МАКЕЕВА. Сигаретки не найдется. Запрет скоро

В эту пятницу и в субботу каждый курильщик просто обязан посетить бар или ресторан и последний раз затянуться сигаретой в помещении. Во всю силу лёгких. Потому что всё. Если на Россию не упадёт метеорит или что-то подобное, с воскресенья это окончательно уйдёт в прошлое. С первого июня вступает в силу закон о запрете курения в кафе, ресторанах и в тамбурах поездов.

Радиостанции посвящают этой теме спецпроекты, газеты публикуют списки стран, где ещё можно выкурить сигарету за чашкой кофе: курильщики – огромная аудитория, курит сорок процентов населения нашей страны. Приятно, что и штрафовать нарушителей сразу не будут – вроде бы на адаптацию к закону отвели два месяца. Опять же Роспотребнадзор, судя по упорному нежеланию комментировать новый, животрепещущий закон, пока не очень понимает, как осуществлять надзорные функции – но это у них Онищенко больше нет, тот бы не растерялся.

Рестораторы приготовились и ждут. Убытков не боятся – они их уже понесли. Вот, что рассказал нам Игорь Шулинский, креативный директор Ресторанного синдиката:

Игорь Шулинский, креативный директор «Ресторанного синдиката»: Мне сложно оценивать антитабачный закон. На самом деле, конечно, он создает неудобства для ресторанов, неудобства для любых развлекательных заведений, неудобство для людей, которые курят. Закон этот – ущемление категории людей определенной, курильщиков в данном случае. Кирилл Гусев, владелец «Ресторанного синдиката», с которым я сейчас сотрудничаю, сказал достаточно правильные вещи, что было бы здорово, если бы были рестораны, где было написано «Здесь курят», и он бы платил какую-то особую лицензию или пошлину в Министерство здравоохранения, например. И люди бы знали, что здесь курят, если вы не переносите дым, не ходите туда. Но те, кто заядлые курильщики, портят свое здоровье и имеют право делать со своим здоровьем все, что хотят, они могли бы туда ходить. Эта история была бы правильной.

Все эти парковки или давайте не ездить по той полосе, где общественный транспорт, люди сначала плевали и ездили, где общественный транспорт, но потом перестали это делать, потому что 1, 2, 3, 4, 5 штрафов, не оплатили - закрыли въезд им за границу. Это как-то работает, люди привыкают к порядку. Даже россияне, которые считаются одними из самых необузданных людей, неподчиняющихся, не любящих соблюдать правила.

Сейчас Россия находится в таком… кроме того, что здесь очень много дураков, которые пишут, пишут и пишут, здесь еще есть такая тенденция, что Россия должна покупать свое здоровье. Мы не знаем больше страны, которая бескультурно относится к своему состоянию, к своему здоровью, своему менталитету, больше таких стран, как Россия, мы не найдем. Поэтому эти все меры, которые были приняты против курения, несмотря на то, что я не курю, но уважаю права курящих, как и любые другие права, я считаю, что это такой временной аспект, мы его пройдем, нам придется пойти на это, потому что это веление времени, веление эпохи, веление этой страны конкретно. Никто не избежал этого.

Я надеюсь, что никаких убытков в результате не будет в ресторанном бизнесе. Ресторанному бизнесу будет очень неудобно, мне трудно представить, что люди откажутся от посещения ресторанов и будут назначать деловые встречи в офисах или курительных. Не будет этого никогда. Сигареты всегда были очень лояльны к ресторанам, и барам, и клубам. Это было наравне с алкоголем, самые серьезные рекламодатели в ресторанах по хореке – это были, конечно, сигаретчики. Они реализовывали свои пачки, рекламировали себя через клубы и рестораны,  это была их целевая аудитория. Конечно, сигареты платили очень большие бюджеты клубам, ресторанам.

Самые большие убытки – это то, что уже нет ни у кого этих бюджетов, уже сигаретные бюджеты закончились, а раньше это была очень серьезная история. Сигареты продавались, сигареты делали мероприятия, сигареты платили не один миллион рублей в год большим ресторанам, то есть это были десятки миллионов рублей. На эти деньги делались мероприятия, приглашались звезды, заказывалась интересная музыка, приезжали диджеи, артисты, киноартисты и так далее.

