Мать Варвары Карауловой: «На ней отрабатывают, как эту статью использовать в дальнейшем»

Желнов: 21 декабря Варвара Караулова обратится к суду с последним словом, затем будет оглашен приговор.

Арно: С нами в студии Кира Караулова, мать Варвары, и прежде чем мы начнем этот разговор, хотелось бы вам пожелать терпения и сил, по-человечески. Вы ожидали, что сегодня попросят максимальный срок?

Кира Караулова: Я была к этому готова. Я, конечно, надеялась на лучшее, но меня адвокаты готовили к тому, что надо…

Арно: А с чем они это связывали, почему просят максимальный?

Кира Караулова: Прокуратура?

Арно: Нет, ваши адвокаты, почему они вас готовили именно к этой цифре?

Кира Караулова: Нет, они просто сказали, что надо готовиться к худшему, а надеяться на лучшее. Просто разочаровываться всегда гораздо больнее, чем …

Арно: Из этих соображений?

Кира Караулова: Да.

Желнов: Вот смотрите, Кира, есть такое общее мнение, что дело не только и не столько, мы не знаем, мы лично не знаем, но если говорить об общей ситуации, не столько дело в вашей дочери, сколько в общей политической ситуации. Считаете ли вы, в какой-то степени, этот процесс политическим? И во многом внешнеполитическим даже, учитывая Сирию, запрещенный в России ИГИЛ (Верховный суд России признал организацию ИГИЛ террористической, ее деятельность на территории России запрещена), и прочие организации, которые звучат в этом суде.

Кира Караулова: Мне кажется, что просто на ней апробируют эту статью, попытку, и не все у них получается, на ней отработать, как эту статью использовать в дальнейшем.

Арно: А вы общаетесь с дочерью?

Кира Караулова: Начались письма, и в процессе судебных заседаний судьей были разрешены три свидания.

Арно: Когда последний раз вы виделись не в зале суда, лично?

Кира Караулова: Это было накануне ее дня рождения, в самом конце ноября.

Арно: И что она сама говорит? Как она себя чувствует?

Кира Караулова: Она держится, она вообще молодец. На самом деле, я ею очень горжусь, потому что Лефортовская тюрьма считается самым строгим заведением, с самым строгим режимом. И многие генералы там ломаются и признаются во всем, что нужно следствию. А она все-таки нашла в себе силы защитить свое честное имя, а это очень тяжело. И вот за эти полтора месяца, что я наблюдала за ней, конечно, это безумно тяжело, и я реально горжусь ею.

Арно: Вот наши зрители тоже вашу дочь поддерживают, пишут слова поддержки ей. Сложный вопрос, но тем не менее, не могу вам не задать его. Как изменилось отношение ваших друзей, вашего окружения, может быть, коллеги на работе? Как это все, обсуждается ли с вами, что они говорят?

Кира Караулова: На самом деле, большинство людей из моего окружения, я очень рада, что у меня настоящие друзья, и коллеги, которые Варю знают, многие с детства, многие просто через меня, и большинство поддерживает и понимает. На самом деле, как это ни печально, у нас любой человек может попасть в подобную ситуацию.

Арно: Это правда.

Желнов: А вы сами чем занимаетесь? Понятно, что адвокаты наняты, это стоит денег, есть ли у вас средства на это? Чем вы сами живете последние месяцы?

Кира Караулова: Последние месяцы я живу этим процессом, последний год. Что касается, меня очень сильно поддерживают друзья, родственники, и в финансовом, и в моральном плане. Я им безумно благодарна за это, потому что иначе я не знаю, как выживать.

Желнов: Я хотел вас спросить про аргументы в этом процессе? Как вы оцениваете те оценки, те аргументы, которые звучат со слов стороны обвинения?

Кира Караулова: В обвинительном заключении, мы сегодня с адвокатом Сергеем Викторовичем Бадамшиным обсуждали, что в обвинительном заключении одиннадцать раз упоминается слово «неустановленный»: неустановленные люди, в неустановленном месте, неустановленные действия. То есть в основном обвинительное заключение строится на предположениях, что могло бы быть, если бы.

Желнов: А могло бы быть, если бы… Или Бадамшин отрицает просто саму формулировку?

Кира Караулова: Зная Варя, я, например, просто это отрицаю, потому что добрее человека…

Желнов: Что она могла бы быть террористкой, да?

Кира Караулова: И все, кто ее знает близко. Человек просто полюбил не того человека.

Арно: А вы были по-женски, по-матерински не в курсе, она вам не рассказывала, что влюблена?

Кира Караулова: Подростковый возраст очень трудный, и особенно вот в таких любовных темах очень…

Арно: Скрывала?

Кира Караулова: Да.

Желнов: Кира, я понимаю, болезненный вопрос, но лучше уж проговаривать все до конца. А с этим человеком, в которого влюбилась ваша дочь, с ним что вообще происходит? Он где находится? Выходил ли на связь? И есть ли какие-то вести от него?

Кира Караулова: А этого никто не знает. Потому что обвинение… Сегодня очень тоже было забавный момент, когда адвокаты спросили, а вообще установлено ли, с кем она точно переписывалась, потому что нет никаких данных, чтобы проводились какие-то экспертизы, с кем она переписывалась, где он находится, этот человек.

Желнов: Нет, ну она же, был роман с этим человеком.

Кира Караулова: Да.

Желнов: А что с ним потом произошло? Вот по вашим данным, когда еще не случилось той беды, которая случилась.

Кира Караулова: По данным обвинения, он находится в Сирии.

Желнов: А по данным дочери или вашим данным, есть какое-то понимание?

Кира Караулова: Сегодня гособвинитель в качестве доказательства, когда спросил адвокат, с кем же, установлено ли с кем она реально переписывалась? Может, этот человек за соседней дверью живет и продолжает заниматься своей преступной деятельностью. На это гособвинитель сказал, что он же прислал свои фотографии, он же сказал, что он Айрат. На что адвокат сказал: «А если я вам пришлю и скажу, что я ДиКаприо, и пришлю его фотографии, вы подумаете, что вы с ДиКаприо переписываетесь?». Вот обвинение на такие доказательства, такого рода доказательства…

Желнов: Ну и вестей, соответственно, от этого человека, и сама Варвара с ним после того, как все стало происходить, никакой связи обратной не было?

Кира Караулова: Что вы имеете в виду, все стало происходить?

Желнов: Я имею в виду, год уже длится процесс?

Кира Караулова: В Лефортово нет никакой связи вообще, кроме эпистолярной, больше…

Желнов: И с вами, как с родственниками, тоже?

Кира Караулова: Только письма.

Желнов: Только письма.

Кира Караулова: Я хотела бы еще секунду. Варе попросило обвинение пять лет, при этом гособвинение пригласило свидетеля на суд, который по обвинительному заключению был реально, участвовал в боевых действиях, реально был разведчиком ИГИЛ и Джабхат ан-Нусра (Верховный суд России признал организацию Джабхат ан-Нусра террористической, ее деятельность на территории России запрещена). Он был вербовщиком. Приехал в нашу страну по поддельным документам с неустановленной террористической деятельностью, и буквально за несколько недель до того, как он участвовал свидетелем, ему дали четыре года.

Арно: Ему четыре?

Кира Караулова: Да.

Желнов: То есть вашей дочери на год больше просят?

Кира Караулова: Да.

Желнов: При такой еще не установленной…

Кира Караулова: Просто надуманной, придуманной.

Желнов: Довольно в странном составе, наверное, так точнее сформулировать. Спасибо. 

Фото в коллаже: агентство «Москва»