Во время своего интервью Дождю Михаил Саакашвили рассказал о том, с каким персонажем украинской истории хотел бы себя ассоциировать, почему это не удалось и что нужно Украине.
В 2004 году во время инаугурации вы поехали на могилу Давида Строителя, и были явные параллели. Есть ли какой-то персонаж в украинской истории, с кем вы себя ассоциируете?
Украинская история гораздо более сложная. Вы знаете, когда украинцы спрашивают, кто их самый лучший лидер был, знаете, про кого отвечают? Франц Иосиф, император Австро-Венгрии. В Украине было очень много интересных фигур, для меня очень интересна фигура Мазепы, потому что он был человеком, который хотел модернизировать Украину, но не вышло по многим причинам.
Вы как Мазепа?
Гетман Мазепа очень интересный.
А вы как Мазепа?
Нет, я не могу быть Мазепой. У украинцев своих Мазеп достаточно. Я могу быть Пилипом Орликом, например, чехом, который написал украинскую конституцию и который был последним гетманом Украины. Не успел особо погетманить, потому что украинское государство было упразднено. Но Пилип Орлик как раз случай того, что иностранцы тоже играли роль в Украине.
Я не собираюсь, ещё раз говорю, быть ни гетманом, ни президентом. Я хочу быть частью большой истории, создать условия, когда у них появится успешный руководитель. Потому что проблема Украины в том, что их приручили к мысли, что у них успеха быть не может. У нас длинная история лузерства. Вот были два Майдана, две революции. И что? Это не были две революции, это было два восстания, которые так и не закончились революцией. Потому что революция ― это не флагами размахивать, революция ― это менять институты, формировать их, менять образ жизни, формировать государство, в конце концов.
В Украине нет сформировавшегося государства. В Украине государственные институты советские уже вымерли наконец-то. Всё, распались, и нового ничего не создано. И это сейчас очень опасный и деликатный период, переходный. Но его надо пройти и создать государство. Но эта старая элита не способна создавать государство, они импотенты по природе, потому я говорю, что нужны новые люди. И независимо от того, во власти они или в оппозиции, они не способны создавать новое государство.