Андрей Мовчан об опасностях предвыборной амнистии капитала.
Вообще же, если говорить про этот последний, достаточно щедрый и комплексный, прямо скажем, предвыборный закон, то несколько важных вещей стоит отметить и по поводу того, на что он распространяется, а на что нет. Во-первых, нет в нем никакой идеи репатриации средств. Очень часто в прессе этот закон называют законом о репатриации, это не так. Закон не требует репатриации, закон не разделяет офшорные и оншорные средства, амнистировать можно и те, и другие. Закон никак не оговаривает, где эти средства будут храниться после того, как они амнистированы. Таким образом пересечение границы здесь не предполагается.
Но что самое главное, что закон не избавляет наших бизнесменов, инвесторов и чиновников, что уж греха таить, заработавших деньги, от страха относительно раскрытия информации о наличии у них капитала. Насколько я могу судить по своему опыту, в Москве меньше, а в регионах больше, богатые бизнесмены и чиновники боятся вообще упоминать тот факт, что у них есть деньги, поскольку, как часто я слышу от них, стоит об этом сообщить публично, к тебе тут же придут либо из силовых органов, либо из администрации, либо бандиты, а иногда ты даже не поймешь, кто к тебе пришел за деньгами. Вот с этим непонятно, что делать. И когда вы или кто-то еще пойдет сдавать спецдекларацию, об этом тоже стоит думать. Закон этот никак не может защитить, он может только дать возможность не уплатить налог.
Первая волна амнистирования, как раз не связанная с репатриацией, возможно, потому и не была очень успешной. Всего 7,5 тысяч деклараций было подано, при том, что в России, только по официальным данным, около 130 тысяч миллионеров. И думаю, что большинству из них было бы полезно подать декларацию просто на всякий случай, освободить от налоговых претензий свои активы, просто чтобы они уже никогда не появились. Тем не менее, 7,5 тысяч деклараций, и за это же время порядка сорока тысяч крупных российских бизнесменов поменяло свое резидентство. Соотношение явно не в пользу закона и не в пользу легализации, не в пользу очистки своих капиталов от претензий, соотношение в пользу попытки скрыть свой капитал от регулирующих органов. И наверняка не потому, что это капитал незаконный, скорее всего, речь идет о защите от неправовых действий в дальнейшем.
Тем не менее, конечно, много вопросов остается и по поводу того, как вообще принимался такой закон, с учетом того, что он явно дискриминирует тех, кто амнистировался в первую волну. В принципе, в выигрыше остались те, кто этого не сделал и решил подождать, они получили налоговые каникулы на полтора года больше и больше возможностей по тому, как амнистировать свои средства. Сейчас я тоже слышу от достаточно большого количества бизнесменов, почему бы нам не подождать еще, наверняка, будет следующая амнистия, и тогда удастся еще год или два провести в безналоговом режиме. Подобные законы оказывают, возможно, большую пользу с точки зрения обеления капиталов, но точно не способствуют уменьшению правового нигилизма и попытке соответствовать законодательной практике в стране. Скорее, наоборот, они дают поощрение тем, кто не торопится соответствовать закону.
Фото: Евгений Павленко / Коммерсантъ