На участников операции в «Норд-Осте» могут завести уголовное дело

Понятно, что над Лефортовским судом есть еще Мосгорсуд и Верховный, которые могут пересмотреть решение. Воспользуются ли родственники, погибших и пострадавшие от штурма, этим юридическим окном – разбирался Родион Мариничев.

Мариничев: Лефортовский суд столицы сегодня удовлетворил жалобу потерпевших по делу «Норд-Оста», интересы которых представляет адвокат Игорь Трунов. По мнению судей, следователи не достаточно хорошо аргументировали, почему не считают нужным возбуждать уголовные дела против руководителей штурма театрального центра на Дубровке. Пострадавшие и родственники жертв добиваются этого уже несколько лет, но до сегодняшнего дня на их сторону встал лишь Европейский суд по правам человека, который в прошлом году обязал российские власти выплатить компенсации. Теперь же появилась надежда получить хоть какие-нибудь ответы на многочисленные вопросы, которые оставил после себя теракт 2002 года.

Трунов: Кто входил в эти штабы, кто за что отвечал, кто отвечал  за этот газ, кто отдал этот приказ, откуда газ этот появился, формула этого газа, опасен он или не опасен - целый спектр. Вот так упрощать нельзя - дай фамилию того, кто самый главный негодяй. Понятно, что, в основном, нарекания идут к спасательной операции, понятно, что факты собраны к деятельности регионального штаба, которым по должности руководил мэр Москвы. 

Во время спецоперации на Дубровке действовали два штаба: военный и гражданский. Официальных списков тех, кто входил в их состав, не существует. По крайней мере, общедоступных. Руководителем штурма называют генерала Владимира Проничева, замдиректора ФСБ, получившего звание героя России как раз за «Норд-Ост». В событиях октября 2002 участвовали и два тогдашних замминистра внутренних дел – Александр Чекалин и Владимир Васильев. Первый все эти годы трудился в МВД. По данным на начало этого года, он являлся первым зампредседателя Комитета Совета Федерации по обороне и безопасности, также Герой России. Последний сейчас возглавляет думский Комитет по безопасности, а тогда, в 2002 году, именно он оглашал списки жертв. Сегодняшнюю новость он комментировать отказался.

Васильев: Я не комментирую решение суда, на котором я тем более не присутствовал.

-То есть мы не первые сегодня?

Васильев: Да, конечно.

Помимо бывшего столичного мэра Юрия Лужкова, о котором уже говорил Игорь Трунов, из городской администрации на Дубровке был ещё один заметный человек – Андрей Сельцовский. Он возглавлял департамент здравоохранения вплоть до 2010 года, а после отставки Лужкова стал советником мэра. Работу милиционеров курировал тогдашний глава ГУВД Москвы Владимир Пронин. Этот пост он занимал до 2009 года, затем, после отставки, был назначен вице-президентом «Олимпстроя». И, наконец, стоит упомянуть ещё об одном важном человеке – Сергее Ястржембским. Являясь помощником президента, он представлял его администрацию. После ухода с этой должности пришёл в кинобизнес. Может, теперь удастся выяснить, кто именно виноват в гибели 130 человек. Пожалуй, меньше всего претензий к бойцам спецназа, которые во время штурма выполняли конкретные приказы руководства.

Гончаров: Я уверен, что эта ситуация, которую поднимает Трунов, придёт к такому логическому концу, что никто возбуждать уголовное дело в отношении руководителей или тех офицеров, которые проводили спецоперацию, не будет. Офицеры спецназа «Альфа» и «Вымпела» свою работу выполнили, они никого не убили, они спасли многих людей. А то, что погибло 130 человек заложников, это проблема не офицеров «Альфы» и «Вымпела», это проблема тех людей, которые не обеспечили безопасный вывод этих заложников, эта работа медицинских работников и того персонала, кто проводил эвакуацию.

Попытки провести независимое расследование вскоре после теракта предпринимали тогдашние депутаты от СПС. Одним из главных кураторов была Ирина Хакамада. Уже тогда она и её коллеги столкнулись с сильным противодействием следователей и правящей власти.

Хакамада: Не были возбуждены никакие уголовные дела, наше расследование указало, что военная операция была проведена достаточно спешно, а дальше никто не продумал её последствия. Мы подготовили доклад, с этим расследованием пришёл Немцов к Путину. Путин согласился с выводами, что второй этап операции был проведён безобразно, и дальше всё заглохло. Мы пытались инициировать парламентское расследование, партия власти нас затоптала ногами, мы были в меньшинстве, и парламент отказал.