Терновский: На «Селигере» я хотел «трешануть»

Путин, отвечая на вопрос молодого человека из Калмыкии о возможности визита в Россию Далай- ламы, сказал: «Мы, конечно, понимаем наших людей, наших граждан, которые в Калмыкии живут и ждут приезда Далай-ламы. Будем работать в этом направлении». Реакции КНР на это заявление пока не последовало.

Кого ещё вдохновил «Селигер» и выступления в рамках форума, имевшего до сих пор сомнительную репутацию, узнали от главы политической смены «Селигера-2012»  – блогера Дмитрия Терновского.

Казнин: Мы до форума обсуждали, что и как будет, отвечали на обвинения тех, кто был против того, чтобы ехать на «Селигер». Нет ли разочарований по итогам форума?

Терновский: Безусловно, нет. Все мои заявления до «Селигера» соответствовали моим делам. И могу порадоваться, что все получилось.

Казнин: Было что-то, что не получилось?

Терновский: Масштаб. Это был первый подобный проект, и было сложно уговорить людей поверить в возможность диалога, особенно, учитывая, шлейф мнений о «Селигере» и число людей, не готовых к диалогу, неконструктивных. Вряд ли с ними возможно о чем-то говорить.

Макеева: Собчак написала среди прочего: «Знаете, Терновский молодец. Если он останется, изменю свое решение и приеду к ним на следующий год». Вы останетесь?

Терновский: Я еще пока не знаю. Но было бы круто, чтобы на следующий год Собчак возглавила вместо меня смену.

Макеева: А вы не думаете, что те, кто критиковал ваше решение ехать на «Селигер», именно этого и опасались: что «Селигер» станет еще более популярным местом?

Терновский: Мне все равно, кто чего боится. Я делаю то, что считаю правильным и нужным.

Макеева: Вы сами о «Селигере» что думали до своего участия?

Терновский: Я по любым темам предпочитаю не строить иллюзий и не делать выводов, пока сам это не увижу. Осуждать, делать выводы глупо. Нужно съездить и посмотреть. То же самое, что произошло в этом году, когда люди туда приехали и удивились тому, что увидели: обычной нашей молодежи. Надо знать, что есть такая яркая провластная молодежь, но она не занимает весь форум. Их там немного, но в основном они и запоминаются. А остальные могут быть абсолютно аполитичными.

Казнин: Кульминацией стал визит Путина и его ответы на вопросы. Ты начал с короткого митинга, где упомянул и Pussy Roit, и коррупцию, и кооператив «Озеро». Но Путин на большую часть этих вопросов не ответил, затронув лишь самые безобидные моменты. Почему эти вопросы не прозвучали еще раз?

Терновский: Моя речь так долго звучала, и я все перечислил, потому что знал, какой балаган будет после этого. Если кто-то думает, что мне было легко выступить первым, то это неправда. Мне пришлось большие усилия приложить к тому, чтобы вообще выступить. Путина, как первое лицо, окружает большое число помощников, чиновников, с невероятным инстинктом самосохранения. И Путин не против пообщаться, но все остальные боятся, что ему что-то не понравится. И они безостановочно вставляют палки в колеса, и стараются, чтобы, не дай Бог, чего-нибудь не произошло. С первыми лицами всегда приезжает отдельно шапито, с заготовленными вопросами. Поэтому я выдал все, что хотел сказать, и задал вопрос о сменяемости власти, потому что все эти проблемы, которые мы ежедневно обсуждаем, связаны с состоянием власти и с ее несменяемостью.

Макеева: На что он не ответил.

Терновский: Что он может сказать про Pussy Roit? «Я не могу вмешиваться, не могу высказывать. Я президент, боюсь повлиять на решение». Все. Он выслушал, и то, что не ответил на это, на мой взгляд, подтверждает, что он согласен с этим. Он же сказал, что «мы ничего поделать не можем», и что у нас «все постепенно меняется». Сменяемость власти тоже не такая быстрая. Мы должны понять, что у нас в стране ничего быстро происходить не будет.

Макеева: Кто с вами общался по «Селигеру»? Кто-то вас курировал?

Терновский: Специально никто не курировал. Программу придумывал и осуществлял сам. Требовалась помощь от Росмолодежи, они там контактировали с Администрацией президента. Но я не видел проблем, кроме того, что сталкивался с инстинктом самосохранения многих чиновников. Но я легко разбирался с этим. Я вообще хотел «трешануть» - я же думал захватить микрофон у Леонтьева, но решил, что для первого раза это перебор.

