Ирина Прохорова: Навальный празднует поражение как победу

Казнин: Андрей, ваш кандидат от коммунистической партии занял третье место. Вы следите за тем, как проходит сегодняшний митинг?

Клычков: У вас в студии.

Казнин: То, что на сцене новые лица и практически нет политиков, к которым мы уже привыкли, как вы это оцениваете?

Клычков: Многие лица уже известны – кто муниципальные депутаты, кто общественные активисты. Они появились не изниоткуда. Есть новые лица, это очень хорошо, потому что московская действительно показывает, что появление новых лиц в районах и политической среде дает возможность зарождению чего-то нового, активности. Даже результаты и  Мельникова, и Навального, и других кандидатов во многом определены активностью именно этих людей: литература, общение. Безусловно, позитивный процесс, без него мы не могли бы двигаться дальше. Как партия требует новых лиц, так и движение без них не будет развиваться.

Казнин: Почему вы не на митинге?

Клычков: Потому что это митинг Навального. У нас другой кандидат.

Кремер: Темы активного требования второго тура нет. Это подведение итогов, скорее, при том, что кто-то время от времени напоминает, что украдены голоса, но того, чего боялись вчера, что Навальный выведет на улицы своих сторонников, которые будут требовать – этого нет. Какое у вас ощущение?

Прохорова: Ощущение некоторого, как ни странно, праздника. Я всех поздравляю с новым политическим годом, который начинается не так плохо. Для меня это, с одной стороны, высокий процент, который набрал Навальный меня очень радует, потому что это говорит о новом этапе развития гражданского общества. Для меня это смыкается с избранием Евгения Ройзмана мэром Екатеринбурга. Вот уж сюрприз для всех. Я хорошо знаю, что творилось в Екатеринбурге, фактически ему не давали вообще никаких площадок. Это уже была почти подпольная работа. Надежда на то, что он выиграет, многие сторонники сомневались. Хочу поблагодарить горожан Екатеринбурга. Выясняется, что наше общество куда более дееспособное, чем оно о себе думает. Мы видим активность горожан, она связана с тем, что… Эти бесконечные спойлеры, подтасовки настолько дискредитирует власть, что… казалось, все всегда можно испортить. Если у человека есть репутация, убеждения и он уважаемый человек в городе, мы видим, что все эти стратегии вдруг перестают работать. Город сделал свой выбор. Я считаю, что это замечательно само по себе.

Кремер: Я  согласна с вами. Граждане научились формулировать свои ожидания, требования и понимать, кого они хотят видеть. Вчера на вашем месте сидели гости, и я несколько раз слышала ожидание того, что Навальный и Михаил Прохоров каким-то образом найдут способы сотрудничества.

Прохорова: Попытка столкнуть Навального и Прохорова – это попытка расколоть общество. Когда-нибудь, если мы доживем до момента, когда Навальный и Прохоров будут соревноваться, это будет светлое время демократии. Сейчас и тот, и другой – яркий политик, противостоят не друг другу, а действующей ситуации. Сегодня Михаил Прохоров прямо сказал, что он готов сотрудничать с Навальным. Я думаю, это логично и правильно. Это тоже говорит о некоторой зрелости политиков.

Казнин: Нужно ли на сегодняшнем митинге дальше требовать второго тура, пересчета голосов, или признать статус-кво и жить дальше?

Прохорова: Я думаю, это должен решать сам политик. Если он уверен, что голоса были украдены и должен быть второй тур, он имеет на это право. Если это будет доказано, почему нет? Но у меня представление, что выборы возможны и можно за ними наблюдать, и мы знаем, что волонтеры –  это люди разных идеологических взглядов, но они все разделяли, что главное, что должны быть подсчитаны голоса честно.

Казнин: Насколько призыв ко второму туру это тупик или способ требования второго тура, способ конвертировать эти голоса?

Клычков: Наверное, второе ближе, потому что выборный процесс все-таки регламентирован законодательством, и даже при наличии политической воли он должен быть как-то интерпретирован  с точки зрения закона. Я был долгое время член избирательной комиссии прошел всю историю, как добиваться пересчета. Безусловно, единичные случаи есть, даже при наличии политической воли, но сейчас я готов обсуждать с точки зрения штаба Мельникова, какие участки можно пересчитывать. Но я сомневаюсь, что действующая власть в Москве, администрация президента, которая, безусловно, участвует в этих выборах, пойдет на тотальный пересчет. Что такое тотальный пересчет всех участков или выборочно округов? Это не юридическая процедура. Это политическая процедура, которая не может привести к легитимности выборов. Возвращаясь к тому, что моя коллега сказала о Ройзмане, в Москве некого нового ветра, который может побудить и бурю, хотел бы обратить внимание, что мы тоже должны определять как люди, участвующие в этом процессе. Есть политически регулируемые процессы, есть выборы, а иногда есть стратегии тех же избирательных кампаний, которые направлены на другие цели. Мы видим, что Ройзман, действительно известный политик, получил возможность участия в выборах, проводит политические мероприятия. Навальный получил возможность провести активную кампанию, зачастую с поддержкой средств массовой информации. Мне кажется, логика власти проста: с одной стороны, есть попытка построить политическую систему, партии, а с другой стороны, есть необходимость умерить «болотный» пыл. Попытка предстать лидером несистемной оппозиции, выйти на какой-то иной уровень – это попытка успокоить. Люди, кто голосует сейчас за Алексея, не знают содержательной части. Это новое лицо, мы за него проголосовали, чтобы заменить кого-то, кто был.

