Из жизни иностранных агентов. Павел Чиков и Сергей Глазьев о будущем НКО в условиях «военного времени»

Ожидалось, что решение может быть обнародовано сегодня во время открытия пятого всероссийского съезда НКО. Но в зале большинство представляло социально ориентированные некоммерческие организации. Их политика не интересует, и шансы попасть в иностранные агенты малы. Однако, и им объяснили, что брать деньги из за рубежа непатриотично. 

Макеева: Скажите, а что же вы не присутствовали на пятом съезде НКО? Приглашали ли вас?

Чиков: Вы знаете, какая-то вроде рассылка приходила, но сейчас так много мероприятий происходит, что я не на все заседания Совета по правам человека успеваю ездить. Дела, как говорится, не отпускают.

Макеева: То есть это случайность? Это ваш выбор, выбор, условно говоря, «Мемориала», получается, что вы решили не посещать мероприятие? Оно обещало быть судьбоносным, или вы ничего не ожидали от этого съезда? Оно, впрочем, еще продолжается, может, еще что-то завтра произойдет.

Чиков: Я вообще мероприятия под названием съезд, форум, симпозиум и прочие всероссийские, международные конференции очень давно не очень люблю. Нет, никакого сговора с «Мемориалом» и ни с кем другим по поводу  непосещения у нас не было, даже не разговаривали по этому поводу. Просто интереса нет.

Макеева: 27 ноября такой был день разных событий, связанных с НКО. Михаил Савва, например, объявил о закрытии своей организации «Южный региональный ресурсный центр», среди причин он называл многочисленные проверки, уголовные дела в отношении работников центра, которые возбуждались. В этот же день «Коммерсантъ» опубликовал статью о кадровых перестановках, грядущих в Минюсте, должны коснуться эти кадровые перестановки кураторов некоммерческих организаций. Пока формально ничего не изменилось в этом плане. Что вам об этом известно? Что это за кураторы, как они вообще влияют на жизнь НКО? Могут ли они как-то позитивно повлиять в сложившихся условиях? Есть ли нужда у НКО в благожелательных кураторах на этом этапе?

Чиков: Кураторов у неправительственных организаций в России сейчас больше, наверное, чем неправительственных организаций. Речь в данном случае, как я понимаю, идет про Министерство юстиций и департамент по делам НКО. По закону о некоммерческих организациях именно Министерство юстиций является уполномоченным органом по надзору. То есть это не кураторы, это контролеры. Это немножко разные вещи. Департамент по делам НКО с момента его создания в 2008 году, предшествовало этому ликвидация отдельного ведомства, которое контролировала некоммерческая организация под названием «Росрегистрация».

Три года, четыре года по 2012 Минюст, кроме как положительных характеристик со стороны некоммерческого сектора, ничего не заслуживало. У нас не было ни одного судебного дела в защиту некоммерческих организаций, которые мы на самом деле защищаем с 2006 года. И Александр Коновалов, будучи министром, и весь департамент по делам НКО, это были люди, которые крайне щепетильно, очень профессионально выстраивали отношения с некоммерческим сектором.

Все поменялось ровно тогда, когда Владимир Путин вернулся на пост президента, и начали гонения на неправительственные организации. И этим людям сначала пришлось публично выражать свое несогласие с меняющейся государственной политикой, затем их пытались заставить, включив параллельный такой карательный ресурс Генеральной прокуратуры, которая инициировала, должен был Минюст проверять некоммерческие организации, а Минюст отказался, и эту грязную работу делала прокуратура в 2013 году.

Макеева: То есть в этом смысле какой-то человек от Минюста формально курирует некоммерческие организации, и это вообще неважно. Я правильно поняла вашу мысль?

Чиков: И так, и не так. Грубо говоря, после начала войны с Украиной или как это правильно называется, есть четкое ощущение, что государство перешло на режим военного положения, когда распоряжения президентской администрации не ставятся под сомнение. Просто нужно брать под козырек и исполнять. В таких условиях, конечно, никакое двусмысленное несогласие или двусмысленная оценка импульса, который исходит из президентской администрации, просто недопустимо. Поэтому Минюст, кто бы там ни был сейчас, Минюст вынужден выполнять все эти распоряжения и указания по давлению на правозащитные организации, на неправительственные организации, на всякие разные, те, которые, как у вас в сюжете назвали, критикуют власть, позволяют себе не соглашаться публично с властью.

