Путин уволил Холманских с должности полпреда. «Холманских и пустота». Репортаж Марии Макеевой

Май 2012 года. Игорь Холманских назначен полпредом президента России в Уральском Федеральном округе.

Март 2013 года. ДОЖДЬ направляет съёмочную группу в Екатеринбург, чтобы узнать, что изменилось с назначением Холманских полпредом, и как это изменило его самого. Результаты - в репортаже Марии Макеевой «Холманских и пустота».

Холманских: Я хочу сказать про эти митинги. Если наша милиция, или, как сейчас она называется, полиция, не умеет работать, не может справиться, то мы с мужиками готовы сами выйти и отстоять свою стабильность, разумеется, в рамках закона. Спасибо.

Путин: Подъезжайте.

Макеева:  Кто такой Игорь Холманских, знаете, слышали про него?

- Нет, ничего не слышала.

Макеева:  Игорь Холманских?

- Нет, не слышала.

- Игорь Холманских? Это кто такой?

- Холманских – это же сейчас представитель президента, или как его, по Свердловскому федеральному округу.

Макеева:  В той самой передаче, когда вы задали президенту вопрос, точнее, просто сказали, что если полиция Москвы не справляется, то вы готовы с мужиками подъехать на танке, кажется, в Москву и помочь поддержать стабильность.

Холманских: Это вам кажется, что на танке.

Макеева: Я готова процитировать. А вы не были готовы на танке?

Холманских: Мы говорили о том, что мы готовы приехать и сами отстоять свою стабильность в рамках закона.

Макеева: Что для вас стабильность? Опишите это.

Холманских: Это когда на предприятиях есть заказы, люди уверены в завтрашнем дне. То, как наши граждане последние годы живут, берут достаточно много кредитов, ипотеки на квартиры, машины, то есть люди уверены в завтрашнем дне. Они не боятся на 10, на 15 лет залезть в долги. Вот это и есть стабильность, когда люди  могут себе позволить.

Холманских: Почему именно с Владимиром Владимировичем я на эту тему говорил? Просто вспомнился 1993 год, на тот момент я был на дипломе, шестой курс института, по вечерам я работал на «Уралвагонзаводе», приходил, включал телевизор. Не совсем хорошие события на тот момент происходили в Москве, октябрь 1993 года, но в тот момент я вовремя получал стипендию, вовремя получал зарплату, работая на «Уралвагонзаводе». Прошло не так много времени, в феврале я защитил диплом, в марте пришёл работать уже как молодой специалист, и свою зарплату за апрель я уже получал в июне. Уже пошли задержки по заработной плате. Те события, которые происходили в начале декабря 2011 года, они мне напомнили события 1993 года. Я не мог промолчать и не сказать то, что сказал.

Волков: Конечно, там есть какая-то команда. Команда, которая раскрутила и придумала проект Холманских. Перла, Каледин, как их зовут, я уже точно не помню, вот эти политологи. Я вспоминаю, что они думали, что они с этим проектом поднимутся и тоже будут какие-то вопросы решать.

Перла: Игорь Холманских – не проект, Игорь Холманских – человек, который занимается очень серьёзной работой, и который является, наверное, можно так сказать, очень серьёзным и успешным политическим деятелем в России.

Макеева: Нижний Тагил, как и Москва, входит в десятку самых грязных городов России. Эту гарь, запах и привкус гари, и эту дымку даёт не металлургический комбинат, и не «Уралвагонзавод», а химическое производство. После того, как с металлургического комбината убрали доменные печи, знаменитые мартеновские печи, исчезло такое природное явление как лисьи хвосты. Такие рыжие клубы дыма столбы, которые стояли над Нижним Тагилом. Вот в этом городе в семействе рабочего с «Уралвагонзавода» с диковинным именем Рюрик и появился на свет мальчик Игорь, которому предстояло стать полпредом президента.

Домрачёв: Домрачёв Олег Валентинович, водитель-испытатель «Уралвагонзавод», и работаю я, чтобы не соврать, в этом году 30-летний юбилей. С Холманских нам недолго пришлось работать. Он пришёл в мае 2011 года непосредственно нашим руководителем цеха, а уже в начале следующего года мы с ним расстались. Он занял такой замечательный пост, на мой взгляд. Я думаю, что он достойный человек для подобной должности.

