Из-за чего началось «Дело врачей», был ли Сталин антисемитом, и остановила ли его смерть второй Холокост

Как я понимаю, очень многое связано с разочарованием Сталина в Израиле. Ведь Сталин очень сильное принял участие в образовании Израиля, была же такая, как я помню по советским учебникам, эпическая речь Громыко в ООН. И, в общем-то, во многом благодаря Советскому Союзу Израиль и начал существовать, и был создан в мае 1948.

С одной стороны, это да. С другой стороны, отношение советских евреев к Израилю несколько превзошло ожидание. Понятно, что советская общественность, именно Советский Союз сыграл решающую роль, что Генеральная Ассамблея ООН в 1947 году признала государство Израиль. Кстати, в этом году 70 лет, это отмечается, роль нашей страны для Израиля безусловно весьма знаковая. 

Как прореагировали советские евреи? Они прореагировали на начавшуюся войну Израиля с арабами желанием и воевать на стороне Израиля, и оказывать ему существенную помощь, и приветствовали, безусловно, приезд первого посла Израиля в Советский Союз Голду Меир, празднование Нового года, такая, своего рода, демонстрация в синагоге, все это не могло не насторожить власти Советского Союза. 

И прелюдия того, что произойдет по «делу врачей», это, конечно, была судьба Еврейского антифашистского комитета. Я, наверное, был одним из первых историков, который в конце восьмидесятых годов, абсолютно случайно, работая тогда в нынешнем Государственном архиве Российской Федерации, обнаружил находящиеся даже не на секретном хранении, в открытом доступе, сотни дел Еврейского антифашистского комитета, сыгравшего огромную роль во время войны, мобилизация общественного мнения в пользу Советского Союза, и закрытого 20 ноября 1948 года. 

Закрытого келейно, по специальному постановлению Политбюро, подписанного Сталиным, с такой иезуитской формулировкой: «Комитет закрыть, архив забрать, никого пока не арестовывать». А уже шли аресты, в том числе деятелей советской науки, связанных с медициной. И одним из обвиняемых, кстати, единственным, не признавшим свою вину в ходе зверских допросов, длившихся более чем три года, это был главный врач Боткинской больницы Шимелиович. 

И вот здесь, на примере связи дела Еврейского антифашистского комитета и «дела врачей», мы натыкаемся на первую такую, казалось бы, нестыковку. Что мешало уже летом 1952 года, когда судили деятелей Еврейского антифашистского комитета, уже тогда неожиданно для них, а следствие длилось, как я уже говорил, не один год, от буржуазного национализма им стали вменять работу на западные разведки и спецслужбы, и вот, казалось бы, был бы мостик к уже арестованным врачам, некоторые из которых возникнут в знаменитой публикации в газете «Правда» 13 января 1953 года, сценария единого не было. Не было единого сценария тогда, когда в начале 1949 года, именно уже на волне закрытия Еврейского антифашистского комитета, и понятных в высших органах власти отношениях к еврейскому вопросу и к Израилю, началась борьба с космополитами. 

А вот убийство Михоэлса, январь 1948 года, тоже, кстати, годовщина печальная в этом году, 70 лет, это тоже часть вот этой вот большой кампании по борьбе с космополитизмом? Это надо было символически разгромить театр?

Это нужно было разгромить в том момент, лишить Еврейский антифашистский комитет, который власти опасались закрыть легально, они ведь так и не стали устраивать открытый суд. Ведь это символично, что последний крупный судебный процесс при жизни Сталина был бы против не просто еврейского, а антифашистского комитета. Название «антифашистский» все-таки тогда, три года после войны, два года после окончания Нюрнбергского процесса, расправа легальная с антифашистским комитетом для Советского Союза, прямо говоря, была невыгодна. В январе 1948, когда убивали Михоэлса, не было государства Израиль, то есть инсценировано… 

Вот к этому вернуться. А в чем был смысл убийства Михоэлса? Причем такого чудовищного, зверского. Напомним, что его выманили в Минск, и там, видимо, его вдвоем, со вторым… 

Потапов. 

