после концерта, в день отлета. На концерте были все уважаемые люди, был президент, был мэр и так далее. И я понял, что нельзя сказать нет, поставить плохую точку нельзя. И мы договорились с комендантом, я ему позвонил.

С комендантом Кремля.

Да, да. Мы были на связи на этом концерте. И он сказал: «Ну ладно, Вовка, пускай катаются». А площадь все равно была закрыта, потому что мы еще разбирали. И они на Красной площади около ГУМа вдвоем катались на велосипедах.

Потрясающе! Хотя, казалось бы, думаешь: если Путин пришел на концерт, если до этого где-то в кулуарах Кремля Пол Маккартни играл ему Yesterday на фортепиано, то, казалось бы, все остальные вопросы должны вот так вот решаться! Ничего подобного, нужно будет все равно звонить ключевому человеку.

А потому что только он дает разрешение.

Да.

Если писали бы письма, это еще месяцами бы ходило. А тут решился. Все поняли, что надо помочь и так далее. Вышел же хороший очень фильм. Во-первых, перед концертом…

Он, как я понимаю, уехал на автобусе с музыкантами, не на лимузине, просто.

Да-да.

От удовольствия.

В начале там специальный был мит-энд-грит, была фотография, только его фотограф фотографировал, очень много уважаемых людей сидели в палатке и ждали. А перед этим в отдельной палатке он очень долго общался с Горбачевым. Они долго общались с Горбачевым, потом он вышел, сделали общее фото. Через два месяца мы получили фотографию, на которой было сзади написано: «Без права публикации». И уже никуда не денешься.

Фух. U2.

Это второй проект знаковый.

Да. Я по большим сейчас достижениям, да.

По большим. Вот это самые грандиозные проекты, которые были в нашей истории. Мы с Надей иногда на эту тему говорим, что Пол Маккартни, а следующее ― это U2. U2 ― это вообще просто безумно грандиозная история.

Ты как-то раз сравнил в интервью, что это как подготовка к Олимпиаде примерно по масштабу.

С точки зрения продакшна это 130 грузовиков, 130.

Фур.

Фур, фур 18-метровых.

Да.

Я как представил, какая это длина, это просто… Но все рассчитано, они приезжают частично. У них вначале приезжают такелажники или высотники, которые стоят эту сцену, этот коготь. Мы нанимали…

Для зрителей: это тот самый знаменитый 360° Tour, в котором вся сцена представляла из себя…

Коготь, да.

Такой гигантский коготь из трех огромных таких лап.

Да.

И это была на тот момент, и я думаю, что, может, еще до сих пор непревзойденная, самая дорогая сцена на земном шаре.

Непревзойденная. Этот проект им сделал Марк Фишер, он рассказал, как это получилось. Они где-то сидели в ресторане, он ему говорит: «Слушай, хочу этот проект, вот подумай что-нибудь». И он взял вилки, вот так сопоставил две вилки. И на базе этого появился… Реально, две вилки. Это так оно и есть, этот коготь.

Сначала приезжают люди, которые монтируют.

Вот этот коготь.

Высотники.

Вначале мы застилаем часть поля, где это стоит, и с нашей стороны мы подготовили четыре 80-тонных Kato, эти краны и так далее.

80-метровых кого?

80-тонные Kato.

Kato ― это что?

Есть вот такие краны, которые поднимают.

Ага.

Приезжает вот эта бригада, сколько-то человек. В общей сложности было 700 человек. Это техническое сопровождение U2. 700. И 500 наших. То есть 1200 человек в течение недели, чуть больше, работали в «Лужниках». Это вот как завод прямо.

И они снимали, стояли камеры, которые это все снимали в замедленной…

Таймлапс.