Горшенёв: Меня зовут Владимир Петрович Горшенёв, я – замначальника цеха по производству 130, сборочный цех танковый. На заводе я работаю с 1973 года, в цехе с 1977 года. Цех непростой, проблем много бывает. Для того, чтобы понять все эти проблемы, знать структуру цеха, надо не один год работать на этой должности. Он в принципе быстро освоился, уже были у него какие-то навыки общения с цехом. За короткий период он не испортил цех, работал, вовремя план выполняли 2011 года.

Макеева: Город Нижний Тагил, весна, минус 20 градусов. Мы находимся в Дзержинском районе, так называемая «Вагонка». Район, где проживает 140 тысяч человек, 30 тысяч из которых работают на «Уралвагонзавод». И это дом, где был прописан и жил Игорь Холманских до того, как купил себе квартиру по ипотеке. Здесь до сих пор живёт его брат, ЛОР обычной районной поликлиники.

Макеева: У москвича само словосочетание «Нижний Тагил» вызывает воображение и ощущение чего-то отчаянного, сурового, но тут есть свои герои, свои суровые и отчаянные районы. Например, «Лебяжка» в районе Лебяга или Тагилстрой, в народе говорят  «Тыга». Но «Вагонка» всё-таки имеет самую отчаянную славу, не вполне, кстати, заслуженно. Вполне цивильный квартальчик, за мной дом, который в 2007 году построил «Уралвагонзавод» для своих сотрудников и где купил квартиру по ипотеке начальник цеха Игорь Холманских.

Макеева: Мы находимся сейчас в здании полпреда, которое начали строить при Латышеве, достроили при Винниченко, и теперь вы здесь. Вы здесь только работаете, или вы здесь живёте, может, тоже? Это огромное здание.

Холманских: Нет, я здесь только работаю.

Макеева: А где вы живёте в Екатеринбурге?

Холманских: Рядом с Екатеринбургом есть государственная, так скажем, гостиница, в ней я и проживаю.

Макеева: В гостинице?

Холманских: Если это государственная, то понятно, что это гостиница.

Макеева: Государственная резиденция, типа того?

Холманских: Да.

Макеева: Это что-то загородное?

Холманских: В черте городской, но в лесу.

Макеева: Вы что-то здесь изменили под себя?  Я слышала про забор, который стал выше, это правда?

Холманских: Думаю, это выдумки, потому что не видел я, чтобы тут какие-то строительные работы велись по возвышению забора. Когда я здесь первый раз оказался в январе 2012 года, всё как было, так и осталось.

Холманских: Добрый день, уважаемые коллеги. Давайте начнём наше сегодняшнее совещание. Ханты-Мансийский автономный округ является регионом, обеспечивающим энергетическую и финансовую безопасность нашей страны. Здесь добывается более половины российской нефти.

Макеева: С губернаторами как у вас складываются отношения?

Холманских: К губернаторам я отношусь ко всем достаточно ровно, потому что это мои коллеги, это мой трудовой коллектив, с которым по долгу обязанностей надо выстраивать отношения. Со всеми  сложились достаточно ровные рабочие отношения, тем более, все они имеют гораздо больший опыт государственной службы. Вполне ровные отношения, и они достаточно качественно работают.

Макеева: Ваш трудовой коллектив, вы их рассматриваете как ровню, как подчинённых?

Холманских: Как коллег, коллеги.

Макеева: Тем не менее, вы можете добиться увольнения губернатора, например, а губернатор вряд ли может добиться вашего увольнения. В этом смысле степень влияния разная, разве нет?

Холманских: Я никогда перед собой такой задачи не ставил, чтобы кого-то уволить.

Макеева: Но, может, придётся.

Холманских: Опять же, повторюсь, что губернаторы были назначены президентом, поэтому ни о каком увольнении по моей инициативе речи быть не может.

Холманских: Задачи не изменились, они всё те же – контролировать ход выполнения указов и поручений президента и смоделировать работу органов федеральной власти в округе.

Макеева: Как вы считаете, чего хотели люди, которые выходили на митинги на Болотной площади?