Да, с Потаповым. Их совершенно зверски убили и потом переехали машинами, чтобы инсценировать попадание под грузовик. В чем был смысл этого? 

Многое, о чем мы с вами будем говорить, оно, на первый взгляд, лишено смысла. И загадки, сегодня которые остаются, этим занимаются историки, психологи, психиатры и так далее, потому что во многом это концентрируется на одного человека, который и мог принимать решения. А вопрос об убийстве Михоэлса несомненно был, об этом есть документальные свидетельства, с ведома Сталина. Просто в данном случае вот эта паранойя, годы «холодной войны», в первую очередь, это международная обстановка, это якобы деятельность спецслужб, которые интересуются личной жизнью Сталина. Нити тянутся к Михоэлсу, 

Михоэлс популярнейший лидер, хорошо известный на Западе, ни арестовать его, ни судить не представлялось возможным. Это какой-то, может быть, и ответ на то, почему спустя пять лет, когда тоже начнется, на сей раз уже открыто, в печати, с громогласного объявления в шпионско-диверсионной деятельности западных разведок, где имя Михоэлса как раз и всплывет. Действительно, символично, ровно спустя пять лет после гибели.

Спустя пять лет началось, да, «дело врачей».

После того, как практически пять лет его официально хоронили с почестями и так далее, пусть, может быть, и не достойными той роли, которую он играл в стране.

А Сталин был антисемитом? Есть какие-то свидетельства?

Есть очень много свидетельств о том, что… Есть шутка Радека замечательная, что объединяет Сталина с Моисеем. Моисей вывел евреев из пустыни, а Сталин — из Политбюро. Такая шутка середины двадцатых годов, внутрипартийная борьба, многие вещи. Но на личном уровне это вопрос личной преданности, поэтому Мехлис, Каганович, некоторые другие, могли оставаться рядом. 

Каганович, да. 

Но при этом, как считают историки, и есть достаточно много работ на эту тему, особенно в последние годы жизни Сталина, личные антисемитские мотивы, они появлялись. Появлялись на личном уровне, вот у Якова жена еврейка, вот Светлана выходит замуж за еврея, все эти высказывания, которые… На личностном уровне Сталину это не нравилось.

Даже Полина Жемчужина, когда она поговорила с Голдой Меир, это фактически тут же привело к ее аресту.

Безусловно. Но здесь, в данном случае, здесь скорее, конечно, политический подтекст, Жемчужина была дружна со Светланой, женой Сталина, и поэтому здесь давняя история, которая была. И действительно, и по «делу врачей» роль Жемчужиной, потом будет некая попытка, в феврале 1953 года, как-то привлечь ее к этому делу. То есть здесь, да, личные какие-то мотивы, они были, но Сталин никогда не опирался в своей политике только на них. 

Давайте попробуем разложить объективные и субъективные. Значит, первое, это обстановка «холодной войны» и опасность того, что евреи Советского Союза начнут консолидироваться и могут быть некими агентами влияния Запада. Вот эта паранойя, да?

В деле Еврейского антифашистского комитета, как ни странно, основной темой была тема Крыма. 

Да, Крымская автономия евреев.

В 1944 году, после визита Михоэлса и Фефера в Соединенные Штаты Америки, с подачи ряда еврейских организаций стала реанимироваться существовавшая в двадцатые годы идея создания Еврейской республики, не области автономной, на Дальнем Востоке, которая была создана. И это письмо 1944 года, написанное с ведома Молотова, редактированное тогдашним фактическим руководителем Совинформбюро Соломоном Лозовским, он-то и пойдет паровозом главным обвиняемым по делу Еврейского антифашистского комитета, во многом данное письмо. 

