«Поедут в колонию, на УДО рассчитывать не приходится». Чем закончился процесс над Кокориным и Мамаевым

Как Кокорин и Мамаев слушали приговор. Видео из зала суда

Видео дня

03:47

Не освободили футболистов — сроки дали ровно те, какие и просил прокурор. Адвокаты надеялись, что им дадут поменьше, дни проведенные в СИЗО им перезачтут как один за полтора в колонии, и их подзащитных освободят прямо в зале суда. Но нет, кажется, им придется провести в колонии общего режима по 7 и 8 месяцев. Братья Кокорины, а так же Сергей Протасовицкий, получили по году и 5 месяцев, Павел Мамаев — полтора. Статья у всех одна — хулиганство, совершенное группой лиц.

В суде 8 мая был сумасшедший ажиотаж. Такого, конечно, не было ни на аресте Улюкаева, ни на аресте Никиты Белых. Корреспондент Дождя насчитал больше тридцати камер. На входе в зал суда была давка, особо активных журналистов удаляли из здания. Подсудимые прошли в зал молча, под звуки затвора фотоаппаратов.

Во время заседания футболисты держались спокойно и уверенно. Они не выглядели разозленными, как во время первых слушаний, или потерянными, как во время последующих. На лицах была, скорее, усталость. Они общались между собой. Судья перечислила «хулиганства», которые совершили подсудимые — драку с Соловчуком на автостоянке и потом нападение на чиновника Дениса Пака. «Желая противопоставить себя другим, они подошли к Паку и использовали для удара деревянный стул. Удары наносили братья Кокорины». Судья перечислила все травмы, которые получил Пак. Судья огласила все «любимые» моменты журналистов из этого дела. Цитаты избитого водителя Соловчука о том, что «таких петухов он не повезет». Слова футболистов, которые потребовали за этого самого петуха пояснить. Слова Пака о том, что футболисты напоминают ему ушлепков (в оригинале было нецензурное слово) и сравнения Пака с исполнителем песни Gangnam Style.

Впрочем, если поначалу все это журналистов веселило, то теперь уже эмоций не вызывает. Футболисты в СИЗО с октября прошлого года, и все это на заседаниях выслушивалось столько раз, что смеяться всем надоело. Всем понятно, что эта история затянулась уже до неприличия. Но похоже, поставлена точка или, по крайней мере, жирная запятая.

После оглашения приговора футболисты говорили с родственниками, в этот же момент случилась истерика у служебной овчарки. Судебных приставов было очень много, Рожанский отметил, что вели они себя необоснованно грубо. Впрочем, с такой толпой журналистов надо было еще как-то совладать. После окончания все выстроились, чтобы поговорить с родственниками подсудимых.

Адвокаты сказали, что будут обжаловать приговор, рассмотрение пройдет примерно через два месяца. В этот период подавать на УДО футболисты не смогут.

Обсудили приговор с главредом «Медиазоны» Сергеем Смирновым:

Сергей, как вы оцениваете этот приговор и вообще весь этот процесс, начиная с октября прошлого года?

Процесс сам по себе не очень долго продолжался. Очень интересно, что судья очень сильно гнала, гнала потому, что у нее другой очень громкий процесс, полковник Захарченко, ей надо заниматься сразу двумя делами.

Гораздо сложнее, чем вот эта…

Деньги считать.

Да, деньги считать. Гораздо сложнее, чем эта пятнадцатиминутная сцена, которую нужно было просто разобрать по кадрам, потому что все в кадре было.

Конечно. И она гнала, то есть в принципе суд прошел очень быстро. Я к тому, что будет много жалоб, что очень затянули, но вот сам судебный процесс, для России, прошел очень быстро, прямо моментально буквально, заседания каждый день, судья сидела до десяти вечера. То есть такое бывает довольно редко на самом деле, могли и дольше проводить процесс.

А сколько обычно длится вот по таким «хулиганским» делам процесс?

Опять же по-разному. Тут же все было очень просто и понятно, свидетелей было много, много было показаний.

А участников мало.