Некоторым это дискомфортно. Я так полагаю, что бывший исполняющий обязанности директора департамента по делам НКО Татьяна Вагина решила этим не продолжать заниматься, хотя «Коммерсантъ» решил, что она уходит в «Росфинмониторинг», а «Росфинмониторинг» - это финансовая разведка. Что она там будет делать? Наверное, пользуясь своими знаниями в области некоммерческих организаций, отслеживать заработные платы сотрудников некоммерческих организаций, куда мы их тратим потом, я не знаю.

Макеева: Вот сейчас четкое деление НКО обозначено, как там социальные, политические и иностранные агенты. Хуже всего придется иностранным агентам, это четко обозначил Сергей Глазьев, что тоже удивительно, что Сергей Глазьев занимается некоммерческими организациями. Но как именно плохо, это непонятно. У вас есть какое-то представление о том, как это будет? Потому что если послушать Сергея Глазьева, то это просто предатели родины, шпионы, это уголовные, подсудные дела, если ты иностранный агент, хотя все так благостно начиналось, просто иностранный агент, просто словосочетание, ничего здесь плохого. Все-таки вы уверены, что этот съезд не способен ничего в этом плане прояснить, что бы ни сказала, условно, Элла Памфилова, она не будет разве ничего делать? Она же достаточно последовательна в своих действиях, в заявлениях, вопрос – какие советы ее слушает руководство, какие – нет, тем не менее. Кто еще может в этой ситуации как-то поспособствовать, помочь?

Чиков: Во-первых, не надо слушать никакого Глазьева, это вред для здоровья, или в очень маленьких дозах вместо пятиминутки смеха.

Макеева: Вопрос не в том, слушаем ли мы его с вами, вопрос в том, что он – советник президента. Поэтому совсем не знать, что он говорит, это, наверное, неправильно.

Чиков: Каждому, как говорится, свое. Но мне кажется, что все эти советники и уполномоченные сейчас не очень сильно влияют на какую-то генеральную линию. С другой стороны, нужно понимать, что инициативы по поводу разделения и властвования над некоммерческими организациями в воздухе носятся уже, на моей памяти, наверное, уже больше 10 лет. Термин «социально ориентированные НКО» возник, я даже не помню уже когда. Там целый пакет законов напринимали на федеральном и региональном уровне, это ничего не работает. Все это бла-бла-бла по поводу разделения на своих, чужих, на пятых и десятых – это до сих пор ни разу не сработало. Я не утверждаю, что это не будет работать в этот раз, но вероятность очень маленькая.

Ну хорошо, давайте мы с вами поговорим по поводу ассоциации «Агора», которую я возглавляю. У нас несколько сотен судебных дел в год, несколько тысяч человек, которые получают юридическую помощь, бесплатную юридическую помощь. Мы в реестре Министерства юстиции стоим как социально ориентированное НКО, мы в Росстатистику отчитываемся как социально ориентированное НКО, мы получаем бюджетные средства отчасти. Мы социально ориентированное НКО? Черт его знает. Мы политическое? Не знаю. Судя по мнению прокуратуры, Минюста и суда первой инстанции, по крайней мере, решение не вступило в силу, мы точно занимаемся политической деятельностью. При этом нас еще Минюст включил в реестр иностранных агентов.

Итак, ассоциация «Агора» относится ко всем трем предлагаемым или к какой? То есть я даже для себя не могу понять. Хорошо, а мое мнение вообще кто-нибудь спросит, я – политический, я – агентурный, я – ориентирован социально или асоциально ориентирован, или какой-то Глазьев будет решать? Мне в этом смысле давно стало это не очень интересно. Я убежден, что никакой съезд не способен ни на что повлиять. Это такой советского стиля съезд ВЦСПС или как они там назывались в это советское прошлое, или ВЛКСМ и прочие такие красивые аббревиатуры, которые были. Не более того.