У Гарри Поттера — кризис среднего возраста

Скажу честно, мне трудно говорить о новом «Гарри Поттере» как о книге и, тем более, как о пьесе. Восьмая часть скорее похожа на встречу со старым знакомым спустя много лет. Ты рад его увидеть, с одной стороны, а с другой стороны — и он, и ты изменились. Даже постарели.

Как сложатся отношения сыновей Поттера и Малфоя, и кто «проклятое дитя»? Факты и слухи о книге – рекордсмене по предзаказам

Гарри Поттеру под сорок, он главный магический полицейский — простите за небольшой спойлер — и у него кризис среднего возраста: стопки непрочитанных бумаг в офисе, упреки от жены Джинни и конфликт с младшим сыном — Альбусом Северусом Поттером.

Поначалу пьеса «Проклятое дитя» напоминает роман «Отцы и дети», если бы его переписал Антон Чехов для современного английского театра. Поттер-герой оказывается так себе Поттером-отцом. Сын тяготится его славой и даже не любит, представьте себе, квиддич, а отец просто не знает, как приласкать и быть искренним одновременно.

При этом Роулинг дает на этот раз драму в голове тинейджера Поттера-младшего пунктиром, немного схематично. Только что ему было 11, и мы провожали его на платформе 9¾ на вокзале Кингс-Кросс, и вот ему уже 14. К тому же пьеса начинается с места в карьер, никаких сказок про философский камень на этот раз: дети говорят слишком по-взрослому, и это немного режет глаз.

Примерно к середине пьесы от экзистенциальной семейной трагедии об уставшем отце, которого опять начал беспокоить шрам, и сыне, который не любит школу и — главное — не знает, кто он, мы стремительно прыгаем в магическую фантастику. Не буду рассказывать вам все, скажу лишь, что «Терминатор» и «Назад в будущее» нервно курят в сторонке по сравнению со всеми путешествиями во времени, которые здесь происходят.

При этом чеховщина, если так можно выразиться, никуда не уходит. Пока герои туда-сюда скачут во времени, тщетно пытаясь все поправить (это в конце концов растяжимое понятие), каждый из них, по очереди, раскрывается.

Например, Драко Малфой в какой-то момент признается, что он всегда хотел играть в квиддич, но был не очень хорош в этой игре. А вообще, продолжает он, он просто хотел быть счастлив.

Это, пожалуй, главная эмоция всей пьесы «Гарри Поттер и проклятое дитя». Все эти люди просто хотели быть счастливы. Но после надписи «конец» в седьмой книге жизнь их не закончилась, потому что жизнь это, увы, не книга и не фильм, после которого идут титры.

В жизни даже после победы над мировым злом происходят ссоры между отцами и детьми. В жизни жены упрекают мужей. В жизни не всегда все кончается хэппи эндом. В жизни, даже если ты Гарри Поттер, ты все равно едешь на работу, на которой надо прочитать много никому не нужных писем. И даже если ты Гарри Поттер, ты спрашиваешь Рона Уизли, смог ли он припарковаться — потому так делают взрослые люди.

«Проклятое дитя» это совсем не для детей, это для тех, кто вырос с Поттером. Всем остальным ее читать не стоит — если только после оригинальных семи томов. А повзрослевшим фанатам, ну вот людям вроде меня, который сегодня остался до десяти вечера в офисе, чтобы стоять перед вами в нелепой мантии, держать какое-то подобие волшебной палочки и рассказывать все это, вот нам, возможно, будет немного проще, если мы будем знать — кризис среднего возраста не обошел стороной даже мальчика, который выжил.