Евгений Ройзман: «Если я пройду муниципальный фильтр, то я выиграю»

О стратегии

У меня есть одно очень серьезное преимущество ― я здесь родился и вырос, я здесь прожил всю жизнь. Поскольку я занимаюсь еще горно-заводским Уралом, я историк, то есть я объездил всю область. Я очень много работал по области, когда был депутатом Государственной Думы. У меня есть товарищи, у меня есть сторонники в каждом городе.

Я бывал в каждом городе и в каждом хоть сколько-то крупном поселке. Ну, и по самым таким деревням лазил. То есть я понимаю область. Плюс у меня вся родня здесь живет в деревнях, поэтому я знаю вообще, что происходит. Я там постоянно бываю, со многими общаюсь. Это моя родина, я здесь родился и вырос. Вот уже первое такое серьезное преимущество.

Второе ― что я все-таки умею вникать, я умею с этим работать, я умею учиться и не боюсь учиться. Понятно, что легких выборов не будет. И, конечно, поддержка президента ― это много, но тем не менее решать всё равно будут здесь люди. Ну, и кто сумеет до людей достучаться, со своими идеями, со своей программой, тот и выиграет.

О фильтрах

Вообще муниципальный фильтр создан для того, чтобы пройти его было невозможно. Но совершенно неожиданно еще на старте вдруг у меня начались звонки из разных городов, и люди говорят: «Мы поддержим, мы поддержим», то есть потихонечку начинает вырисовываться какая-то картина. Я сделаю всё возможное.

Я всё расписал, у меня есть карта области, я понимаю, что я буду делать и как, часть звонками, часть так, то есть это огромный, серьезный кусок работы. Шансов мало, но они есть, и поэтому я использую всё до конца. То есть я по-честному отработаю до конца. И если я пройду муниципальный фильтр, я выиграю. У меня нет сомнений, иначе бы я не стал этим заниматься.

О поддержке

Смотрите, у меня с администрацией президента отношения совершенно рабочие. Они понимают, что я нормальный человек, что я умею работать, что меня не надо бояться. Понятно, что у них какое-то свое видение. У них свое, у меня свое, у жителей, может быть, тоже свое. Поэтому если мы живем в демократической стране, то у нас существуют демократические институты, и выборы ― это один из этих институтов. Поэтому если будет возможность разговаривать, обмениваться мнениями, выслушивать друг друга, то почему нет? Я совершенно открыт.

И вполне возможно, что если вдруг в администрации президента появится идея устроить действительно конкурентные выборы, почему нет? Ситуация же меняется постоянно. Если будет так, как сейчас, то, конечно, будет очень трудно. Но, с другой стороны, никто же не говорил, что будет легко.

Это выборы не партий, это выборы личные. Партия здесь нужна только для выдвижения. Может быть, какая-то партия, у которой есть представительство во всех региональных парламентах, в муниципалитетах, ― эта партия, конечно, очень важна. Могут помочь собрать голоса, пройти муниципальный фильтр. Но такой партии не наблюдается, из тех, что есть, мне, скажем так, претит.

У меня есть два варианта, и если не испугаются… Договоренность есть предварительная. Если бы у меня не было договоренности, я бы не стал делать заявление. У меня есть два варианта. Я в ближайшие дни буду уже проговаривать детально, то есть я привезу, встречусь, покажу всё, что необходимо от партии, в зависимости от устава, и если одной из партий хватит смелости, то всё ― выдвижение. Здесь нет разницы, от кого выдвижение. Главное, чтобы это не какая-то маргинализированная партия была, чтобы честная партия была. Нет разницы, всё остальное я буду делать сам.

О себе

С того момента, как я стал мэром, первое ― я не пустил сюда чужих. Я сумел сохранить команду, работоспособную, мощную команду, я их поддерживал везде. Екатеринбург находится в топе лучших российских городов ― в этом уже есть моя заслуга.

