«Максименко начинал с того, что занимался личной охраной Бастрыкина, и был достаточно близок нему»

Первого замруководителя столичного главка СКР Дениса Никандрова подозревают в получении взятки на сумму один миллион долларов. Остальные считаются причастными. Им вменяется покровительство подручным криминального авторитета Шакро Молодой. И также на этой неделе в СИЗО у арестованных побывали правозащитники, выяснив, в частности, что Денис Никандров написал заявление психологу и хочет молиться. А руководитель управления собственной безопасности ведомства Михаил Максименко, которого, по данным МК, считают «серым кардиналом всего СКР», напротив, спокоен и демонстрирует удивительную выдержку.

Нечто подобное переживал несколько лет назад Андрей Гривцов — сейчас он адвокат и партнёр адвокатского бюро ЗКС, а в 2010 году работал следователем, в прокуратуре. В январе 2010 года был арестован по подозрению в вымогательстве взятки в размере 15 миллионов долларов, в феврале того же года решением Мосгорсуда освобожден из-под стражи, а в октябре 2012 года оправдан судом присяжных. Андрей Гривцов рассказал Марии Макеевой о своем личном знакомстве с подозреваемыми. 

Макеева: Из вашего комментария я поняла, что вы знакомы лично с подозреваемыми когда-то были, с арестованными.

Гривцов: Да, конечно.

Макеева: А можете рассказать о них, когда и как вы с ними работали?

Гривцов: С Никандровым мы работали в разных отделах, но фактически в одном главном Следственном управлении, мне кажется, даже в одинаковых должностях — следователи по особо важным делам. Максименко в то время также работал в управлении собственной безопасности, я просто не помню, какая должность, на тот момент он не был руководителем.

Макеева: А этот «серый кардинал всего СКР» — это удивительная была для вас информация или нет? Или он ушел уже некоторое время назад, когда вы вместе работали?

Гривцов: Но он, по крайней мере, в силу должности уже обладал определенным влиянием, несомненно, потому что начальник управления собственной безопасности — это весьма влиятельная фигура. И насколько я знаю, он был все-таки достаточно близок к председателю Следственного комитета, он из Санкт-Петербурга, насколько я помню, он начинал с того, что занимался личной охраной Бастрыкина, и поэтому, я так понимаю, он был достаточно близок.

Макеева: То есть это еще и дополнительный удар по Бастрыкину в таком случае, получается, если это ближайший к нему человек?

Гривцов: Безусловно, я думаю, что это удар, конечно, по председателю Следственного комитета, потому что мы видели, реакция была достаточно невнятна со стороны Следственного комитета, то есть фактически сутки не было никаких комментариев по этой ситуации.

Макеева: Давайте мы сейчас постепенно к этому тоже обязательно обратимся. Вы тоже обронили такую фразу, она мне очень запомнилась, что Никандров пять лет, не знаю, как сейчас, а Никандров пять лет назад ездил на метро. Ваша история — другая история, вы были полностью оправданы. Тут, возможно, случай другой, и, возможно, так же работая, вы наблюдали эти метаморфозы с людьми, когда человек ездит на метро, ездит на метро, а потом вдруг раз — и перестает ездить на метро, и у него часы на вид очень дорогие. При обысках, во всяком случае, были сообщения, что у подозреваемых найдены часы за сотни тысяч долларов. Это можете прокомментировать?

Гривцов: Все, что могу сказать, когда я там работал, я лично видел, как Никандров уходил с работы и ездил на метро, одевался небогато, он не москвич, если мне память не изменяет, он из Волгограда приехал.

Макеева: Да, так и есть.

Гривцов: И считался он всегда такой восходящей звездой следствия, действительно, считался очень сильным крепким профессионалом, ему поручались серьезные дела. Что там стало сейчас, я действительно сказать не могу, потому что этот человек не входил в круг моего общения.

Макеева: То есть какой-то человек, это было не очень понятно, те люди, которые сейчас арестованы, они вам не близко знакомы, вы их наблюдали, скорее, дистанционно?

Гривцов: Нет, совершенно не близко. С Максименко, может быть, мы общались в жизни раз, наверное, 10, здоровались при встрече. С Никандровым тоже так мельком совершенно. Что касается третьего человека, то он заместитель Максименко, он, по-моему, вообще выходец из полиции.

Макеева: Он действительно третий человек в данном случае, обсуждают, в основном, двоих,  несмотря на то, что по делу проходят трое. То, в каких условиях они находятся в СИЗО, опять же, хоть вы месяц провели, у вас был этот опыт. Как это вообще происходит? Какое-то особое отношение к сотрудникам такого ранга и следователям, если они вдруг оказываются в этой ситуации, или нет?

Гривцов: Во-первых, надо сказать, что моя ситуация все-таки отличалась, потому что они сидят в «Лефортово». «Лефортово» — это очень закрытый следственный изолятор, я так понимаю, они сейчас сидят вообще поодиночке, их буквально по несколько человек сажают. Я сидел с бывшими сотрудниками, но в четвертом изоляторе. Могу сказать сразу, что всегда отношение к следователям очень специфическое со стороны спецконтингента, потому что считается, что следователи Следственного комитета — это те люди, которые их сажают в тюрьму. Но, в целом, там действуют обычные, в общем-то, законы мужского общежития. То есть если ты человек порядочный, нормально себя ведешь в быту, не обманщик, не подлец, то отношение к тебе в любом случае, вне зависимости от должности, будет нормальное.

Макеева: Я думала, что как раз так, как вы рассказываете, что это, значит, с бывшими сотрудниками именно из-за того, что отношение, контингент вы это назвали, оно специфическое. В данном случае здесь какая-то немножко другая история.

