ФСБ VS МВД. Что на самом деле убило генерала Колесникова

Как сообщает «Интерфакс» со ссылкой на пресс-службу столичного главка МВД, во время допроса Колесников отпросился в туалет, конвойный отстегнул его от наручников, генерал зашёл в кабинку, а «через несколько секунд после этого обвиняемый неожиданно выскочил оттуда, сшиб сначала одного, а потом и другого конвойного, дежурившего в  коридоре, добежал до балкона, находившегося напротив туалета, и прыгнул с шестого этажа».

Генерал-майор Борис Колесников был задержан 26 февраля по подозрению в попытке фиктивно уличить в получении взятки замначальника собственной безопасности ФСБ. Всего по этому делу проходят 12 человек, в том числе бывший главный борец с коррупцией в стране, начальник Колесникова Денис Сугробов. Он подозревается в создании организованной группы и превышении должностных полномочий.

Как утверждают в Следственном комитете, Колесников уже пытался покончить с собой. Месяц назад, по официальной версии, он упал с подоконника, когда мыл окно в камере, в результате чего получил многочисленные травмы. Врачи говорили, что он не мог так сильно пострадать в результате падения. При этом представитель ведомства Владимир Маркин отметил, что Колесников уже два раза пытался покончить  с собой. Тем временем «Интерфакс» сообщает, что уголовное дело против Колесникова в ближайшее время может быть закрыто в связи со смертью  обвиняемого.

В студии «Дождя» — Павел Лапшов, адвокат по делу Сугробова, Колесникова и ряда других высокопоставленных сотрудников МВД.

Макеева: Какой версии вы придерживаетесь, что произошло?

Лапшов: Мы в любом случае как защитники по данному делу будем настаивать на полноценной проверки этой трагедии, которая произошла в здании центрального аппарата СКР. Мы заявляем о том, что должна быть проверена версия о доведении до самоубийства, потому что Колесников продолжительное время содержался под стражей, по нашему мнению, совершенно безосновательно. Обвинение, которое ему было предъявлено, мы также считаем незаконным. И многократно ставили вопрос о том, что мера пресечения избрана необоснованно. Написано многократно обращение по поводу того, что и травма, полученная им некоторое время назад в условиях СИЗО, не могла быть причинена им самим себе. Есть экспертизы, которые однозначно утверждают, что травма, полученная Колесниковым в СИЗО, нанесена твердым тупым предметом по затылку, по неподвижной голове. Поэтому все версии о том, что он поскользнулся, откуда-то упал, критики никакой не выдерживают.

Мы столкнулись с ситуацией, когда Следственный комитет России, по сути, отказывался проводить полноценную проверку этому факту. К нему не допускали тех врачей, которых мы рекомендовали для того, чтобы его обследовать. Были зафиксированы факты, когда, будучи выписанным из больницы, Колесников был возвращен в условия СИЗО в «Лефортово», и при проведении следственных действий ему элементарно становилось плохо. То есть он не был в состоянии физически участвовать в следственных действиях. Тем не менее, вопрос об изменении меры пресечения не стоял, вопрос о предоставлении ему свиданий не стоял. Он испытывал колоссальное давление со стороны следственных и оперативных органов. По этому поводу нами подготовлено ходатайство уже в настоящее время, чтобы все эти факты были проверены.

А то, что случилось сегодня, лишь подтверждает нашу правоту, когда мы в течение нескольких месяцев писали о том, что необходимо принимать меры, чтобы спасти человека, но и не только его, но и других, которые сейчас находятся по этому делу под стражей. По делу в настоящее время не 12 человек, как прозвучало, а уже 20 человек проходит, некоторые в качестве подозреваемых, некоторые в розыске. Но в любом случае 20 фигурантов по этому делу, которое, по нашему мнению, не могло и не должно было вообще возбуждаться.

Дзядко: Если говорить о том, что произошло сегодня, какая у вас есть информация, что произошло? Действительно повели в туалет, сняли наручники, оттолкнул оперативников и бросился в окно?

Макеева: И они не смогли его удержать. Сама эта сцена…

Лапшов: У нас нет достоверной информации о том, что произошло. Но я не верю в ту версию, которую СКР сейчас выдвигает. Безусловно, оно очень удобно для представления обывателям и СМИ, что он растолкал охранников, выбежал в коридор и выпрыгнул в балкон шестого этажа. Дело в том, что конвой, который осуществлял его доставку в Следственный комитет России, состоит из трех подготовленных сотрудников полиции, вооруженных. Конвой всегда осуществляется с применением специальных средств, то есть наручников. Даже при посещении туалета сотрудники контролируют выход и тут же применяют спецсредства в случае, если идет какая-то попытка кого-то оттолкнуть. При том, что у нас по заключению медиков еще при первоначальной травме был причинен тяжкий вред здоровью, когда он терял сознания, испытывал постоянные головокружения, предположить, что он двух, как пишут, хотя конвой состоит из трех человек, растолкал и выбежал, для меня это сомнительно при его физическом состоянии в настоящее время.