А дальше уже возникла такая вообще фантастическая бредовая идея, немножко перекликающаяся с фильмом Абуладзе, присоединить Крым к Израилю, так сказать, вот то, что уже инкриминировалось постфактум в ходе вот этого судебного процесса. Так что здесь мы видим, безусловно, вот такие вот моменты, которые возникают, Еврейский антифашистский комитет, его связи за границей. Даже на уровне, казалось бы, очень близкого мне, потому что я был первым публикатором в России, в Советском Союзе, полного текста «Черной книги», его готовили с американцами, первый совместный советско-американский документальный проект. Книга будет представлена на Нюрнбергском процессе, причем о ней будут говорить… 

«Черная книга» евреев, погибших… 

Да, о судьбе евреев, на территории, главным образом, Советского Союза, то, что готовилась целым рядом американских общественных организаций, причем, тоже, для нашего разговора это очень важно, одним из инициаторов был Альберт Эйнштейн. Параллельно готовилось американское издание. Вот на Нюрнбергском процессе это обличение нацизма, а спустя буквально несколько лет, по делу Еврейского антифашистского комитета, участие в «Черной книге» и связь с американскими организациями — это уже вменяется в вину. 

Вот это даже историческая как бы составляющая этой паранойи, когда любая связь с заграницей, любые контакты, когда забывается, что во время войны мы были союзниками, это витает в воздухе тогда, на рубеже сороковых-пятидесятых годов. Еврейский народ становится очень удобным в силу многих родственных, национальный связей, потому что, когда будет формироваться «дело врачей», любые какие-то личные контакты, наличие родственников за границей и так далее. 

Особенно, когда эти родственники, как Исайя Берлин потом оказываются в составе английского посольства в Москве, и какие-то контакты с ним одного из врачей — вот мостик, который МГБ ищет. И при этом, на фоне того, что происходит, за этот короткий период, вот мы с вами говорим, хронологически 3-4 года, те, кто в МГБ инициировал дело Еврейского антифашистского комитета, летом 1951 года оказываются арестованными по делу «сионистского заговора в МГБ». 

Да, это, по-моему, против Абакумова донос… 

Это было и на Абакумова, и тех следователей, которые на допросах говорили, да мы же вот, искореняли эту еврейскую заразу, а обвиняемые, выжившие, некоторые из которых даже давали показания на суде, говорили, как оскорбляли их по национальному чувству.

Это фантастика, конечно. Как уже поджелудочная железа сама себя переваривает. 

Я удивляюсь, почему нет художественных фильмов на эту тему, потому что, казалось бы… Документальных очень много, и разных версий и так далее. Но это действительно художественное дело. Еще один аспект, о котором я сегодня именно хотел бы сказать, аспект очень неожиданный. Ведь понимаете, что, может быть, развязывало во всех этих отношениях к евреям… Понятно было, после войны, после Нюрнберга, что делали нацисты с евреями, как опасно возбуждать в народе эти антисемитские чувства, ведь потом это аукнется. В сводках МГБ ту информацию, которую получали партийные органы, там лейтмотив был — жаль, что Гитлер не довел это дело. 

Антисемитизм ведь существовал латентный в населении, и это было всегда очень близко, и вот это были те врата Ада, которые были готовы открыться. Потому что я вспоминаю те фельетоны, которые писались тогда, в 1953 году, знаменитый вот этот «Пиня из Жмеринки», фельетон и так далее. Ненависть к евреям, она клокотала по баракам, по коммунальным квартирам, по огромным слоям населения.

Антисемитская пропаганда, которую нацисты вели на оккупированной территории Советского Союза, распространяли в листовках, которые сбрасывались над частями Красной Армии, тезис: «Еврейский фронт — это в Ташкенте». То, что было, когда даже октябрь 1941 года, евреи, зная свои опасности, бегут из Москвы, и это тоже воспринималось как нежелание защищать советскую страну. Понимаете, здесь очень многое сплелось, в этот период времени, и нужен был враг, и этот враг, для консолидации страны, консолидации партии и так далее. 

