Глава штаба кандидата от ЛДПР Сергей Калашников, политолог Евгений Минченко и предприниматель Петр Офицеров – обсудили московские выборы

Казнин: Уже есть первые данные, которые расходятся между собой. Каким данным вы верите?

Минченко: Я, конечно, склонен верить данным ФОМа и ЦПТ, потому что они примерно соотносятся с теми прогнозами, которые мы давали. Мы говорили, что предельная цифра Навального – порядка 30%. Где-то такая сумма и получилась. В то же время очень большой процент неотвечающих. Сегодня мы общались с многими коллегами, которые по стране работают, проводят экзит-полы. Процент отказавшихся ответить тем, кто опрашивает, составляет от 30% в Москве до 50% в Екатеринбурге, где идет противостояние Силин-Ройзман. Тут вопрос, как голоса этих неопределившихся разложились. С одной стороны, традиционно неопределившиеся – это голоса кандидата от оппозиции, с другой стороны в последнее время такая была эмоциональная накачка, что в каких-то категориях населения уже социально не одобряемым стало признаваться в том, что ты голосуешь за Собянина. Поэтому давайте дождемся подсчета.

Кремер: Странно. Вы говорите, что это похоже на те прогнозы, которые давал ФОМ, а там, например, у Навального было 15%.

Минченко: Прогнозы, которые давал Минченко Консалтинг в своем докладе по выборам мэра Москвы, где мы писали, что предельный электоральный результат Навального – порядка 30%.

Казнин: Какой у вас был прогноз по явке?

Минченко: По явке мы говорили, что на эти выборах для штаба Собянина ставка на низкую явку – ошибка. В принципе московская власть традиционно выигрывала выборы за счет низкой явки, особенно на Мосгордуме, потому что когда низкая явка, приводят бюджетники, приходят пенсионеры, и власть выигрывает. Но на этих выборах у Навального действительно очень энергетически заряженный электорат. Я могу по своим друзьям судить, многие из которых давно не голосовали, но специально из-за города приехали сегодня проголосовать за Навального. Появился какой-то слой людей, которые традиционно на выборы не ходят.

Казнин: Сергей, вы согласны, что все определяется теми, кто отказался на экзит-полах отвечать на вопрос?

Калашников: Никоим образом. Экзит-пол – это своеобразная игрушка и реклама для социальных служб. И хотя практика прошлых выборов показывает, что результаты экзит-полов дают более или менее приблизительный результат, который мы потом получим по факту, но это, скорее, подогнанное ожидание.

Казнин: То есть вы не верите им?

Калашников: Я им верю в том смысле, что они отражают то общее настроение в обществе, которое сейчас есть. Но они никак не являются определяющими. Они не информативны для того, чтобы сказать, что так и будет.

Кремер: Насколько удачным был ваш кандидат, по вашим ощущениям? Все-таки с громкими заявлениями, которые были накануне выборов, это сейчас не очень соотносится.

Калашников: Здесь есть два момента: во-первых, давайте скажем честно, что голосовали не за личности, а за власть и протестный электорат. Это голосование за Навального, за других кандидатов – это не голосование за личности. Это голосование протестное. Грубо говоря, Навальный – это строчка «против всех». Поэтому здесь, когда мы говорим об успехах, нужно говорить, выиграла власть на этих выборах или нет. Я думаю, результат чуть больше 50 и высокий результат у Навального – это как раз говорит о том, что власть не очень-то выиграла.

Кремер: Получается, что вы констатируете, что ваш кандидат Михаил Дегтярев как бы ни то и ни се.

Калашников: Нет, оппозиция шла единым фронтом. Наш кандидат представлял достаточно большой электорат, который придерживается идей, озвученных Жириновским. И в этом плане та активность, которая была проявлена в процессе выборов, это важный залог дальнейших успехов. Но выборы мэра – это всегда не выборы политические. К ним нельзя подходить как к политическим выборам. Мне неважно, какой партии принадлежит мэр, мне важно, с какой программой он идет. Ответ однозначный – ни один кандидат в Москве ни с какой содержательной программой не шел.