Но эта ситуация уже прекратилась несколько лет назад  в Европе. Мы уже сталкивались, привозя, я очень многих людей привозил за табачные, работал со многими компаниями в своей жизни. И уже пять лет назад я столкнулся с тем, что некоторые артисты говорили: «Мы не приедем, если ваш спонсор – табачная компания». К этому относиться нужно как к прогрессу.

Николай Борисов, ресторатор, совладелец кафе Март и Квартира 44: У нас немножко разделен бизнес. У нас есть ресторан «Меркато» в парках, их три, где нельзя курить было изначально внутри, а уже почти год нельзя курить на летних площадках. Поскольку в парках летом народу много, то оттока того нет, можно отойти – есть место для курения специальное.  Так что там публика у нас уже более-менее привыкла, и это плюс для нас. Что касается баров, я думаю, что правильно, что они это сделали летом, потому что у людей будет несколько месяцев до октября, пока наступят холода, немножко адаптироваться, потому что летом можно выходить все-таки на улицу. Плюс какой-то чиновник из правительства Москвы обещал, что до августа не будет проверок, они дают два месяца времени, чтобы и рестораторам придумать, персоналу, посетителям, чтобы мягко начинать, делать замечания, просить не курить.

Единственное, что мне кажется лишним в этом законе – что очень жестко, что нельзя курить на летних верандах. Я сейчас в Лондоне, тут на всех летних верандах можно курить, и никогда запрет не распространялся. Будем убирать пепельницы и надеяться, что люди не будут об столы и скатерти тушить бычки.

То, что я читал про зарубежный опыт, единственная проблема была в Ирландии, где очень большое курящее население. Но здесь надо понимать, что другой климат, у пабов были проблемы. Все-таки паб – это не ресторан. Паб – это такое место, где мужики пьют пиво и курят, паб без курения меняет свою атмосферу. Ресторан без курения не сильно теряет в атмосфере и в духе, если это не ночная огромная вечеринка.

Будем смотреть. Плюс я думаю, что будут какие-то разъяснения, я думаю, что к осени будет больше информации о том, что рестораторам разрешено сделать на зиму, поставить какие-то палатки, у кого есть внутренний двор. В общем, какие-то места выделить. Потому что один из наших ресторанов на Петровке, у нас бывают иногда вечера или концерты, где 200-300 человек, и довольно много курящих. Я не очень представляю, как люди будут выходить 100 человек на Петровку, на маленький тротуар курить. Это будет мешать движению и вообще, видимо, подпадает под закон о том, что нельзя собираться больше трех без разрешения.

Представляете, большое мероприятие, презентации книги у нас бывают, семинар, ну даже если 50 человек встанет на тротуаре на Петровке, как это будет странно, или на Тверской. Представляете, сколько ресторанов на Тверской центральных, больших, сетевых, и сколько там посетителей. У нас получится, что гости столицы или туристы будут видеть бесконечно шеренги людей, курящих на Тверской. Если не разрешат, как в Лондоне, например, ресторан может поставить небольшое заграждение, туда охранник пускает определенное количество людей. Там стоят пепельницы, их убирают, люди могут выйти с бокалом, поговорить. Такие маленькие загородочки аккуратненькие. Я думаю, что у нас к этому придет, но просто сразу закон жесткий.

На связи со студией ещё один ресторатор Борисов – Дмитрий Борисов, украинский ресторатор, владелец гастрономического бара «Барсук» и гастрономического паба «Гастророк»

Макеева: Когда был введен аналогичный запрет на курение в ресторанах, помещениях в Украине?

Борисов: Если я не ошибаюсь, полтора или два года назад, но он не настолько жесткий. У нас все-таки на летних террасах не запретили курить, запретили только в помещениях.

Макеева: Насколько это было остро воспринято? Насколько граждане сразу стали так и поступать – не курить в помещениях? Протестовали или нет? Как быстро люди привыкли?