И особенно, конечно, когда появляется государство Израиль. И кроме того, возникают процессы в соседних коммунистических партиях, «делу врачей» предшествовал судебный процесс над Рудольфом Сланским и еще 13 деятелями Коммунистической партии Чехословакии, закончившийся повешением.

Там же страшный был… Конец 1952, они были повешены на площадях. Я просто занимался чешской историей, мой первый диплом.

Они были казнены вот таким вот образом. 

И прах был развеян над Влтавой, по-моему. 

Вот откуда эти слухи… 

Там совершенно средневековое дело было, вот этого ревизиониста Рудольфа Сланского. Из них многие были евреями, да? Из казненных по делу Сланского?

Совершенно верно, конечно.

И часть из них была врачами. 

Дело в другом, при подготовке этих процессов были специалисты из Москвы, которые в общем… Даже некоторых из них потом меняли, заменяли, то есть это очень сложное дело. Но был один аспект…

Там было дело, что они хотели убить товарища Клемента Готвальда, по-моему, да? 

Да, но в данном случае, понимаете… В «деле врачей» ведь тоже очень интересно то, что когда мы задумываемся над этим механизмом, мы должны понимать, что была определенная преемственность. Что происходило в тридцатые годы? В 1938 году был процесс над правобухаринским блоком… 

Третий, по-моему, да? Третий московский процесс.

Да, 1938 года, где одну из групп людей обвиняют, было три медика, три известных профессора, самым знаменитым стал профессор Плетнев, о котором тоже появился фельетон. 

Да, по Горькому, по-моему, по убийству Горького.

Да, Горький, Менжинский, Куйбышев, кто успел умирать к этому времени, обязательно, конечно… То есть это уже была их генеральная репетиция, понимаете, в осуждении. Тогда была огромная статья в «Правде» о Плетневе, который оказался еще и, к тому же, по версии тех пропагандистов-садистов, кусал пациентку за грудь и так далее. И обличение, в нем принимала участие медицинская общественность, многие ученики Плетнева, некоторые из которых станут главными обвиняемыми по делу 1953 года. 

Очень болезненный вопрос, убийцы в белых халатах. Моя мама, ей было чуть за тридцать, хирург в годы войны, оказавшаяся, это одно из семейных преданий, то, что пережили она и ее поколение, работавшее в медицинских учреждениях, самое болезненное — это недоверие пациента, это то, что в них видели потенциальных…, и в это поверили, уже после публикации, которая была в 1953 году.

К врачам вообще или к врачам-евреям? 

К врачам-евреям, безусловно. Хотя вы правы, эта кампания по «делу врачей», она как бы бумерангом поставила вопрос о советской медицине. Ведь предлогом формальным для «дела врачей», возвышением Лидии Тимашук как замечательной русской патриотки, было то, что Жданова реально неверно лечили, то есть ему не установили инфаркт миокарда. И это делалось в Главном лечебном управлении страны, в кремлевской больнице лечился, рупор Кремля и так далее. То есть ведущие специалисты в этот период времени действительно оказались… 

То есть была реальная ошибка врачебная, и из нее… 

Да. И между прочим, вы понимаете, «дело врачей», как ни странно, есть исследование по Кемеровской области, по Пермскому краю, поставило вопрос, а нормально ли работают поликлиники, больницы и так далее. 

Да, здесь очень многое закрутилось. 

Да, хотя врачи многие здесь пострадали, но что-то здесь было. Если можно, я вернусь к одной очень важной мысли, которой, может быть, завершу. Казалось бы, после войны, когда шесть миллионов евреев были истреблены, и это было следствием антисемитской пропаганды, вот пойти по этим стопам преследования евреев, казалось бы, вот тот рубеж, который советская страна, исповедующая идеологию интернационализма, не могла перейти. Но в это время, в 1951 году, в Америке к смертной казни были приговорены супруги Розенберги, за шпионаж в пользу Советского Союза. 

И передачу Советскому Союзу чертежей атомной бомбы. 

