«Либеральные» журналисты против адвокатов Савченко

Кашин: Еще одно событие недели, о котором я ничего не писал, но успел поругаться много с кем в соцсетях: продолжение суда над украинской летчицей Надеждой Савченко. Ее адвокат Николай Полозов обвиняет меня и еще некоторых московских журналистов в участии в кремлевской пиар-кампании против самой Савченко и против ее адвокатов. Я решил об этом поговорить с Полозовым по скайпу.

Привет. На самом деле хочу буквально выяснить отношения, потому что в последние недели в соцсетях ты и Фейгин тоже, но я общаюсь, прежде всего, с тобой, ведете такую линию, что я, Азар, еще какие-то журналисты ведем против вас какую-то проплаченную кампанию. Расскажи, пожалуйста, что за кампания, кто ее заказчик — Тимакова или Прокопенко, или кто угодно, и в чем наш интерес?

Полозов: На самом деле речь идет не о последних неделях. Давай вспомним 2012 год.

Кашин: Последних годах, да.

Полозов: Когда был тот знаменитый кейс Pussy Riot, после которого ряд журналистов и ты, в том числе, писали достаточно жесткие статьи по отношению ко мне, к Марку, обвиняя в том, что мы что-то украли, что-то не так сделали и т.д. И это отношение не изменилось. Буквально недавно я видел пост Азара, где он написал, что он ненавидит меня и Фейгина. То есть, получается, что журналисты берут и используют те ресурсы, которые у них есть — СМИ и т.д. — прежде всего, для личной вендетты.

Кашин: Это личная вендетта или под чьим-то руководством? Просто это тоже важно понимать.

Полозов: Помнишь, были такие знаменитые шалтай-болтаевские сливы относительно того, кто кому платит, и в этих сливах мы обнаружили, в том числе про себя, что действительно там шла какая-то кампания, видимо, под это дело заряжались какие-то средства по нашей дискредитации. Сейчас мы находимся тоже в таком очень остром кейсе — деле Надежды Савченко, дело идет к приговору, и, безусловно, градус...

Кашин: Просто хочу уточнить: ты реально считаешь, что Азару платят или мне платят за это? Опять же, без обид, но чтобы я понимал.

Полозов: Я считаю, что ты такой человек, который просто так ничего делать не будет, не будет вообще, даже не пошевельнется. Поэтому у меня нет доказательств на руках, бумаг этих, каких-то счетов, что кому-то что-то заплатили, но у меня есть такое мнение. И поскольку в блогах мы все-таки равны, у меня нет своего СМИ, но у меня есть свой блог, я это мнение открыто высказываю.

Кашин: Просто, знаешь, у меня такое впечатление, что как раз вы с Марком, причем тоже интересно, еще раньше, 4 года назад была Виолетта, но она потом отвалилась, поскольку ушла в какой-то Донбасс полнейший. Но, так или иначе, мне кажется, что вы сознательно накручиваете эту историю: мы адвокаты, которые выдерживают такой прессинг, чтобы свалить на этот прессинг, на меня, на Азара, на Кремль, на кого угодно, все свои неудачи.

Полозов: Подожди, Олег, а ты думаешь, что Кремль в этом не заинтересован? То есть они пассивно взирают на то, что мы делаем, на то, как мы работаем?

Кашин: Разумеется, нет, но Кремлю как раз выгодно, как мне кажется, превращать эту историю в балаган, а во многом вы с Марком ее превращаете, потому что даже вчерашняя история в твиттере про сухую голодовку Надежды, при всем уважении к этому акту, выглядело как буквально такая оперетта: Коля Полозов призывает всех уговорить Надежду, чтобы она перестала голодать, аплодисменты. Реально какое-то треш шапито буквально.

Полозов: А что, мне надо призывать, чтобы она дальше голодала? Давай так: по отношению к Надежде ты вообще повел себя абсолютно неправильно, называя ее ... , за это тебе абсолютно не респект.

