Новые усадьбы «Единой России»: как выглядят «дача Володина» и дома его соратников в Смоленской области

Госдума не должна заниматься недвижимостью Медведева. Так спикер парламента Вячеслав Володин на закрытой встрече инструктировал депутатов, как реагировать на расследование Навального. Возможно, Володин так заботился еще и о себе.

Четыре года назад Фонд борьбы с коррупцией показал всем дачный кооператив «Сосны». Впечатляющие поместья в Подмосковье, принадлежащие, в том числе, Володину и генсеку единороссов Сергею Неверову даже спровоцировали разбирательство в думской комиссии по этике. С тех пор соратники по «Соснам» и их товарищи перебрались подальше от любопытных глаз, в смоленскую глубинку.

От кооператива «Сосны» до деревни Болшево чуть больше трех часов езды по разбитой дороге. В самом Болшево есть сельский клуб и разрушенная пекарня. А в последние годы появилось сразу три достопримечательности: новый дом престарелых, новая церковь и так называемая «дача Сергея Неверова».

Иерей Павел, настоятель церкви Покрова Пресвятой Богородицы: «Сам Володин живет, если посмотрите, вот его дом напротив, его дача. Ой не Володина, а Неверова, Неверова».

Найти дом несложно. Скромные по чиновничьим меркам дома на участке в 60 соток совсем не похожи на покосившиеся постройки вокруг. Стоит участок на прилегающей к Болшево Домашенке — крошечной деревне в десять домов. Собственник неизвестен. Но попасть в эту деревню — задача нетривиальная: дорога размыта, а пешеходный мост разрушен. Коренной житель Домашенки Николай уверен: для московского депутата плохие дороги — не проблема.

Николай: «Вертолет вот там садится у него, за запрудой там у него, к запрудам. Вертолет садится и все. И надо летать — полетел, куда надо».

Вертолета не видно, лишь пастбище с конюшней. Да и за зеленым забором никаких секретов от местных жителей не спрятано.

— Приезжает так, отдохнуть, может быть. Самогоночку попить, — говорит Николай.

— А он один или с кем-то?

— Нет, у него же сын есть приемный.

Свою любовь к Смоленщине Неверов никогда не скрывал. На последних думских выборах он даже избирался от Смоленской области и обещал стать ее жителем. «Смоленщина — особенная. Главное — слышать людей и работать для этого», — говорил Неверов в предвыборном ролике.

Во время предвыборной кампании Неверов торжественно открывал в Болшево дом престарелых.

— И на 8 марта такие нам концерты устраивают. Всем по букету цветов дарили. Конфеты дают, это я первый раз. Такие концерты, из Смоленска приезжали, — говорят пенсионеры из Болшево.

— А что за концерт? Группа какая-то смоленская?

— Ну да, русские народные, деревенские наши. Мы пели, они заставляли нас и подпевать… Очень хорошо, отлично вообще».

Депутата тут любят не только за конфеты. Именно благодаря ему между Болшево и Домашенкой наконец построили мост, по которому можно пройти. А в саму Домашенку провели газ.

Житель дома престарелых в Болшево: «Это вот здесь, все это Неверов, и церковь, и дом престарелых, все Неверов».

В Болшево наведывался не только Неверов. Священник Павел неохотно говорит о том, кто дал деньги на новую церковь, но с удовольствием показывает их фотографии.

На этих фотографиях видно, как вместе со смоленскими чиновниками церковь открывает еще один депутат Госдумы, по совместительству частый гость деревни Степанково Николай Панков.

Людмила, пенсионер из Степанково: «Вот Панков и Артем пока у нас — москвичи».

— А Артем это кто?

— Я даже не знаю, как его фамилия. Я просто знаю, что Панков Николай Васильевич.

Деревня Степанково в восьми километрах от Болшево. Вот уже несколько лет здесь идет бурное строительство. И даже обещали провести газ.

Людмила, пенсионерка из Степанково: «В газетке вроде как читали, что в деревне Степанково — газ. Ну как, из-за них, не из-за них…».

Николай Панков старый коллега и земляк Вячеслава Володин. Он избирался в Госдуму от другой, Саратовской области. Но отдыхает, по словам местных, он тоже тут, на тщательно отгороженной от внешнего мира территории с искусственным прудом. Площадь этого участка почти 2,5 гектара, а за прудом начинаются охотничьи угодья.

Формально эта земля принадлежит некой Клавдии Найденовой. Панков рассказал РБК, что эта Найденова — его теща, занимается там хозяйством. А сам он якобы на этом участке не бывает. Клавдия Найденова не только хооший ландшафтный дизайнер, но и медиамагнат. Женщина с таким именем была совладельцем ряда саратовских медиа-компаний. Местная пресса называла их связанными с местными единороссами.

Еще один московский житель в Степанково — москвич Артем Балыхин. Обладатель скромных пятидесяти соток — бывший руководитель секретариата Вячеслава Володина в Кремле и бывший функционер Общероссийского народного фронта.

— Он у него работает, присматривает. Он ему платит, поди плохо. Дорогу из-за них нам сделали, а то тут вообще уже было, не знаю чего, — рассказала Людмила, пенсионерка из деревни Степанково.

Вскоре после беседы с пенсионером Людмилой нас нагнала машина с московскими номерами. Водитель настойчиво просил показать документы и прекратить съемку. Такое внимание к чужакам неудивительно: ведь Степанково находится в опасной близости от главной достопримечательности Новодугинского района.