Поэтому я допускаю, что кто-то из сотрудников Следственного комитета, это могли быть кто-то из руководителей, потому что Колесников был знаком практически со всем руководством, включая и Бастрыкина, и его заместителя, и руководителя следственной части Главного следственного управления Следственного комитета, захотели с ним побеседовать и прочее.

Дзядко: Что такое могло угрожать господину Колесникову, что из-за этого он решился на столь отчаянный шаг? Или же чего такого мог знать господин Колесников, что другой мог или довести его до самоубийства или, не дай Бог, как-то этому способствовать?

Лапшов: Однозначно ответить на этот вопрос сложно. Я могу сказать, что с самого момента возбуждения этого уголовного дела, а именно с 14 февраля текущего года, все задержанные, все привлекаемые лица испытывали на себе колоссальное давление со стороны СК и УСБ ФСБ, направленное на то, чтобы дать признательные показания, по сути, в тех преступлениях, которые они не совершали. Это давление осуществлялось как в условиях следственного изолятора, так и на следственных действиях.

Как пример, даже сегодняшний пример, о том, что сегодня будут следственные действия с генералом Колесниковым, защита узнала совершенно случайно, нас не приглашали на следственные действия, мы не были уведомлены, что сегодня он должен быть вообще у следователя. Еще раз повторюсь, что 3 июня, когда последний раз были с ним следственные действия, заключение врача получено о невозможности проведения с ним следственных действий по состоянию здоровья. Тем не менее, он был вывезен сегодня без уведомления адвокатов в здание СК. Узнав об этом, адвокат его, безусловно, сразу выехал на Технический переулок, где находится центральный аппарат СКР, для участия в следственных действиях.

Как один из вопросов, на который мы бы хотели получить ответ, это для чего он туда приглашался без адвокатов, почему следствие, не уведомляя защиту, проводит с ним какие-то мероприятия, пусть даже беседы. Это запрещено. Есть процесс, есть стороны, которые в этом процессе участвуют: сторона защиты и сторона обвинения. Мы только за то, чтобы игра шла по правилам. А то, что произошло сегодня с Колесниковым, демонстрирует фактически то, что он совершил этот поступок, устав бороться с этой системой, и понимая, возможно, то, что ее сложно переломить на этом этапе нашей борьбы.

Макеева: А сколько ему лет было?

Лапшов: Ему было 36 лет.

Макеева: Получается, вы или ваши коллеги общались с ним в последний раз 3 июня?

Лапшов: Нет, 3 июня были последний раз с ним следственные действия. С ним общались на прошлой неделе перед праздниками, во вторник был у него адвокат просто в качестве беседы.

Макеева: А как он морально себя ощущал, каков был его дух?

Лапшов: Что касается настроя, безусловно, Колесников всегда отстаивал позицию невиновности, всегда заявлял о том, что дело сфабриковано, что само возбуждение дела и задержание большого количества сотрудников ГУЭБиПК было инициировано в преступных целях только для того, чтобы скрыть иные преступления. Идет затянувшийся конфликт еще с середины 2013 года между представителями ФСБ и фактически ГУЭБиПК и другими подразделениями МВД. Этот конфликт связан исключительно с рядом уголовных дел, которые расследовали в МВД, а на них пытались оказать давление с целью, чтобы определенные люди избежали ответственности.

Макеева: Этот конфликт тянется давно, но арест был для него неожиданным? Это было внезапно или к тому дело шло, и уже какое-то время он сопротивлялся давлению?

Лапшов: Колесникова арестовали не сразу. Сначала арестовали шестерых человек,  включая четырех сотрудников ГУЭБиПК. Колесникова арестовали через неделю после них. В принципе, его задержание и дальнейший арест было прогнозируемым, но отстаивая позицию невиновности, никто из сотрудников ГУЭБиПК не стал скрываться, все добровольно явились по повестке в СК России, где и были задержаны, включая Колесникова.

Дзядко: А как так получилось, что у этого дела с каждым месяцем становится все больше фигурантов? Если я не ошибаюсь, ваш коллега, адвокат Антонов, в отношении него также заведено уголовное дело. Не опасаетесь ли вы, что вас постигнет та же участь?

Лапшов: Вы справедливо обратили внимание на начавшиеся преследования в отношении адвокатов. Мы все находимся в ситуации, когда в отношении каждого из нас могут быть возбуждены уголовные дела где-то по надуманным основаниям, где-то, используя те самые подписки о неразглашении тайны предварительного следствия, которое мы дали в рамках расследования.

Но здесь надо четко ограничивать те сведения, которые мы получили на следственных действиях, когда нас знакомили с совершенно секретными документами, конечно, они разглашению не подлежат, и мы никогда на это не пойдем, но говорить о позиции невиновности, говорить о том, что обвинения предъявлены незаконно, нам это никто запретить не может. И мы будем отстаивать позицию своих подзащитных.

Фото: РИА Новости