Да-да-да. Но было очень интересно, мне посчастливилось, в общем, с главным инженером «Лужников» тогда, он говорит мне: «Хочешь посмотреть?». Я залез на крышу, до определенного момента я испугался, она вот так ходила. Очень это интересно, это такая грандиозная вещь во всех отношениях. И даже когда перед концертом была потрясающая погода, а потом ровно, как только Боно вышел на сцену, пошел дождь, это еще украсило, потому что очень было красиво.

Такой потрясающий проект. Вот это главные проекты наши.

Сейчас, подожди, еще немножко про U2. Мне все интересно про U2. Как я понимаю, в рамках опять-таки промоушена этого концерта, он был уверен уже, то есть вы уже подписались, он же попросил встречи с президентом?

Да, когда мы все подписали, он попросил нас, сказал, что он хочет встретиться с президентом. Тогда был Медведев Дмитрий Анатольевич. Мы этот вопрос согласовали. И причем это было в Сочи.

Вот насколько человек самодостаточный, то есть большой человек и самодостаточный. Мы ему предложили вариант частного самолета, кто-то летел, я уже не помню, из каких-то больших чинов туда. Он говорит: «Нет». Он сам арендовал самолет, утром улетел, вечером прилетел. Сам это сделал, ему нужна была эта встреча. Это к тому, что зачем кого-то, когда я могу сам?

Очень долго ходили объяснения такие, почему мы не увидим U2 у нас в России. Это связано с политической позицией. Как выяснилось, это не было связано.

Вообще не связано. Да, у него тоже есть история, связанная с природой, с зеленым.

Да.

Никакого отношения к политике не имеет. Вот U2 ― это главная стадионная группа.

Земного шара, да.

Логистически должно было совпасть. Вот я объяснил. 130 грузовиков. У них сложная оплата внутри, понедельно и так далее. И нужно было сделать так, чтобы это совпало. И это совпало. И он очень хочет приехать еще раз. Все может быть.

Конечно, я очень интересуюсь, я только что купил билеты в Дублин на ноябрь месяц.

Во-первых, это может быть только стадион, это определенные сроки. Еще раз: совпадет логистически ― это может быть. Только логистика.

Как я понимаю, для них логистика еще связана с тем, что, как тоже у тебя прочитал, за неделю группа такого масштаба может дать три концерта в европейских городах.

Да.

Если это Россия, то им нужно вырывать кусок времени.

Да, да, очень большие расходы. Весь технический персонал получает заработную плату понедельно. Вот если семь дней и один день, то есть они должны заплатить и за эти семь дней, и за следующую неделю, хоть это и один день. Это большие расходы. И плюс далеко находится.

С другой стороны, и Питер, и Москву не сделать в случае U2. Потому что в случае Depeche Mode это легко можно сделать, это национальная русская группа. С U2, мне кажется, залы собирать все-таки сложнее.

Это, во-первых, сложнее, должен быть один концерт.

Да.

Я слышал твою передачу, ты когда-то сказал, что в свое время эта большая  великая группа слегка недокручена в России.

Да, увы, увы.

Вот. Но представь себе, что такое, если Питер и Москва. Они две недели жить в России должны.

Да.

Значит, собрать, разобрать, перевезти, собрать и разобрать. Это нереально просто.

Да.

Даже больше, чем две недели.

Скажи, что с Radiohead? Вы же не раз закидывали предложения. Что?

Про Radiohead могу сказать одно ― мы точно знаем, что они не хотят ехать в Россию. Больше ничего не могу сказать, другого ничего нет.

Причины не обсуждаются, да?

Не обсуждаются. Хотя, с другой стороны, они не хотели долго ехать в Израиль, и они были в Израиле. Тут все очень… Пока вот такая ситуация, нет ― и все, не обсуждается.

Хотел еще, чтобы ты вспомнил Хворостовского обязательно в связи с этим абсолютно каким-то чудовищным, внезапным его исчезновением и в связи с каким-то очень светлым образом одного из выдающихся отечественных артистов. Мне кажется, что он вроде бы получил все, что хотел от жизни, но все равно думалось, что он еще лет тридцать, сорок будет петь. Для тебя это была, как я понимаю, еще и личная потеря, потому что вы долгие годы работали вместе.