Кашин: Абсолютно не респект, да, но тоже, извини, важный момент: где прозвучало нехорошее слово ... — в дискуссии о том, что Азар не должен был публиковать это письмо, потому что к первому оно не добавляет никаких новостей, а при этом выставляет Надежду Савченко в ситуации, когда это все-таки вторично, потому что она, конечно же, несправедливо судимый человек, о чем я тоже говорю вслух, что она военнопленная.

Полозов: Она находится в тюрьме. Она будет на свободе — вы можете с ней вступить в дискуссию. Когда она в тюрьме, это выглядит абсолютно ..., извини, конечно, запикаете.

Кашин: Тебе, как адвокату политическому, то есть такому не вполне стандартному адвокату, тоже могу дать совет медийщика буквально, потому что вас в этом деле больше, чем Надежды уже сейчас, и в принципе, я прекрасно понимаю, что если бы не вы, к тому же Азару она относилась бы спокойнее, но когда у тебя единственный контакт…

Полозов: Нет, ты зря думаешь, что мы против кого-то ее настраиваем, она человек абсолютно самодостаточный, со своим мнением, зачастую она нас не слушает, по поводу даже этой голодовки.

Кашин: Да, но при этом у нее нет интернета, и она не знает…

Полозов: А она его увидела, она просто посмотрела из клетки на него и сказала: «Мне этого достаточно». Кроме того, я хочу сделать важное замечание: когда я говорю про либеральных журналистов, я не всех имею в виду. В своей массе люди абсолютно нормальные, относящиеся и к нам хорошо, и мы к ним нормально относимся. Есть просто перечень людей, такая тусовочка, условный маяк такой московский: Азар, Барабанов, Туманов, ты, которые имеют давние предубеждения по отношению ко мне, к Фейгину и т.д. За всех остальных я не хочу сказать ничего плохого, отличные ребята, если не по делу не пишут всякие гадости.

Кашин: Потрясающе. Просто понимаешь, я понимаю тебя, опять же, ставлю себя на твое место, мне бы тоже было выгодно, особенно в глазах украинцев, превратиться в такого отважного адвоката, который противостоит системе, но на самом деле, мне кажется, здесь большое преувеличение.

Полозов: Я это все делал еще до украинцев. Понимаешь, проблема в чем: есть люди, которые там вибрируют, как-то пытаются между струйками пробегать, а я и Марк, мы последовательны во всех своих действиях. Ты можешь поднять все наши записи, нет там такого, где мы где-то гнемся.

Кашин: Если я сейчас скажу, что у вас нет выигранных процессов, ты мне приведешь пример какого-то кубанского, по-моему, активиста, которого оправдали.

Полозов: Подожди, я защитил сына Мустафы Джемилева, которому ПЖ грозит. Он выходит в этом году на свободу, причем с реальным трупом — человек застрелил другого. И ты хочешь сказать, что это не выигранный процесс?

Кашин: Хорошо, ты молодец, герой, отличный адвокат.

Полоз: Потом есть еще нюанс: многих людей, которых мы спасли, их просто не довели до такого состояния. Мы это все смогли купировать гораздо раньше, чем их начали закатывать и заматывать, и т.д. Но есть процессы, когда ты входишь в клинч с системой, и Савченко — это абсолютно такой человек, который не будет прогибаться никак.

Кашин: Просто, как сказать, есть адвокаты, имен которых мы не знаем, так называемые решалы даже, которые спасают людей плохо, хорошо, даже не попадая в публичное поле. И есть вы с Марком — такие интересные супер-звезды, как ты говоришь, тусовочки, у которых есть репутация, и репутация ровно такая, что да, на суде вы будете шумно бросать в лицо судьи обвинения и все такое, и в итоге все закончится серьезным приговором, и вашими трюками со СМИ.

Полозов: Я тебе говорю: есть минимум десяток человек, которых безо всяких... Допустим, Гейдар Джемаль, знаешь его, да?

Кашин: Да, конечно, все знают Джемаля.

Полозов: Ему грозило обвинение чуть ли не терроризм. Марк его вытащил еще до того, как это все дело дошло до суда. Что-нибудь об этом кто-нибудь пишет? Нет, не пишет.

Кашин: Это, знаешь, история про вождя того племени, который...