Борисов: Я могу прокомментировать ситуацию с двух точек зрения – по рынку и в моих ресторанах. В моих ресторанах и так было запрещено курить, только в некоторых я разрешал курить. У меня такой принцип – в ресторане должно пахнуть едой, а не куревом. В моих ресторанах не курили, поэтому для меня это собой проблемы не составило. А по рынку это ударило достаточно сильно. Мои коллеги говорили, что 20-25% в среднем падение было, особенно в кофейнях, особенно в пабах, где люди привыкли с пивом курить или с чашечкой кофе. На них это отразилось существенно.

Макеева: Люди перестали пить в пабах и стали пить на улицах, потому что там можно и курить тоже? Мне кажется, что после падения должно было быть какое-то возвращение, если не на прежние позиции, то на очень близкие к прежним. Это произошло?

Борисов: Какой-то процент, я думаю, вернулся, гости как-то подстроились, свыклись с этим. Лично я помогал в некоторых городах своим партнерам перепозиционировать, переделывать их места, например, были кофейнями. В Харькове я сделал чураскирию, потому что это была существенная проблема для них, и гости так и не вернулись. Особенно студенты, для которых и так принцип похода в заведения был достаточно значим. Я так понимаю, это сочетание сигареты с кофе осталось принципиальным и приоритетным, плюс у них не было летней площадки.

Макеева: А вопрос с кальяном как решается? Кальян можно курить в помещениях или нет?

Борисов: Нет.

Макеева: Просто у нас в законе не вполне четко это очерчивается.

Борисов: Насколько я знаю, убрали европейский аналог. Все достаточно четко прописано. Ни электронные сигареты, ни сигареты, ни сигары, ни кальяны нельзя курить в помещении. По-моему, отдельным образом вывели, если это отдельный ресторан как кальянная или как сигарный, допустим, клуб, то это может быть.

Макеева: С момента введения этого закона исчезли ли палатки, табачные киоски из городов? В случае с российским законом запрещена будет торговля сигаретами в киосках – только в павильонах, то есть туда, куда ногами можно войти, и в больших торговых центрах. А в Украине как это выглядит?

Борисов: У нас такого не было. Я сам не курю. Киоски у нас есть, но они у нас не отдельно стоящие, я даже таких вроде и не встречал. У нас они, как правило, вместе с прессой, ларек с напитками, плюс сигареты, жевательные резинки. Это все есть и, по-моему, у нас это никак не регулируется, но я могу ошибаться.

@tvrain Отключить интернет! И мы все будем думать. что мы живем в Европе.

— Вячеслав Нунукин (@vvk11111) 29 мая 2014

@MakeevaTVRain @tvrain #макеева Я не хочу жить, как в Европе. Убого. Посмотрите лучше на Гонконг и Сингапур

— Alexander Biryukov (@alessandrio) 29 мая 2014

@MakeevaTVRain @tvrain для того, что бы жить в как в Европе, надо хотя бы прекратить гадить в подъездах.

— Tэно Харвентхайт (@TenoHarbenheit) 29 мая 2014

Сорока процентам россиян – т.е. курильщикам -  предстоит с этого воскресенья изучить особенности торговли из-под полы. В том смысле, что официальная торговля сигаретами будет напоминать этот нелегальный процесс. Ну, или приобретение товаров интим-сферы. Как объясняет bfm, это будет так: покупатель спрашивает сигареты - ему дают прейскурант, а потом достают из закрытого, непроницаемого ящика нужную пачку. На витринах табака не будет. И табачные киоски уйдут в прошлое.

Рядом со мной в студии журналист Наталья Геворкян, проездом из Парижа. 

Макеева: Во Франции уже закон, пытаюсь быстро посчитать…

Геворкян: В 2007 ввели на транспорт и учреждения, а с 1 января 2008 ввели запрет на рестораны и кафе. Я вообще думала, что люди выйдут на улицу, и будет протест. Нет. Надо сказать, что итальянцы и французы, которые много курили, они это восприняли очень спокойно, хотя в промежутке между первым и вторым этапом введения этого закона было очень много дискуссий. Был аргумент, который я не услышала, подслушивая ваши Skype, не услышала здесь, что владельцы баров и ресторанов говорили: «Але! Это наша частная собственность». Этот закон входит в противоречия с законом о частной собственности. В Париже, как и во всей Франции, очень многие рестораны, они владеют ими, они выкуплены, то есть это не аренда.

