«Никто не хлопал дверью»: политтехнолог Ситников о штабе Собчак, кремлевском кандидате, SMS-ках от спонсоров и вопросах без ответов

КОЗЫРЕВ: Здравствуйте! Спасибо, что нашли время, чтобы зайти. Расскажите, что произошло?

СИТНИКОВ: Я на самом деле пришёл не для того, чтобы продолжить эту дискуссию, а чтобы наоборот её остановить. Во-первых, штаб ещё только формируется и это нормально, что люди приходят и уходят. Предлагаются определённые функции, кто-то соглашается, а кто-то не соглашается, ещё никто не получает зарплаты, команда только формируется. Об этой идее говорят только две недели. Во-вторых, как было объявлено на пресс-конференции, команда Алексея Ситникова и Ситников должны отвечать за работу с волонтёрами, поле и сбор подписей, поэтому фраза по поводу съёмки или написания цитат не впадает в область моей ответственности.

КОЗЫРЕВ: Давайте разделим. Съёмки – это я понимаю, абсолютно справедливо. А насчёт тезисов – это большая мозговая работа, объединённая у всех участников штаба и соответственно от вас ожидали каких-то пунктов плана, перечисление каких-то шагов, которые вы должны будете осуществить. Я так интерпретирую ваш первый пункт.

СИТНИКОВ:  Я только от вас услышал об этой фразе. Мы должны с вами сейчас понимать в какой ситуации находится кампания. Приглашаются люди, мало друг с другом знакомые. Я не знал Ксению лично, до того как меня пригласили в этот штаб.

КОЗЫРЕВ: А кто же вас приглашал?

СИТНИКОВ: Позвонили друзья, сказали, что Ксения ищет независимого от власти, умеющего работать в оппозиционных проектах, с хорошим опытом работы – политтехнолога. Таких мало в стране.

КОЗЫРЕВ: Это я понимаю, а кто с вами встречался?

СИТНИКОВ: Со мной встретилась Ксения, мы поговорили, она предложила заняться этой стороной работы. Она  понадеялась на то, что некая общая координация будет выполняться тоже мной. Мы договорились, что начнём. Я сразу привёз достаточно много сотрудников, нас было около тридцати. Мы начали подготовку. Начали с аренды офиса, звонков по регионам. Вы же понимаете, собрать триста тысяч подписей – это минимум в сорока, а лучше в пятидесяти городах нужно создать некие конструкции, определённый механизм. Это минимум десять тысяч человек должны начать ходить и собирать эти подписи. Тем более мы должны понимать, узнать кто будет голосовать за других кандидатов, к примеру, за президента и прочих известных политиков мы можем из социальных исследований. Вот мы в двадцать квартир зашли – сколько из них откроет дверь, услышав фразу: «Мы из штаба Собчак.» ? Или сколько людей будут готовы предоставить свои паспортные данные? Каждый из двадцати, тридцати и так далее. Нам нужны исследования, а исследований нет, поэтому невозможно посчитать бюджет. Человек, приходящий в штаб один, к примеру мой друг Игорь Малашенко – Ксения объявила о нём на пресс-конференции, а мы даже не знали, что он будет присутствовать. Я с ним ужинал за день до этого на балу у «TATLER» (светсткое мероприятие-прим.ред) он сам не знал, что на следующий день он будет представлен как начальник штаба. И я ему верю.

КОЗЫРЕВ: То есть, это и для него было сюрпризом?

СИТНИКОВ: Нет, он вышел, потому что за два часа до этого они договорились. Я сидел в зале и увидел там Игоря. Для меня это было хорошей новостью, потому что мы с ним давно дружим, чуть ли не с кукол – это раз. Во-вторых, мы с ним встречались в Америке, Испании, на Украине. Мы поддерживаем отношения, и для меня вообще эта ситуация с руководителем штаба- Игорем Малашенко была идеальна, ведь мы с ним вообще не пересекаемся по функциям. Он – медийщик, а я – технолог, то есть мы друг-друга очень даже хорошо дополняем. И я подумал, как прекрасно! Почему сейчас я против всех этих разговоров про технологии и про технолога, который ушел из штаба Ксении Собчак. Во-первых, не было никакого конфликта. Второе - штаб ещё только формируется. Третье – со всеми, кто там работал у меня прекрасные отношения. Четвёртое – ничего ещё пока не делается.