Полозов: Подожди, а Алексей Гончаренко, депутат Верховной Рады, которого схватили тогда…

Кашин: Да, все прекрасно. Еще раз, я не сомневаюсь, что вы молодцы, но при этом, понимаешь, это звучит...

Полозов: Но, понимаешь, я не хочу оправдываться за свою работу. Ты сейчас выводишь разговор на тему, что я должен сидеть и оправдываться. Но я же не говорю, что ты пишешь хорошие или плохие статьи.

Кашин: Ты меня обвиняешь в том, что я веду проплаченную кампанию, а оправдываешься ты. Мне неприятно слушать такие обвинения, и тоже я знаю, что есть люди, которые тебе верят.

Полозов: У тебя предубеждения к украинцам, ты украинофоб, ты как бы «Крым наш». Ты что будешь это отрицать? Может быть, тебе и в радость самому это говорить.

Кашин: Я-то, конечно, украинофоб, но это не значит, что мне платят, еще раз, Тимакова или Прокопенко, или кто-то третий за то, чтобы я тебя мочил, понимаешь? И когда ты свои обвинения высказываешь мне в лицо — это некрасиво.

Полозов: Ты высказываешь свое мнение, используя ресурс СМИ, а я высказываю в блоге. И у нас неравные шансы. И если ты про меня говоришь неправду в СМИ, то я говорю лишь неправду, с твоей точки зрения, в блоге.

Кашин: Господи, последний раз что угодно про тебя я говорил в СМИ 4 года назад, это правда, когда был процесс Pussy Riot.

Полозов: Ну мог бы написать какую-нибудь статью сейчас.

Кашин: Еще раз: я не хочу писать про вас статью, потому что вы адвокаты Савченко, и если я буду писать об этом, и я писал про нее не раз, то я пишу про нее, а не про вас. Потому что, опять же, я понимаю вашу заинтересованность, чтобы ваши имена там были выбиты в золоте.

Полозов: Но в 2012 году ты писал про нас, а не про Pussy Riot.

Кашин: Я писал и про вас, в том числе, и как раз я поднимал свои тексты тех лет, когда ты стал тоже бросать мне в лицо эти обвинения. Там написано, что вы с Марком крайне милые, ми-ми-ми — дословно было в статье, которая была, по-моему, сразу после приговора.

Полозов: Это самая первая, июльская, да? По-моему, там «Полная потеря адвокатности» на Openspace, там еще что-то было.

Кашин: Да, об Openspace была вторая статья, спустя полгода почти, когда действительно девушка, собственно…

Полозов: Была целая кампания, нас обвиняли в том, что мы какие-то бренды украли. Ты знаешь, кому сейчас принадлежат эти бренды? Кто их регистрирует на себя?

Кашин: Наверняка, Маша Алехина или кто-то еще.

Полозов: Конечно, Алехина.

Кашин: На здоровье. Еще раз: вас я не упрекал, что вы приватизировали какие-то бренды, поэтому если ты на меня что-то валишь, вали только на то, что я писал.

Полозов: Твой друг Туманов, мы с ним судились, если ты помнишь.

Кашин: Прекрасно. Опять же, вы адвокаты, вам надо судиться, у вас работа такая.

Полозов: Понимаешь, какая штука, в отличие от решал, которые двигаются, мы находимся все-таки под прессингом, мы люди, которые не очень приятны.

Кашин: Вы находитесь в публичном поле, понимаешь, и репутация, которая у вас с Марком, конечно, есть, она неоднозначная. На Украине вы герои, но на Украине много кто герои. А у нас на вас показывают пальцем.

Полозов: Я тебе скажу в чем проблема: то, что тебя и нескольких человек из тусовочки корежит от того, что мы получили дополнительную аудиторию, на которую ваша власть не распространяется — это Украина, на которую можем мы распространять свое мнение. И, собственно, это предмет всех затерок, по большому счету.

Кашин: Нет, на самом деле, Николай, я действительно рад, может быть, когда-нибудь ты станешь президентом Украины, и я буду только за тебя счастлив.

Полозов: Я гражданин России, дело не в этом абсолютно.

Кашин: Это дело наживное. Ладно, спасибо большое.