Мы с Димой познакомились и работали с 2003 года. Самый большой проект, знаковый проект и в его жизни, и в нашей ― это проект «Песни военных лет», который существовал очень долго, мы много ездили, это было поддержано и государством, и президентом. В общем, это реально очень большой проект.

Когда это все произошло, в принципе, мы ни о чем никогда не говорили, но мы практически… Во-первых, мы дружили, много связывает очень, конечно, эта такая незаменимая потеря просто. Так произошло. Он очень любил жить. Дима вообще был просто потрясающий человек.

Мы очень много делали всего, многие концерты. Потрясающий был проект Dmitry Hvorostovsky and friends, «Хворостовский и друзья», это мы ему придумали и мы его делали, практически каждый год в Кремле, очень много было артистов. Он сам выбирал артистов, он сам подбирал, в общем, он очень классный парень.

Ты рассказывал, что он еще физически мощный был очень.

Он физически. Это человек, который очень здоров был физически, Дима. Просто каждый день спортзал, каждый день качалка, форма.

Казалось бы, не самая важная вещь для оперного певца.

Вообще. Он это очень сильно любил, он любил жизнь. Вот представляете, допустим: «Дима, сегодня пресс-конференция». ― «Ой, не хочу». ― «Надо». Пресс-конференция, сидим в какой-то гримерке перед пресс-конференцией. Готовится к пресс-конференции следующим образом: раз пятьдесят отжимается, может на одной руке. Такой выходит весь сразу в драйве таком, с улыбкой.

Один случай у нас был, мы были на гастролях в Кузбассе. Губернатор Кемеровской области очень любил Диму, мы там очень много раз были. Причем большие туры были для шахтеров, много концертов. И в один из приездов не было, в общем-то, тепло, мы ходили в спортзал, Котик Орбелян тоже с нами, в общем, пробовал ходить в спортзал, но он совсем не спортсмен.

А Дима говорит: «Слушай»… Что-то мы заспорили по поводу плавания. Я говорю: «Да не переплывешь ты реку Томь». ― «Да я!». Два раза он переплыл эту Томь! В том месте, когда не сильно узкая. И не очень тепло. Я подошел к воде, говорю: «Не, не пойду». Два раза. А на следующий день был концерт.

Потрясающе.

Конечно, это потеря страшная. Мы будем делать в этом году в день рождения Димы…

Концерт памяти.

Будет концерт памяти, благотворительный концерт в Кремле. Это будет 16 октября. Концерт, на который приедет очень много его друзей, больших артистов, очень больших артистов. Это будет чуть позже объявлено, но этот вопрос уже решен, мы это будем делать.

Давай используем эту возможность, чтобы рассказать зрителям о том, что вы планируете в качестве приездов. Ближайший, как я понимаю, лакомый кусок для зрителей ― это совершенно необычная группа Hollywood Vampires, «Вампиры Голливуда», в которой участвует, помимо Элиса Купера и Джо Перри, еще и Джонни Депп.

Джонни Депп. Да, это все будет, это будет в мае. Мне сложно сказать…

Двадцать восьмое число, кстати говоря, ледиз энд джентльмен.

Двадцать восьмое мая. Мне сложно пока что-то сказать, я сам видел это все…

Я видел Джонни Деппа только что, когда он вышел как специальный гость на концерте Мэрилина Менсона, да. Хорошо играет, надо сказать.

Могу сказать, что когда театральный, большой киноартист, и у нас это тоже, кстати, в России, многие же ребята, да, начинают песни петь. И они от этого так кайфуют: «Я хочу песни петь!». И я думаю, у него такая же история, просто он большой, да, но ему это так нравится! Причем я могу точно сказать, что за фильмы, которые он снимает в Голливуде, он получает не просто в разы, а в сотни раз больше. Он играет, грубо говоря, совсем за небольшие деньги.

