Народное судилище. Зачем устроили показательный процесс над Навальным?

Неделю назад, 5 февраля, первый день судебного процесса над Алексеем Навальным по делу о клевете на ветерана Игната Артеменко внезапно завершился на драматической ноте: Навальный поймал своих обвинителей на противоречиях: внук ветерана Колесников утверждал, что его дед не писал заявление на Навального, а его сиделка показала, что писал. Как только это выяснил, судья на неделю прервал процесс.

«Это был внук ветерана и в ходе допроса, выяснилось, что ни он, ни его дедушка не подавали заявления о преступлении в отношении Алексея, но в материалах дела такое заявление есть и, соответственно, Алексея этот момент вскрыл. Мы просили свидетеля представить этот документ на обозрение, суд не дал это сделать и объявил перерыв на 12 число», — сообщила адвокат Алексея Навального Ольга Михайлова.

Но зачем вообще судить Навального за клевету в адрес ветерана, если он и так сидит по делу «Ив Роше», а на подходе еще и заготовленное с декабря мошенничество? Раз звезды зажигают — значит это кому-нибудь нужно? Раз уж дело заведено, не закрывать же его теперь? Но оказалось, что это дело — предмет особой гордости и большое достижение машины российского правосудия. Коронный номер в цирковой программе «Изобличить Навального» под названием: «Защитим наших ветеранов и память о Великой Отечественной Войне».

Перед голосованием по поправкам к Конституции телеканал RT записал ролик в поддержку этих поправок, и там (вместе с блогером Артемием Лебедевым, актрисой Ириной Купченко, сыроваром Олегом Сиротой, завсегдатаем «Прямых линий» с Путиным с нашим любимым вопросом — а как же там малый бизнес) оказался ветеран Игнат Артеменко. 

«Продажные холуи, люди без совести и предатели», — сказал про участников этого ролика Навальный в том смысле, что так он относится к тем, кто рекламирует поправки и обнуление. «Ага попался!», — решили в отделе духовных скреп президентской администрации и отправили дело в суд.

Суд — его первая стадия на той неделе и вторая уже на этой — оказался, действительно, больше похож на цирк. Например, свидетель по фамилии Акимов наткнулся на твит Навального еще летом, и этот твит так задел его «священные чувства и моральную честь», что он сначала написал заявление в СК, а потом и на суд приехал. Расшифровку из зала суда приводит «Медиазона». 

— За Артемия Лебедева вам не было обидно? — спрашивает Навальный Акимова.

— Мне за всех обидно, — отвечает Акимов. Свидетель объясняет, что остальные люди из ролика — самостоятельные, и, если надо, могут сами обратиться в правоохранительные органы.

— Скажите пожалуйста, вы слышали такую фразу «Единая Россия — партия жуликов и воров»? — продолжает Навальный.

— Слышал.

— Вы считаете, что я этой фразой оклеветал каждого члена партии «Единая Россия»?

Раз уж на то пошло, у клеветы должен быть конкретный адресат, на то она и клевета. Клевета должна быть адресной. Эту проблему российская юриспруденция решила еще в декабре с помощью депутата по фамилии Вяткин — он не только предложил за клевету сажать, но и определил новую категорию потерпевших — неопределенная группа лиц. Логика понятна: теперь можно будет зацепиться за любое обобщение и признать оклеветанным любого силовика, чиновника и так далее, а затем и советский строй. Еще в декабре журналисты задавали депутату Вяткину тот же самый вопрос, что и Навальный на той неделе свидетелю обвинения по фамилии Акимов, и в ответ Вяткин — точно так же как и Акимов — что-то мычал невнятное.

«На просьбу „Ъ“ привести примеры клеветы в адрес неопределенного круга лиц господин Вяткин настойчиво предлагал представить такую ситуацию в отношении редакции какого-либо СМИ. Но не смог ответить, будет ли законопроект распространяться на такие заявления, как, например, „Единая Россия — партия жуликов и воров“, или на обвинения в адрес депутатов Госдумы. Он утверждает, что „здесь нет никакой политики, а просто пробел в законодательстве“», — цитата по «Коммерсанту». 

Впрочем, судить по вяткинской версии уголовной статьи Навального все равно нельзя — закон обратной силы не имеет, и если попытаться осмыслить само существо обвинения, предъявленного Навальному, то оно, конечно, очень зыбкое — доказать в нормальном суде, что Навальный оклеветал конкретного ветерана, было бы скорее всего невозможно.