Казнин: Если будет второй тур, Михаил Дегтярев за кого будет призывать отдавать голоса?

Калашников: Это будет зависеть от расклада, который будет по результатам выборов. Это политическая игра.

Кремер: Петр, каким данным вы верите? Они довольно сильно разнятся.

Офицеров: Я буду больше доверять данным экзит-полов, которые проводил наш штаб. Но опять же я поддержу Сергея в том плане, что экзит-полы – это некие ожидания, прогнозы. Я не сильно завидую компаниям, которые проводят экзит-полы, потому что это предсказывание на очень короткий промежуток времени. Гораздо легче предсказывать на 100 лет, 200 лет, нежели то, что случится сегодня вечером. Экзит-полы – это всего лишь ориентиры, а настоящая битва идет на участках. Кто эту битву выиграет, тот и будет владеть цифрами, которые будут близки к реальности. Если эту битву выиграем мы, цифры будут очень похожими, скорее всего, они будут до 45% у того же Собянина. Не знаю сколько у Навального, но никто не выйдет в мэры по итогам сегодняшнего голосования. Если же битва будет проиграна, конечно, на Болотной площади, где уже проходят саунд-чеки артистов, будет праздник, Собянин будет говорить торжественные речи. Я хотел бы, чтобы битва была выиграна всеми нами, чтобы был второй тур и чтобы мы могли сказать власти, что пора меняться.

Кремер: По данным экзит-полов ВЦИОМа, Собянин получил 53%,  По данным экзит-полов ВЦИОМа, Собянин получил 53%, Навальный – 32%. Все данные свидетельствуют о том, что, скорее всего, второго тура не будет. В этом случае какова будет тактика, что будет делать штаб Навального?

Офицеров: Хотел бы добавить, по данным нашего штаба порядка 22-25% - это те, кто не ответил. Они могут быть как за одного, так и за другого. Данные экзит-полов несколько странные: там принимало участие 5 кандидатов, а говорят всего двух. Нужно говорить о всех для того, чтобы была более полная картина. То, что мы увидим через 4 часа – оно уже будет говорить о более или менее реальной картине, тогда уже можно будет говорить о том, что если пройдут итоговые сражения и данные окажутся у Навального 15%, у господина Собянина 78%, тогда будет много интересного в городе. Я не знаю, кто это сделает, откуда это возьмется.

Кремер: Добавлю третью цифру, потому что ВЦИОМ опубликовал и ее: на третьем месте Мельников с результатом 8%. То есть невероятный отрыв между вторым и третьим местом. При том, что в понедельник тот же ВЦИОМ говорил о том, что у Навального будет 15%. Тут по данным экзит-полов результат в два раза больше.

Офицеров: Опять-таки проблема предсказания на короткий промежуток времени. Предсказывая погоду, мы всегда ошибаемся. Предсказывать на 3 часа вперед  делать очень опасно, более того, неблагодарно.

Минченко: Думаю, что там проблема все-таки в явке, потому что ситуация очень простая, о чем мы говорили последние 2 недели, что избирателя Собянина успокоило его высокое электобилити, потому что там более 80% считали, что Собянин эти выборы выигрывает, поэтому значительная часть избирателей Собянина просто не пошла на выборы, потому что какая разница. Он выигрывает, причем с очень большим отрывом.

Казнин: Все-таки ваш прогноз? Если будет объявлено, что второго тура не будет.

Минченко: Зависит, какие цифры. Я согласен с Петром, если будет соотношение 70 на 15…

Казнин: Мы видим сейчас, что ВЦИОМ, ФОМ дают 52-56%. Видимо, выше уже цифра не будет.

