Бизнесмен Алексей Козлов: этот приговор Навальному показал нам, что судебная система не разбирается, прав ты или не прав, она просто штампует обвинительные заключения

Козлов: Знаете, после того, как обвинительное заключение Алексею Навальному попало в суд, его судьба была решена, поскольку 99% с лишним приговор, именно обвинительные. Было бы крайне удивительно, если бы приговор был иным. Очевидно, что он мог бы быть иным, я имею в виду, мера пресечения была бы иной, если бы была задача сделать более легитимные московские выборы. И мне представляется, что тот же Собянин был бы заинтересован, чтобы Навальный участвовал. Поэтому, я считаю, что помимо Навального, который сейчас находится в местах лишения свободы, проигравшим также является и Собянин.

Кремер: А как вы можете прокомментировать тот факт, что прокуратура обжаловала  арест Навального? Это, в общем, неожиданно.

Козлов: Это сложно комментировать, это крайне… Навальный, бесспорно, может выйти на свободу до решения о вступлении этого приговора в законную силу, но это будет исключительно административное решение. Это противоречит всем существующим практикам, так как судят обычно граждан. Поэтому может быть исключительно политическое решение. Здесь данный приговор просто еще раз показал нам всем, что судебная система не разбирается в том, прав ты или нет. Она просто штампует, увы, обвинительное заключение. И нам, конечно, сложно будет построить хорошую экономику без справедливой судебной системы. Это основная проблема.

Кремер: Вы как человек, который только что провел несколько лет в колонии, как думаете: какое отношение, если все-таки Алексей Навальный отправится в колонию, его там ждет?

Козлов: Знаете,  к людям, которые умеют отстаивать свои позиции и помогают другим отстаивать их позиции, относятся с большим уважением осужденные и с нескрываемой злобой сотрудники. Потому что практически во всех колониях нарушения переваливают за разумные пределы.

Казнин: Важно ведь, находится человек  в заключении в  публичном пространстве или нет, когда в тюрьму попадают такие люди, как Лимонов, или когда к вашему делу с помощью вашей жены было приковано такое внимание.  Это ведь другое отношение.

Козлов : Абсолютно так.

Казнин: А в какую сторону? Все-таки надо быть более осторожным?

Козлов: Попадает ли человек, как Навальный, Лимонов или как я, попадает обычный человек, у которого есть родственники, которые за него суетятся и ходят – администрация будет крайне осмотрительна в таких вещах, как прессинг, вымогательство взяток. Это очень важно: наличие людей, которые на свободе помогают. Это психологически очень серьезно воодушевляет.

Казнин: Я прошу прощения за незнание реалий быта…

Козлов: И, слава Богу, это наоборот, скорее, плюс.

Казнин: Доступ в интернет присутствует?

Козлов: Конечно.

Казнин: То есть человек может писать посты, находясь за решеткой?

Козлов: Это не будет касаться такого осужденного, как Навальный, потому что за ним будет особый контроль. Конечно, всячески будут стараться блокировать его доступ в интернет. Но я думаю, что… Интернет есть на всех российских  зонах и тюрьмах. Это уже решение Алексея. Я принципиально не пользовался данной услугой, поскольку телефонные звонки из колонии не ограничены по количеству. Из телефона-автомата я мог разговаривать и два, и три часа со своей женой, с адвокатами. Алексей такую возможность также будет иметь, чтобы соблюдать законные требования. Поскольку его могут за пользование мобильным телефоном поместить в штрафной изолятор, он будет лишен возможности свидания со своей женой, что для него, я так предполагаю, тоже крайне важно.