Набирает обороты проект «Сканер» в твиттере. Журналист Руслан Левиев дал старт кампании по идентификации сотрудников полиции и Росгвардии, которые во время митингов жестоко задерживали протестующих. Аналогичная кампания началась и в соцсети «ВКонтакте». 31 июля в ответ герои публикации стали удалять свои аккаунты в соцсетях, им это рекомендовало руководство, чтобы избежать травли родственников и знакомых. А Владимир Соловьев репостил у себя призывы деанонимизировать тех, кто участвовал в митинге. Насколько это допустимо с обеих сторон, рассказал основатель проекта «Омбудсмен полиции» Владимир Воронцов.
Исправлено. В первой версии говорилось, что Владимир Соловьев попросил «своих фанатов собирать для следствия фотографии тех, кто участвовал в митингах». Приносим извинения за неточность.
Владимир, здравствуйте!
Добрый вечер.
Скажите, пожалуйста, вообще это такой феномен, который только в этом году, в эту протестную волну развился или такое уже было?
Лично я раньше не замечал подобного.
С чем это связано, как вы считаете? С некой абсолютной такой ненавистью, которая пролегла между полицией и народом, скажем так? Ведь это очень напоминает школьные войны, интернет-войны, это напоминает такой интернет-буллинг, троллинг, как это называется?
Я бы все-таки связал это с развитием интернет-технологий.
А вы сами вообще становились когда-либо жертвой подобного деанона, когда вы работали, как я понимаю, в Центре «Э»?
Вы знаете, на меня писали жалобы. Просто моя сфера деятельности немножко отличалась, я не был связан никак с тем, что происходит сейчас. У меня все-таки было противодействие нацизму. Конечно, противоположный лагерь как-то пытался, находил меня в соцсетях, писал жалобы, что я как-то неправильно себя веду.
Но то, что развивается сегодня, наверно, здесь все-таки имеет место нарушение закона о персональных данных, потому что это действительно такая площадка, где можно идентифицировать каждого, где происходит скопление этих данных. И здесь, наверно, МВД было бы логично подать иск о блокировке этого ресурса, как они пытались это сделать полтора года назад, подав иск ко мне.
В моем профсоюзном проекте, который вроде как направлен на защиту трудовых прав от притеснений руководителя, были размещены документы, которые, в общем-то, не позволяют идентифицировать никого, и МВД этим воспользовалось и подало иск, чтобы группу заблокировать. А там, где действительно, возможно, могут пострадать близкие, родственники этих сотрудников полиции, где действительно происходит скопление каких-то данных, то есть это самая настоящая поисковая система, МВД никаких мер не предпринимает. Это очень странно.
Мы же понимаем, что, как сказал Руслан, публикуются фотографии не тех, кто просто стоял в оцеплении, выполнял свой долг, что называется, а тех, кто жестко задерживал, кто задерживал с особым зверством, кто избивал людей дубинками. Не считаете ли вы, что этих людей нужно знать в лицо и человек, который уже выйдет на следующую акцию, я имею в виду полицейского, должен понимать, что он останется в истории? Вот этот единственный, может быть, поступок в своей жизни, который он совершил, ударив женщину по голове дубинкой, этот поступок навсегда останется в истории.
Нет, как институт общественного порицания, безусловно, это будет иметь свое влияние, и в следующий раз люди, которые будут участвовать в этих мероприятиях, подумают, как им себя вести и проявлять там какое-то особое рвение или нет. Другой вопрос, законны ли действия тех, кто так делает. Именно в существующей системе нормативно-правовых актов это прямое нарушение закона о персональных данных.
Известно же, что сами полицейские снимают с помощью камер с высоким разрешением в том числе и панорамы, где потом по необходимости, это показало и «болотное дело», а за семь лет техника улучшилась, они вытаскивают людей, зачастую не имевших отношения к насилию, и осуществляют так называемые точечные репрессии. Это законно?
Чтобы ответить на этот вопрос, нужно знать о каждой так называемой репрессии в отдельности и понять, что там было на самом деле. Что касается накопления этой информации, то здесь закон полностью на стороне МВД, потому что давайте все-таки так рассуждать условно, что МВД априори должно действовать в интересах законности, на них возложены определенные обязанности. Именно в сборе этой информации никакого нарушения здесь нет.
Я бы еще хотел дополнить свой ответ на ваш вопрос о том, как будут себя вести в следующий раз сотрудники полиции. Да, институт общественного порицания будет иметь на них воздействие. Но если вот это уже прошло в новостях и МВД дало команду своим подчиненным, грубо говоря, предпринять максимум мер к тому, чтобы свои персональные данные из сети убрать, то какую угрозу этот проект «Сканер» будет представлять для тех сотрудников, чьих фотографий и данных нигде нет? О них никто не узнает, идентифицировать их не смогут.