Минченко: Давайте дождемся результата. Очень большое количество отказников. Я думаю, вероятность того, что Собянин выигрывает в первом туре, выше, но я не хочу забегать вперед. Учитывая тот факт, что Навальный изначально был заряжен на то, чтобы организовывать протестные акции, я думаю, какие-то форматы недовольства полученными результатами, конечно, им будут использованы.

Калашников: Я считаю, что никоим образом власть не допустит второго тура. Если будет второй тур, действительно сложится необычная политическая обстановка, и выборы действительно станут политическими. Не выбор хозяйственника, а выбор курса страны по сути дела. Поэтому я считаю, что Собянин гарантированно будет иметь первое место.

Офицеров: Мне очень нравится фраза «власть не допустит». Мы все проголосовали, и власть должна посчитать.

Калашников: Истину о том, что неважно, как голосуют, а важно, как считают, никто не отменял.

Офицеров: Отменяют. То, что я здесь сижу – это пример того, что отменяется.

Калашников: Нарушений сейчас на выборах практически незафиксировано – так, по мелочевке. Но мы знаем колоссальную работу, которая проводилась с бюджетниками, зависимыми от московского правительства структурами до выборов.

Кремер: Какие у вас ощущения вообще от того, как сегодня проходили выборы в Москве? Нарушений было не много. С чем вы это связываете?

Минченко: Во-первых, очень много наблюдателей. Я сегодня проехал несколько десятков участков в Московской области, в Москве, везде очень тихо, очень много наблюдателей, очень доброжелательная атмосфера. Низкий поклон тем преподавателям, которые, только запустив учебный сезон, сейчас еще отрабатывают на этих выборах. Вообще мой главный вывод, что чепуха это Единый день голосования во второе воскресенье сентября, так еще раз мы все в этом убедились. Я думаю, конечно, надо это дело корректировать. Что касается нарушений в ходе кампании, действительно, пока их не много. Посмотрим, что будет на уровне подсчета. Учитывая, что практически везде участки закрыты наблюдателями, я думаю, вероятность фальсификации невелика.

Казнин: Удивительно, что даже Навальный не ожидал этих 32%, которые ему дают. Очень многие считают, что бы ни случилось, он уже победил хотя бы тем, что набрал такой результат.

Минченко: Я считаю, это действительно для Навального большая победа, и считаю, что его штаб сделал очень много ошибок, особенно на последнем этапе, но на выборах выигрывает не тот, кто сделал больше, а проигрывает тот, кто допустил много ошибок. Я считаю, что штаб Собянина в последние недели допустил несколько принципиальных ошибок. Первая: демотивация избирателя за счет того, что все равно победит. Второе: слив активной фазы кампании, что есть фоновое некое присутствие, и его достаточно. Фонового присутствия недостаточно. Мотивации избирателя предложено не было. Плюс ряд идеологических ошибок. Когда Швецова заявила, что они готовы взять Навального в мэрию работать, извините, человеку в тюрьму надо или в мэрию работать? Вы разберитесь между собой. Эта разноголосица контрпропаганды тоже дала свои результаты.

Кремер: Вы сказали о важности этой в любом случае успеха Навального. Этот успех ему даст что в будущем?

Минченко: Мы об этом написали 2 недели назад в нашем докладе, что Собянин выиграет выборы, а Навальный станет на какой-то этап безальтернативным лидером оппозиции.

Казнин: Будет второй тур?

Минченко: Я же не гадалка. Я думаю, скорее, не будет, чем будет.

Калашников: У нас несколько другая точка зрения. Во-первых, что касается честности выборов. Нельзя уж совсем считать, что существующая власть совсем ненаучаемая. За полтора года она многому научилась и поняла, что просто по-хамски пренебрегать мнением избирателей все-таки уже нельзя. Конечно, главная проблема выборов не в том, как были организованы сами выборы – они в этот раз были организованы в Москве, по крайней мере, замечательно. Речь идет о том, были ли допущены возможности кандидатам предъявить свою программу. Ответ однозначный – никому. Отказ Собянина проводить диспут с кандидатами, пренебрежение к кандидатам… Он среди кого выбирался? Среди людей, про которых он сказал, я что, буду с этими людьми за одним столом сидеть?

