Сечин предложил Чилингарову пост в совете директоров «Роснефти»

По словам Чилингарова, Сечин предложил ему стать членом совета директоров «Роснефти» и отвечать за арктический проект, так как 1 октября при совете директоров компании был создан подкомитет по арктическим исследованиям.

«Функции наши очень большие. Во-первых, совет директоров имеет определенные полномочия, которые распространяются на менеджмент компании, на ее работу. Мы ушли в Арктику, и я был на этой платформе, которая сейчас в Карском море. На платформе, где — недавно это было — добыта первая нефть, и где началось бурение в Арктике. Экологическая безопасность. Это красной нитью проходит через всю компанию», — рассказал экс-сенатор о новом подкомитете.

Чилингаров отметил, что отдал Арктике всю свою жизнь, поэтому благодарен за это предложение.

«Мне жалко уходить из Совета Федерации, но, с другой стороны, мне предлагают конкретное дело — заниматься арктическими программами «Роснефти». Это большая ответственность, и, учитывая, что меня знают во многих странах как исследователя полярного мира, я думаю, что мне удастся каким-то образом выстроить ту политику, о которой сегодня говорил президент компании Игорь Иванович Сечин. Первым делом — экологическая безопасность работы в Арктике», — сказал экс-сенатор.

Разведочное бурение на скважине в Арктике, которая стала самой северной в России, «Роснефть» и ExxonMobil начали 9 августа 2014 года. Торжественная церемония, посвященная завершению бурения, состоялась 27 сентября. На ней об открытии первого нефтегазоконденсатного месторождения в новой Карской морской провинции объявил глава «Роснефти» Игорь Сечин.

Монгайт: Скажите, а вам не жалко уходить из Совета Федерации?

Чилингаров: Жалко.

Монгайт: А чего именно жалко?

Чилингаров: Я все эти более 20 лет занимаюсь парламентской деятельностью, многие годы Государственная Дума, энергетика, выборы, одномандатником я был, заместителем председателя Государственной Думы несколько созывов, сейчас три года в Совете Федерации. Я к этим должностям отношусь ответственно, прохожу через выборы, и мне это нравится, во всяком случае, борьба. А на выборах была борьба.

Монгайт: А в последние годы была борьба?

Чилингаров: И в последние годы, всегда борьба. Почему жалко? В Совете Федерации атмосфера очень нормальная, товарищеская.

Монгайт: А чем отличается атмосфера в парламенте, в нижней палате?

Чилингаров: В парламенте очень яркие личности, в Государственной Думе, имеющие свое мнение, активно выступающие. Я участвовал при всех этих баталиях. Там политические больше, а здесь представители регионов. Валентине Ивановне удалось создать такую атмосферу профессионализма, товарищеского отношения. Но все равно надо уходить когда-то.

Монгайт: А вам намекнули, что пора уходить?

Чилингаров: Нет, я, видимо, отличаюсь, но я сам. Сегодня много ушло моих коллег по разным причинам, обновление определенное. Я считаю, что то предложение, которое мне было сделано Игорем Ивановичем Сечиным, стать председателем совета директоров «Роснефти» и отвечать за арктический проект. Я несколько месяцев там уже – готовлюсь, и сегодня в совете директоров «Роснефти» организовал подкомитет по арктическим исследованиям при совете директоров «Роснефти».

Монгайт: А что он будет из себя представлять? В чем ваша функция?

Чилингаров: Функции очень большие. Во-первых, совет директоров имеет определенные полномочия, которые распространяются на менеджмент компании, на ее работу. Мы ушли в Арктику, я был на этой платформе, которая сейчас в Карском море. Недавно это было, где была добыта первая нефть, где началось бурение в Арктике. Экологическая безопасность красной нитью проходит через всю компанию. Все, что связано с работой в Арктике во льдах, есть своя специфика. Я очень многие годы, да всю свою жизнь, отдал Арктике. Я очень благодарен, что в мои годы мне предложили не на пенсию уйти, а уйти на конкретную работу.

Монгайт: Это такая высокая должность, связанная с большой ответственностью особенно сейчас, когда компания попала под удар санкций.

Чилингаров: И некоторые иностранные члены хотят выйти из компании.

Монгайт: Они вынуждены выйти.

Чилингаров: Понимаете, мне жалко уходить из Совета Федераций, но с другой стороны, мне предлагают конкретное дело – заниматься арктическими программами «Роснефти», это большая ответственность. Учитывая, что меня знают во многих странах мира как полярного исследователя, я думаю, что мне удастся каким-то образом выстроить ту политику, о которой сегодня говорил президент компании Игорь Иванович Сечин, первым делом – экологическая безопасность и безопасность работы в Арктике. А кто лучше моих коллег и меня знает, как надо работать в Арктике? Я же был начальником дрейфующей станции, вы биографию мою всю знаете.

