Пригожин, западня и ЧВК: была ли устроена засада для трех журналистов в Африке?

«Я постараюсь стать таким же великим, как отец»: речь сына Орхана Джемаля на прощании с журналистом

Здесь и сейчас

00:27

Надежда, здравствуйте! Скажите, пожалуйста, как вы последнее развитие событий можете прокомментировать о том, что действительно есть некая связь между этой поездкой и агентством РИА ФАН, которое так же принадлежит, как и ЧВК «Вагнер», предположительно принадлежит Евгению Пригожину?

Евгений Пригожин сегодня отказался от всего, что ему приписывают, что ожидаемо. Мне кажется, что журналисты, которые ведут расследование, а это довольно большой отряд, мне кажется, что мы не должны концентрироваться, по крайней мере, в наших публичных комментариях на таких, в общем, второстепенных вещах. Потому что получается, что вольно или невольно мы перекладываем вину на коллег.

Вы знаете, даже если вышли на человека, который был связан с каким-то контрагентом, допустим, условного Пригожина, и даже если это была западня, она была устроена в Москве, то виноваты не те, которые участвовали в этой западне, а те, кто заказывал эту западню. И мне кажется, что здесь прозрачность намерений прежде всего видна в том, как государственные или окологосударственные СМИ комментируют данную ситуацию.

У государства была одна опция ― встретить их как героев, привезти их как героев, включить все свои пропагандистские ресурсы на оплакивание, по меньшей мере, этих героев. Но мы видим совершенно обратное, мы видим, что шельмуется почему-то Ходорковский, шельмуется Центр расследований, который посылал их туда, шельмуются журналисты. Я прочитала совершенно безумную заметку о том, что вообще во всем виноваты Собчак с Навальным, потому что Расторгуев работал наблюдателем на выборах. Понимаете как?

Не он один, Радченко тоже. Надежда, как я понимаю, вы в какой-то момент по касательной общались вот с этим агентством РИА ФАН. Что вы вообще можете сказать об этой довольно закрытой структуре?

Нет, я не общалась с РИА ФАН. У меня там работают знакомые, собственно, это знакомые, журналистский круг узок, поэтому мы все знаем друг друга, и я с интересом обнаружила там, я прошерстила это прекрасное издание, обнаружила там несколько знакомых фамилий. В частности, например, те, кто возлагает цветы к могиле Сталина, или те, кто занимает совершенно определенную позицию в отношении поддержки всех действий в Донецке. Те, кто аплодирует сирийской операции. Это совершенно определенная позиция, там нет никаких расхождений.

Но они едут расследовать нечто в Центральноафриканской республике. Может быть, тогда они просто едут туда, действительно, от Пригожина или не Пригожина? Вообще вот от своих знакомых вы знаете всё-таки, это пригожинское агентство или не пригожинское? Потому что сегодня было вот это опровержение не очень внятное, притом что Госдеп, например, считает, что пригожинское. Даже под санкциями находится бывший директор, госпожа Крылова.

Что вы знаете об этом, об этой структуре?

Это очень слабая информационная структура, она не является носителем информации. Поэтому ею интересуешься только тогда, когда ее связывают с определенными трагическими событиями. Но мне кажется, что даже если этот человек, работающий в ФАН, едет проводить свое собственное расследование, мы априори не можем его обвинить в том, что он, собственно, тот человек, который виноват в этой смерти, потому что всё-таки не он нажимал на курок.

И мне кажется, что гораздо существеннее, что Следственный комитет уже в ЦАР допросил водителя. Мне кажется гораздо более существенным то, что всё, что делает Следственный комитет, скрыто от публики. Мне кажется существенным, что журналисты не допущены до совместной работы со Следственным комитетом, что Следственный комитет не отчитывается постоянными пресс-релизами перед журналистами, что мы не знаем, какие пули достали из тел наших друзей и коллег, мы не знаем, куда делась их одежда, почему ее не выдали родственникам. Мы не знаем, почему нам и семьям не рассказали о том, каковы были ранения. Мы не знаем, почему вообще на телевизионном экране устраиваются, когда тела еще только едут, ток-шоу о том, что это враги народа и семьи сами должны их доставлять в Россию.

Всё очень прозрачно, понимаете? Допустим, мы знаем много случаев, когда были ранены, убиты, взяты в заложники наши коллеги иностранные в разных других опасных точках. И мы знаем, как на это реагировали их правительства. Поэтому наше правительство реагирует странно, и Следственный комитет ведет всё это в закрытом режиме, и у нас невольно возникает ощущение, что от нас хотят скрыть что-то. Независимого судмедэксперта не допустили до вскрытия тел.