Макеева: В данном случае вы понимаете, почему люди не говорили про частную собственность, потому что в большинстве случаев это аренда, конечно.

Геворкян: «Мы сами решим, мы улучшим вентиляцию в какой-то части ресторана, вложимся в вентиляцию, а в другой части ресторана сделаем некурящую». Все эти разговоры были. Но, Маша, я хочу напомнить, что Франция – южная страна. Во-первых, никакого разговора о том, что в 30 метрах от ресторана, на террасе нельзя, нет. Все рестораторы тут же оборудовали террасы теплыми обогревателями, зимой там до -5 максимум, во всяком случае, в Париже, ну и помимо гор не очень низкая температура, никакой проблемы выйти, выбежать и покурить, тем более, что там тепло, и ты даже не одеваешься, не было. Поэтому их расход был – купить обогревалки и поставить их везде, сделать везде террасы.

Макеева: А откуда тогда ждали, что народ на улицы выйдет?

Геворкян: Потому что французы так устроены: они чуть что – на улицу, и курение было много десяти, столетняя привычка. Они курили очень много, они курят до сих пор много. Статистика показала, что за первые полтора-два года количество курящих во Франции снизилось после введения закона, а теперь вернулось к тому же показателю, который был. Началось снова снижаться, когда появились электронные сигареты, которые тоже запретили курить везде…

Макеева: Серьезно? А почему?

Геворкян: Не знаю.

Макеева: Видимо, вид сигареты – это уже пропаганда.

Геворкян: Ничего, что выпускает какой-то дым, даже виртуальный, это невозможно. Но я должна сказать, что все курят на платформах поездов, перед отъездом, все выскакивают на крохотных двух-трех минутных остановках поезда, и никто их не останавливает. Насколько я понимаю, в России запрещено и на железнодорожных платформах тоже.

Макеева: При этом, если посмотреть на то, как выглядят рельсы и перрон, становится понятным, что это все делают. Но сейчас речь идет  о том, что с этой новой волной закона, что с 1 июня будет запрещено курить в поездах, а Россия – большая страна. Если ты едешь на поезде двое или трое дней, а еще не выходить на перрон, я не знаю, как люди это перенесут. Хотя много было всяких разговоров, когда вводили запрет на курение в самолетах, казалось, что весь мир выйдет на улицы, но нет, все привыкли и как-то живут.

Геворкян: Я все жду, когда кто-нибудь умный придумает, у меня-то есть, мы уже придумали один такой проект, я не буду его рассказывать, чтобы не стырили просто. Какое-то такое заведение, неважно, едет оно по рельсам или летит в воздухе или стоит на месте, где будет написано: «Можно все». Я считаю, что человек, который это сделает, финансово выиграет очень много.

Макеева: Я хочу внести ложку дегтя, такой человек есть, его зовут Ричард Брэнсон, он собирался сделать целую авиакомпанию для курильщиков, но пока не сделал почему-то. Видимо, изучил рынок и понял, что это не так выгодно, как кажется.

Геворкян: Я считаю, что для всего, там можно пить, курить, не буду продолжать эту замечательную триаду, чтобы можно все. Я хочу еще предупредить людей, которые сейчас столкнуться с этим нововведением, что возникает другая проблема, которая возникла у меня в Париже. Поскольку нельзя курить внутри, а летом так хорошо курить снаружи, если бар такой веселый, перед ним такая маленькая площадь, то на этой маленькой площади собирается одновременно ночью большое количество людей, которые там курят, веселятся, разговаривают очень громко. Таким образом, весь квартал, ближайшие дома к этой площади просто не спят. Если они будут делать это здесь так же, то есть риск, что дальше пойдут риски от жильцов домов, у которых внизу рестораны.

