Похищение «Крыма»: что не так с охраной Третьяковки

История с кражей Куинджи из Третьяковки по своей нелепости напоминает сюжет не экшена о гениальных воришках, а скорее комедии — настолько нелепым выглядело похищение.

Наталья Пахомова, посетительница выставки: Не спеша к ней подходит, легонечко ее трогает. Думаю — ну, наверное, это какой-то смотритель зала, мужчина, который, может быть, поправляет, людей много, доступ к картине свободный. А потом берет ее двумя руками, снимает не спеша и уходит, он даже шаг не ускорил, размеренно, с таким абсолютно спокойным выражением лица.

Те, кто был на выставке, опешили и полминуты ничего не происходило. Только потом смотрительница побежала за охраной. Та проглядела вора. Свидетели рассказывают — у некоторых картин стояли заграждения, а вот те, что не столь известны широкой публике, особенно не охранялись. «Ай-Петри. Крым» была одной из них. Вряд ли вор понимал до конца, что он планирует с этой картиной сделать.

Дмитрий Буткевич, арт-критик, искусствовед: Продать картину невозможно на официальном белом рынке, на сером рынке она тоже никому не нужна, потому что засвеченная работа, сравнительно недорогая — ее можно оценить в 200−300 тысяч условных единиц, исходя из каких-то аналогов. Хотя аналогов очень мало, потому что Куинджи на рынке весьма редок — за последние 25 лет можно отследить 3−4 продажи его на мировых аукционах.

Минкульт во время поисков ответственно сообщал: экспонат внесли в реестр похищенных и пропавших предметов. Этот официальный реестр по сути не спас бы картину Куинджи от вывоза, если бы похититель этого захотел. Черный рынок произведений искусства работает вовсю, говорят эксперты. Лазеек много.

Владимир Рощин, директор компании «Реестр культурных ценностей»: Существует закон в России. Больше ста лет предмет искусства вывезен быть не может по закону. Нельзя его вывозить. Но постоянно предметы искусства очень серьезных художников, которые стоят по три, по пять, по 10 миллионов сегодня в Москве находятся, проходят экспертизу, их таскают по музеям, консультируются, а потом этот же предмет появляется на западных аукционах. Поэтому все фантазии, что ничего вывезти нельзя, куда-то кто-то что-то внес, чтобы их не утащили. Понятно, что его в чемодане никто не повезет.

Куинджи успели спасти. Директор Третьяковки Зельфира Трегулова не стала ни на кого перекладывать ответственность за кражу, но отметила — это все от большой любви россиян к искусству.

Зельфира Трегулова, директор Третьяковской галереи: То, что произошло, это результат и следствие невероятной востребованности музеев сегодня. Огромное количество людей, которые приходят в наши залы, на наши выставки. Общедоступность множит риски.

Трегулова объясняла: с безопасностью в Третьяковке все в порядке, всему виной то, что выставка Куинджи была временной. То есть к стенам из гипсокартона нужна была отдельная сигнализация.

Сергей Ключерев, руководитель службы безопасности Музея «Гараж»: Прорабатывается полностью план установки систем видеонаблюдения, и к каждой выставке она будет своя, особая и неповторимая.

В отличие от Третьяковки за безопасность в «Гараже» отвечает собственная служба. Три рубежа охраны, полтора года на обучение одного охранника-смотрителя. Заходите в «Гараж» — система распознавания лиц вычислит вас, если раньше вы уже бывали в музее и пытались сделать там что-то плохое.

У системы видеонаблюдения не должно оставаться «слепых зон». В современных музеях датчики и камеры следят за каждым экспонатом и каждым посетителем, особенно если он вызывает подозрения. Сотрудники охраны не имеют при себе оружия, во всех музеях так принято.

Сергей Ключерев, руководитель службы безопасности Музея «Гараж»: Когда картину пытаются снять или поднять экспонат — срабатывает сигнализация. Причем не надо думать, что сигнализация сработает — именно здесь что-то должно закричать. Возможно, она выводится куда-то отдельно на пульт или подаются определенные сигналы сотруднику безопасности либо тем смотрителям, которые работают на месте. Также есть датчики, которые действуют на объем, передвижение, разбитие, любые колебания — этих датчиков большое множество.

План расстановки этих датчиков — история индивидуальная, для «Гаража» ее разработали специально.

Сергей Ключерев, руководитель службы безопасности Музея «Гараж»: У нас заранее продуманы все возможные варианты на любой случай — стена, допустим, натяжной потолок, еще что-то, датчики опускаются, камеры переносятся, камеры беспроводные, все делается под каждую конкретную выставку индивидуально.

Контракт на систему безопасности Третьяковка заключила с дочкой «Росатома» компанией «Элерон». Бюджет скромный — 32,5 миллиона рублей. Представители «Элерона» отказались от общения.

Александр Городецкий, представитель компании «Элерон»: Да, у нас есть действующий договор по техническому обслуживанию систем безопасности Третьяковской галереи. Мы работаем там. Но то, что вы спрашиваете, это не для всеобщего обозрения, понимания и так далее.

В конце прошлой недели еще стало известно о том, что из исторического музея исчезла икона «Богоматерь Смоленская Шуйская». Возбуждено уголовное дело, но музейщики надеются, что экспонат найдется в фонде. Историческому музею после исчезновения иконы и кражи картины Куинджи выделили еще три поста Росгвардии, но непонятно, насколько это большое подкрепление.

Мария Лемигова, начальник управления общественных связей Исторического музея: Каждый год мы выделяем собственные средства на модернизацию систем музейной безопасности, но, к сожалению, этого пока не хватает. Поэтому это в принципе серьезная задача, которую нужно решать комплексно и не только в отношении одного музея, а в отношении всех крупнейших музеев в нашей стране хотя бы.

В мае прошлого года Третьяковка уже попала в центр скандала. Посетитель испортил полотно Репина «Иван Грозный и сын его Иван» — порвал холст в трех местах и повредил раму. Видимо, тоже от большой любви к искусству. Почему только сейчас руководство Третьяковки пообещало установить на каждый экспонат электронный датчик — непонятно.

Фото: Михаил Джапаридзе / ТАСС