Людмила, пенсионерка из деревни Степанково: «Вот назад чуть-чуть дадите, и туда идет дорога дальше. Вот туда идет дорога к Володину в Кураши. Там написано Мараловое хозяйство курашовское, или как они его назвали… Починковское».

Найти дорогу к так называемой «даче Володина» несложно — ее покажет каждый местный житель.

— Вы не знаете, где находится дача Володина?

— Сейчас поедете, повернете налево, и поедете прямо, никуда не сворачивая, там будет мост на Нероново.

По указанному адресу мы натыкаемся на закрытые ворота. Надпись предупреждает: тут выращивают благородных оленей.

Но если присмотреться к стоящим внутри постройкам, то оказывается, что у маралов тут весьма достойные условия. На участке в 30 гектар вырыт искусственный пруд и оборудована вертолетная площадка. А компанию маралам составляют лошади и маленький пони.

Блюстители местного спокойствия рассказывают свою легенду: все это на самом деле домик егеря.

— Дом охраны стоит, и все, чтобы охраняли мараловое хозяйство. Больше ничего здесь нет, — говорит Александр.

— То есть никто не живет?

— Нет, ну охранник живет, надо же охранять это хозяйство, а так-то больше никого нет.

Но жители окрестных деревень утверждают: здесь, за спинами маралов от людей любит прятаться спикер Госдумы Вячеслав Володин.

— Он сюда приезжает? Или он здесь живет?

— Приезжает.

— А он как приезжает, просто в гости? Или что?

— У него ж там дом, в Курушах теперь, то тут был. А теперь он переехал в Куруша, говорит, там дом евойный, там он все, говорит, делает.

— А вы его видели сами?

— Видели, я видела его.

— Да? Дарил цветы?

— Да брось, какие там цветы. Он разговаривать-то не хочет, не только цветы!

Пока тут все только строилось, местные даже заглядывали сюда на экскурсию. И теперь щедро поделились с нами мобильным телефоном охранника.

Охранник: «А вы… С умом у вас все нормально?».

— Да.

— А вы прочтите, что у нас там написано, а потом, это самое, будете разговаривать со мной. Будьте здоровы!

Вся эта земля за забором формально принадлежит сельскохозяйственному предприятию «Боброво». Оно держит охотничьи угодья и производит крупы. Четыре года назад именно бобровцы начали разводить в Смоленской области маралов.

— Ну это, как сказать, бизнес, не бизнес, но они тут все строят.

— Олигарх какой-то этим владеет, или что?

— Володин этим владеет.

— Володин? А кто это?

— Депутат.

— Депутат?

— Да.

— И это он все строит, все это делает?

— Да.

Формально, конечно, лично Володин ничем тут не владеет. Собственник «Боброво» — Барабанова Лидия Петровна. Про нее известно немного. Издание «Собеседник» утверждало, что Барабанова — не кто иная, как 80-летняя мать Вячеслава Володина.

Мать Володина действительно зовут Лидия Петровна — так ее называла саратовская пресса. Известно также, что пятнадцать лет назад некая Лидия Барабанова и некий Вячеслав Володин владели одной квартирой в Саратове на улице Челюскинцев.

Барабанова или кто-то другой превратили «Боброво» в процветающие сельскохозяйственные компании, а умирающее Мольгино — в образцовую деревню.

— Шесть лет как сделали эту красоту.

— Начали строить.

— А кто здесь начал строить? Здесь какое-то новое производство открылось?

— Бобры.

— Бобры?

— Конечно. Они же это и поставили: церковь, магазин, престарелый дом, школу.

В обмен на благоустройство «Боброво» активно расширяет свою латифундию.

— Мне за землю провели газ. Землю забрали.

— В смысле «землю забрали»?

— Ну… земли. У них же было там, до туда почти. А там, по ту сторону, у меня много забрали земли, сюда подались. Но сказали, сделаем газ. Ну провели газ.

— То есть у вас забрали участки земли и за это вам газ провели?

— Да-да.

— А сколько? Много у вас земли отобрали? Вам не жалко было?

— А что, жалко, не жалко, мы уже теперь старые, зачем нам столько земли.

Находятся даже недовольные. Но сказать об этом вслух боятся:

— У нас самая земля элитная.

— А кто-то еще здесь покупает землю?

— Никого не пускают сюда. Только Володин все. Кто такая величина Володин? Ни на кого не оформляется больше земля. Даже дом продать не может никто. Все, только им.

Но главное, что связывает все новые смоленские усадьбы, — скромность их самых частых посетителей.

По закону депутаты должны отчитываться не только о том имуществе, которым они владеют напрямую, но и о том, которое находится у них в пользовании.

По словам местных жителей депутаты появляются в глубинке не первый год. Однако в декларациях Неверова, Панкова и Володина пользование этими участками не указано, ни в предвыборных, ни в тех, что были опубликованы в минувшую пятницу.

Впрочем, понятие «пользование» в законе настолько размытое, что все депутаты абсолютно уверены: отдых на просторных угодьях, записанных на друзей и бизнес-партнеров, — это реализация их права на свободное перемещение, поэтому отчитываться кому-либо об излюбленных местах отдыха они не собираются.

Источники в окружении Неверова и Володина утверждают, что в их декларациях указана вся недвижимость.