Холманских: Чего они хотели? К сожалению, ничего конкретного и определённого я там не услышал. Недовольство тем, что происходит. А что взамен? Должен быть конструктив какой-то, предложения. Не согласны – хорошо, ну предложите, что надо сделать.

Макеева: Лозунг «Честные выборы» вы поддерживаете?

Холманских: Они всегда должны быть честными.

Макеева: Тогда вы поддерживаете лозунг Болотной, не хотелось вас расстраивать.

Холманских: Знаете, можно различные лозунги применять, но когда люди говорят, что это – белое, а вот это – чёрное, это очевидно, что это – белое, а вот это – чёрное, тут нельзя назвать по-другому, чёрное белым, а белое – чёрным.

Макеева: Вы говорите, что хорошо, когда стабильность, хорошо, когда зарплата растёт, когда можно брать кредиты. Я думаю, не найдётся человека на земле, который бы с этим не согласился.

Холманских: Я не соглашусь с тем, что выборы были нечестными. Вот, с чем я не согласен. Понимаете?

- Какой?

Макеева:  Игорь Холманских.

- Нет, к сожалению.

- Политик?

Макеева:  Политик,  а что слышали о нём?

- С Севера, и больше ничего не знаю.

Макеева: Политик с Севера.

- Да, но потом он же в Москву переехал.

- Это с Нижнего Тагила, он из рабочих. А сейчас он представитель по Уральскому округу.

Перла: Ну да, я считаю его высокоэффективным руководителем, он успешный полпред. И сверх того, он ещё является лидером общественного движения, получившим общероссийскую известность, и вызывает интерес у огромного количества СМИ и так далее, и так далее.

Макеева: Вас сейчас в статьях так забавно называют – «гроза хомячков». Вы понимаете, о чём речь идёт?

Холманских: «Гроза хомячков», если они меня считают грозой хомячков…

Макеева: Какие хомячки имеются в виду, вы знаете?

Холманских:  Подскажите.

Макеева: Сетевые хомячки, блогеры. Вы – гроза хомячков, Игорь Рюрикович?

Холманских: Понимаете, запретить людям делать какие-то оценки я не могу. Если они так считают, пусть считают.

Макеева: Насколько вы сами активно пользуетесь сетью? Существует несколько ваших фальшивых аккаунтов в Twitter, от вашего имени ведутся всякие шуточные блоги.  Сами вы ведёте настоящий блог? Насколько вы пользуетесь интернетом?

Холманских: Нет, конечно, я никаких блогов не веду.

Макеева: Почему? Сейчас это довольно популярно. Наталья Владимировна Комарова, например, ведёт свой блог.

Холманских: Ну, хорошо. Хорошо, пускай ведёт. Мне достаточно других интересных занятий, нежели вести блоги и общаться в интернете.

Волков: Полпред вообще не должен быть. Должность полпреда не предусмотрена, она не конституционна. Кто такой полпред, нам уже 13 лет никто не может объяснить. Что он, зачем он нужен. Понятно, что эта должность противоречит и федерализму, и здравому смыслу, и законодательству. Но если говорить о том, какой полпред нужен, скорее всего, если считать, что такой человек есть, нужен, конечно, лоббист региональных  интересов.

Горшенёв: Я не могу оценивать полностью изменения, потому что я не знаю, как было раньше, и как сегодня. По крайней мере, он приезжает к нам на завод. Чувствуется забота о заводе. А в общих масштабах области и края я не знаю. Я думаю, не испортил он то, что было до него.

Макеева: Как вы считаете, я знаю, что вы сейчас скажите, чтоб я спросила у Путина, но как вы считаете, почему Путин вас выбрал? Не за одну же эту фразу: «Мы приедем и защитим стабильность».

Холманских: Вы сами ответили на свой вопрос.

Макеева: Вы думаете, только за это, за эту фразу?

Холманских: Нет, я думаю, что спросите это у Владимира Владимировича.

Макеева: Как вы считаете, вы же для себя это как-то объясняли, когда принимали это предложение стать полпредом?