Но кого это волнует? Организаторов этого уголовного дела? Судью? Они даже не могут проследить за тем, чтобы в суде не коверкалась фамилия потерпевшего Игната Артеменко, которого и судья, и пресловутый свидетель по фамилии Акимов называли Игнатенко, которому его собственный внук, тоже оскорбленный до глубины души, перепутал в посте отчество — как минимум инициалы. Но всех обогнал на своих мыслях-скакунах заслуженный артист России Олег Газманов, который проявил инициативу и опубликовал к ветерану целое обращение, перепутав его фамилию. 

Но это все не играет никакой роли, потому что перед нами типичный советский показательный процесс: вся страна против отщепенца Навального. И вот уже по стране идет перекличка, что-то вроде эстафеты олимпийского огня — широкая общественность и коллективы трудящихся клеймят позором оппозиционера, покусившегося на святое. Мурманские общественники осуждают Навального. Магнитогорские общественники всецело осуждают его аморальный поступок. «Вбивает клин между поколениями» и «разрушает семью как составляющую общества», не позволим — бьет в набат общественная палата Забайкалья. Пусть Навальный ответит, чьи интересы он представляет, требуют общественники Твери. Решительно настроена общественность Сахалина. И даже совет ветеранов села Сладково Тюменской области полон решимости предать Навального товарищескому суду.

Смысл этого показательного процесса понятен: победа над фашизмом превратилась в символическое оружие такой силы, что им можно подавить любое несогласие и любую альтернативу, прижать к земле любого внутреннего врага. Достаточно сказать заветное слово «фашисты» или еще лучше «нацисты» и враг повержен. Это проверенная временем идеологическая установка — еще в 2004 году знаменитая сурковская суверенная демократия рождалась под лозунгом «У фальшивых либералов и настоящих нацистов все больше общего» — как раз тогда, когда сурковские «Идущие вместе» рвали над огромным унитазом книги Сорокина, но не жгли как в 1933 году немецкий студенческий союз в сотрудничестве с Гитлерюгендом. И за эти 16 лет концепция борьбы с фашизмом стала настолько всеобъемлющей, что под покушение на победу теперь можно подвести даже зажженный фонарик, как это делает вице-спикер Государственной Думы Петр Толстой. 

«Призывы светить фонариками в темноте — на самом деле, это не милая акция про любовь. Это не просто попытка мобилизации молодежи. Это такая цветная технология Шарпа. И вообще, это калька с действий перебежчиков-коллаборационистов во время блокады Ленинграда, когда они фонариками подсвечивали цели немецкой авиации», — заявил Толстой на заседании нижней палаты парламента. 

При менее религиозном подходе депутаты просто отмечают, что предложенная штабом Навального акция зажечь фонарики во дворах не даст людям отдохнуть, после того как те уставшие вернутся с работы — хоть это и воскресенье.  Силовики сразу предупредили, что каждый фонарик будут преследовать по закону. А «Роскомнадзор» уже выпустил распоряжение о запрете фильма «Приключения Буратино». В отношении создавшего эту ленту творческого коллектива уже возбуждено уголовное дело по статье 212 «призывы к массовым беспорядкам» и по статье 280 «призывы к свержению власти».

Отдельно хочется отметить, я обращаюсь и к председателю Государственной Думы Вячеславу Володину, и к Высшему совету «Единой России», что вице-спикер Петр Олегович Толстой связан родственными узами не только с Львом Николаевичем, но и с Алексеем Николаевичем Толстым, чье произведение «Золотой ключик, или Приключения Буратино» легло в основу одноименного экстремистского фильма. На сегодняшний день закон не позволяет привлечь его к ответственности за преступный умысел его родственника, однако в свете прозвучавшей на этой неделе и уже одобренной руководством Госдумы идеи запрета на участие в выборах не только физическим лицам иноагентам, но и членам их семей, Государственная Дума просто обязана рассмотреть вопрос и о возвращении в уголовное законодательство термина ЧСИР — член семьи изменника родины, — и как минимум о лишении Петра Олеговича поста вице-спикера. В России нет места предателям. Уверен, что и сам Петр Олегович поддержал бы такую инициативу.

«Это не тактика, а стратегия. Причем стратегия Запада в отношении нашей страны. Она всерьез и надолго. И те, кто сегодня ее продвигает, — это просто предатели Родины», — сказал Толстой. 

