Стас Жицкий: из курильщиков в России делают изгоев

Министерство здравоохранения внесло на рассмотрение правительства новый закон, ужесточающий борьбу с курением. И у этого законопроекта – из всех последних – самая непростая судьба. Его уже вносили в правительство, откуда несколько раз отправляли на доработку. Предлоги были разные: сокращение потребления табака приведет к сокращению рабочих мест в торговле и производстве. И вот – новая попытка.

В министерстве пояснили, что меры по ограничению употребления табачных изделий будут вводиться поэтапно. Что-то вступит в силу с момента принятия законопроекта, что-то внедрят с 1 июля 2014 года и с 1 января 2016 года.

Лобков: Действительно, что закон, наверное, самый сложный? Закон о митингах проходил гораздо легче?

Янин: Да, он пролетел очень быстро, в отличие от этого закона. Этот закон нарушает интересы 4-х табачных компаний, которые зарабатывают в России 15 миллиардов долларов, мы – второй рынок по продаже сигарет после Китая, у нас курят в 2 раза больше, чем в США, и при этом как только государство пытается ограничить права 4-х транснациональных табачных компаний, сразу возникают лоббисты, которые говорят о том, что а как же права курильщиков, а как же покурить в ресторане? Хотя все забывают о том, что 18-20-летние официанты не подряжались зарабатывать эмфизему, рак легких, обслуживая господ, курящих в свое удовольствие. Это не их выбор.

Лобков: Где лобби сидит, в каком министерстве?

Янин: Прежде всего, это Минфин, потому что сложно обсуждать тему табака, не касаясь цены. Когда цена пачки 20 рублей, а в нищей Румынии она начинается от 100 рублей, конечно, мы видим, что государство позволяет одной и той же компании с пачки Мальборо здесь платить 10 рублей, а в Румынии они с них берут 80 рублей.

Кремер: Но я все-таки не понимаю, каким образом это функционирует?

Янин: Очень просто. Например, выносится инициатива по повышению акцизов. Мы говорим, что у нас 50 тысяч детей ежегодно нуждаются в высококвалифицированной дорогой медицинской помощи. Говорят: нет денег, идите просите у благотворителей. Но при этом акциз с пачки сигарет копеечный в России по сравнению с Польшей, с Румынией, с Литвой, с Грецией, с Турцией, с США, с Италией, с любой развитой страной.

Кремер: Я никак не понимаю, где сидят лоббисты?

Янин: Минфин, который каждый год блокирует адекватное повышение акцизов.

Кремер: И вы предполагаете, что они на этом зарабатывают?

Янин: Я не предполагаю, что они зарабатывают, я предполагаю, что они дружат давно с табачными компаниями и что они заинтересованы в том, чтобы в России курили везде. Можно много рассуждать о том, что работает мера или нет, но вы откройте отчет акционеров, которые делают табачные компании, там написано: самая сложная для нас мера – это повышение акцизов. Вторая плохая мера – это запрет на курение в общественных местах, потому что мы теряем 8 сигарет из пачки, потому что курильщик не сможет курить на рабочем месте, он не сможет курить в ресторане, значит, он сможет курить только по пути на работу и после работы, и я теряю выручку. Вот и все.

Кремер: Я не понимаю, почему до сих пор не поймали за руку лоббистов?

Янин: Поймали, почему. Когда первый раз в России была попытка введения жестких ограничений, это был 98-й год, первый антитабачный закон был представлен в Думу, табачные компании пошли к депутатам, и есть документы British American Tobacco, рассекреченные британским судом, где рассказано о встрече с одной депутатшей, которая сказала, что этот закон надо убить, нужно черный пиар против этого депутата, и я верю, что этот закон можно заблокировать так-то и так-то.

Это все известно. И ровно с этим законом будет такая же история, потому что, к сожалению, мы для транснациональных компаний – это рынок сбыта, который они теряют. В Европе, вы все ездите, они теряют это в Турции, где в отелях, ресторанах нельзя курить, они теряют это в Болгарии, в Греции, в Польше, в Китае, но они должны где-то зарабатывать, поэтому наше правительство помогает 4 табачным компаниям спокойно зарабатывать деньги.

Лобков: Что с правами человека в этом случае, как вы считаете?

Жицкий: Мне кажется, что у нас дискуссия началась в несколько неправильной плоскости, потому что мне, честно говоря, абсолютно все равно, кто и сколько зарабатывает на том, что я покупаю сигареты, кому дают взятки в Госдуме, в Минздраве и прочих организациях, кто изготовители этих табачных изделий и сколько они на мне зарабатывают. В конце концов, я ношу пиджак, на котором тоже кто-то заработал, я езжу на машине, на которой тоже кто-то наварил свое бабло, мне это абсолютно не важно. Я хочу перевести эту дискуссию несколько в иную плоскость. Я не очень понимаю, почему ущемляются мои права. Я совершенно не хочу доставлять никому неудобство своей – окей – вредной привычкой.

Янин: Вредная привычка – ковырять в носу. Курение – это онкология, это инфаркт, инсульт.