Гривцов: Да, вы должны понимать, что и бывшие сотрудники — это, может быть, человек, он 20 лет назад служил во внутренних войсках, после этого начал совершенно заниматься грабежами и разбоем, потом убийствами.

Макеева: А, то есть тут разбирательство, никто в детали не вдается, это тоже считается.

Гривцов: Он тоже считается бывший сотрудник, потому что поскольку он одевал погоны, его в общие камеры нельзя сажать, поэтому такие люди все содержатся, и бывшие сотрудники милиции, и, может быть, какие-то бывшие сотрудники внутренних войск, но они все обвиняются в самых разных преступлениях. И есть такие, кто обвиняется в должностных преступлениях, в экономических.

Макеева: То есть в таком случае можно говорить, что в данном случае к ним все-таки особенно отнеслись, если это одиночки, их не посадили к бывшим сотрудникам.

Гривцов: Но к ним не могли с учетом и должностей, и статуса, и, конечно, влияние, которое они оказывали вообще в целом на политику Следственного комитета, к ним и не могли отнестись не по-особенному. Поэтому они сидят в «Лефортово», и оперативное сопровождение там у них в ФСБ, и разработка ФСБ, поэтому они, соответственно, сидят в изоляторе в ФСБ.

Макеева: Что касается того, как может развиваться их судьба, просто интересен ваш опыт. Почему когда вас оправдали, почему вы не вернулись на работу в прокуратуру? Была заказана вам дорога, это невозможно было сделать по закону, например? Задаю вопрос. Или вы сами не хотели после всего?

Гривцов: Я, на самом деле, принципиально для себя, вообще в принципе пересмотрел свое отношение к этой профессии. Я уже, наверное, где-то через месяц после того, как оказался в следственном изоляторе, я смотрел на эту ситуацию, конечно, глазами другого человека, поэтому для меня...

Макеева: Можно пару слов подробнее об этом? Как вы относились до, как вы относились после? Основные характеристики.

Гривцов: Я относился до, я был фанатом этой профессии, я очень любил работу следователя, я считал, что она важная и нужная, и полезная, я считал, что я делаю правильное и нужное дело. После того, как со мной все случилось, я много, естественно, общался и с теми людьми, кто привлечен к уголовной ответственности, конечно, мое отношение ко всему изменилось, я понял, что система, в принципе, несправедлива, и даже если ты работаешь честно, то пользы...

Макеева: Казалось бы, значит, нужны хорошие следователи.

Гривцов: То пользы обществу ты не приносишь. Я абсолютно уверен, что привлечение к уголовной ответственности тех же Максименко, Никандрова — это не борьба с коррупцией, это просто внутренние разборки, а обществу совершенно все равно, привлечены эти люди к ответственности или нет. Потому что мы сейчас поговорим об этом, еще неделю обсудим, какие у них часы изъяты, а в итоге никому никакой пользы не будет, на их место придут другие люди, не факт, что они будут лучше их, то есть надо менять систему.

Макеева: Давайте поговорим немножко о смене системы, которая может быть, в том числе, и последствием этих событий. Сейчас очень много силовых структур разных. Когда вы работали в Генеральной прокуратуре, их было намного меньше. Сейчас есть и Следственный комитет, и Генпрокуратура, и есть еще Нацгвардия, и можно продолжать, всякие мелкие ответвления. Ведомств много, они явно соперничают друг с другом, примеры этой борьбы иногда выходят из-под ковра таким образом, как на этой неделе. Идет ли это на пользу борьбе с преступностью? Один вопрос. И ведет ли все к тому, что будет расформирован Следственный комитет, как вы думаете? И пошло бы это на пользу? Как вы относитесь к этой идее?

Гривцов: Я думаю, что Следственный комитет расформирован не будет, не для того его создавали, хотя если вы хотите мое личное мнение, то когда было следствие прокуратуры, когда прокуратура осуществляла реальный прокурорский надзор, было лучше, безусловно, в плане соблюдения прав граждан. Что касается того вообще, польза какая-то от этой всей ситуации?

Макеева: Нет, смысл в том, что мы с вами уже поговорили о том, что это явно удар по Бастрыкину, вольно или невольно — это другой вопрос. Может быть, речь даже, вообще вопрос в том, кто занимает эту должность и должен ли дальше этот человек ее занимать, это один вопрос. Возможно, речь даже может идти о расформировании Следственного комитета, я не знаю. Считаете ли вы, что...?

Гривцов: Думаю, что расформирования не будет, слишком много усилий было отдано на то, чтобы его сформировать. Насколько я знаю, денег в стране сейчас не так много. Я даже, кстати, думаю, что и Александр Иванович Бастрыкин останется на своей должности. Я много думал по этому поводу, мне кажется, что решения такие у нас принимает руководитель государства, а руководитель государства у нас назначает людей все-таки по принципу, наверное, преданности, и этот круг преданных, близких, он достаточно узок, поэтому кого ставить сейчас на место Бастрыкина?

Макеева: Спасибо. А вот что думает о происходящем руководитель Международной правозащитной группы «Агора» Павел Чиков.

Павел Чехов, правозащитная группа «Агора»: Я абсолютно уверен, что это удар извне, скорее всего, это удар со стороны определенных сил в Федеральной службе безопасности, которая была недавно сильно обновлена. Идет турбулентность довольно высокая, потому что здесь и Национальная гвардия была создана, здесь и Госнаркоконтроль упразднен, здесь и руководство Федеральной службы охраны сменилось, здесь и директора Федеральной службы исполнения наказаний Реймера в следственный изолятор посадили и т.д. То есть турбулентность очень высокая, и я абсолютно убежден, что это такой первый ощутимый удар по ранее неприкосновенной структуре, а именно Следственный комитет, он имеет именно такой характер межведомственных войн.

Фото: Кристина Кормилицына/Коммерсантъ