При этом уже установлено, что отмеченное Петром Толстым свечение фонариками в блокадном Ленинграде это вымысел, но как говорил бывший министр культуры, а теперь помощник президента Владимир Мединский про подвиг панфиловцев, даже если его не было, это святая легенда, которую нельзя трогать. И принятый на этой неделе новый закон о недопустимости реабилитации жертв нацизма подкрепляет этот тезис новыми тюремными сроками — до пяти лет в том числе и за «публичное распространение заведомо ложных сведений о деятельности СССР в годы Второй мировой войны». Записанный теперь и в Скрижалях, то есть в Конституции подвиг народа — умаление значения подвига народа при защите Отечества не допускается, статья 67¹.3 — это просто такая официальная религия со своими житиями святых, со своими жрецами из Военно-Исторического общества и своей инквизицией в лице Следственного комитета, не случайно там еще в сентябре появился специальный отдел по борьбе с реабилитацией немецко-фашистских захватчиков.

Конечно, у новой инквизиции много проблем: границы подвига будут определяться вручную и в ежедневном режиме. Умаляют ли подвиг народа рассказы о заградотрядах и бесчеловечном отношении Сталина к Красной армии? Или, например, свежая публикация в «Новой газете» — меню сталинских банкетов военного времени. Инквизиция разберется.

Удивительнее синхронность, с которой знамя борьбы с фашизмом поднимают не один, а сразу два режима — и российский, и белорусский. Десять лет назад Владимир Путин осуждал пакт Молотова-Риббентропа как аморальный. Сегодня он оправдывает его как полезный и эффективный. 25 лет назад Лукашенко сам выступал под бело-красным-белым флагом, а теперь запретил его как фашистский. А вот глава белорусского КГБ Тертель выступает на Всебелорусском собрании. Должность главы КГБ он получил за то, что раскрутил уголовное дело и посадил в тюрьму Виктора Бабарико, главного соперника Лукашенко на выборах.

«При поддержке заинтересованных политических кругов на территории иностранных государств сформированы структуры, в которых при финансовой поддержке так называемых фондов и стоящих за ними спецслужб, концентрируются различного рода беглецы, авантюристы, проходимцы и просто предатели», — сказал Тертель.

Вице-спикер Толстой мог вчера выступать в Минске, а глава КГБ Тертель — наоборот в Москве, и никто бы не заметил подмены. Рассказы прошедших осенью через белорусские застенки вызывали прямые ассоциации с Гестапо и рисовали картину оккупации страны карательными отрядами. Режим в Сахарово помягче, но суть его абсолютно та же — оккупационная и карательная. Кто больше похож на фашистов — омоновцы с электрошокерами и дубинками или например волонтерка Любови Соболь, которую пришлось «успокаивать» полиэтиленовым пакетиком, по прежде чем отвечать на этот провокационный вопрос, хорошо подумайте, а то можете сесть в тюрьму за умаление подвига. Но Навальный уже, во-первых, и так в тюрьме, а во-вторых, проживает теперь вторую жизнь, так что он ответ на этот вопрос дает легко. 

«Самое смешное, что допрос в фашистской комендатуре очень напоминает происходящее здесь. В связи с чем я прошу разрешить обращаться к вам не ваша честь, а оберштурмбаннфюрер», — сказал Навальный на второе заседании по делу о клевете.

Трудно придумать более циничное использование памяти о войне с нацистской Германией, чем для развязывания настоящей войны против собственного населения. Трудно придумать более циничное обращение с ветеранами, чем прикрывать ими как щитом свою власть. Вот и Тертель обращается к врагам народа — видимо белорусского.

«Хотел бы предупредить их и их иностранных кураторов, что мы будем действовать жестко, в соответствии со сложившейся международной практикой по пресечению подобного рода преступлений, работая на упреждение. Напомню, что наши предшественники — отцы и деды — находили предателей и изменников, пособников фашистов через десятилетия, где бы они не находились и мы от этой линии никогда не отступим», — заявил Тертель. 

Никогда не отступят ни Тертель, ни Толстой, ни Путин, ни Лукашенко. Для них это действительно большая война. И неизвестно кто из них не отступит первым. Это в 1941 враг шел с Запада, через границу в Бресте, — но для сиквела потребовался новый сценарий, и теперь фронт проходит внутри, через дома, города, площади, улицы, дворы, в общем, везде где можно посветить фонариком — везде, где может окопаться внутренний враг. Посмотрите любые новости на любом центральном канале: сейчас фронт войны с нацизмом развернут в мировом Бабушкинском суде города Москвы. Внутренний фашист — он же предатель, изменник родины, интернет-власовец и так далее — по природе своей двуличен. И арестовать, посадить, уничтожить иногда оказывается сложнее, чем добиться цели, которую ставил перед собой любой советский показательный процесс — заставить врага сдаться, склонить голову, признать перед широкой общественностью свое моральное разложение и моральное поражение. Покаяться. Извиниться.