Российским бизнесменам некуда бежать с Кипра

Котин: Тут идея была как раз в том, чтобы опрашивать не экспертов, а предпринимателей. Потому что, как показывает практика, эксперты, аналитики с удовольствием и легко считают потерянные миллиарды, но когда людям нужно посчитать собственные потерянные денежки кровные, они делают это с меньшим восторгом, энтузиазмом, и ещё меньше хотят об этом рассказывать. Поэтому нам пришлось приложить определённые усилия, чтобы найти людей, которые реально имели какие-то активы на Кипре или вели какую-то деятельность, связанную с Кипром, и готовы были хоть что-то рассказать о том, как это по ним ударило, и что они на эту тему думают. А ничего хорошего, конечно же, не думают они. Здесь есть два измерения у этой истории – практическая, конечно же, они все говорят, как вынесено в заголовок, что «теперь Кипр – это просто пляж и не очень хороший, поэтому мы оттуда бежим».

Белоголовцев: А он уже пляж, или они убегут оттуда когда-нибудь, но пока убежать не могут?

Котин: Сейчас ситуация, если я правильно понимаю, разрешилась. Все процессы запущены, которые необходимы. У кого меньше ста тысяч, те даже получили доступ к своим счетам, если они в том банке, который не обанкротится. Все они имеют план и рассматривают, как делать. Идея на практическом уровне, многие говорят, что просто закрыть компанию, если она у тебя там есть, довольно дорого, и поэтому можно, оставив компанию там, изменить налоговое резидентство, перенеся её в другую страну. Фактически это будем компания, которая зарегистрирована на Кипре, но налоги ты будешь платить в другом государстве.

Белоголовцев: Вы, судя по тому, разговаривали с экспертами ещё до того, как прозвучало заявление: «Власти России не будут помогать держателям депозитов, потерявшим деньги на Кипре». Автор слов – Игорь Шувалов. Как тебе кажется, для опрошенных вами предпринимателей эти слова стали неожиданностью и ударом?

Котин: Я думаю, что никто не ждал, что Игорь Шувалов и вообще российское правительство бросится на помощь. Тем более, мы же знаем, как у нас борются с нехорошими офшорами, хотя почему-то, как потом выяснилось, оказалось, что там и государственные компании, и как сказал Дмитрий Медведев, что это удобная юрисдикция. Здесь как раз интересный вопрос – чем же так удобно, и почему в России неудобно? Мы опросили нескольких предпринимателей, и один из них говорит, что есть что-то более удобное, куда бы он точно хотел бы, если не Кипр. Говорят, Латвия, но там есть тоже свои проблемы.

Белоголовцев: Но Латвия, если мне не изменяет память, полтора года назад шуточно просилась в состав Швеции, видя это единственным путём дальнейшей жизни.

Котин: Вот именно. Есть Сингапур, но там тоже свои сложности. Есть дорогостоящие страны, типа Нидерландов, но для бизнеса не олигархического, не настолько крупного, например, какие-нибудь стартапы, какие-то интернет-компании, которые ведут деятельность с зарубежными фирмами, для них это слишком дорого и организационно нереально. И, по сути, все эти люди говорят, что по большому счёту они пока не знают, куда идти.

Белоголовцев: А вариант идти в Россию не рассматривается даже теоритически?

Котин: Вариант идти в Россию – это самое интересное. Мне кажется, правительству стоит задуматься, почему нужно искать удобные альтернативы России. Здесь есть два аспекта. Во-первых, законодательный аспект. Законодательство таково, что нормально инвестировать в России, прозрачно, крайне сложно, все законы о ОАО настолько запутаны и непонятны, не предполагают прозрачных простых схем инвестирования.

Если попытаться вкратце это описать на уставном фонде, например, мы с вами решили организовать компанию. Вы вложили 10 тысяч рублей, я вложил 10 тысяч рублей, у нас по 50%, это уставной капитал. В нашей компании 20 тысяч рублей, мы начали интернет-бизнес, например, раскрутили его. Нас по-прежнему двое, но мы считаем, что наша компания стоит уже миллион долларов. Мы нашли инвестора, он готов купить половину за 500 тысяч долларов, мы готовы продать ему половину акций нашего ОАО. Простого пути, не размывая нашу долю, потому что у нас уставной фонд – 20 тысяч, значит, мы должны либо доинвестировать со своей стороны полмиллиона, чтобы у нас были равные доли с нашим новым инвестором.

Другой самый простой способ – кредитование, когда вы получаете деньги в виде кредита, и на каких-то условиях должны его выплачивать. Это неудобно, кредитные деньги – это другая история. То есть простого пути российское законодательство не предлагает. Конечно же, люди научились инвестировать в таких ситуациях. Но именно, что научились, не для каждого, во-первых, российского инвестора эта схема понятна, но и не для каждого западного тем более. Если мы с вами сделали классную интернет-компанию и нашли фонд в Кремниевой долине, мы начинаем объяснять: «Давайте, друзья, нам нужны деньги, тут ОАО, здесь нужно справа, здесь заворачиваем, здесь не пишем». Это не сработает. Но это только одна часть проблемы.

Белоголовцев: У меня такой простейший   и наивный вопрос – когда Дмитрий Медведев, условный Дмитрий Медведев, предлагает создавать офшор на Дальнем Востоке или где-нибудь ещё, он не знает этих простейших вещей, которые более очевидны, чем офшор на Дальнем Востоке? Он же как бы юрист.

Котин: Этот вопрос не ко мне. Не нужно, конечно, приуменьшать сложность реформирования уже сложившейся системы. Конечно, это довольно сложная история. Суть в том, что хотелось бы видеть план, куда мы идём, и как эта история будет развиваться. Насколько я знаю, такого внятного плана нет. На самом деле история с ОАО, со всеми этими законодательными заморочками – это только меньшая часть проблем.

Крупнейшая часть проблемы знакома всем, кто живёт в России, это судебная система. Всё, дальше можно ничего не говорить, это говорят и предприниматели, которых мы опросили. Говорят, что если у него международный инвестор, он естественно должен заранее предполагать, что может возникнуть акционерный конфликт. Это нормальная история в бизнесе. Если мы с вами начали интернет-компанию, а потом миллион долларов, и я в какой-то момент решил, что я работаю с утра до ночи, а вы ничего не делаете, у нас начинается какой-то конфликт, делёжка. Должен быть нормальный суд, в котором можно спокойно все эти вопросы решить, и иметь возможность отстаивать свою позицию.

Белоголовцев: А в чём секрет уникальности Кипра? Там самые умные законодатели, или это особенность маленькой колониальной экономики? Почему на Кипре сложились такие условия, которые не может повторить условная Мальта, увидев, как у парней было всё хорошо?

Котин: Чем это закончилось?

Белоголовцев: Это закончилось из-за этого?

Котин: Я думаю, что в этом месте должен вступать уже очень серьёзный аналитик по макроэкономике. Насколько я могу судить, закончилось это, потому что европейский кризис дошёл через Грецию, через греческие бумаги, до Кипра. При том, что экономика Кипра довольно нестабильная была, действия европейского правительства были таковы, что они решили, что раз это русские деньги, то париться они не будут, и вот этих русских олигархов накажут. А наказали они не русских олигархов, а предпринимателей…

Белоголовцев: Но и не только русских же.

Котин: Там действительно большая доля русских предпринимателей. И неслучайно. Потому что не в каждой стране есть такие причудливые законы и причудливая судебная система, которая вынуждает людей искать более удобную, как сказал Дмитрий Анатольевич, юрисдикцию.