И здесь, когда 22 января 1953, через девять дней, им предлагают подписать маленькую бумагу, что они осуждают преследование евреев в Советском Союзе. Им гарантируют жизнь, они отказываются. И это сюжет, который мало исследован, я не знаю, может быть, в Москве стоит сделать площадь в память Розенбергов, людей, которые действительно, тут неясно, насколько их была роль в передаче секретов Советскому Союзу, но реально люди, которые несправедливо были осуждены к смертной казни и вели себя достойно. 

Здесь, конечно, очень большая тема, в том числе, антисемитизм и в Америке самой тоже в те годы маккартизма был. И то, что тот же Чаплин переживал. 

Безусловно, конечно.

Так что здесь гораздо большая проблема, не только антисемитизм в СССР был. Вообще в период «холодной войны» поднимаются самые темные инстинкты.

Совершенно верно. Это развязывало руки, и многое объясняет, почему находились люди… 

Мы говорим сегодня шире, говорим о всем том страшном узле антисемитизма, который завязался в послевоенном Советском Союзе, включая и дело Еврейского антифашистского комитета, и убийство Михоэлса в 1948 году, и вот, наконец, «дело врачей», 1953 год. Илья Александрович, все-таки что готовилось? Вот давайте представим, что Сталин не умер бы, что он прожил бы еще полгода-год, до 1955 года прожил бы. Что реально готовилось для евреев? Потому что те некоторые свидетельства, которые мне доводилось читать, правда, это все на уровне гипотез, что там чуть ли не второй Холокост предполагался. Я читал о лагерях в Биробиджане, которые готовились, потому что должна была подняться волна погромов, и затем, якобы спасая евреев от праведного гнева советского народа, их должны были бы выслать в Биробиджан, и вот подобные вещи. Насколько это все оправдано?

Если позволите, я сначала немножко уточню, что смерть Сталина не остановила «дело врачей». 6 марта 1953 года Постановлением Президиума Верховного Совета СССР Михоэлс был лишен звания Народного артиста СССР и ордена Ленина.

Через пять лет после убийства?

На следующий день после смерти Сталина, в данном случае.

На следующий день после смерти Сталина уже потом, задним числом.

15 марта, то есть ровно 65 лет назад, в Ленинграде прошел погром хоральной синагоги. До конца марта было три погрома, подростки 15-16 лет забрасывали камнями здания хоральной синагоги. 

Уже после смерти Сталина… Я не знал этих фактов. 

В середине марта 16 человек были арестованы в Виннице, они обсуждали, члены еврейской религиозной общины, что могло бы быть с евреями. Кстати, как и во время Холокоста, возникал такой вопрос, что, возможно, будет предложение переселить евреев в Израиль, а по дороге поезд почему-то завернет не туда. То есть эти действия, они активно продолжались, хотя параллельно, мы знаем, уже с середины марта Берия, став министром внутренних дел, дает поручение создать специальную комиссию. Арестованные врачи начинают описывать, какими методами были достигнуты их показания. 31 марта принимается решение о том, что это дело прекратить, врачей выпустить, но страна будет повергнута в шок сообщением из МВД СССР, так это называлось, о том, что это дело было инспирировано, применялись незаконные методы ведения следствия. 

Говорят, что Берия здесь как-то очень сильно распоряжался, по этому поводу.

Да, здесь была та самая игра, потому что, опять же, если мы вернемся к публикации от 13 января 1953 года, опять же это документально зафиксировано несколькими очень интересными видами источников, которые мы как раз обнаружили. Я возглавляю не только центр «Холокост», но год назад, при поддержке Российского Еврейского конгресса, в РГГУ был создан центр по истории Холокоста и геноцида. И вот мы провели фронтальное изучение, по доступным сегодня государственным архивам, в первую очередь федеральным государственным архивам, документации, связанной с возможной депортацией. И здесь найдены были очень интересные документы, в первую очередь как иностранная печать откликнулась на это дело. 