КОЗЫРЕВ: Хорошо, давайте я вам расскажу о своём внешнем восприятии всего. У меня ощущение, что там нафаршированы рыбы такого калибра, что они в одном аквариуме вообще не выживут. Добавьте к этому Игоря Малашенко, Стаса Белковского… Одна из первейших задач кандидата – это четко распределить обязанности и главное, удостовериться, что эти разноплановые, разнофункциональные, заслуженные и профессиональные люди уживутся воедино. Но это же нельзя делать по-живому, это нужно делать хотя бы накануне, дать знать одному человеку чем он будет заниматься и хорошо ли он ладит с другим. Так надо сделать с каждым. Почему этого не было сделано?

СИТНИКОВ: Вы задаёте этот вопрос мне, хотя его следовало бы задать Ксении Анатольевне. Конечно же, правильно поступать таким образом. Второе – это распределение функций и обязанностей. Этим нужно заниматься с самого начала, иначе люди начинают друг-друга дублировать. Дублируя начинают конкурировать. Ещё важно понимать, что Игорь Малашенко пришёл туда один – он отвечает только за себя. Я пришёл с большой командой. Поимо этого, мне нужно нанять под свою ответственность и научить работать десятки тысяч людей. Это как ехать в поход одному или с детьми – вы зададите больше вопросов организатору похода, на вас ещё и ответственность наложат. Считаю, что нынешнюю ситуацию зря так трагедизируют и раскручивают. Я бы вообще хотел эти разговоры остановить, потому что конфликта нет, дверью никто не хлопал.

КОЗЫРЕВ: Так вы ушли или вас уволили?

СИТНИКОВ: Нельзя уволить тех, кто не принят на работу.

КОЗЫРЕВ: То есть это ваше сознательное решение?

СИТНИКОВ: Это невозможно…Я, придя туда, начал искать ответы на огромное количество вопросов: откуда будут деньги, кто спонсор, какие обязательства, что мы будем говорить. Многие фразы, которые я услышал на пресс-конференции , я услышал впервые, хотя текст до этого читался.

КОЗЫРЕВ: То есть, вы задавали эти вопросы и не получали на них ответ?

СИТНИКОВ: Это раз. Два – вы поймите, на мне организационная структура, а эту структуру нельзя брать на себя, не понимая масштаба кампании и серьёзности отношения к полю. Кампанию можно вообще вести через интернет. И там достаточно талантливые ребята создают интернет-площадку для работы через YouTube и другие социальные сети. Можно запросто провести эту кампанию так. Проблема в том, что так нельзя собрать подписи. В этой связи я понимаю меру своей ответственности и коллег. Я не могу называть это штабом, пока это коллеги по идее «против всех». Я пришёл туда из-за идеи «против всех» , ничего личного с Ксенией меня не связывает. Идея мне нравится. Я считаю, что совершенно правильно поднять вопрос, о том, что нас лишают права не выбирать. А вот тезис: «не ходите на выборы, если там нет человека, за которого вы бы хотели проголосовать» мне кажется очень опасным. Я как психотерапевт своих пациентов учу: ответственность за свою судьбу нужно брать самому и принимать решение за свою судьбу я всем гражданам нашей страны очень рекомендую, поэтому на выборы надо ходить. Жаль нет строчки, чтобы сказать, что вот все эти люди, за которых мы голосуем эти двадцать шесть лет, в общем-то ни к чему нас пока не привели, поэтому я хотел бы, чтобы появились новые. Строчка «против всех» важна для того, чтобы власть увидела как нас много. И самое главное, чтобы мы сами поняли, что нас много. Это даст силы новым кандидатам.

КОЗЫРЕВ: Я задаю вам вопрос, как человеку, который собственно принял участие на начальном этапе в некоторых шагах и теперь – вырвался из этой ситуации. Кандидатура Ксении согласована с Кремлём? Давайте правду!

СИТНИКОВ: Это один из тех вопросов, на который я не получил ответ.

КОЗЫРЕВ: От неё? Вы задавали ей этот вопрос?