Сюда не зашли тюменцы, не развалили систему управления, не сделали город дотационным, на чем они настаивали. Просто настаивали, со мной вели реальные  переговоры, с сити-менеджером вели переговоры, чтобы сделать город дотационным. Мы упёрлись ― и у нас город-донор. Надо понимать, что у нас еще не так давно было 11 городов-доноров в области, потом стало 8, потом 4, и вот теперь остался только один Екатеринбург.

Но Екатеринбург ― реально один из лучших городов страны, Екатеринбург развивается. В общем-то, это часть моей работы. И то, что я сумел приблизить власть к людям, и то, что каждый может просто прийти ко мне и обратиться за помощью, и то, что я помогаю каждому, и еще одновременно системные решения ― это тоже серьезный кусок работы.

Ну, и ряд еще очень серьезных проектов, которые будут продолжаться и без меня уже, как то: строительство набережной. Потом по уборке города: здесь каждый видит, что город все равно с каждым годом убирается лучше. Сейчас ведутся исследования, и по материалам исследований мы составим стратегический проект по городской чистоте, по каждому пункту, по каждому источнику загрязнения пропишем все алгоритмы, и это будет работать уже без нас. Это уже никто не сломает. То, что я уделял огромное внимание всегда и транспортной реформе, и она все-таки у нас пойдет, никуда не денется, и многое, многое другое.

То есть мне не стыдно. У меня настолько ограниченные полномочия, у меня нет бюджета, ни одной копейки. У меня нет кнопки, на которую я мог бы надавить, и что-то бы изменилось. Мне приходится такими сложными, окольными путями, но тем не менее у меня получается ― Екатеринбург действительно один из лучших городов страны.

Ну а по представительским функциям, я думаю, ни у кого не возникнет ко мне никаких претензий. У нас порядка 30 консульств, генконсульств, почетных консульств, появляются новые. К нам едут все, количество упоминаний о Екатеринбурге в мировых СМИ только растет, поэтому нормально.

Что на уровне области ― я понимаю, что делать, я на контакте с серьезными, хорошими, настоящими экономистами, и я выстраиваю сейчас программу. Первое ― я смотрю, что готовят оппоненты, смотрю слабые места, смотрю несостыковки по отчетам о проделанной работе. Понятно, что я буду выносить это в паблик и в противовес выставлять свою программу, но самое главное ― нельзя душить местное самоуправление, просто нельзя.

Нельзя отменять прямые выборы мэров, их надо возвращать. Это единственный механизм осуществления народовластия. Прямые выборы ― это единственное, чем люди могут ответить, это один из важнейших вообще индикаторов. Конечно, надо возвращать везде прямые выборы, во всех крупных городах, в Тагиле, Екатеринбурге, их сохранять, потому что это очень серьезный барьер.

Я считаю, что на сегодняшний день Екатеринбург живет и развивается. Екатеринбург генерирует до 75% бюджета Свердловской области, и поэтому Екатеринбургу не надо мешать, не надо лезть сюда со своими идеями управления. Екатеринбург справляется. Екатеринбургу надо дать развиваться, потому что это точка роста основная, локомотив экономики всей области, и уходить работать в область, по-настоящему, всерьез перепахивать ее из угла в угол, изучать, смотреть всё, где можно получить хоть какой-то экономический подъем.

Я думаю, что, конечно, требуется максимальная либерализация. Где-то за счет областного бюджета можно закрыть какие-то налоги для предпринимателей, то есть опустить налог и закрыть за счет областного бюджета. Куча вариантов есть, просто надо людям дать вздохнуть. И я считаю, что есть небольшие города, которые способны сами зарабатывать деньги. Они не должны быть дотационными, они могут работать. И везде просто им дать возможность и сколько-то ослабить вот этот политический гнёт, политический режим. Хотя бы просто для начала.

