«Кремль намерен положить конец спокойствию»: Кашин о готовящемся сюрпризе для общества

Президентские выборы 2018 года трудно назвать историческими, но если формально, то у них действительно есть одна эксклюзивная историческая черта. Начиная с 1996 года выборы президента России всегда завершали избирательный цикл длительностью несколько месяцев, причем основная тяжесть, граничащая с политическим кризисом, всегда ложилась на первую половину этого цикла, на выборы Госдумы, которые проводились за три-шесть месяцев до президентских выборов и всегда были если не их репетицией, то такой проверкой политической системы на слабые места. В 1995 году на выборах в Госдуму победили коммунисты, и выборы 1996 года стали такой битвой против коммунистического реванша, которую все помнят до сих пор. В 1999 году была настоящая война «Единства» и «Отечества», которая тоже навсегда в истории. В 2003 накануне выборов Госдумы арестовали Ходорковского, и после его ареста в отставку ушли системообразующие люди из власти — прежде всего глава администрации Александр Волошин и премьер Михаил Касьянов. О 2007 годе у большинства ярких воспоминаний нет, но и плохо, что нет — именно тогда, под лозунгами «Плана Путина» были отрепетированы все базовые повадки зрелого путинизма, враги Путина — враги России, кто не с нами, тот шакалит у посольств, и так далее. 2011 год все помнят, напоминать не буду.

И сейчас — первые президентские выборы, которым не предшествует никакая репетиция и никакой, искусственный или реальный, политический кризис — все тихо, вяло и неинтересно. И это пугает. Знаете, как Горбачев в начале 1986 года приехал в Киев, был в восторге от увиденного и сказал людям, с которыми общался на улице — «Вы тут как на курорте живете». Через пару месяцев, когда полыхнуло в Чернобыле, эту фразу там многие вспоминали, и украинский поэт Борис Олейник даже написал о Горбачеве книгу «Посол беды».

Я сейчас не пытаюсь спекулировать на модной теме «черных лебедей», дело не в этом. Просто я вижу, что Кремль до сих пор не разу не проводил президентские выборы мирно, он, скорее всего, просто не умеет этого делать и никогда не умел, ни при Ельцине, ни при Путине. И чем тише всё сейчас, тем больше оснований бояться, что они нам что-то такое придумают. Вот об этом моя такая алармистская колонка для Republic.

Предыдущие пять-шесть лет сами по себе были слишком нервные – в них уместились и массовые протестные выступления, закончившиеся уголовными делами и тюремными сроками, и серия в общем мелких, но суммарно очень впечатляющих политических и законодательных реформ, которые в сочетании с агрессивной государственной установкой на консерватизм и лояльность сделали Россию ощутимо менее свободной страной, чем она была шесть-семь лет назад. В эти же годы Россия присоединила к себе Крым, приняла участие в войне на востоке Украины и ввязалась в большую войну на Ближнем Востоке, продолжающуюся до сих пор. Отношения с Западом непрерывно портились на протяжении всего завершающегося путинского срока. Количество плохих новостей в эти годы было таким огромным, что планка, отделяющая плохую новость от обыкновенной, постоянно росла и достигла теперь рекордной высоты – пять лет назад общество можно было удивить запретительными законами, теперь нельзя; пять лет назад общество можно было удивить арестами оппозиционеров, теперь нельзя; пять лет назад общество можно было удивить войной, теперь нельзя. Что же еще остается? Именно так звучит главный вопрос этого политического сезона.

Сейчас нужна какая-то совсем недостижимая высота, чтобы драма балансировала на грани трагедии. По-настоящему предвыборная кампания Владимира Путина начнется не после того, как он об этом объявит, а после какой-нибудь самой плохой новости, которая положит конец нынешнему общественному полусну. Никогда еще за пять месяцев до выборов российское общество не было таким спокойным и равнодушным. Реальная интрига выборов-2018 связана только с тем, как именно Кремль намерен положить конец затянувшемуся спокойствию.