СИТНИКОВ: Естественно все приходящие задают вопросы: откуда будут идти деньги, будет ли у нас пресса, будут ли у нас проблемы с безопасностью – это волнует всех и людей, которых я тоже буду привлекать. Тысячи людей будут ходить по квартирам, они должны быть уверены в том, что им ничего не грозит. Эти вопросы задают мне – я на эти вопросы не получил ответа. Я всё время балансировал: не зная информации, я собираю факты. Нас пустили на Малахова – гиря сюда. Нам не разрешили митинг с экологами в Краснодаре, которых мы хотели поддержать – гирька сюда, нас не пустили в Ельцин-центр – еще одна гирька. Я не получил ответа и я подумал, сколько мне нужно времени, для того чтобы принять решение. Как психотерапевт учу пациентов: «научитесь говорить НЕТ». Это честно, с самого начала сказать: я не возьму на себя ответственность.

КОЗЫРЕВ: Но вы не сказали с самого начала.

СИТНИКОВ: Стоп! Это и есть самое начало. Как раз когда распределяются функции, когда идёт речь о составлении бюджета. Могу ли я взять на себя ответственность за этот процесс? Я понял, что я на себя эту ответственность взять не могу.

КОЗЫРЕВ: А ответ на то, есть ли деньги, вы получили? Я понимаю, что с точностью планировать расходы – невозможно, потому что это очень сложный механизм и у вас самый тяжелый фронт –добыча подписей. Но в рамках между миллион это или миллиард, вы могли планировать? Вы могли задать вопрос: Ксения Анатольевна, мне на это потребуется где-то от одного до десяти. Вы получили ответ на этот вопрос?

СИТНИКОВ: А она-то откуда знает? Я ответ на этот вопрос не получил. Я видел, что ей пришли SMS-сообщения от спонсоров после пресс-конференции. Не знаю от кого. Она сказала: «О, нам предлагают деньги!». Вы поймите, избирательный фонд по закону – это 400 млн. рублей. Каждый человек может дать, допустим, только 6. Организация может дать только 28. Сколько нужно людей и организаций, чтобы наполнить официальный фонд избирательной кампании? Я как раз тот человек, который не может потратить неофициальные деньги.

КОЗЫРЕВ: То есть количество частных инвестиций и людей, которые готовы в неё вкладываться – вашей статьи расходов никоим образом не касаются и вы можете тратить только официальное?

СИТНИКОВ: Я могу тратить официальные деньги, потому что это же все нужно применять.

КОЗЫРЕВ: А есть ли такие люди, которые дают ей деньги на кампанию?

СИТНИКОВ: Да, такие люди есть, приходили SMS-сообщения.

КОЗЫРЕВ: А кто эти люди?

СИТНИКОВ: Я не знаю. Это один из тех вопросов, на который я не получил ответа. Поддержка откуда-то… Достаточно ли ей будет ресурсов, чтобы начинать подписную кампанию? Почему? Это важно. Можно пойти на сто тысяч подписей, тогда нужна будет партия. Если мы не верим, что мы соберём триста – это огромные деньги и огромные затраты.

КОЗЫРЕВ: Ксения Анатольевна не отвечает на этот вопрос, но вы же могли адресовать его господину Малашенко. Он ведь руководитель штаба. Вы могли его спросить, есть ли деньги и откуда?

СИТНИКОВ: У нас был разговор с Игорем Малашенко. Игорь у меня спросил, что мы собираемся делать? Я ему рассказал. Он поинтересовался, как думаешь, хватит ли нам на это денег? И по его вопросам я понял, что он тоже этого не знает.

КОЗЫРЕВ: Но почему они и сейчас вас упрекают по неофициальным источникам, которые к этому часу у нас накопились? Они прямо наезжают на вас. Говорят, Екатеринбург, например, там ведь должна была быть проделана какая-то работа. Должна была состояться встреча с Ройзманом – не произошло. В конкретных просадах упрекают вас.

СИТНИКОВ: Это их личное дело, вы же прекрасно понимаете, что встреча прошла, там было много прессы, активистов. А встречу с Ройзманом, согласитесь, может организовать только Ксения Анатольевна. Я знаю, что он собирался с ней встретиться, но не пришел. Личные договорённости в этой сфере – это очень тонкая вещь. И её со всей этой тонкостью и пикантностью может решить только кандидат

КОЗЫРЕВ: Вопрос немного из другой области. Скажите, вам за вашу профессиональную деятельность, приходилось встречаться с Кириенко?

СИТНИКОВ: В профессиональной – нет. Я с ним знаком. Вы, наверное, знаете, что у меня есть очень близкие друзья. Мы друг друга называем друзьями и учителями . Ефим Островский и Петя Щедровицкий. Мы очень многое сделали втроём и очень хорошо дружим. Вы знаете, что они с ним работали очень долгое время, проблем встретиться с ним не было. Мы встречались с ним дважды. В первый раз мы встретились когда он ушёл из премьер-министров и думал о своей будущей карьере и в этих размышлениях Ефим пригласил меня на разговор.

