«От него почти ничего не осталось». Интервью с сестрой Олега Сенцова

На этой неделе Кремль по факту отказал маме Олега Сенцова в помиловании сына, сославшись на то, что он сам должен подать такое прошение. Хотя это не так. Хотя бы на примере Савченко мы видим, что это необязательно. В ее случае прошение подавали родственники погибших журналистов, то есть потерпевшие. Тем не менее, как вы отнеслись к такому заявлению комиссии, и была ли надежда вообще на помилование?

Надежда на помилование была, это был шанс и Путину отпустить Олега, показать себя более-менее хорошим человеком, насколько это возможно. Потому что прошение было написано по гуманитарным соображениям, а не по политическим или по судебным. Конечно же, этот отказ очень сильно разочаровал. И, конечно же, это неправда, что прошение о помиловании должен писать сам заключенный обязательно. В истории российской юриспруденции было много случаев, когда прошение о помиловании писали другие люди, и люди потом были освобождены. Этот отказ говорит о том, что на данный момент нет политической воли и Путин пока не собирается отпускать Олега. И это очень печально.

Олег сам просить помилование не будет, правильно я понимаю?

Олег точно не будет просить о помиловании, в этом я даже не сомневаюсь. Точно так же, как и прекращать голодовку, как бы его ни уговаривали.

В субботу в соцсетях началась распространяться информация, что Олега якобы вывезли из колонии и, возможно, он летит в Киев. Как вы про это узнали и как отнеслись к этим постам?

Я об этом узнала от журналистов, на самом деле. Начался шквал звонков, связалась с адвокатом Динзе, который почти сразу сказал, что это какой-то фейк гуляет. Начали стараться поднимать людей в колонии, ничего не получилось, была глубокая ночь. Телефон выключить было невозможно, потому что была определенная надежда: вдруг все-таки (хоть и засекречено), вдруг это правда.

«У меня вообще никого нет. Так, чтобы меня поддерживали свои»: интервью с матерью украинского режиссера Олега Сенцова

Бремя новостей

07:30

Но это оказалось неправдой. Очень печально, когда такие фейки распространяются. Потому что звонили еще маме в Крым, и я очень сильно за нее переживала, как она пережила эту ночь. Ночь звонков, ночь бессмысленной надежды. Учитывая, что у человека еще и день рождения был на следующий день, все это очень грустно. Что касается Виктории Ивлевой, которая была первоисточником этой информации, видимо, ее просто использовали. Я не думаю, что она со зла это сделала. Ну, что имеем, то имеем.

Такие вбросы могут повредить, на ваш взгляд?

Именно вбросы вряд ли могут повредить. Но я боюсь, что если там будут какие-то моменты, когда уже действительно о чем-то договорились и об этом узнает кто-то из журналистов и выдаст информацию раньше, чем Олег покинет Россию, это может сыграть плохую роль. Поэтому я прошу, если кто-то из журналистов узнает раньше и это будет правда даже — не выдавать информацию, пока Олег не покинет Россию. Все это сейчас так нестабильно, все эти переговоры.

Как вы поддерживаете связь с Олегом?

Буквально на днях звонил маме, в основном он звонки использует для звонков в Крым своей семье. Мы с ним по переписке общаемся, через адвокатов я передаю письма обязательно. В последнее время ему не передавали письма, сославшись на то, что цензор ушел в отпуск. Это, конечно, бред сивой кобылы, как-то этот вопрос можно было решить, даже если цензор правда ушел в отпуск. Но сейчас опять переписка наладилась.

Когда вы его видели в последний раз?

5 июля я ездила к нему на свидание, мы с ним общались два часа. Но это было через стекло, по телефонной трубке. И конвоир рядом сидел.

«Не допускает и мысли, что может умереть»: Зоя Светова о разговоре с Сенцовым в колонии

В каком он сейчас состоянии?

Известно, что он в предкризисном состоянии, что в любой момент могут наступить необратимые последствия, если они уже не наступили. Надо сказать, что за Олегом присматривают тюремные врачи, они все время стараются сгладить информацию, что все хорошо. И Москалькова все время говорит, что все хорошо. Как может быть все хорошо, если человек голодает уже три месяца?

Даже на фото, которые они выложили, якобы показывая, что у человека все прекрасно, видно, насколько он изможден, там просто узник Освенцима. Там от Олега почти ничего не осталось. Как хорошо?! Он все время жалуется на боли в сердце, у него очень слабый пульс, всего 40 ударов в минуту. Он мне вообще в последнем письме, которое передал через адвоката, сказал, что конец уже близок. И это все очень пугает. Зная Олега — он не паникер, он не манипулятор, он не писал бы такие вещи, чтобы просто привлечь внимание.

А дети Олега в курсе его голодовки? Они с ним общаются?

Да, в курсе, но он их успокаивает. Им-то он вообще не подает виду, что все плохо, звонит всегда бодрым голосом. И мне постоянно говорит: «Маму лишний раз не пугай. Не нужно это делать».

Почему, на ваш взгляд, Олега не меняют? Чего они ждут? Неужели российские власти действительно могут дать ему умереть в колонии, вы как думаете?

На эту тему есть только конспирологические всякие теории. У меня нет четкого ответа, чего они ждут. Один из слухов, из дипломатических источников, что действительно хотят смерти Олега в назидание другим политзаключенным, чтобы больше ничего не требовали, а сидели себе тихонечко, свои сроки мотали и все. Возможно, такой вариант. Возможно, идут торги. Но, опять же, я не знаю, что хочет Путин взамен на жизнь Олега. Сложно сказать, только так.

Что в Киеве делают для освобождения вашего брата? Вам известно про какие-то действия украинских властей? Они контактируют с вами?

Да, контакты есть регулярные. Вчера общалась с представителями украинского МИДа, они сейчас думают, как подтолкнуть Меркель, которая будет встречаться с Путиным скоро, чтобы как-то посодействовали с освобождением Олега. Но в основном украинские власти делают ставку на международных политиков и пытаются дипломатическим путем, взаимодействуя с ними, решить этот вопрос. Надо понимать, что сама по себе Украина вряд ли справится.

Когда Олег объявил голодовку, он потребовал освобождения всех украинских политзаключенных. Сейчас же все надеются, что отпустят хотя бы его. Если отпускают только Олега, он пойдет на это?

Ну, в данном случае Олега никто и спрашивать не будет, пойдет он на это или нет. Ну, как он? Вцепится в решетку и будет сидеть в тюрьме? Это, конечно, нереально. Если его отпустят, то он в любом случае окажется на свободе. В том, что он прекратит голодовку, я не сомневаюсь, потому что у него будут другие инструменты для борьбы. Но, конечно, как он мне говорил на свидании: «Если отпустят меня одного, это будет полный провал, значит, я ничего не смог добиться и все это было бессмысленно». При этом он понимает, что маловероятно, что всех украинских политзаключенных отпустят, но он очень надеется, что своей голодовкой сможет вытащить хотя бы кого-то еще.

Что сейчас может повлиять на российские власти? Кто и что может сделать, чтобы Олег оказался на свободе?

Максимум, возможно, просто измотать Путина. Вчера говорили об этом с Ахтемом Чийгозом, тоже бывшим украинским политзаключенным, он считает, что Путина можно просто вымотать, и он поймет, что это все бессмысленно, и скажет: «Да забирайте уже, просто отстаньте». Возможен такой вариант. Что касается торгов, опять же, насколько я знаю, Путину предлагали очень многое и все время — либо молчание, либо отказ. Вообще в отношении Олега он практически всегда просто отмалчивается. Почему так?

Фото: Valentyn Ogirenko / Reuters