Вот фактор международный, мог он повлиять на решение приостановить уже развернувшийся этот механизм? Здесь вот звучали, как раз, что интересно, New York Times на следующий день опубликовала статью, что за этим делом стоит внутрипартийная борьба между Молотовым и Берия, то есть Берия под угрозой. То есть эта версия, которая появляется там. Другие версии, они в английской печати, в передачах BBC и так далее, в том числе вопрос о депортации. 

И ставится очень интересный вопрос, что эта депортация, в условиях войны, она возможна. То есть тоже аналитики на Западе связывали необходимость какого-то объяснения сложно поддающейся логики, зачем нужно было инспирировать эту антисемитскую кампанию, именно то, что их последствия во время войны. Теперь вернемся к конкретным сюжетам, связанным с названными вами и слухами, и отдельными документами, которые существуют по этой теме. Нужно обратить внимание, что слухи о депортации начинают появляться как раз после закрытия Еврейского антифашистского комитета и борьбы с космополитами.

В 1949.

Начало 1949 года. Специальным анализом этой достоверности занималось посольство Израиля в Москве, которое пришло к выводу, что никаких реальных оснований за этими слухами не стоит. Но тем не менее, эта информация, она проникала, она звучала по радио, а в Москве слушали и BBC, и «Голос Америки», некоторые обвиняемые по «делу врачей» как раз один из пунктов — это прослушивание и распространение западных передач. Конечно, эти слухи циркулировали, понятна была история периода войны, выселение целых народов и дискуссия о том, понятно, там выселялись в основном народы, которые компактно проживали на окраинах Советского Союза. А евреи вроде как разбросаны везде. 

Но знаете, когда выселяли немцев, в 1941 году, оказалось очень легко, учет органов безопасности и внутренних дел был таков, что найти людей не составляло труда. Библиотечные карточки, мое поколение, там была графа национальность, когда вы становились читателем библиотеки. Технически это было возможно. Но была другая очень серьезная проблема, это то, что изменилось и международное положение. 

Причем тоже парадоксальнейшая вещь, через пять дней после закрытия Еврейского антифашистского комитета, Советский Союз вносит предложение в будущую резолюцию о геноциде и необходимости противодействия ему, внести пункт о культурном геноциде. То есть закрытие газет, журналов, театров, значит, культурный геноцид, как одна из форм геноцида. Генеральная Ассамблея не поддержала это решение, возможно, развязав потом руки для закрытия еврейских театров и так далее. Но реакция Израиля, его официальных представителей, это то, что стали требовать заседания Генеральной Ассамблеи ООН, где именно Советский Союз был бы обвинен в геноциде, если, как было сказано, очень современно звучащее, отдельное лицо или целая организация была бы причастна к депортациям или каким-то преследованиям еврейского населения СССР. 

Не смею думать, что какие-то внешнеполитические факторы могли бы остановить диктатора, если бы он хотел это сделать. Но в первую очередь, возвращаясь к вашему вопросу, были проведены и нами, и нашими коллегами, здесь я отмечу роль Геннадия Васильевича Костырченко, автора многих работ по этой теме, изыскания, которые показывают, что в случае какой-то подготовки депортации и так далее, обязательно должны были бы быть документы, не только в спецхранах. Увы, не все спецхраны открыты. 

У сторонников той версии, что депортация была возможна, и даже она готовилась, есть один аргумент — пока не все российские архивы доступны для исследователей, пока такого доступа не будет, версия будет существовать. Но то, что должно было быть отражено и в косвенных источниках, и в материалах, например, архивах Министерства внутренних дел, они в массе своей доступны для исследователей, никаких фактов, что тогда, в 1949 или в 1953 году, попытки реальной депортации были сделаны, нет.

А нет ли вероятности, что архивы уничтожались по этому делу?

Да, безусловно, какие-то архивы уничтожались, но речь о другом. Ведь живы были, когда эти вопросы, в конце восьмидесятых годов, в начале девяностых, выходили книги с названием «Провокация века» и так далее, было очень много свидетелей, которые могли бы подтвердить и опровергнуть. Понимаете, вот есть один очень объективный источник, который наши пермские коллеги показали. Понимаете, шла такая закрытая информация, по линии политинформации, информирования, по партийным организациям, инструкции были из Москвы. 