Более того, мне кажется, что на какие-то следующие мероприятия, возможно, будут выдаваться какие-то средства, чтобы скрыть изображение человека. Может быть, какие-то балаклавы, наподобие вот этих мотоциклетных подшлемников.
Тогда мы имеем дело с совершенно неправовой ситуацией, с которой, в частности, имеют дело протестующие, сталкивающиеся с ОМОНовцами, потому что у ОМОНовцев уже надеты маски, мы видим только в прорези глаза. И понять, если человек пострадал от действия сотрудника Росгвардии, допустим, он его ударил палкой, сломал ему ногу…
Да, идентифицировать его будет невозможно.
Идентифицировать его невозможно.
Согласен, да.
Люди находятся в совершенно неравном положении, процессуально неравном, то есть он ни в каком суде ничего потом не докажет. В связи с этим родилась идея, чтобы каждый сотрудник ОМОНа носил несколькозначный номер. Не знаю, сколько там у нас ОМОНовцев или сотрудников Росгвардии. Миллионы? Значит, шестизначный индивидуальный номер, который был бы нашит на его одежде. Хотя бы можно было, адвокат потерпевшего, допустим, мог бы запросить Росгвардию, что это за человек под номером 112 588, который нанес телесные повреждения. Как вы к этой идее относитесь?
Я бы даже вам сказал, что не то что в неравном положении находятся митингующие с сотрудниками Росгвардии. Я бы даже сказал, что в неравном положении находятся полицейские по отношению к сотрудникам Росгвардии, потому что действующее законодательство обязывает сотрудника полиции носить нагрудный жетон и представляться при обращении полицейского к гражданину или гражданина к полицейскому.
Федеральный закон о войсках национальной гвардии не обязывает сотрудника Росгвардии носить нагрудный знак с номером и не обязывает его представляться, поэтому, наверно, когда ее создавали несколько лет назад, задумка как раз была и в этом. Поэтому логика-то здравая, чтобы можно было идентифицировать, но те, кто уполномочен такие решения принимать, видимо, думают иначе.
Но вы лично за это или против?
Я за полную гласность, чтобы человек, который идет на любые преступления, неважно, митингующий это или сотрудник, охраняющий правопорядок, неважно, гражданин это или должностное лицо, он должен действовать в рамках закона. И для того, чтобы его в случае каких-то нарушений к ответственности привлечь, нужно понимать, кто это. Если мы не знаем, кто это, соответственно, его нельзя привлечь к ответственности. Это рождает какую-то возможность для злоупотреблений. Поэтому я приветствую.
Вы видели кадры этих жестких задержаний. Как вы считаете, всегда ли было оправдано именно применение физической силы, специальных приемов?
Вы знаете, я не могу на этот вопрос ответить однозначно, потому что не всегда есть полная картина произошедшего. Частенько как одна сторона, так и другая выкладывает нарезки видеозаписей, где нет начала и предыстории. Поэтому я считаю, что в разных ситуациях может нарушать как одна сторона, так и другая. Как в полицию летят эти баки, так и полиция или Росгвардия может превысить свои полномочия.
Было много случаев, и мы их наблюдали, когда человек просто стоял у стены дома на Тверской улице, просто к нему подходили и запихивали его в воронок. Действительно ли это делается потому, что нужно определенное количество задержанных, определенные цифры выдать? Потому что иначе это объяснить просто невозможно.
Я не могу понять, для чего это делают. Но все-таки закон, хороший он или плохой, он есть. Он говорит о том, что если эта акция несанкционированная, это если рассуждать именно с юридической точки зрения, то нахождение там принимающего участие в этой акции противоречит этому закону. И поэтому у полицейского есть основания для того, чтобы этого человека задержать и привлечь к ответственности. Я сейчас не говорю о том, хорошо это или плохо. Мы говорим просто с точки зрения юриспруденции.
Да, спасибо, вы действительно омбудсмен полиции.
Не бойся быть свободным. Оформи донейт.
' style='fill:%23c4c4c4;fill-opacity:1'%3E%3Cpath d='M93.28-57.4h2.52l-6.33 11.74h-2.6l6.41-11.75zM98.5-57.4h2.52L94.7-45.67h-2.6l6.4-11.75zM103.78-57.4h2.52l-6.33 11.74h-2.6l6.4-11.75z'/%3E%3C/a%3E%3C/svg%3E)