То, что происходит в области с медициной, на самом деле ужасно, особенно в небольших поселках. В деревнях исчезают последние фельдшерские пункты, исчезает «Скорая помощь», а там, в глубинке, «Скорая помощь» ― это возможность коммуникации. Но у нас еще серьезнее. Допустим, районы, которые я хорошо знаю: в Артёмовском больница, всегда качественная, хорошая больница. Сейчас инсультников они увозят в Алапаевск, а инфарктников ― в Байкалово или Ирбит. То есть всё, ситуация меняется, на месте уже аппендицит не могут вырезать. А для жителей, действительно, «Скорая помощь», фельдшерский пункт ― это еще одна возможность коммуникации. Это очень важно, особенно для пожилых.

Много на самом деле такого происходит. Я считаю, что любой, кто будет здесь губернатором, должен сколько-то ослабить внимание в Екатеринбурге. Екатеринбург справляется сам, если хоть немножко помогать, если возвращать Екатеринбургу какие-то источники доходов, то Екатеринбург сам выживет и вытянет за собой всю область. И заниматься именно областью и работать там, где ты нужен, а не там, где без тебя все хорошо.

О дальнобойщиках

По дальнобойщикам: смотрите, я им помогал еще в 2015 году. Это закон, который принят на федеральном уровне. Что я мог… Я их собрал, я их просто поддержал публично, вывел их под камеры, чтобы они могли сказать то, что они считают нужным. Я на их стороне, потому что они ИПшники, для них это очень сложная ситуация. Они реально разоряются. Причем большинство там ― уже мужики за 50 лет, которые ездили всю жизнь. Но еще один момент. Они же еще ездят и по заграницам и сравнивают, что и как где устроено. Их претензии обоснованы, потому что они видят, что есть гораздо более эффективное и простое управление.

Но тем не менее то, что мы тогда заступились, что как-то все поучаствовали…  Больше года они прожили нормально, и вот теперь снова началось. Но я не знал, что столько народу придет. Они пришли, там больше 60 человек было. И моя задача была, чтобы они сказали всё, что они думают, чтобы это было услышано.

Я со своей стороны… Очень удачно за день до нашей встречи выступил сенатор на пленарном заседании Совфеда с этой темой, и Матвиенко сказала, что да, надо разбираться, дала поручение двум комитетам ― по бюджету и по экономике. Естественно, я тут же позвонил, передал всё Валентине Ивановне, все их бумаги, петиции, челобитные направил во все инстанции. Пусть хоть так, хоть что-то, но они знают, что я их поддерживаю. Ну, будет край, хотя бы ко мне могут прийти. Я не понимаю, что я могу сделать в этой ситуации.

О доходах

Слушайте, на самом деле, конечно, этих денег не хватает, сложно, потому что все равно у меня музеи, второй музей готовится, еще куча проектов, очень сложно. Но пока я здесь, пока я глава города, я буду жить на зарплату и не выходить за эти рамки.

Пока мне приходится жить на зарплату. Понятно, что не хватает этих денег, это не бог весть какая зарплата. Но тем не менее в Екатеринбурге средняя зарплата ― самая высокая среди всех городов-миллионников: порядка 43 тысяч. То есть нам в этом плане есть чем похвастаться.

О выборах

На самом деле, никогда я не планировал. Никогда у меня мыслей никаких не было. Никогда я вот так в лобовую не критиковал президента, не потому что я боялся, а потому что я не знаю, чтобы я делал на его месте. Поэтому когда сам не знаешь, что говорить? Скажем так, президент и премьер ― это как раз те люди, которым я вообще никогда в жизни не завидовал. Знаете, я человек завистливый, но тут завидовать нечему. Я представляю, что это такое, что за работа, и пусть оно как-то без меня. Я на своем месте, что могу, конечно, буду стараться делать.

У меня с властью свои такие отношения. Там, где я считаю, что власть делает что-то правильное и позитивное, я готов поддерживать, и в этом плане у меня нет личных амбиций. Если я вижу, что происходит что-то не то, по моему пониманию, понятно, что если я даже не смогу что-то изменить, то я оставляю за собой право говорить то, что я думаю.