Казнин: А если пофантазировать и представить, что вдруг поступит предложение стать, например, новым Якеменко. Большой резонанс был у этого форума, изменилась тональность даже у журналистов, которые всегда ругали то, что там происходит. 

Терновский: Я не хочу возглавлять никакие госорганизации.

Казнин: Но ведь Росмолодежь – же шанс изменить что-то глобально.

Терновский: Сейчас я бы сказал «Нет». Что толку, если я буду руководителем Росмолодежи?  А если все остальные в государстве не хотят развития молодежной политики – а я вижу, что на самом деле не очень хотят – то это бессмысленно. Будут потом копать информацию, искать, как тендеры проходят. Отвечать за это не хочется. Зачем мне это надо?

Казнин: Вы общались и с очень представительной группой националистов, которые были на «Селигере»?

Терновский: Да, они были, первый раз, по-моему, на «Селигере». Иногда у нас были очень жесткие дискуссии, дебаты. В один момент даже думал, драка сейчас начнется. Они очень жестко спорили, а на следующий день решили провести еще одни дебаты, потому что им как раз не понравилось, что было очень жестко. В тот раз они чуть не обнимались в конце дебатов, пришли к какому-то диалогу.

Макеева: Прямо трогательная картина. Это совпало с вашими ожиданиями? Вы хотели, чтобы все обнялись: националисты с казаками, оппозиционеры с прокремлевской молодежью. Даже подозрительно…

Терновский: Думаю, многие остались при своем мнении. Но задача, кроме того, чтобы обсудить обозначенные проблемы, была в том, чтобы посмотреть, возможен ли вообще диалог. Развеять иллюзию о том, что люди с разными взглядами не готовы общаться. Развеять миф, собственно, о «Селигере». Потому что, вы правильно напомнили, были разные оскорбительные акции, но кроме них было огромное количество других смен. Большинство молодежи аполитична и спокойно реагирует и на Навального, и на Путина.

Казнин: Ты же жаловался, что «единоросы» не хотели приезжать на дебаты. И так и не приехали.

Терновский: Да, не приехали. Ни я, ни мой теска Дмитрий Медведев не смогли убедить.

Макеева: А после завершения смены с вами беседовали?

Терновский: Путин ко мне подошел поближе, спросил: «Дима, все хорошо? Я тебя ничем не обидел?». Может, он не знал, что меня перебил в моей двадцатиминутной речи.

Казнин: А как ты объясняешь, что он сразу на «ты» с тобой? Или вы и раньше общались?

Терновский: Да без проблем!

Макеева: А вы с ним тоже на «ты»?

Терновский: Нет, конечно, на «вы».

Макеева: А кто-то из Росмолодежи или кому принадлежит эта идея, подошли после смены к вам? Остались ли селигеровцы довольны тем, что вышло в результате?

Терновский: Я не спрашивал их. Позвоните Белоконеву, спросите.

Казнин: А с ними общались?

Терновский: Во время форума, да, конечно. Там есть куча технических моментов. Надо понимать, что я, например, как руководитель смены отвечаю за программу, а 4 тыс.человек не знаю, кто за что, и если им еду, воду не принесли или wi-fi им не нравится, они идут к руководителю смены. Я объясняю, что им надо к руководству форума, потому что организационные моменты – это к ним. У нас даже митинги были: люди требовали «чистую, а не хлорированную» воду и многое другое.

Макеева: Не дорого ли вам обошлась эта смена? У вас, например, есть знакомые, которые с вами после этого не общаются.

Терновский: Есть просто часть людей, которые просто больны: Кашин, Адагамов. Они просто испытывают ко всем ненависть. Они не готовы к диалогу, им все равно. И они заражают других. Ожидать, что они поменяют свое мнение и извинятся за все произнесенные оскорбления, бесполезно. А сомневающиеся сейчас пишут, что «Терновский был прав, можно было это использовать». Мне задавали вопрос: «Зачем туда ехать, с кем вести диалог?». Но показателен пример «Доброй Машины Правды»: ребята приезжали, пытались запустить проект, распространяли информацию. Их задача: переубедить людей, которые фанатеют от «Единой России», от Путина и от сегодняшней власти. Показать, что есть еще какая-то другая правда. В результате была возможность привезти эту «машину» на площадку «Селигера», куда обращено внимание этих людей, и каким-то образом легитимизировать эту «машину». Появление ее на государственном форуме вызывает у людей хотя бы чуточку доверия. Нужно туда ехать и доказывать свою правоту, бороться. Они тормозят в этом. Люди в оппозиции не понимают, какую пользу могло это привести, и реально не готовы бороться за какие-то позиции, когда такие шансы дают.