Жанна Немцова: «Я вернусь, когда Россия станет правовым государством»

Они посетили отбывающего наказание за соучастие в двух резонансных преступлениях авторитетного чеченца Элимпашу Хацуева, предложив ему в обмен на смягчение условий содержания дать показания против дяди свидетеля — члена Совета федерации России от Чечни Сулеймана Геремеева. Однако заключенный от сотрудничества отказался.

Тихон Дзядко обсудил ход расследования с Жанной Немцовой, дочерью политика. На минувшей неделе стало известно, что она уехала в Германию.

Дзядко: Скажите, насколько сейчас, теперь, когда вы будете работать в Германии, у вас будет возможность иметь доступ к материалам следствия, знакомиться с ними, как-то принимать участие в нем?

Немцова: Вы знаете, что я дала полную доверенность своим адвокатам. Моими адвокатами в данном процессе являются Вадим Прохоров и Ольга Михайлова. У меня же статус потерпевшего. Для того, чтобы лично ознакомиться с материалами дела, необходимо присутствие. Но мои адвокаты уже познакомились с рядом материалов, мы постоянно находимся на связи, обсуждаем ход расследования. Я в курсе происходящих событий.

Дзядко: Какое у вас общее впечатление, если не вдаваться в какие-то детали, которые, возможно, вы и не имеете права раскрывать, но общее впечатление от того, как это расследование ведется?

Немцова: Если одним словом, то очень медленно. До появления той информации, о которой вы только что рассказали, следствие зашло в тупик, я об этом говорила. Сейчас, похоже, все-таки есть определенная воля продвинуться чуть дальше. Возможно, речь идет, в том числе, о том, чтобы предъявить заочные обвинения Руслану Геремееву, в этом случае он будет не в оперативном розыске, а во всероссийском розыске, возможно, в международном розыске. То есть низового организатора пытаются привлечь к ответственности. Я не буду говорить про привлечение к ответственности, об этом пока рано говорить, но, во всяком случае, есть какие-то подвижки. Но я то, что говорила несколько месяцев назад, то и повторю: я не могу отказаться от своих слов, что у меня нет веры в то, что все причастные к этому убийству будут наказаны. Но мы должны со своей стороны, мои адвокаты, делать все для того, чтобы привлечь тех, кого привлечь получится.

Дзядко: Нет веры, потому что той самой воли, о которой вы сказали, этой воли недостаточно? Эта воля, очевидно, политическая, о которой вы упоминаете?

Немцова: Да, вы абсолютно правы, я не вижу политической воли. И это ключевой фактор для Российской Федерации — именно наличие политической воли, желания раскрыть это преступление. Я выступаю за всестороннее и объективное расследование, я хочу знать всю правду, я буду заниматься этим до тех пор, пока я это не узнаю.

Дзядко: Скажите, Жанна, не так давно стало известно о том, что вы перебрались в Германию, будете работать там на Deutsche Welle. С чем все же было связано ваше решение? Как долго вы собираетесь там работать, в какой момент вы видите для себя возможность вернуться в Россию?

Немцова: Я покинула Россию, потому что я не считаю для себя безопасным оставаться в нашей стране, к сожалению. И не потому, что у меня фамилия Немцова, я это подчеркиваю, а потому что я открыто, публично высказываюсь по поводу вредоносной пропаганды, оцениваю политическую обстановку в стране, критически высказываюсь относительно режима Путина. Сейчас это крайне опасно. Поэтому было принято решение покинуть страну. Были угрозы, есть и ряд других оснований. Я буду работать на «Немецкой волне», совершенно верно, в русской редакции Deutsche Welle. И большая честь для меня, я счастлива, что у меня есть такая возможность, находясь за границей, заниматься любимым делом. Когда я вернусь? Я вам могу сказать откровенно: когда Россия станет правовым государством, тогда я вернусь.

Дзядко: Рассматриваете ли вы для себя возможность заниматься не журналистикой, а, например, какой-то общественной, как это принято сейчас говорить, или политической деятельностью?

Немцова: Политической деятельностью я не занимаюсь, я живу сейчас за рубежом, не рассматриваю это в ближайшее время. Я пытаюсь поддержать, хотя бы морально, тех людей, которые занимаются этой деятельностью оппозиционной в России, либералов, которые, как говорил мой папа, уже давно все в Красной книге, их действительно осталось очень мало, потому что это сопряжено с огромным риском, в том числе, с риском для жизни — заниматься оппозиционной деятельностью в России. Общественной деятельностью — я не знаю, что вы под этим подразумеваете, я занимаюсь созданием Фонда Бориса Немцова. Можно ли это расценивать как общественную деятельность или нет, сложно сказать. Я собираюсь написать книгу, которая будет посвящена моему папе. Собственно говоря, такие планы на ближайшие несколько месяцев.

Дзядко: Спасибо.