Это просто отдушина, да.

Это кайф, вот он хочет быть музыкантом. И играют они хорошо, кстати.

Я часто думаю, что какая-нибудь великая голливудская звезда, но ну вот реально чувак не умеет играть, его просто допускают к звездам. Я посмотрел на то, как он играет, он прямо в этом…

Реально играет!

Он же в этом Beautiful People ― тыщ-тыщ, все, ведет ритм-гитару вообще.

А как его воспринимали там?

Ну конечно, просто все в восторге абсолютном были. Другое дело, что половина моих друзей не поверила, что это реальный Джонни Депп, им нужно было развернуть лондонские газеты на следующий день, чтобы увидеть фотографии: вот стоит Менсон, вот стоит Депп.

Ну да, он там с косичкой был, да.

Ну и, конечно, самые главные скандалисты во всю историю рок-н-ролла. Это Guns N' Roses. Как сейчас Аксель?

Могу сказать, что то, что он вытворял, когда был в Guns N' Roses он один и остальные были сессионные музыканты, мне пришлось, кстати, пережить, когда первый раз они были в Москве в «Олимпийском», когда мы задержали больше чем на три часа концерт.

Это когда он даже вообще опоздал на самолет.

Он из Питера не мог вылететь. Нет, он не опоздал, там стоял частный самолет. Он все время то улетал, то не улетал.

Решал по ходу дела.

Он потерял ориентацию, день-ночь. Сейчас это совершенно по-другому, это совсем другое. Все четко. Это воссоединение коллектива. Но на сегодняшний день это шоу признано в мире за всю историю третьим или четвертым по финансам, а само шоу потрясающее. Те люди, которые смотрели, говорят, что…

Ты видел его уже?

Нет-нет, я его не видел.

Я тоже не видел.

Но я знаю, что очень много фанатов ездили в Финляндию на концерт.

Я знаю, что они по финансам уже перебили U2.

Перебили. Это третье или четвертое за всю историю в мире, да.

Да.

В общем, они сами играют три с половиной часа. Говорят, что просто фантастическое. Вот мы рискнули, и это будет 13 июля.

Вы сейчас с Надей ощущаете себя на жерле вулкана или нет, все-таки более-менее уверенно?

Мы, в общем…

Или вы же страхуете концерт?

Нет, мы страхуем концерт от отмены. Мы одни из немногих, которые уже на протяжении более пятнадцати лет страхуют все концерты, потому что скупой платит дважды. Но мы страхуем от отмены концерта. То есть если по нашей вине, мы ничего не получаем. Болезнь или какой-то форсмажор. То есть мы совершенно об этом спокойны.

Страховать от недопродажи билетов, к сожалению, невозможно. Мы рискнули. Вообще наш бизнес ― это бизнес пожатия рук, он всегда рисковый. Влияет погода, влияет политическая ситуация. Многие-многие вещи влияют на продажу билетов. Потому что наш бизнес построен только на одном: продал билеты ― есть концерт, не продал билеты ― все равно есть концерт, ты не можешь его отменить, но это твои убытки. Компания SAV существует уже тридцать лет.

13 июля, дамы и господа, Guns N' Roses приезжают в Москву.

Володя, хотел тебе в данном случае не лично, а вот публично сказать огромное спасибо за те невероятные концерты, которые ты мне лично подарил. И если бы вы их не сделали, их, я думаю, никто не сделал бы. И я хотел бы от лица зрителей поблагодарить и тебя, и компанию SAV, тебя с Надей, что это, конечно, безжалостный, тяжелый, но в конечном счете очень благородный труд.

Он приносит нам, мне лично он приносит моральное удовлетворение.

Спасибо большое за то, что пришел в гости.

Спасибо.