«Страну возвращают в девяностые»: Александр Баунов о том, чем снос пятиэтажек в Москве закончится для власти

Как вы считаете, может ли снос пятиэтажек каким-то образом спровоцировать волну протестов, по крайней мере в Москве?

Понимаете, сам по себе снос пятиэтажек, наверно, не мог бы, потому что пятиэтажки сносили у нас все последние годы, это начал делать еще Лужков. Волну протеста может спровоцировать ситуация, когда понятие пятиэтажки стало предельно размытым, а понятие переселения стало гораздо более жестким.

Собственно говоря, я наблюдаю это у себя в конструктивистском квартале ― его никак невозможно назвать в классическом смысле пятиэтажками, и таких кварталов в Москве много, а есть еще ранние сталинки, которые тоже о пяти этажах и так далее. Вы понимаете, что «пятиэтажка» ― понятие довольно широкое. Я наблюдаю у себя в квартале некоторую необыкновенную политизацию и встревоженность людей.

Вроде бы я, человек, который больше погружен в политику, чем мои простые соседи ― профессора, повара, бизнесмены и сотрудники правоохранительных органов, но тем не менее я не успел и подумать о чем-то таком, а уже по подъездам висели петиции, уже в таком дворике, где у нас собственный маленький бюст Ленина, ― поскольку это конструктивистский квартал и в центре такой lares et pénates [Домашний бог, ― лат.], тамошний был поставлен в начале тридцатых, ― уже было какое-то собрание и уже собственники квартир собрали подписи.

При этом, в общем, такие настроения не очень хороши для власти московской и центральной. В каком-то смысле, я думаю, они не ожидали, что они разворошат политический вопрос, решая вопрос экономический, внутригородской, московский. Они создали перед выборами политическую проблему, я считаю, федерального уровня, потому что всё-таки огромные силы и средства были пущены на то, чтобы, во-первых, показать, что стабильность как наше главное достижение не под вопросом, во-вторых, успокоить Москву. Все-таки Москва ― это очень важная вещь для российской власти. Если Москва спокойна, то российская власть выигрывает всё, если Москва не спокойна, то у нее начинаются политические проблемы.

Александр, а почему вы считаете, что снос пятиэтажек в Москве ― это проблема все-таки федерального уровня? Как мне кажется, многие люди в регионах не заботятся жилплощадью в Москве. Грубо говоря, не сильно интересуются тем, где будут проживать москвичи.

Еще раз говорю: столичное недовольство, мы видим это по всей российской истории… Я не буду, конечно, прогнозировать, так сказать, тектонические события, но все-таки недовольный Петроград ровно сто лет назад сделал революцию во всей России. Недовольная Москва в 1991 году, которая вышла к Белому дому, сменила политический строй и так далее. Недовольство в столице ― самое опасное недовольство.

Главные бенефициары любой власти ― это жители столицы. Это совершенно естественно, власть хочет видеть вокруг себя, поскольку сама находится в столице, людей более-менее спокойных и довольных. Это было и в советское время, когда Москва снабжалась лучше других. И вдруг Москва в несколько дней буквально с момента принятия этого размытого закона о реновации из спокойного и в целом довольного города превратилась в город недовольный или, по крайней мере, беспокоящийся, потому что никто не хочет жить на вулкане или в ожидании расстрельных списков.

Да, те дома, которые мы сейчас видим в программе, это одно. Но ведь каждый год, я так понимаю, программа будет дополняться. Люди не понимают, как им распоряжаться своим имуществом. Люди не знают, делать им ремонт или нет, продавать им квартиру или нет, соответственно, сомневаются, покупать или нет. Арендаторы, как мы видели из новости, не хотят арендовать.

Кроме того, есть дома, которые полностью не хотят выезжать, и есть дома, где жители разделились. Фактически одна половина дома начинает враждовать с другой, а это тоже полностью противоречит идее о спокойствии и стабильности.

Александр, а какие при этом, возможно, скрытые опасности есть у инициативы по сносу?

Опасности для жителей? Очевидная опасность для жителей ― уехать совершенно не туда, куда они хотят. Очевидная опасность для страны в целом ― обнуление того, в общем, выстроившегося постепенно отношения к собственности, которое у нас есть. Мы понимаем, да, что мы страна не самая приверженная принципу частной собственности, который является базовым для любой успешной экономики.

Смотрите, что произошло. Ведь страну, в общем-то, возвращают этим законопроектом в девяностые, которые власть и люди, допущенные от ее лица к микрофону, так проклинают. Жилищное бесправие, когда могут прийти какие-то банкиры в дом в центре и отселить жильцов, когда может произойти какая-то точечная застройка или снос, когда дом по коррупционной схеме может быть отдан девелоперам, вообще ощущение некоторого бесправия. Мы же помним, как происходил отъем жилья в девяностые. Ощущение того, что ты вроде бы только что жил, защищенный правом, в никем не поставленной под вопрос собственности, и вдруг ты становишься более бесправным. Конечно, это немножко возвращает как раз атмосферу тех самых девяностых, преодолением которых власть гордится.

Кроме того, у меня еще есть ощущение, что они не очень поняли, кто является собственниками этих домов. Во всяком случае, в центральной части Москвы. И необязательно в центральной. Мне кажется, что в представлении властей это какие-то благодарные халявщики, это люди, которые получили за бесплатно свои квартиры в приватизацию ранних девяностых и сейчас с огромным удовольствием получат два лишних метра на кухню тоже на халяву.

Но ведь это второе-третье поколение собственников, это совсем не те люди, которые за бесплатно что-то получили. Сплошь и рядом, особенно в центре, в домах, которые совершенно не являются элитными, потому что мы понимаем, что такое московские цены, в обычных домах, в том числе и в обычных пятиэтажках, если угодно, даже хрущевках, живут люди, которые заплатили за них ипотеку. Понимаете? То есть они заплатили из собственного кармана не рыночную стоимость этой квартиры, а двойную стоимость этой квартиры!

Это люди, которые провели цепочку сделок, которые расселяли коммуналки. Это люди, которые получили наследство, объединили, доплатили собственные деньги и каким-то образом получили эти квартиры. То есть это совсем не то первое поколение собственников, которое что-то получило на халяву. И тут, конечно, совершенно другое ощущение собственности.

Я не говорю о том, что люди зачастую платили деньги не за метры. Опять же, у меня ощущение, что власть не очень понимает, что, собственно, является жильем. Жильем являются не метры, жильем является место. И люди зачастую покупали именно это место. За те же условные десять миллионов рублей они могли купить большую площадь дальше от того места, где они живут, или меньшую площадь и в менее престижном доме, но, условно говоря, где-нибудь в центре, на Шаболовке, на Новослободской.

Эти люди платили за место, и это их собственная покупка, это их сознательный выбор. И, конечно, власти в этой ситуации столкнутся с бунтом сознательных собственников, с низовой демократией и с горизонтальной самоорганизацией сознательных собственников.

На превью: Алексей Шевелев / РИА Новости