Монгайт: Вас связывают с господином Сечиным…

Чилингаров: Это не деньги. Я объясню вам. Дело в том, что я как член совета директоров деньги не получаю.

Монгайт: У вас нет зарплаты?

Чилингаров: Нет, зарплаты нет, только по итогам года бонус. Если мне удастся, а я так прикинул по здоровью, ну сколько Бог даст, если я еще 5 лет свои знания отдам конкретному делу, для меня это счастье. Совет Федерации важен, я там организовал и экспертный совет по Арктике, по Антарктике, меня поддерживала все время Валентина Ивановна. Были планы у нас определенные. Я останусь в этом совете экспертным, но основная задача моя… Я очень рад, что сегодня на совете директоров компания утвердила мою программу.

Монгайт: А вы сомневались? Вас позвал сам Сечин, наверное, уже предполагалось, что вашу программу утвердят.

Чилингаров: Ну он сегодня поддержал. Там были вопросы по программе, он поддержал. Я очень счастлив, что дни, которые мне остались, отпущены Богом, я отдам Арктике. А что еще может быть для полярника важнее?

Монгайт: А как он вам сделал это предложение? Вы вообще ожидали?

Чилингаров: Нет.

Монгайт: Давно это произошло?

Чилингаров: Это было на форуме в Санкт-Петербурге. Мы подписывали соглашение между Ассоциацией полярников и «Роснефтью». Он сказал, что американец ушел из совета директоров, предлагает. Согласовал с начальством, я так понимаю, и мне предложили и избрали членом совета директоров.

Монгайт: Вы ожидаете каких-то сложностей на вашей новой должности, связанных с современной геополитической ситуацией? Ведь «Роснефть» сейчас понесла серьезный ущерб в связи с этим, ушли партнеры, в том числе те, которые занимались разработкой новых месторождений в самых северных районах.

Чилингаров: Я так думаю, что мы будем рассчитывать на свои силы. Арктику лучше нас, меня и моих коллег, никто не знает. Я веду Арктику, шельф и все, что связано с разработкой и внешней границей Российского континентального шельфа. Сегодня мы очень рады, что эти прогнозы, которые говорили, что подтверждаются, что в Карском море и в Баренцевом море есть месторождения, которые могут добывать нефть, это очень важное и главное решение. Мы этому рады сегодня. Но в первую очередь надо говорить об экологической безопасности, а сейчас должны быть программы. Я разработаю эти программы, я знаю, как это делать, чтобы арктическая природа продолжала оставаться нетронутой.

Монгайт: О чем вы жалеете? Вы столько лет проработали в нижней палате, в верхней палате парламента. Есть ли вещи, о которых вы сожалеете теперь?

Чилингаров: Понимаете, в чем дело. Заманивает работа парламентская, каким-то образом она заманивает тебя. Хотя мне никто не мешал заниматься и в Думе, и в Совете Федерации своими арктическими и антарктическими программами. Я в этом году был на Южном полюсе вместе с президентом Академии наук и министром природных ресурсов. В этом году в марте месяце я был на Северном полюсе. Я все равно без Арктики жить не могу. И то, что мне дают такую возможность сегодня, в мои годы заняться этой программой, я счастлив.

Монгайт: Жалеете ли все-таки о чем-то?

Чилингаров: Жалею. Но привыкаешь, телефоны, машина, встречи с избирателями. Сегодня они не поймут, почему я ушел.

Монгайт: Они поймут – закон есть по возрасту.

Чилингаров: Нет. Какому возрасту? Я сам ушел.  В Думе нет возраста и в Совете Федерации. Можно до 100 лет. У нас есть члены Совета Федерации, им под 90 лет. Они работоспособные. Там нет ограничения. Я не ушел на пенсию и не ушел за деньгами. Я ушел, потому что я профессионал, и мне предлагают работать профессионально во имя того, что там делается, для того, чтобы Россия была представлена достойно.

Монгайт: Вы как-то у нас в эфире говорили о законе, запрещающем усыновление российских сирот гражданами США.

Чилингаров: Да.

Монгайт: И вы сказали, что если надо, вы сами усыновите, и что все, кто голосовал, должны по одному ребенку усыновить.

Чилингаров: Ну не все, конечно, меня поддержали.

Монгайт: Но кто-то усыновил?

Чилингаров: У меня нет такой информации. Вообще благотворительность и все, что связано с детьми, любит, как и глубина, вы знаете, что я погружался в Ледовитом океане, любит тишину. У меня был день рождения недавно, цветы все я отправил в монастырь и детям, где я являюсь председателем попечительского совета, в Солнцево есть клиника детей-инвалидов. Я занимаюсь этим делом, помогаю им выезжать, ищу спонсоров. Я все равно этим занимаюсь, это никуда не уйдет. Но я не хочу это выставлять и говорить об этом.