Не геи и не наркоманы. Кто на самом деле болеет ВИЧ в современной России

Во дворе Соколинки первым делом у нас стреляют сигареты. Вторая инфекционная – наверное, самая большая больница города, здесь 17 корпусов и список болезней, как у Джерома Клапки Джерома. От кори до туберкулеза, от оспы до сифилиса. Сигарет нигде не купить. За шлагбаум не пускают. Заразные. Да и магазинов рядом нет.

Второй корпус. Один из этажей занимает Центр СПИД. Полное название сложное и длинное: Федеральный научно-методический Центр по профилактике и борьбе со СПИДом. Центру больше 25 лет. Под разными названиями он существует с конца 80-х – когда в Советском союзе поняли, что хоть секса в стране и нет, СПИД в ней все-таки присутствует.

Вадим Покровский был среди тех молодых врачей, кто в конце 80-х искал первых инфицированных в СССР. С тех пор профиль не менял. Заболеть, говорит, никогда не боялся – даже в годы СПИД-истерики. В девяностые ВИЧ-инфицированных принимали за прокаженных. Разницы между инфекцией и болезнью не чувствовали. Вообще у этого даже специальный термин есть – СПИДофобия.

У него это семейное: отец Вадима Покровского, Валентин, был едва ли не самым влиятельным доктором всего Советского союза. Президент академии медицинских наук, главный эпидемиолог страны. Собственно, Покровский-старший и стал первым врачом в СССР, который поставил такой диагноз – СПИД. Одному заезжему африканцу. Недавно в интервью «Итогам» Покровский-старший вспоминал и как впервые в союзе произнес в радиоэфире слово «презерватив». Говорит, редактор потом была в истерике: «Как можно говорить такие вещи! Если бы я знала, никогда бы не пустила вас в эфир!»

Нас просили не снимать людей. Далеко не все пациенты готовы даже к тому, чтобы один на один жить с диагнозом ВИЧ. А не то, что открывать лицо перед камерой. Здесь, в Центре Покровского, наблюдается всего тысяча больных. Это немного. Но и Центр сам – не то чтобы всероссийская больница. Скорее, такая экспериментальная клиника, где на небольших группах инфицированных тестируют новые технологии и лекарства.

Это квартира Светланы Изамбаевой. Она живет в Казани, диагноз ВИЧ ей поставили 10 лет назад. Как обычно, первые мысли – о смерти. Но потом как-то успокоилась, родила здорового ребенка, и занялась борьбой за права инфицированных.

Вообще специальных законов, которые бы ограничивали ВИЧ-инфицированных в правах, нет. Нигде не написано, например, что ВИЧ-положительного ребенка нельзя отправить в детский сад в группу со здоровыми детьми, сажать в школе за одну парту и так далее. Но на практике работают некие негласные правила, которым все молча поддакивают. И правда ведь – риск. А  что там дальше? И СПИД, и смерть, и вообще кошмар.

Светлана много лет боролась за право усыновить своих братьев. Когда умерли родители, парней  забрали в детский дом. А ей, родной сестре не отдавали, потому что у нее ВИЧ, и об этом все знают.  Объяснение простое: в детдоме всяко лучше, чем в инфицированной семье. Только когда дело дошло до Верховного суда, там не смогли найти в российских законах строчки, где бы говорилось о неполноценности носителей инфекции.

Теперь у нее новая борьба – за собственный фонд. Хочет помочь таким же матерям с ВИЧ, женщинам, которые хотят родить или усыновить, но боятся – или им не дают.

Вообще, казалось бы, ВИЧ – самая популярная болезнь мира, как бы отвратительно не звучал этот эпитет – популярная. От произнесения вслух слова «презерватив» – как в годы откровений Покровского-старшего – никто не краснеет. А все равно вокруг ВИЧ сплошь мифы. Самый популярный – болеют одни геи и наркоманы. Ну, наркоманы – да, болеют. Геев (хотя в 80-е в Нью-Йорке ВИЧ так и называли – гей-эпидемия) – два процента.

Это десять лет назад Светлана Изамбаева была одна такая, открывшая диагноз. В ВИЧ-среде своя эпоха камин-аутов. Эти женщины 35-45 – те самые, кто составляет главную группу носителей инфекции. Петербургский семинар ВИЧ-положительных мам. Все хотят родить, и желательно родить здоровых. Откуда только не приехали, вплоть до Тюмени. Тут и бывшие модели, и учительницы в школах, и даже медсестры  попадаются.

Фотограф Сева Галкин в основном снимает геев и для геев. Но тут решил поменять фокус. В центр к Покровскому мы приехали вместе. В результате получился проект «Не надо бояться, надо знать». Известные люди сдают анализы крови, слушают лекции о профилактике ВИЧ, общаются с больными, с врачами.  Потом – фотосессия. Может быть, когда-то из этого получится большая выставка.

Врачи говорят: в России ВИЧ – это хоть и пандемия, и рост заболеваемости запредельный, в последние годы получилось сделать жизнь инфицированных проще. За лекарства платит государство, главное – сдай анализы, зарегистрируйся и получай в аптеке все нужное бесплатно. Тут другая проблема: не всегда те препараты, которыми обеспечивает бюджет – хорошие. И не всегда их поставляют вовремя.

В 2010-ом по всей стране прошли акции протеста – Минздрав затянул с покупкой медикаментов, ВИЧ-инфицированные остались без лекарств. Министерство – тогда возглавляемое Татьяной Голиковой – не проводило тендеры, а заказы на поставку лекарств подчас отдавались дружественным компаниям. После того, как Покровский раскритиковал в прессе политику Голиковой, центр, как писали Ведомости, едва ли не закрыли. Спасла репутация. Коллеги-врачи говорили тогда: для России это как закрыть Конструкторское бюро имени Циолковского. 

В этом году ситуация едва ли не повторилась: Минздрав отдал право закупки лекарств регионам. В итоге одни затянули с тендерами, другие их вовсе не провели.

Некоторые больные нашли свой способ лечиться – ВИЧ-туризм. И билет Москва-Лондон-Москва четыре раза в год. В Великобритании тоже – бесплатные препараты от ВИЧ, причем не обязательно быть гражданином королевства. Запасов таблеток, которые там выдают в руки, хватает на трехмесячный курс. Как и в России, ничего не платишь. Это при том, что в год лечение обходится – в зависимости от качества медикаментов – в сумму от трех до 15 тысяч долларов. Крупнейший Центр по профилактике вируса Британии стоит недалеко от аэропорта Хитроу, так что при желании можно даже в сам Лондон не заезжать.

Вообще Покровский говорит, что не любит, когда селебрити увлекаются ВИЧ-пропагандой. Тут вроде бы не тот случай. Кажется, онмостался доволен.

В последнее время с насильственной прививкой традиционных семейных ценностей в России снова начали чураться таких слов, как секс и контрацептивы. Венерических болезней как будто и нет. Врачи боятся: так скоро дойдет до того, что и предохраняться будет грешно.

Теперь снова вирус – что-то страшное. Снова все уверены, что если у тебя ВИЧ – то значит и мы все тоже обязательно умрем. Но если у больных всего-то вирус иммунодефицита человека, то у страны тогда – вирус дефицита человечности.