Участников на самом деле очень много, в том-то и дело, обвиняемых много. Тут же каждому обвиняемому надо прописать вину, подробно все описать, все сделать, опросить всех свидетелей, что делал конкретный человек в такой-то момент и в такое время. Обычно процессы, где много обвиняемых, очень длинные, то есть тут, можно сказать, суд прошел достаточно быстро, в отличие от предварительного следствия. Следствие было очень длинным.

Да, казалось, что именно эта фаза, потому что расследовать дело в общем нечего, там все следствие фактически прошло в суде еще раз, по тем же кадрам, по тем же лицам, то есть которые все же были в кадре. Было такое ощущение, что сам срок предварительного заключения уже был наказанием.

Я, честно говоря, тоже так думал, что их хотят подержать в тюрьме, показать, что это такое, вы из одной среды, из своего Монте-Карло с дорогим шампанским оказались в другой, но нет, решили, что этого недостаточно, вот этих полгода в тюрьме это мало, и теперь они еще поедут в колонию общего режима.

Они поедут в колонию или нет, потому что вот тут как уголовно-исполнительный кодекс строится? То есть сегодня приговор, понятно, что они будут подавать в течение десяти дней апелляцию, потом, наверное, может быть, откажут, или суд… Апелляцию тоже страшно подавать…

Это, кстати, вопрос.

Потому что суд ведь новый может решить, что им больше положено.

Ну, думаю что тут, по такому делу, вряд ли решит, но скорее всего гораздо больше вероятность, что оставит в силе такое решение.

Тогда Верховный суд?

А Верховный суд уже будет тогда, когда они выйдут на свободу по приговору, то есть быстро Верховный суд не бывает.

То есть вероятность поехать в колонию в реальную для них высока или нет?

Достаточно высока.

Или они все это время могут провести в СИЗО в Москве?

Теоретически могут, если особенно сами захотят. Но мне кажется, в их случае, возможно, сделают так, чтобы они еще и в колонию поехали. Это же такое, не очень удобно говорить это слово, но шоу.

Правильно ли я понимаю, запрос на справедливость у них творится?

Запрос на справедливость, и такая, против богатых, вот эти вот хорошие богатые люди, которые посчитали себя богами, вот пусть они окажутся, как и другие, в таких тяжелых условиях. Мне кажется, им рассчитывать на некое снисхождение, на то, что их оставят здесь, а не отправят в колонию, вероятно, не стоит, равно как и на отмену приговора. Как в апелляции, так и был же второй вариант, подача на УДО, но мне кажется, для них это тоже сложный вариант. Почему? Они сейчас подают апелляцию, как я понял, они готовы подавать. Был же вариант не подавать на апелляцию, а для чего это делается, чтобы через десять дней приговор вступил в законную силу, если бы они не подали, не намерены были подать на апелляцию, они могли бы уехать сразу в колонию и почти сразу попросить УДО. Но в их условиях условно-досрочное освобождение тоже сомнительно, их же демонстративно отправили посидеть, и вряд ли было бы желание их сразу отпускать, если отпускать.

Но задача карательная, мне кажется, исполнена, потому что она даже имела некий другой противоположный эффект, их стали действительно жалеть в последнее время.

Я думаю, их стали жалеть, возможно, в нашей аудитории пользователей соцсетей. Тут трудно, тут же не «Леваде» закажешь опрос, как вы относитесь к Мамаеву и Кокорину.

Кстати, в Америке бы и «Леваде» заказали, в смысле аналогу.

Я уверен, кстати, потому что это очень громкое большое дело.

Весь процесс бы сопровождали опросы, конечно.

Безусловно.

Как в случае с тем же Симпсоном, например.

Конечно, абсолютно. Тут прямая, мне кажется, ассоциация, но совсем другие сроки и другая история. Сам процесс, если возвращаться к процессу, проходил немного странно, по одной главной причине. Тактика защиты, адвокатов и самих обвиняемых, была очень странной, с моей личной точки зрения. Дело в том, что они весь процесс говорили о том, что они, с одной стороны, извиняются, а с другой стороны, когда доходило дело до конкретных ситуаций и разбора этих ситуаций…

Кто первый начал, грубо говоря, в этой ситуации.