Макеева: Рестораны, которые в нижней части жилых домов, по крайней мере, в Москве, по московскому закону, должны закрываться в 23 часа. То есть этот вопрос решен заранее еще.

Геворкян: А если это кафе и бары, которые открыты…

Макеева: Если они на каком-то расстоянии, тогда уже да, тогда этот вопрос…

Геворкян: А если кафе и бары на нижнем этаже, это та же самая ситуация будет. Вот, например, в «Жан-Жаке», наверху же жилой дом. Там еще хорошо – есть бульвар, можно отпрыгнуть на бульвар, но шум все равно будет в ночной тишине.

Макеева: Что осуществляет контроль за соблюдением закона в случае с Францией? У нас это будет делать Роспотребнадзор. Пока не очень понятно, какие это будут рейды, как это будет выглядеть.

Геворкян: Если кто-то видит, что кто-то курит внутри, заходит полицейский. Не знаю, их ли это полномочия, или есть отдельная, я не думаю, что они создали отдельную полицию для этого. Конечно, очень много зависит от владельцев. Со мной очень часто так происходило, когда я порывалась выйти покурить на улицу, владелец говорил: «Я курю – сиди кури». Я рискую при этом 68 евро, а он рискует 135 евро. Особенно старики, которые владеют давно одним и тем же местом. Вообще я думаю, что психологически это была травма для пожилых людей, которые привыкли прийти, выпить свое пиво, бокал вина или чашку кофе с сигаретой. Это особенно относилось к барам-табак, где табак продается, и где кофе и выпивка. Они очень многие все равно говорят: «Сиди, не выходи».

Макеева: Для них это уклад жизни такой.

Геворкян: Да, это смена. Но этой проблемы в России не будет, потому что все-таки у нас довольно молодое это развлекательное, частный бизнес.

Макеева: Мне кажется, что в этом смысле Европа и Северная Америка отличаются, несмотря на то, что, конечно, в Северной Америке барами и ресторанами тоже владеют пожилые люди в том числе. Если брать, может, в процентном отношении настроение общества, то американцы в этом смысле гораздо более четко ориентированы на то, что человек, который курит, совершает некоторое зло.

Геворкян: Да, но там это продолжается гораздо дольше. Если я не ошибаюсь, запрет на рекламу табака в телевидении и на радио был введен аж в 1971 году. То есть там этот процесс, в том числе агитации и пропаганды против курения, занял более длительное время.

Макеева: В той же Америке в 50-е годы врачи прописывали женщинам при депрессии четыре пачки сигарет в день.

Геворкян: Те, кто смотрят сериал «Mad Men», могут это увидеть, как они курят много, 50-е, основной поставщик рекламы – сигареты, а потом как это постепенно сходит на нет.

Макеева: Это они просто привыкли к этому, это не потому, что мозги по-разному устроены.

Геворкян: В начале 90-х я работала в The Philadelphia Inquirer, в газете, мне выделили комнату. Сказали: «Окошечко открываешь, тихо куришь, а мы делаем вид, что мы ничего не замечаем», хотя уже была вполне в разгаре это борьба. Человек 10 в день забегали ко мне, чтобы стрельнуть сигарету и быстро покурить. Это был переходный этап некурения к курению. Последний раз я была в Америке прошлым летом, ужасно не хотела ехать, потому что это ощущение, что ты не то что изгой, на тебя смотрят странно. Вот я себе так представляла теперь уже.

Ничего подобного. В Вашингтоне я курила на любой скамейке, в любом месте, в кампусе студенческом. Больше всего меня поразило, когда я вышла из здания Конгресса, там такая круглая площадочка перед входом, которая была плотно усеяна бычками. Меня это поразило, потому что я предполагала, что это иначе. Но с другой стороны, Калифорния отказалась, ввела этот «no smoking code» для своего штата, это было в 1995 или 1998, а Северная Дакота – в прошлом году.

Макеева: То есть, получается, что мы в этом смысле отстаем от Европы на 8 лет в плане  принятия этих законов, а от Америки – на 20?