Жицкий: Это мое личное право обзавестись онкологическими заболеваниями, инфарктами, инсультами…

Янин: Вы поедете на Каширку за бюджетные деньги.

Жицкий: Когда вы говорили про коррумпированное правительство, я вас не перебивал.

Мне хочется, чтобы мое право получать удовольствие, пускай и вредным для здоровья способом, соблюдалось. Я не хочу это право реализовывать под дождем, я не хочу чувствовать себя изгоем, при этом, естественно, я не хочу доставлять неудобство тем людям, которые эту мою привычку не переносят.

Кремер: Кто вам мешает реализовывать ваше право сейчас?

Янин: Дома, например. Курите дома.

Кремер: Я не это имела в виду, подождите, у меня вопрос был вполне конкретный. Кто мешает вам реализовывать ваше право?

Жицкий: Я не могу, естественно, их всех поименно назвать, но те правила, которые сейчас постепенно входят в обиход в России и уже достаточно долгое время вошли в обиход в Европе, мне кажется, что они ущемляют мои права. То есть в ресторане я не могу покурить. Окей. Почему бы не сегрегировать курящую и некурящую публику? Окей. Я хочу заплатить деньги этому заведению, вкусно поесть и хорошо там погулять.

Лобков: В России вы пока можете это сделать, а в Англии вы окажетесь на улице – в лучшем случае. Или вас даже с улицы погонят с сигаретой.

Жицкий: Я думаю, что это как раз тот самый случай, когда не стоит брать пример с западных демократий, потому что эти западные демократии почему-то распространяют свое благое влияние исключительно на тех, на кого им выгодно, но курильщиков, к сожалению, не приравнивают даже к инвалидам, представителем секс-меньшинств или носителям хронических заболеваний. Окей, я согласен, скажите мне, что я больной, я готов с этим согласиться, но изолируйте меня и поставьте в комфортные для меня условия.

Кремер: Как не превратить борьбу с курением в борьбу с курильщиками? Это все-таки немножко разные вещи.

Янин: Первый шаг – это полный запрет рекламы, потому что если спросить вас, вы рекламу табака не смотрите. Первое, против чего выступают табачные компании – нам нужна реклама табачных изделий. Для чего им это нужно? Потому что, к сожалению, курильщики умирают раньше, им нужен рекрутинг. Реклама ориентирована на новые категории: это дети, это женщины. Поэтому первый шаг, чтоб не трогать курильщика, нужно запретить рекламу.

Кремер: Сколько лет запрещена реклама на телевидении уже?

Янин: Больше 15-ти лет, при этом она разрешена в самых популярных детских сериалах, мы в прошлом году замеряли… Есть, например, сериал «Интерны» на ТНТ: в каждой серии есть 30 секунд, когда 2 доктора, вы биолог, Павел, вы поймете, когда 2 доктора цинично в курилке обсасывают любые темы за денежки и рассказывают, и курят при этом, причем оба – положительные герои. Это скрытая реклама табака.

Кремер: Все равно рекламы стало гораздо меньше, курят все равно 50% населения.

Янин: Курят 44 миллиона, это треть населения, даже чуть меньше, но при этом, вы правы абсолютно, что нужно, помимо запрета рекламы, повышать цены, нужно вводить бездымные среды, такие как офисы, у вас блестящий канал, по-моему, самый некурящий, потому что в Останкино лестничные площадки – это дымовая завеса. У вас этого нет.

Кремер: Мы ущемляем ваши права?

Янин: Ваши права ущемились, пока вы здесь находитесь?

Жицкий: Пока я здесь находился, я курил электронную сигарету, она у меня в кармане.

Кремер: То есть вы пристраиваетесь?

Жицкий: Естественно, я вынужден пристраиваться. Если б здесь была курилка, я бы с удовольствием покурил бы табак.

Кремер: Но вы себя чувствуете униженным от того, что вы курите электронную сигарету?

Жицкий: Не униженным, а, скажем так, слегка ущемленным я себя чувствую, естественно, да. И мы сейчас можем говорить о коррумпированных чиновниках, об опосредованной рекламе, о том, сколько миллионов долларов зарабатывают табачные корпорации, но давайте поговорим о людях. 30% людей, в вашем понимании, оказываются уродами.

Янин: Нет, они не уроды. Они несчастные люди. Я уверен, что вы хотели как минимум несколько раз в жизни бросить курить.

Жицкий: Нет.

Янин: Но вы не смогли.

Лобков: Последний вопрос. Это второй заход из Минздрава в правительство?

Янин: Да.

Лобков: Как вы считаете, он увенчается успехом? Или опять из-за того, что запятую не там поставили, как в тот раз, отправят обратно?

Янин: Все может быть. Единственный шанс – это привлечение внимания общественности, это то, что Медведев продекларировал – ценность Открытого правительства. Леонид Рошаль, который критиковал Голикову вдоль и поперек, несмотря на то, что этот закон, который сейчас вносится, был разработан еще прежним министром и поддержан новым министром, Рошаль этот закон поддержал, в крайнем случае с этим законом к Путину пойдет Леонид Рошаль.