Кремер: Тот факт, что Собянин отказался участвовать в дебатах, как на ваш взгляд сказался на этом проценте?

Минченко: Я считаю, сказалось не то, что он отказался от дебатов. Они же полтора месяца тянули кота за хвост: то мы пойдем, то не пойдем. Они держали информационную волну полтора месяца. Андрей Воробьев пошел на дебаты, Зимин пошел, Орлова пошла на дебаты, что они потеряли от этого? Ничего, только выиграли. Мы смотрели результаты фокус-групп, люди говорят, что не ожидали, что представитель «Единой России» выйдет и будет на равных дебатировать. Для нас это плюс. Я думаю, Сергей Семенович тоже мог себе позволить на какие-то одни дебаты прийти.

Калашников: Есть маленький нюанс: за Сергеем Семеновичем его работа в течение более трех лет мэром. Конечно, первый вопрос будет, а что улучшилось в Москве за эти три года и что будет завтра. Ведь основные проблемы развития мегаполиса так и остались за семью печатями. Выборы – это определенная программа на завтра. Никто не знает, как Москва будет жить завтра. Выборы пустышка. Вся система подготовки к выборам была при наличии мощнейшего административного ресурса, и другие кандидаты не имели возможности предъявить свою нормальную программу развития Москвы. Просто даже площадки такой не было.

Офицеров: Мне вспомнился фильм «Гладиатор», там, где император вышел биться с героем Рассела Кроу. Для того, чтобы император выиграл, ему воткнули нож в ребра. Данные выборы – это подобная битва императора с гладиатором, только в данном случае гладиатором выступал Навальный. Этот прессинг, когда закрывали типографии, радиостанции возвращали деньги, автотранспортные компании отказывались работать, компании с билбордами отказывались размещать информацию – это все нож. Телевизор был закрыт полностью – я имею в виду федеральные каналы и ТВЦ. В данном случае говорить о честных выборах… Они, может быть, были немножко лучше с точки зрения механики самого процесса, но с точки зрения избирательной кампании это были абсолютно нечестные выборы, они были яркой демонстрацией того, что административный ресурс можно преодолевать.

Минченко: Административный ресурс в этой кампании работал  и на Навального, потому что ему собрали подписи муниципальных депутатов. То, что власть его подкручивала событийным менеджментов, когда наехали, вызвали возмущение, отъехали. Плюс симпатия значительной части либеральной прессы тоже была на стороне Навального. Соотношение по представленности в СМИ Собянина и Навального было на порядок больше, чем у остальных кандидатов, и примерно равным, при том, что, конечно, на телевизоре доминировал Собянин.

Калашников: Мы сейчас говорим о Навальном как личности. Я думаю, в этих выборах Навальный точно не выиграл, сколько бы процентов он ни набрал. Навальный – это протестный электорат. Навальный продемонстрировал, что он не имеет программы и претендовать на лидера нации никак не может. Поэтому я считаю, что это его хождение во власть ему выйдет боком в личностном плане.

Офицеров: Я думаю, именно у Навального была единственная программа, которую можно хотя бы прочитать и над которой можно подумать. У остальных кандидатов программ не было. Это был пересказ древних сказок еще с 2002 года.

Калашников: У ЛДПР была программа развития Москвы как современного мегаполиса 21 века. Но была создана ситуация, когда мы не смогли даже эту программу донести до избирателей, и вы ее не видели, хотя она напечатана.

Офицеров: Я читал программу Мельникова, Левичева, вашего не видел.

Калашников: Я тоже их читал и долго смеялся.

Офицеров: Если бы вы донесли это до избирателей, мы бы сейчас не обсуждали, будет ли второй тур.

Калашников: Как донести? Какие были возможности донести у оппозиционного кандидата?