«Нас пытались подкупить, конкретно назовем имя — Владимир Путин». Как Кремль заставляет забыть гибель людей в «Норд-Осте»

Самый страшный теракт из жизни Москвы сегодня оказался не то что на обочине, а даже где-то за ней. Говорить о захваченных в заложники 916 зрителях мюзикла «Норд-Ост» не принято. На 15-летие трагедии не приехал никто из представителей власти.

Дмитрий Миловидов — один из тех, благодаря кому властям сейчас неудобно приезжать раз в год к театральному центру и смотреть в глаза родственникам жертв и уцелевшим. На спектакле были обе его дочки. 12-летнюю террористы отпустили. А старшую, Нину, сочли достаточно взрослой, чтобы оставить погибать. Она оказалась среди тех, кто задохнулся: «В районных поликлиниках изымались карточки, по которым врачи-фальсификаторы пытались найти какие-то болезни хронические, на которые можно было бы списать гибель погибших», — рассказал мужчина.

С тех пор у него нет одной дочери, но есть дело, которое он уже никогда не оставит. Он добивается правды о том, каким образом, блестящая операция по ликвидации террористов практически не включала в себя план спасения заложников.

Марат Абдрахимов был первым, кто заговорил с прессой — уже через несколько часов после штурма. Марат играл в «Норд-Осте» одного из летчиков. На сцене шел их танец, когда в зал ворвались захватчики. Зрители сначала подумали, что это драматургическая задумка, и не могли представить, как следующие три дня они проведут в ожидании наихудшего.

«Я сидел на канистре, на реквизите. И они начинали там таскать по сцене этот реквизит, канистру. Я очень возмущался и кричал, чтобы не трогали реквизит. Я сказал, что они уйдут, а мне еще работать. Они говорят — "какая самоуверенность"», — рассказал артист.

За 15 лет Абдрахимов поседел, но продолжает играть на сцене. Два года преодолевая жуткий страх, он все-таки пришел к заветному — рождению ребенка и роли в мюзикле «Кошки». Но стереть дни теракта ему не под силу: «Ни одной реанимации, ни одной кареты скорой помощи. Только автобусы, куда грузили людей, с запрокинутыми головами, и они так задохнулись ... [...] ... Этот погиб, этот погиб, на сцене малыши — наши ребята, они не проснулись. Потом наши ребята оркестранты, наши капельдинеры. Простите, черт».

Теперь он не общается с федеральными каналами: они попросту не оставляют слов о том, что при чуть более организованной эвакуации жертв могло быть меньше. Ведь из-за отсутствия врачей, отравленных газом зрителей приходилось выносить бойцам альфы в нарушение устава: «Чем дальше от события, тем больше проходило цензуру, оставались вопросы очень банальные такие ... [...] ... Ну зачем государству об этом вспоминать. Это провал их политики, это бросает огромную тень на правление».

Несмотря на то, что Марат нашел силы выступать дальше, он до сих по привычке носит с собой сумку, в которой все самое необходимое, чтобы у него была возможность ее схватить и убежать, как это не получилось в ДК на Дубровке: «Я всегда в любом здании, проверяю, открываются ли окна или нет. Если случаются такие ситуации».

26 октября на месте сбора непривычно много для последних лет журналистов. Это не в честь 15-ой годовщины, а просто потому что все ждут появления Ксении Собчак, начавшей избирательную кампанию.

О появлении Собчак журналисты узнали действительно не от нее, а от ее пресс-службы. Хотя, возможно, только благодаря ее появлению федеральные каналы вспомнили о трауре, на который они давно перестали обращать внимание. Десять лет назад, чтобы пострадавшие поменьше шумели, принимали особые меры: «Нас пытались подкупить власти, назовем конкретное имя — Владимир Владимирович Путин, — через организацию "Молодежное единство"», — рассказал член координационного совета «Норд-Ост» Дмитрий Миловидов.

Миловидов и другие родственники жертв так и не замолчали. Но к 2017 году оказалось, что для власти самый эффективный способ решить проблему — игнорировать ее

Фото: ТАСС