Не болтай! Как Кремль замалчивает новую эпидемию

Мир снова закрывается. В Германии на карантин переходят рестораны, кинотеатры и фитнес-центры. На паузу поставят работу отели и концертные залы. Люди смогут собираться группами из 10 человек, и только из двух семей. В Испании правительство одобрило введение комендантского часа. Французский президент Макрон объявил месячный локдаун. В Италии закрыли фитнес и кинотеатры, а ресторанам запретили работать после 6.

Москвичи по сравнению с европейцами существуют в облегченном режиме. В места скопления не пускают только пожилых, дистанционное обучение - у тинейджеров, чекины на входе в бары и личные данные сотрудников на удаленке. Но это все-таки цветочки. Две недели эксперимента вселили в мэра Собянина робкий оптимизм — он обещает, что город закрывать не будет, даст бизнесу дышать.

Беглый взгляд на информационную карту России никакого оптимизма уже не внушает. 25 октября один из врачей Кузбасса публикует видео с переполненным трупами моргом, у всех умерших был COVID. Минздрав оправдывается — тела скапливаются из-за того, что родственники умерших заболели или на изоляции, то есть не могут забрать их из морга до конца карантина. В городе дефицит патологоанатомов. А сам морг точечно ремонтируют — чтобы создать новые.

С начала октября число смертей в Кузбассе выросло на 75%. К 25 октября, скончались 197 человек. 26 октября сотрудники четырех Курганских больниц пишут Путину. Просят прислать в Курган военных медиков, потому что в регионе «творится ад». Врачи просят президента не верить чиновникам, их цифры врут, больничных коек критически не хватает, скорые перегружены, больные ждут их сутками. Фельдшеры болеют, им на замену сгоняют неопытных студентов.

27 октября врачи в Омске приезжают к зданию областного Минздрава и сигналят в знак протеста — уже несколько часов они не могут госпитализировать двух пожилых больных, у них тяжелая степень поражения легких. Место пациентам находится, а вот замглавы местного Минздрава кресло теряет, правда, пока временно.

26 октября Главврач больницы номер 20 в Ростове-на-Дону подтверждает, что еще две недели назад в его больнице были перебои с кислородом. Анестезиолог Артур Топоров рассказал, что когда он пришел 11 октября в 21:00 на смену в «красную зону», коллеги сообщили ему, что кислород подается плохо, на 30% от нужного объема воздуха. В отделении было 27 человек. В 21:10 врачи получили новый звуковой сигнал — уровень кислорода снова упал. Пациенты на аппаратах ИВЛ стали задыхаться, началась срочная реанимация, за 26 октября 13 человек умерли в течение дня, пятеро одновременно. Росздравнадзор устроил проверку.

27 октября две женщины — начальница горздрава Левицкая и минздрава области Быковская — отправлены в отставку. Губернаторов не накажешь — омский только что и сам переболел COVID, у ростовского от вируса умерла мать.

В 16 регионах дефицит коек, говорит 28 октября даже вице-премьер Татьяна Голикова. В пяти регионах места в ковидных стационарах заняты на 95%. В сутки вирус растет примерно на 1 процент.

Система не выдерживает, даёт сбои, мест нет, а доступ к кислороду скоро придется выдавать по блату или по квотам. Как реагирует на эту ситуацию правительство? Правильно, оно запретило врачам публично высказываться о ситуации с коронавирусом — свои заявления они должны согласовывать через пресс-службы Минздрава.

Это временная мера, скажет вам маркетинг Белого дома и Кремля. Не надо сеять панику, столько алармистов развелось — плюнуть некуда. В одном из прокремлевских блогов я прочла темпераментный лонгрид о том, что система здравоохранения России вот-вот рухнет — и вовсе не потому, что в стране другие приоритеты и медицина держится на соплях, а потому что — правильно, слишком много плохих новостей. Люди слышат, что на улице болезнь и начинают лечиться. А если все лечатся — врачей на всех не хватает. Не называли бы COVID чумой 21 века, глядишь, и кашляли бы меньше, и врачи бы не увольнялись пачками. Все бегут на КТ, на любой чих вызывают неотложки, места тяжелых больных занимают легкие, вот омские скорые и вынуждены сигналить местному минздраву, а толку нет.

В деле, как водится, знаменитый доктор Мясников. Это информационный терроризм, устроили из обычной болезни страшилку года. Включилась даже верховная ведущая «Первого канала» Екатерина Андреева: народ примитивно дурят, предложила выбрасывать маски, все болезни от них, а от вирусов.

Фактор паники действительно существует. Но ведь и фактор смерти тоже. Запретить врачам говорить о том, что люди умирают — вообще очень действенная мера. Вот, например, если ты единорос и у тебя особое мнение, ты можешь его рассказать дома. Если ты судья, твое особое мнение просто вычеркнут из публичного протокола. Ты, конечно, можешь иметь особое мнение, но твои современники не узнают, в чем оно состоит.

Последнее время российская пропаганда пользовалась методом приблизительных новостей. Никакая из них не была правдой, но никакая и не была полным враньем. В этом — природа фейка, он упакован в квазиправдивую оболочку, иначе зритель обнаружит подвох. Но ситуация напряженная. А значит, стоит избегать сложных моделей. Отредактированная начисто реальность — лучший интерьер для обнуления. В ней просто нет неудобных новостей, запоминающихся фамилий, неуместных цифр или слов. Если новости нет — кто же о ней узнает. Если не упоминать фамилию политика — кто же пойдет за него умно голосовать. Если никого существенного, даже системного, не показывать по телевизору, действительно выходит, что если не Путин, то кот.

В газете «Ъ», где я много лет работала, у отдела преступности была расхожая черная шутка — нет трупа, нет заметки. Слоган российской власти обратный: нет заметки — значит, нет трупа. И это большая ловушка для этой власти. Ведь все знают — что труп есть. Эту новость регулярно передают по сарафанному радио, и его аудитория стремительно растет.