Слушайте, выборы ― это очень тяжелая работа. Выборы ― это огромная эмоциональная нагрузка, то есть после выборов люди долго отходят. У меня есть этот опыт, я избирался по одномандатному округу, я участвовал в партийных, в личных выборах, поэтому у меня есть опыт,  понимаю, что это, как это. Потому что как только я сказал вслух, я видел вживую, как накаляются телефоны, они были просто горячие. И куча народу, и пишут в личку везде, и очень много людей хочет поучаствовать. Много людей застоялись, потому что отсутствие...

Вот у нас выборов губернаторских, по-моему, года с 2009 не было. Отсутствие выборов, отсутствие честных выборов сталкивает на обочину огромное количество думающих и серьезных людей. Они попадают в очень сложную ситуацию. Они вдруг видят, что всё решили без них. Тогда они спокойно пожимают плечами и говорят: «Знаете что? Ну, вы давайте тогда сами рулите, а мы там постоим, посмотрим». Им говорят: «Так вы давайте, это, включайтесь!». Они говорят: «А зачем? Вы же хотели сами порулить, ну рулите дальше».

Я считаю, что самый серьезный потенциал России ― это такой творческий, интеллектуальный потенциал русского человека, предпринимательский особенно. Мы это видели, здесь всегда было так. Только чуть-чуть либерализация законодательства ― сразу прёт экономика. Всё понятно, по-другому не бывало. И моя задача ― показать всем этим людям, которые сейчас наблюдают со стороны, что от них что-то зависит, что они могут что-то решать, что они должны участвовать. Мне кажется, достаточно просто.

Если я пройду муниципальный фильтр ― я выиграю. Уже хотя бы потому что я здесь родился и вырос, у меня за плечами много выборов, я умею работать, у меня очень много искренних сторонников. У меня есть люди, это мои товарищи, с которыми я работал, которые на избирательных участках не дадут вбросить, которые будут стоять до конца. У меня много таких друзей, соратников, которые будут не за деньги, а за идею.

И, конечно, если бы, скажем так, губернаторы были такие, кто бы шел не за деньги, не из-за того, что за ним сила, то, конечно, у них бы было гораздо больше шансов. А здесь я понимаю, на кого и на что я рассчитываю. Конечно же, в первую очередь на себя, но надо понимать, что такое муниципальный фильтр. Для наших выборов муниципальный фильтр ― одни говорят, 125 подписей муниципальных депутатов, по второй версии, 132. Эта цифра будет корректироваться, и уже когда начнется выдвижение, выставят подлинную цифру. Но это полдела.

Представьте себе: с депутатами ты работаешь, депутаты же ― народ такой непредсказуемый. Он имеет право поставить подпись только один раз. Если там будет ошибка какая-то, допустим, отчество Геннадьевич напишут с одной «н» или Кириллович с одной «л», то есть всё, эта подпись недействительна. Мало того, маленькие города, маленькие поселки. Из поселков надо в город везти к нотариусу. Нотариусы все уйдут в отпуск, так бывает, это один из механизмов.

И потом, тоже есть свои риски у людей, то есть они должны понимать, что и зачем они делают. Понятно, что достаточно людей, которые настроены совершенно оппозиционно к тому, что происходит, к действующей власти, на кого-то можно рассчитывать, на кого-то непонятно, как рассчитывать. Но проблема еще не в этом.

Эти подписи… Допустим, если бы это касалось только думы Екатеринбурга, Тагила, Первоуральска, тут можно было бы по-другому работать, это всё рядом и помногу. Но в каждом муниципалитете, что в полуторамиллионном Екатеринбурге, что в каком-нибудь маленьком поселке, ты можешь не более трех подписей. А всего ты должен их собрать в 56 муниципалитетах. Область ― из угла в угол там 650 километров, то есть это не в Москве собирать.

Поэтому это очень тяжелая, напряженная работа. Я сейчас ее структурирую, готовлюсь. Одновременно у меня несколько: работаю с людьми, работаю с программой, структурирую вот эту ситуацию по муниципальному фильтру, одновременно просто делаю ту свою работу, которую я должен делать. То есть нормально так.