Кто первый начал. Они всегда говорили — нет, ну они же нас обзывали, да вообще все было в принципе по делу, не надо же было нас обзывать. То есть вместо того, чтобы либо занять одну позицию, мы ничего не признаем, это был ответ, либо вторую позицию, мы полностью извиняемся, извините, были пьяные.

Как бы списываем на аффект что-то.

Ну, типа, ну извиняемся, ну вот нас занесло, пьяные были, ну не подумали, полностью раскаиваемся. У них была двойственная позиция.

Хотя, в общем, приговор довольно мягкий, потому что они же были доказанно пьяные, то есть им могли еще и вменить отягчающие обстоятельства нахождения в пьяном состоянии.

Не успели экспертизу провести. А тут же проблема, мы знаем, что они были пьяные формально, но они же не были задержаны сразу после преступления, и нет никаких бумаг, что они были пьяные.

В общем, по меркам вот эти год и шесть месяцев, год и пять месяцев…

Жестко. Особенно если оценивать позицию прокурора. Когда судья дает столько же, сколько просил прокурор, это значит, во-первых, точно жестко. Но был еще один очень важный момент. Судья во время приговора, во-первых, по одному из эпизодов оправдала…

Сговор?

Нет, по одному из эпизодов нападения на Гайсин, коллегу Дениса Пака. Второе, она сказала, что не было предварительного сговора. Но это такой, скорее формально важный момент, типа действия были спонтанны, а не заранее запланированы.

Странно было бы заключить, что они где-то за дверью «Кофемании», вот там сидят люди, давай сейчас возьмем стул и их «замочим».

Нет, ну это же следствие, так удобнее доказывать любый умысел. Умысел так: мы сидели за столом, решили, что вот он очень много выступает, и сказали вот две фразы: «Что-то он много выступает, давай его накажем», в принципе уже говорит о сговоре, с точки зрения следствия. Судья сказала, что сговора нет, и я, честно говоря, был уверен, когда она сказала, что нет сговора и оправдание по одному из эпизодов, что приговор будет мягче чем то, что запросил прокурор. Но нет, неожиданно судья, хоть и учла положительные характеристики, снятие эпизода, отсутствие предварительного сговора, все равно дала, сколько просил прокурор.

Сергей, скажите, пожалуйста, вот если говорить о продолжении спортивной карьеры, как вы считаете, теперь от них откажутся? Они будут такими изгоями, или сообщество и клубы их поддержат? С Мамаевым тут Галицкий решил, как я понимаю, а с Кокориным, по-моему, еще нет, «Зенит» не решил.

Мне кажется, от них это зависит. Они же такие, модное слово, токсичные теперь, то есть любой клуб, который их берет, сразу оказывается прямо под тщательным контролем, все будут смотреть, как они будут играть, смогут ли они играть так, как до тюрьмы. И мне кажется, им будет довольно сложно, но, во-первых, они не настолько старые, чтобы заканчивать с футболом, во-вторых, мне кажется, все в их руках, если они захотят, они вполне себе еще заиграют, возможно, не в топ-клубах.

Семь или восемь месяцев, это вот тот срок, который получается после так называемого «путинского зачета», полтора дня за день, да?

Да-да, это новый закон о том, что если ты сидел в СИЗО до приговора.

Если тебе дали общий режим, то тогда полтора дня за день.

Если тебе дали общий режим, то там есть коэффициент полтора. Если бы была колония-поселение, то было бы два, то есть там есть коэффициенты по каждому из мест отбытия наказания. В колонии-поселении это было бы два, в колонии общего режима, который им дали, полтора, то есть то, что они сидели в СИЗО, умножается на полтора.

Девять месяцев отсидели?

По сути, да.

То есть вероятность того, что они выйдут раньше, чем эти девять месяцев, невелика, правильно я понимаю?

Я думаю, что она действительно не очень невелика просто исходя, во-первых, из самого приговора и из отношения к их приговору. Мне кажется, демонстративно же посадили, «пусть посидят». Если есть такой месседж «пусть посидят», то рассчитывать сильно на снисхождение, мне кажется, не стоит.

Да, спасибо.

Фото: ТАСС