И вот подобной какой-то подготовки общественного мнения, что все евреи должны быть депортированы, коллективное наказание, оно отсутствует в этих материалах. Знаменитая история, самый аргумент о том, что  здесь не все было понятно наверху. Я вам скажу свою точку зрения, понимаете, очень часто диктаторов было сложно понять…

Теоретически это могло развиться дальше. Кампания, она все-таки нарастала, появлялись эти фельетоны, появлялись собрания трудящихся.

И вдруг после 20 февраля, последняя публикация, которая была как раз посвящена нашей героине Лидии Тимашук, «Почта Лидии Тимашук», замечательно, прекрасно она разоблачила врачей-убийц…  Кстати, один очень важный момент, на который не всегда обращают внимание, если готовилась антисемитская кампания, зачем в сообщении, которое появилось 13 января 1953 года, публиковать несколько фамилий нееврейских врачей? По сути дела, главными виновниками, если настроиться на версию Лидии Тимашук, то, что неправильно лечили Жданова, были его лечащий врач Майоров, врач из Кремля Василенко, и два светила — Виноградов и Егоров, ни один из них евреем не был. 

Но это ведь можно было обойти в сообщении ТАСС, остановиться только на еврейских фамилиях. Но в данном случае, и вот в этом был подтекст, не только евреи, и представители интеллигенции, элиты, независимо от национальности, могли участвовать в происках западных разведок, которые готовили умерщвление лидеров нашей страны, а какие-то, как с Димитровым, Щербаковым и так далее, реализовали. Вот это очень важный нюанс, который нужно обязательно учитывать. 

То есть документально, по архивам…

Резюме по архивам: на сегодня никаких реальных документов нет, но мы знаем, что готовилось письмо. Вот история этого письма, 59 наиболее известных представителей еврейской общественности, которое должно было быть опубликовано в «Правде», три версии. Первая, которая готовится примерно в двадцатых числах января 1953 года, такая непосредственная реакция, где призыв расправиться с этими подлыми извергами и так далее, вот кровожадный достаточно текст. Вторая, более мягкая редакция, которая появляется и которую подписали те, кому хотелось, чтобы… и то, что она вновь редактируется, причем очень интересно, что с подачи Ильи Эренбурга во второй версии исчезает словосочетание «еврейский народ». Эренбург пишет Сталину, что согласно вашей теории, нет еврейского народа.

Да, интернациональная страна. 

Просто нации еврейской нет.

Ну хорошо, а как нам с этими фактами погрома синагоги в Ленинграде? 

А вот здесь как раз то, о чем я хотел сказать. Вот задан некий вектор, который очень прекрасно понимают и партийные функционеры, деятели госбезопасности, да, в общем-то, и люди, которые должны как-то реагировать, и верят этому, создается и необязательно инспирируемое, то есть я не уверен, что этих подростков, которые бросают камни, кто-то организовывал. По тому же Ленинграду, это фиксируют наши спецслужбы, распространяются слухи о том, что на еврейском кладбище обнаружен склад с оружием, фотоаппаратурой, радиоприемниками, а также прорыт подземный ход от еврейского кладбища к заводу «Большевик». Ну согласитесь, это все март, уже нет Сталина 10-15 дней, слухи, которые циркулируют… 

Ну это она уже распространяется самой логикой событий. 

Безусловно, то, что здесь, в данном случае, коль задан этот импульс, коль до этого были названы безродные космополиты и так далее, и многим как бы все понятно, здесь и не нужен был бы Сталин, если бы была некая идея все это сделать. Другое дело, как мне кажется, и по внутриполитическим, по внешнеполитическим соображениям, это было смертельно опасным для Советского Союза, в первую очередь внутриполитически. 

Развязывание вот этого погрома. 