КОЗЫРЕВ: Это было перед «росатомом»?

СИТНИКОВ: Перед «росатомом» , да. И второй раз мы встречались с ним не по поводу политики совсем. Он всё-таки думающий, методолог и очень образованный человек. У меня есть партнёр, и вы наверняка знаете этого человека, это один из самых тиражируемых философов сейчас – Кен Уилбер. Очень интересный человек, сейчас все коучинговые индустрии каким-то образом к нему стекаются. Только что он издал потрясающую книгу, которая называется «Религия будущего». И у меня с Кеном Уилбером, моим другом и партнёром, стартовал очень интересный проект, который называется «Интегральное общество». Я – как социальный технолог, он – как философ начали этот проект совместно и даже сняли про него ролик. И этот ролик победил на нескольких мировых кинофестивалях. И сейчас, когда проект практически готов, о нём очень много говорят. Разговор с Кириенко шёл об этом проекте. Он просил рассказать, что это за проект, об отношениях с Кеном Уилбером, чем это может быть ему полезно и другое. Политика, выборы – на этой встрече не обсуждались вообще.

КОЗЫРЕВ: Вы же участвовали в кампании в Севастополе?

СИТНИКОВ: Кампанию в Севастополе вела группа других людей. Овсянникова – кандидата, я знаю уже двадцать лет, потому что он был юристом у моего давнего клиента ещё в Ижевске. Он впервые попал в политическую историю, он ведь всю жизнь был чиновником, политикой никогда не занимался. У него возникла потребность в тренере, к которому он сам бы уважительно относился. Соответственно я выступал в той кампании и общался с Овсянниковым с позиции «коуча» (coach – тренер. прим.ред).

КОЗЫРЕВ: Последний важный вопрос: как вы оцениваете перспективы Ксении Анатольевны Собчак?

СИТНИКОВ: В шоу-бизнесе, безусловно, взлетят. У неё будет не пять, а десять миллионов подписчиков в Instagram. Её популярность как ведущей, как шоу-дивы и актрисы только вырастет. После этой кампании у неё появляются и другие перспективы: она станет хорошо известна в мире. Самые основные деньги в избирательных кампаниях тратятся на узнаваемость – у неё сейчас узнаваемость 95%, она станет 100%-ной. Любая партия возьмёт человека с такой узнаваемостью. Я желаю удачи Ксении Анатольевне.

КОЗЫРЕВ: А как вы оцениваете проценты, которые она наберёт?

СИТНИКОВ: У меня исследований нет. Я не знаю, не могу даже посчитать.

КОЗЫРЕВ: Как внутри штаба говорят? Я, например, слышал, что 2%, где-то, что 6%. А может быть, 20%?

СИТНИКОВ: Многое зависит от того, как Ксения и мои коллеги выстроят свою избирательную кампанию. Соберут ли подписи, как кампания будет идти, как она технологически пройдёт в регионах. Очень многое зависит от выдвижения кого-либо ещё на этой оппозиционной площадке. А мы знаем, что там девушки появились очень симпатичные и умные. Но сама идея строчки «против всех» в лице какого-то человека мне кажется очень полезной.

КОЗЫРЕВ: Кто автор этой идеи?

СИТНИКОВ: Мы уже делали это в других регионах. Авторства у этой идеи нет. Этой идее сотни лет – она просто висела в воздухе.  Я на неё купился, потому что она показалась мне правильной. Нужно знать, насколько штабу удастся доказать, что это не голосование за Ксению Собчак с большим рейтингом, а голосование именно за эту строчку. Строчка даёт больше возможностей, чем привлечение любой партии. Любая партия, которая встанет сзади – только ограничит возможности. Политический бред Ксении Собчак ещё не сформирован – тоже ограничение. А строчка кажется мне по-граждански полезной. И она на будущее. Мы понимаем, кто победит в этом году. Мы не строим иллюзий. Важно, чтобы власть почувствовала , что в течение шести лет будет не так сладко и придётся меняться. Преемникам тоже важно понять, что их бездействие никого не заставит за них проголосовать. И чтобы люди, которые планируют выдвигаться –поверили в свои силы. Чтобы человек вышел на улицу и понял, что он не один.