Кремер: Многие голосующие за вашего кандидата знаю программную часть?

Клычков: У нас есть история, от которой мы не отходим, и все понимают этот вектор. Что хотелось бы, чтобы избирательная Россия получила из этого процесса, чтобы больше было содержательности. Кампания в Москве была бессодержательной.

Кремер: Ваши ощущения от речи Навального.

Прохорова: Речь, несомненно, яркая, человек – прирожденный политик, публичный трибун. Но я как филолог слушала многие речи. Что мне больше всего понравилось в речах, это наконец возобладало то, что человек – это главное, что было озвучено Михаилом Прохоровым в «Гражданской платформе», и это было первой ласточкой, когда партия начинает говорить, что человек – это главное, от чего мы отталкиваемся. Приятно, что это проникло в политическую риторику, и теперь мы видим, что сторонники Навального, среди которых сочувствующие Прохорову, взяли это на вооружение, и это стало главным. До этого все время была имперская риторика. Никто не против великой страны, но идея гуманистическая, что вообще-то нужна свобода, достоинство – это мне кажется важным, и я рада, что так быстро это общество впитывает.

Кремер: Навальный только что отказался от активной дальнейшей борьбы и признал свое поражение.

Прохорова: Кажется, наоборот, он сказал, что они будут требовать пересмотра голосов.

Казнин: Его фанатичные поклонники, конечно, обвинят его в  том, что он слил протест. Он сказал, мы будем добиваться второго тура через неделю, год, два, то есть по сути он признал, что он проиграл эти выборы, но будет теперь в политической борьбе добиваться власти.

Прохорова: Он, наверное, понимает, что в реальности это вряд ли возможно, но представлять поражение как победу – это красивый ход.

Казнин: Вы не услышали в этом еще и посыл к власти? Он как бы говорит, не бойтесь, мы не будем устраивать сидячие забастовки?

Кремер: Я уже вижу в твиттере обвинения, что он с кем-то договорился.

Прохорова: Комментарии в интернете – отдельная тема разговора. Михаила Прохорова обвиняли во многих грехах, когда он выступал в ситуации не менее сложной. Здесь же есть разные аспекты. Мне не кажется, что политик, который понимает некоторую реальность и должен действовать с ней, сразу сливает позиции. Когда Михаил Прохоров понимает, что его отстранили от участия в этой гонке – а у него были шансы, может быть, даже больше, чем у Навального, он сказал, что готов помогать, и предложил услуги наблюдателями. У политика есть некоторое политическое видение. Спектр представления о перспективах и необходимых действиях. Я не спешу кого-то обвинять.

Казнин: Мы не обвинения выдвигаем, просто понятно, что это будет обсуждаться в ближайшие часы.

Кремер: В речи Навального прозвучало приглашение к системной оппозиции прийти к нему и предложить сотрудничество. Вы пойдете?

Клычков: Приглашение встать в хвост немножко некорректно с его стороны звучит. Этого не будет точно. При других явочных показателях возможен другой результат. В речи Алексей не предлагает содержательную часть.

Казнин: Со сцены содержательную часть было бы странно предлагать.

Клычков: Люди выбирают лидера не просто потому, что он красивый, а потому что он что-то предлагает.

Казнин: А вы увидели нового Навального в этой речи?

Клычков: Вы правы, что есть определенное стратегическое понимание, что сегодня наступил тот момент, когда можно требовать нового результата с помощью людей, и тогда здесь можно провести параллели с Зюгановым. Зюганов выиграл в 96 году выборы, у Алексея есть шанс повести людей и взять второй тур. Но это такая же альтернатива, которую предлагал Зюганов в 96 году. Сделает ли это Алексей, я думаю, что нет. Будет возможность теперь говорить и сравнивать, соотносить результаты политической борьбы с конкретным временем и возможностями использования того или иного случая. Я думаю, что это процесс, который достиг своего апогея на данный момент времени по результатам. Как он будет развиваться дальше, неизвестно, потому что мы все понимаем, что мы все будем работать за содержательную часть, но и власти тоже будут делать выводы. Это та политическая конкуренция, которая присутствовала в России, хотя я рад, что она меняется.