Холманских: Конечно же, таких предложений до того в жизни я никогда не получал, тем не менее, на определённых этапах своей работы, когда мне предлагали здесь поработать, там поработать, причём, понимал, что эти предложения происходят для того, чтобы улучшить производственный процесс, чтобы получить какой-то результат, я понимал, что каждый раз я на себя взваливаю всё большую и большую ответственность. Но если люди доверяют и верят, что я смогу с этой задачей справиться, то я никогда не отказывался и шёл на следующую работу. Так же и здесь ситуация. Если мне доверяют и считают, что я справлюсь на этой работе, то, безусловно, я иду и работаю, делаю всё для того, чтобы оправдать оказанное доверие.

Волков: Даже если встать на сторону всей парадигмы, решальщиков, которые считают, что от них что-то зависит, даже в такой парадигме на самом деле ничего не решаешь, если у тебя нет первого лица, которое способно в решающий момент после того, как вся почва подготовлена, на каких-то важных переговорах выступить, правильно надуть щёки и сказать правильные слова. А Холманских не способен на это.

Макеева: Вы – полпред президента, но вы не вступили в «Единую Россию». Почему?

Холманских: Я в этой жизни ни в одной партии не состоял и не стремился никогда быть членом какой-то партии.

Макеева: Но комсомольцем вы точно должны были быть.

Холманских: Комсомольцем был, да.

Макеева: Сейчас у вас общественное движение своё, которое должно вроде партией стать или нет, есть такие планы?

Холманских: Удобней работать как общественно-политическое движение, потому что партий сейчас достаточно много создаётся. И в этом многообразии партий можно просто затеряться. А как общественно-политическое движение…

Макеева:  Разве движений мало?

Холманских: Не так много, как партий всё-таки.

Макеева: Как часто вы бывали за границей? Удавалось вам это делать не по работе, до того, как вы стали полпредом? Могли вы себе позволить поехать за границу?

Холманских: Да, бывали мы в Чехии на курорте, проводили оздоровительные процедуры, интересно, побывали в центре Европы, поглядели на Прагу, на сам город Карловы Вары, на окрестности, интересно. Но всё равно, когда закончилось там пребывание, с большим удовольствием вернулся обратно.

Горшенёв: Лично для меня мечта – это иметь выходных дней побольше, примерно такая мечта.

Домрачёв: Мечты такие, немного приземлённые и приближённые к действительности. Недавняя мечта была купить квартиру, в ипотеку я приобрёл, отремонтировать – это тоже планы близлежащие, то, что есть, пусть оно будет, лишь бы не было хуже.

Макеева: А это самолёт – ваш личный самолёт, он в вашем распоряжении всегда?

Холманских: Нет, сегодняшний самолёт арендован. В Москву летаем обычными авиарейсами «Уральских авиалиний».

Макеева: Когда первый раз были в Кремле, расскажите, что чувствовали, проходили через какие ворота?

Холманских: Обычные чувства, я и в детстве в Кремле бывал на экскурсиях.

Макеева: Но то экскурсия, а это как государев человек.

Холманских: Я к этому отношусь, как к обыкновенной работе. Это работа, если по работе мне надо прийти в Кремль, значит, я прихожу в Кремль и продолжаю там работать.

Волков: Где-то глубоко внутри он, конечно, несчастный человек, потому что человека выдернули из привычной среды и посадили в эту хрустальную клетку.

Макеева: А почему вы – политолог, историк, тонкий человек – вдруг решили заняться вот этим проектом конкретно: Нижний Тагил, «Уралвагонзавод», Игорь Холманских, всё сурово?

Перла: По двум причинам, не знаю, какая главнее. Первая – я с глубоким уважением личным относился к Игорю Холманских, и приглашение для меня с его стороны было лестным  и важным. Второе – из политических убеждений. Я полагаю, что бывают времена, когда надо оставлять свой бизнес, свой заработок и даже свой привычный образ жизни и становиться государственным служащим, идти на службу государству. Именно потому, что в России пребывание на государственной службе не столь престижно, сколь связано в издержками моральными. Общество меня не поймёт. Понятно, что пойти на работу в администрацию президента – это как в старые времена пойти в жандармы служить. Я примерно так себя и ощущаю.

Макеева: Жандармом?

Перла: Нет, в смысле, ну вы знаете, что жандармов не пускали в офицерские собрания, например, в Старой России.