Госкорпорация «Ростюрьма». Репортаж Родиона Чепеля

Строчка за строчкой – в такой обуви потом будут охранять трубы «Транснефти», бурить скважины «Газпрома» и перерабатывать редкоземельные металлы на Урале.

Строчка за строчкой люди в одинаковых робах шьют мундиры для своих конвоиров, курьеров «Почты России», для армии, МЧС и полиции. Каждый год этот государственный конвейер производит товаров на 1 млрд долларов. И хотя эта фабрика с точки зрения конституции такая же законная, как подпольный швейный цех вьетнамцев в Гольяново, это производство даже позволяют снимать на камеру.

Строчка за строчкой эти пальцы с вытатуированными перстнями пишут новую главу в истории бизнеса. Генри Форд придумал конвейер, Стив Джобс эвакуировал его в Китай, но в битве за прибыль офицеры службы исполнения наказаний переиграли всех – они сокращают издержки с помощью «ноу-хау» из царской России - бесплатного труда.

Эта зарплатная ведомость – напоминание о шести годах на зоне и улика для суда. Шить рукавицы в колонию под Рязанью Игорь уезжал отсюда: в элитном столичном комплексе был офис его консалтинговой фирмы – пользуясь старыми кремлевскими связями, офицер связи в отставке помогал в защите от рейдеров.

Деловой конфликт закончился для него статьей 159 частью 4 УК, а уже в рязанской колонии увидел, что формулировка обвинения – «мошенничество в сфере предпринимательской деятельности» - это как раз про экономику зоны. Там нет трудовых контрактов, там своя библия - УИК, уголовно-исполнительный кодекс, где главный постулат – «осужденный обязан работать».

Официально считается, что все работники получают зарплату от одного минимального размера оплаты труда и выше. И если кто-то получил меньше – сам виноват.

Официально всё просто – недорабатывать можешь даже не ты, а кто-то перед тобой на конвейере – но норму вы не выполнили, отсюда и зарплата в 12 рублей.

Официально в тюремном производстве занята треть всех заключенных - 219 тыс. Это сотни разных цехов, Сотрудники говорят, что для каждого вида работ есть норма выработки. Есть она и для вот этих набивных медведей.

Если спросить у заключенной, она, как ни странно, подтвердит. А начальник цеха назовёт еще большие цифры.

Правда, когда правозащитники появились в колонии без эскорта конвоиров, зэки говорили совсем другое.

Скажите, сколько вы зарабатываете здесь? Ну назовите цифру, сколько?

- Семь-восемь рублей

Свидетельства того, как организован труд в исправительной колонии №6 города Копейск, в сеть выложил Николай Щур. Наблюдателем он побывал во всех колониях Челябинской области и теперь готовит доклад о том, что в учреждениях ФСИН существует рабовладельческая система.

В 2008 году был принят закон об общественном контроле, и сотни ОНК – общественных наблюдательных комиссий - поехали в зоны и СИЗО проверять жалобы заключенных. Эти наблюдатели и рассказали о поборах, пытках и нелегальных цехах в колонии №6 в Копейске – прославившейся после бунта заключенных год назад, в ноябре 2012.

Те же проверки наблюдателей подтвердили и жалобы из мордовской колонии №14 – о тяжелых условиях труда здесь писала осуждённая участница панк-группы Pussy Riot Надежда Толоконникова. К ней с проверками ездили наблюдатели из ассоциации «Агора».

Никаких дел по результатам этих проверок заведено не было, но общественные наблюдательные комиссии остаются единственным источником информации о том, как работают зоны.

Каждое из почти тысячи рядовых подразделений госкорпорации ФСИН – отдельное малое предприятие. По уставу, оно должно обеспечивать заключенных работой, значит должно искать инвесторов.

Валерий Гайдук тоже отсидел по предпринимательской 159-ой – и рассказал, чтобизнес на зоне ничем не отличается от бизнеса на воле. Крепостное право здесь – это не злой умысел начальников, это просто прописанный в законе способ заработать.

Основной бизнес чаще всего – пошив одежды или, на севере, заготовка леса. А чтобы создать дополнительные рабочие места, прибыль вкладывают в сайд-проекты: зэки ремонтируют машины, сами делают ограждения для зоны и колючую проволоку, даже производят экопродукты.

Даже в главном управлении признают, что было бы странно, если бы масштаб коррупции внутри зоны отличался от того, что вне.

За вот этой стеной в колонии в Копейске оказалось огромное помещение, где в комфорте жили спрятанные от всех проверок зэки. Один работал поваром начальника колонии, другой – его секретарем.

Кроме начальства, на рабах зарабатывают и те, кто размещает в колониях свои заказы. Названия этих компаний здесь не принято произносить вслух.

Здесь гордятся тем, что работают с государством. Правда, выясняется, что не напрямую.

Так работают три компании-лидера рынка спецодежды – «Восток-сервис», «Техноавиа» и «Астория». Их представители не общаются с прессой и не под запись отрицают, что размещают заказы в колониях.

Выборы членов наблюдательных комиссий проходят каждые два года. До последних выборов правозащитника Николая Щура хотели лишить статуса наблюдателя – эту идею подал председатель челябинской ОНК, бывший глава одной из колоний области. На самых активных наблюдателей давят и в других регионах. Если они уйдут, информация о ФСИН будет поступать только от самой ФСИН.

10-я колония Челябинской области уже вошла в местную палату промышленников и предпринимателей. Остается только провести IPOгде-нибудь в Лондоне. Тогда биржевые аналитики смогут выдавать такие примерно сводки: акции ФСИН, рекомендация "задержать", потенциалроста высокий. Срок инвестирования – до 8 лет строгого режима.