Это развязывание  национализма, это развязывание и повторение даже гитлеровской антисемитской политики. При этом, действительно, для реализации не нужны были какая-то подготовка, специальные законы и так далее. И был еще один аспект — в нашей оборонной промышленности, евреи играли в атомной промышленности, связанной с атомным оружием, огромную роль. Понимаете, это тот вопрос, который для нацистов стоял, о полезных евреях, пусть он решался по-другому, он тоже неизбежно бы встал. 

У нас буквально пара минут остается. Пытаясь спроецировать это на следующие 65 лет истории, это была как бы одна из высших точек антисемитизма государственного, или то, что происходило уже позже, в хрущевские, в брежневские времена, такой латентный антисемитизм, институциональный антисемитизм, это все было наследием, продолжалось? Были ли еще такие всплески антисемитизма в следующие 60 лет истории? 

Нет, это безусловно пик государственного антисемитизма в Советском Союзе, потому что он был направлен конкретно против евреев-граждан Советского Союза. В разных сферах, мы же разговаривали с вами только о врачах-вредителях, но ведь этому предшествовало, с 1950 года появляется инструкция — любое ведомство должно было бы отчитываться в специальной таблице, сколько принято было евреев, на 1 января… 

Именно евреям отчитываться?

По евреям — это отдельный пункт, сначала готовилось специальное указание, потом решили, нет, в нем о евреях не будет, о засоренности национальными элементами. И вот этот импульс, который безусловно, как бы одна из наций, которая потенциально может быть опасна для советской страны. Дальнейшие уже витки этой антисемитской кампании были связаны с борьбой с сионизмом, агрессивной политикой Израиля и так далее, уже решали внешнеполитические задачи, направленные…

Но на уровне политических документов это не фиксировалось. Это на уровне каких-то ведомственных инструкций закрытых? 

Ну на уровне ведомственных инструкций. Например, среди 25 национальностей, которые не должны были учиться в академиях, в военных академиях, были обозначены евреи, негласные нормы о приеме в учебные заведения, отдельные специальности. 

Да, негласные нормы, это какими-то скрытыми секретными инструкциями.

Тем не менее и устными инструкциями, и так далее, которые были, они продолжались, и государственный антисемитизм СССР до горбачевской перестройки в той или иной степени присутствовал. И я вспоминаю, как свой дебют на телевидении, когда мне объясняли в середине восьмидесятых годов: «Вас будет смотреть Лапин, поэтому сначала вы будете только в титрах, потом вы будете как отдельный сюжет, только потом вы сможете стать ведущим». То есть меня в 1987 году, когда мы готовили журнал «Уроки истории», четко предупреждали, что начальник Гостелерадио будет непосредственным цензором по этому вопросу. 

Ну да, я думаю, это отдельная большая тема, антисемитизм в Советском Союзе в шестидесятые, семидесятые, восьмидесятые годы. Я прекрасно помню, как друзья-евреи из московских семей, прекрасные математики, готовились поступать в далекие провинциальные вузы, потому что знали, что не будут приняты в московский университет, но это уже… Но в общем, это все связано, конечно, с этой огромной темой…

И тем не менее можно было поступить в историко-архивный институт, куда вроде бы евреев не принимали, в который я поступил и закончил. 

Что ж, да, и вот в результате вы занимаетесь этой темой, и сейчас здесь нам рассказали об этом. Напомню, что у нас в гостях был Илья Александрович Альтман. Говорили мы о деле врачей. И от себя могу сказать, что действительно 5 марта 1953 года, смерть Сталина, которая сейчас так была у нас цензурирована, табуирована на уровне кино, вот эта самая смерть Сталина действительно стала огромным освобождением, огромным праздником для Советского Союза, для наследников Советского Союза. Но можно только пожалеть, что слишком часто в нашей истории повторяется ситуация, когда единственной формой освобождения является смерть тирана, как это произошло в марте 1953 года. Это была программа «Медведев» на телеканале Дождь. Оставайтесь с нами.