Геворкян: Во всяком случае, с начала серьезной антитабачной кампании – да.

Макеева: У меня был совершенно другой опыт, в Нью-Йорке в каком-то парке, правда, крошечном, садик практически, меня вежливо, но, я бы сказала, с позором вывели, потому что оказалось, что этот садик частный, хотя там не было ни дверей, ни калиток, ни забора. И владелец этой собственности не хочет, чтобы в этом саду курили. Меня в этот момент так потрясло, что я бросила курить, потому что мне показалось, я динозавр.

Геворкян: В Америке проще всего бросить курить. Нет, Европа курит, и среди молодежи, к сожалению, растет количество. Я должна честно сказать, я курю много лет, я курю пачку сигарет в день, я считаю, что это много. Я не могу сказать, что я была категорически против, когда они приняли этот закон, потому что иногда в ресторанах было тяжеловато, глаза начинали болеть и так далее. Но я понимала, что подход будет разумный, хорошо, вы не можете курить в помещениях, но вот здесь будут стоять столики с пепельницами или без, что в Париже довольно часто, вы можете курить в шаге от своего столика в ресторане на улице. Я не помню, чтобы кто-то подошел и сказал, что нельзя курить на пляже.

Макеева: В Америке это возможно.  

Геворкян: В Европе – нет. Но мы не бросаем, мы все собираем эти окурки, выбрасываем, это в отношении экологии. Вот еще что, и это разумно. Замечательный фильм Отара Иоселиани про то, как человек едет на работу в ужасном смраде, экологически все эти выхлопные газы, работает он на химическом предприятии, но везде запрещено курить. И он только может выйти с работы, выкурить быстро сигарету, снова не в очень экологически благоприятной среде. И эта улыбка печальная, с которой Отар это рассказывает, правда. Мы дышим непонятно чем, мы едим иногда непонятно что, но зато мы не будем курить. Более того, я считаю, что надо бороться с большим табаком так называемым, с этими компаниями, а тут получается, как борьба с проституцией – с девочками на улице борются, а с сутенерами – нет. Большой табак ничего не теряет, если мы с вами отойдем на пять метров и выкурим все равно свою сигарету там. Большой табак в порядке, а мы иначе.

Макеева: Насколько во Франции обеспокоены… мы много говорим о том, какое влияние оказывает дым, пытаются отгородить граждан некурящих от воздействия этого дыма. А вопрос пропаганды. Речь идет о том, что когда люди курят, и это видят дети, то потом они закуривают во взрослом возрасте. Чтобы это был не видно, как люди курят, я так понимаю, тут это во главу угла положено.

Геворкян: Во Франции это нереально. Ты все равно куришь на улице, все равно дети тебя видят, сидишь в парках куришь.

Макеева: То есть нет такого, чтобы возле школ нельзя, в 30 метрах, 100?

Геворкян: Маша, я боюсь, что меня сейчас по какому-то закону накажут, просто там напечатано черным по белому цифры влияния пассивного курения на здоровье. Я не буду их называть, чтобы меня не обвинили в пропаганде курения. Но эти цифры гораздо ниже любой заразы, которая летает, и которую мы подхватываем. Мне кажется, американцы устроены по-другому просто ментально, они более подвержены восприятию того, что им говорят. Им говорят: «Это очень плохо», и они начинают задумываться.  Европейцы большие пофигисты, конечно. Что касается России, я думаю, что вред алкоголя не меньше, чем вред табака. Но, как вы знаете, все попытки регулировать это … кстати, одно сопровождает другое же, как правило, в привычках, но они заканчивались только смешными именами, которыми называли генсеков, которые пытались бороться с алкоголем.

Макеева: «Даже если будет 8, все равно мы пить не бросим» - вспомнила вдруг стишок.

Геворкян: Вообще я считаю, что должна быть комплексная программа оздоровления, в том числе и экология. Я, например, приезжаю сюда и чувствую, насколько она хуже, чем в Париже. Здесь выхлопными газами пахнет, а там контроль евростандарта очень строгий. А здесь этот запах есть.